скачать книгу бесплатно
– Я и не собирался ничего распространять. Это был блеф. Ты не повелась, молодец. Хотя мне очень хотелось, чтобы повелась.
Я не верю своим ушам. Камень, что висел у меня на душе целый день, наконец-то падает. Чувствую лёгкость, потрясающую лёгкость. И радость сумасшедшую. Хочется облегчённо рассмеяться. Но всё это только в первые мгновения. А следом накрывает злость и непонимание.
– Ты хоть представляешь, какой стресс я сегодня пережила по твоей милости?! Я уже распрощалась и с практикой, и с репутацией! И вообще… со всем!
Из динамика тихий смешок.
– Ну прости, Мышь. Виноват. Но я не специально. Велик был соблазн, очень сильно хотелось тебя увидеть. Мне правда хреново, а с тобой сразу бы стало легче.
Потрясенно качаю головой.
– Значит, ты не станешь никому отправлять мои фотографии? – переспрашиваю я, всё ещё не веря. Может, он просто снова изощренно издевается надо мной.
– Конечно нет. Я же не мразь какая-то. Эти фотки только для меня.
Шумно выдыхаю, прикладывая ладонь к пылающему лбу. И чувствую, как гора окончательно сваливается с моих плеч.
Чертов Сычев. Ты же меня с ума сведёшь!
– Серёжа…
– М?
– Давай мы с тобой по-нормальному будем общаться? Пожалуйста. Я не могу больше так.
– Я только за, Таня.
– Правда?
– Конечно.
– И ты больше не будешь… вот это всё?
– Постараюсь. Мне просто нравится тебя бесить. Ты, когда злишься, такая забавная.
Закатываю глаза, и почему-то не могу сдержать улыбку. Но отвечаю самым строгим голосом, на который только способна:
– Тебе забавно, а мне очень плохо. Я сильно переживаю из-за этого всего.
– Не переживай, Мышь. Я буду паинькой. Только ты общайся со мной. Не посылай. Договорились?
– Ты ведь знаешь, что у меня есть жених.
Морщусь, произнося это. Невольно вспоминаю, как повел себя сегодня Женя. Но его честь – последнее, что интересует меня сейчас. Главное, дать понять Сычеву, что между нами никогда ничего не будет. И наличие у меня жениха – отличная причина для отказа. Её будет сложно оспорить даже такому сексуально озабоченному парню, как Сергей.
– Да, знаю. Мерин у него кайфовый, а сам он зануда каких поискать. Как ты его терпишь, не понимаю?
– Ты его не знаешь, чтобы так говорить.
– Любишь его?
От этого вопроса теряюсь. Чувствую себя очень странно. Кто бы мог подумать, что я буду обсуждать Колпышевского с Сычевым. И по-хорошему бы ответить «да» на его вопрос, но после сегодняшней выходки Жени язык не поворачивается. Ну как я могу любить человека, который, узнав о том, что меня обижают, даже не попытался защитить? Да мне с обидчиком общаться теперь приятнее…
Но отвечать что-то надо. Если скажу «нет», дам зелёный свет домогаться меня дальше. Пусть даже более мягкими методами.
– Тебе не кажется, что мы с тобой недостаточно близки, чтобы я откровенничала на такие темы? – подумав немного, выкручиваюсь я.
– Значит, не любишь, – отрезает Сычев.
– Почему это?
– Когда девчонки любят, им хочется кричать об этом на весь мир. Но любовь у вас недолговечная. Может, ты и правда любила своего зануду на мерине, но уже стопудово разлюбила. Неудивительно, конечно, после такой переписки. Я бы его вообще пристрелил, чтобы не мучиться.
С моих губ против воли срывается смешок:
– Да что ты там такого прочитал?! Нормальная у нас переписка.
– Вот именно, что нормальная. Он будто не парень твой, а дедушка. Который не на мерине ездит, а на оке.
Я снова беззвучно смеюсь, но при этом чувствую себя неловко. Ай, как некрасиво, Таня. Потешаться над своим женихом, да ещё и вместе с Сычевым.
