скачать книгу бесплатно
– Вы что-то сказали?
Он тихо засмеялся.
– Дражайшая Наталья Владимировна! Вы первая, кто не обращает на меня внимания. До сей поры мне удавалось завладеть расположением дам без особых хлопот. Кто там сидит? Ваша дочь, кажется? Вы чем-то обеспокоены?
Сообщать незнакомцу о своих подозрениях было бы странно, и она принужденно рассмеялась, симметрично распределяя по краям тарелки листики салата:
– Да что вы! Всё прекрасно! – и снова устремила внимательный взгляд на край стола, пытаясь внушить дочке мысль об осторожности.
Ему это не понравилось. Он завладел ее рукой, сжал пальцы и нежно сказал:
– Вам кто-нибудь говорил о том, что вы очень красивая женщина?
Наталья Владимировна, сделавшая всё, чтобы не бросаться в глаза и не конкурировать с хозяйкой, скривилась. Чтобы избавиться от назойливого кавалера, мрачно подтвердила:
– Много раз! И мне это не нравится!
Он с удивлением посмотрел на соседку. Таких экземпляров он еще не встречал.
– Вы что, мужененавистница? И чем же вам досадил один из моих предшественников, что вы всех мужчин стали стричь под одну гребенку?
Наталья Владимировна с трудом оторвалась от слишком громко засмеявшейся над чем-то дочери.
– Никто мне ничем не досадил. Вы ешьте лучше. Лариса Львовна, как всегда, готовит потрясающе.
Он кивнул головой и положил ей на тарелку кусочек чего-то воздушного.
– И вы тоже попробуйте это божественное суфле. Судя по вашим словам, вы голодны. А я, – тут он показательно похлопал себя по туго набитому животику, не могу больше проглотить ни кусочка. Сегодня, во всяком случае. Каждый раз, как я ухожу от Женьки, жалею, что нельзя остатки захватить с собой. Ларка считает это дурным тоном.
Наталью Владимировну несколько покоробил его фамильярный тон. Он призван был подчеркнуть его близость к хозяевам. Она раздраженно вздохнула. Каждый раз, когда она появлялась в этом богатом доме, она чувствовала себя самозванкой. И какой черт толкнул ее отправиться тогда к Евгению Георгиевичу? Жили бы сейчас с дочкой тихо-мирно, никому ничем не обязанные.
Теперешнее крайне неприятное ощущение облагодетельствованной нищенки, которое искусно умела внушить Лариса Львовна, заставляло чувствовать ее себя в шелковом, но очень прочном капкане. Поймав неприязненный взгляд хозяйки, снова захотела уйти, но пробиться к выходу сквозь толпу гостей нечего было и мечтать. К тому же не хотелось бросать дочь на съедение лютой тигрице.
С довольным видом восседавший во главе стола Евгений Георгиевич звонко постучал вилкой по дорогому хрустальному бокалу, заслужив косой взгляд жены.
– Дорогие друзья и родственники! Давайте немного потанцуем, порастрясем жирок! Потом, я уверен, и деликатесы, приготовленные для вас моей дражайшей половиной, пойдут на ура!
Гости застучали отодвигаемыми стульями, готовясь пройти в соседнюю комнату, приготовленную для танцев. Евгений Георгиевич, подхватив Наталью Владимировну под локоть, увлек за собой. Едва зазвучала музыка, прижал ее к себе и повел в медленном танце.
Гости с подозрением следили за слишком низко склоненным к партнерше лицом именинника. Посмотрев по сторонам, она заметила множество любопытных глаз и постаралась сгладить возникшую напряженность, небрежно проговорив:
– Почему у вас постоянно музыка плавная такая, не для общих танцев?
Склонившись к ее уху, что выглядело на редкость интимно, он проговорил:
– Общие танцы выдуманы для того, чтобы женщины без пары не оставались. А мы всегда приглашаем равное количество гостей. Поэтому нам глупые поскакушки не нужны. Танец – это когда танцуют двое, а не толпа.
Насмотревшаяся на школьные будни Наталья Владимировна возражать не стала, а Евгений Георгиевич внезапно понял, что ему очень приятно обнимать сватью. Гораздо приятнее, чем жену. Чтобы убедиться в этом, на следующий танец пригласил Ларису, и убедился в этом. Это не стало для него открытием, хотя и доказывало, что он еще мужчина, и ему нравятся женщины.
Чего греха таить, он всё прошедшее время пытался познакомиться с Натальей Владимировной поближе. К его сожалению, она активно противодействовала, видимо, боясь последствий. Но он ничего дурного не хотел. Ему просто нравилось с ней болтать, во всяком случае, пока.