– Где горячее, интимное? – тем временем продолжает Сергей. – Где «Я хочу тебя, сладкая»? Где «У тебя классная задница»? У тебя очень классная задница, Мышь, хрен с ней, с перепиской, он хоть на словах тебе это говорил?
Мне мгновенно становится жарко, снова начинает гореть лицо. Нет, не говорил. Женя никогда ничего подобного мне не говорил. Я даже представить не могу, чтобы Колпышевский такое вслух произнёс!
– Серёж, мы ведь договорились, что ты больше не будешь так делать? Ты обещал.
– А что я такого сказал?
– Что у меня классная задница.
– Но она у тебя правда классная.
– Не надо так говорить.
– Хорошо, я понял. Не буду.
Я тихонько выдыхаю, перекладывая телефон на другое ухо. И почему-то снова улыбаюсь. Как идиотка. Но ничего не могу с собой поделать. Послушный Сычев – это что-то нереальное. И мне довелось наблюдать это удивительное явление.
– Каким бы он ни был, он мой жених. Летом у нас свадьба. И меня очень компрометирует общение с тобой. Понимаешь?
– Понимаю. Значит, будем общаться тайно, никто об этом не узнает.
Мне снова хочется застонать в голос, но я только закатываю глаза.
– Серёж, между нами ничего не будет. Если ты хочешь добиться постели, то зря теряешь время, я не собираюсь изменять своему жениху.
– Ты такая правильная, да?
– Называй это как хочешь, но по-другому я не могу!
– Мне это нравится, Тань. Давай просто общаться по-дружески. Приставать не буду, обещаю. Если ты сама этого не захочешь.
– Так я не захочу, Сергей!
– Нет так нет. Выйдешь замуж за своего зануду, я отвалю.
Я лишь изумленно качаю головой. Доводов никаких у меня уже не осталось. Переспорить его невозможно. И мне ничего не остаётся, кроме как сдаться.
– Ну хорошо. Давай будем общаться как друзья. Только учти, если ты снова начнёшь переходить рамки, наша дружба закончится в тот же миг.
– В тот же миг, окей, я согласен, – смеётся он.
А я снова в который раз за этот телефонный разговор начинаю улыбаться, как блаженная.
– Ну тогда пока?
– Пока, Мышка. Сладких снов. Как друг желаю.
– Не называй меня Мышкой, пожалуйста. У меня имя есть.
– Таней можно, надеюсь? Наедине. В школе ты будешь Татьяна Петровна.
– Наедине можно, – отвечаю я почти ласково.
16. Вот так всё плохо и печально
За всю прошедшую неделю Сычев в школе так и не появился. Но звонил мне практически каждый вечер. Зачем? Поболтать. И я… болтала! Более того, я ждала его звонков. Злилась на себя, ругала последними словами, закатывая глаза от возмущения собственной глупостью. Но ждала.
По телефону нет угрозы, что Сычев может распустить руки, и это немаловажный момент – я ничего не боюсь. Знаю, что могу оборвать всё в любой момент. Но мне не хочется обрывать. Болтать с Серёжей очень весело. Интересно. Легко. Именно этого мне так не хватало последние годы.
Я слишком зациклилась на учёбе. И подружки у меня такие же – ботанички, не лучше меня. Папа слишком суров, чтобы шутки шутить со своей дочерью, а про Женю я вообще молчу. Правильно Сычев тогда подметил, Колпышевский – словно старый дед, зануден и скучен. Это всегда раздражало меня, а последнее время так вообще… жутко бесит. Не могу с ним говорить, как затянет песню про свои покрышки низкопрофильные или, ещё хуже, про работу свою супер-важную, так завыть хочется от тоски. Как я раньше поддерживала все эти темы и не застрелилась? Ума не приложу.
Зато Сычев – просто кладезь искромётного юмора. Чаще пошлого и черного, но оттого не менее забавного. Никогда не угадаешь, что этот сумасшедший ляпнет в следующий момент. Сначала я сдерживала себя, закрывала ладошкой рот, чтобы не прорвались наружу смешки, но потом махнула рукой и начала свободно хохотать над его шутками. Если эти шутки были не в мой адрес, конечно. А когда Сычев пошло острил на мой счет, злилась, отчитывала его, краснела и… возбуждалась.
Как бы мне ни было за себя стыдно, я не могла это прекратить. По официальной версии – из-за фотографий. Сергей явно дал понять, что не удалит их. Ни при каких обстоятельствах. И пока они у него, ссориться – не самый лучший план. Но кроме официальной версии было кое-что ещё. Мне не хотелось ничего прекращать даже без оглядки на эти треклятые фотографии. Я пристрастилась к нашим телефонным беседам, как наркоманка к кокаину. И жизнь без дозы уже не мила…
Да. Вот так всё плохо и печально.
– Тань… – Женя внезапно кладёт ладонь поверх моей и сжимает её. Это выходит так неожиданно, что я вздрагиваю, выныривая из своих мыслей.
Оказывается, мы уже подъехали к школе.
– Что? – безотчётно выдергиваю свою ладонь из-под его руки.
Колпышевский мнётся, явно стесняясь мне что-то сказать. Это странно, не припомню, чтобы раньше видела его таким.
– Тот ученик… Сычев, кажется? Он больше не пристаёт к тебе?
Закатываю глаза. Вступиться за меня, когда это было необходимо, Женя не захотел, а теперь его, судя по всему, запоздало мучает совесть.
– Я же уже говорила, что не пристаёт. Мы нашли общий язык, всё хорошо.
– Точно?
– Точно.
– А фотографии те он… так и хранит у себя?
К щекам приливает жар. Не думала, что Женя осмелится спросить о таком. Нервно вздыхаю:
– Откуда мне знать, я же не могу залезть в его телефон и проверить.
Колпышевский поджимает губы.
– А ты можешь… показать мне их?
– Кого?
– Ну, фотографии.
Степень возмущения от его просьбы зашкаливает. Хочется ответить очень грубо. Что на это он не имеет никакого права. Но я вовремя одёргиваю себя. Так нельзя. Официально Женя пока всё ещё мой жених.
– Я их удалила со своего телефона. Думаешь, после того, что случилось, я бы продолжала такое хранить?
– Нет. Извини, – снова поджимает губы Женя.
– Ладно, я пойду. Пока.
– Тань…
– А?
– Можно я тебя поцелую?
Недоумённо веду бровью. Казалось, он должен понимать, как и я, что после случившегося это совершенно неуместно. Всю неделю мы ни разу не целовались, даже в щеку, и меня это вполне устраивало. Я бы и в школу не позволяла ему себя возить, да боюсь, что папе нажалуется, и тогда меня точно будет ожидать нешуточный разбор полётов.
– У меня простуда на губах вот-вот выскочит, так что лучше не стоит.
Женя в третий раз поджимает губы. А я забираю свою сумку с заднего сидения и торопливо выхожу из машины.
Пока ковыляю в сторону школы, скользя каблуками по обледеневшему тротуару, задумчиво кусаю губы. Никакую свадьбу я уже не хочу. Женя, как камень на шее, тянет вниз, не даёт вздохнуть. Ну как я собиралась с ним жить? Всю жизнь? Детей заводить? Уму непостижимо.
По-хорошему поговорить бы с ним и расторгнуть помолвку. Только вот… оказывается, я настоящая трусиха. Женя наверняка очень сильно расстроится. Как и его родители. Они меня так любят, особенно Женина мама. Она очень хорошая женщина. Мне почему-то так жалко их… Ну а про своего отца – даже думать не хочу. Страшно представить, как он отреагирует.
И вроде головой понимаю, что их расстройство – ничто по сравнению с нежеланным замужеством для меня. Я должна как можно быстрее набраться духа и прекратить это всё. Но ничего не могу с собой поделать. Малодушно оттягиваю момент. Может, дождаться хотя бы конца практики?
Вхожу в здание и, наконец, расслабляюсь, ощутив обволакивающее тепло помещения после уличного мороза. Оставляю шубку в гардеробе и спешу в сторону лестницы, чтобы подняться на свой этаж.