Возбуждая усиленное перешептывание, снова пригласил на танец сватью. Ничего не говоря, отдался почти позабытому наслаждению держать в своих объятьях хорошенькую женщину, и не видел, какими встревоженными глазами за ними следила Лариса.
Танец закончился, и Наталья Владимировна, не дожидаясь следующего, энергично освободилась из его объятий. Посмотрела по сторонам, увидела танцующую с каким-то длинным парнем дочь, стала пробираться к ней, чтобы поговорить, но на полдороге попалась в руки Николаю Ивановичу.
Он безапелляционно облапил ее, как будто имел на это полное право. Поневоле танцуя с ним, она то и дело косилась в сторону чересчур уж радостно улыбающейся дочери. Он настойчиво спросил:
– Чем вы так обеспокоены, милейшая Наталья Владимировна? Дочка у вас радуется, а вы беспокоитесь? В чем дело?
Она перевела взгляд на кавалера и постаралась безмятежно улыбнуться:
– Всё хорошо, с чего вы взяли, что я беспокоюсь?
Он крепко пожал ей руку.
– Не пытайтесь меня обмануть. Я слишком хорошо знаю слабый пол, чтобы не понять, что вы не в своей тарелке.
Ее покоробил очередной намек на его успех у женщин, и она отбросила светский тон.
– Что бы я ни чувствовала, вас это не касается! – она произнесла это достаточно высокомерно и в подтверждение смерила его полупрезрительным взглядом, облив вселенским холодом.
В ответ он неожиданно рассмеялся и сильнее прижал к себе.
– Как приятно, что первое впечатление меня не обмануло. Я решил, что вы та еще штучка, и не промахнулся! Давайте я подвезу вас сегодня домой?
Наталья Владимировна возмутилась до глубины души. За кого он ее принимает? За неразборчивую шлюшку? В ее жизни уже был период, когда после рождения дочери ей предлагали связь без всяких обязательств, полагая, что она и этому будет рада, но после стольких лет безгрешной жизни?
Она решительно освободилась от его рук и пошла к дивану, на котором уже сидело несколько уставших дам. Присев на край так, чтобы рядом с ней не осталось места, огляделась. Николай Иванович не потащился за ней, а, как она и надеялась, исчез в соседней комнате, где не желающие танцевать мужчины курили на балконе.
Лариса Львовна, видя, что подвыпивший муж снова вознамерился пригласить сватью на танец, решительно позвала всех в гостиную, где на столе появились новые блюда, и пиршество продолжилось.
Наталья Владимировна, которую от именинника отделил своими плечами пересевший Николай Иванович, не знала, что хуже – слушать его ироничные комплименты своим мнимым чарам или видеть заинтересованные ее слишком тесным общением с хозяином взгляды остальных гостей.
Часам к десяти, после того, как народ наелся так, что больше никто не смог запихнуть в себя ни кусочка, все тихо разбрелись по домам, благодаря хозяев за гостеприимство. Кое-кто, не желавший связываться с общественным транспортом и поэтому пожертвовавшим спиртным, отъезжал на собственных машинах, кто-то вызывал такси.
Юрий, с мрачным видом отбывший одним из первых, долго что-то выговаривал Саше, обвинительно взмахивая руками. Поскольку невозможно было одновременно изливать желчь и вести машину, он долго стоял под окнами, давая возможность наблюдать за ними всем желающим, в том числе и обеим матерям.
Они стояли в гостиной и, сердцем что-то почувствовав, одновременно выглянули в окно. На лице Ларисы Львовны отразилось откровенное злорадство, которое она даже и не пыталась скрыть, а Наталье Владимировне очень захотелось вмешаться, защитить дочь. Они обе с ней совершили ошибку, но ведь вполне поправимую?
Решив при первой возможности убедить Сашу избавиться от этой неприятной семейки и вернуться с Анютой домой, ведь в их квартирке вполне хватит места для троих, она стряхнула с рукава мешковатого платья прилипшую пылинку, жалея, что нельзя так же просто стряхнуть и все прочие проблемы.
Кто-то тронул ее за руку. Она повернулась, пытаясь восстановить ровное состояние духа. Это был не Евгений Георгиевич, чего она страшилась, а Николай. Он пристально посмотрел в ее лицо, и она догадалась, что он все понял. Это ей категорически не понравилось.
Усмехнувшись, бесцеремонно потянул ее за рукав к выходу. Она хотела было возмутиться, но тут к ней подошла Лариса Львовна с подозрительным блеском в глазах.
Грешным делом Наталье Владимировне показалось, что сватье очень хочется вцепиться ей в волосы, и мешает ей не хорошее воспитание, которое она старательно подчеркивала, а излишек свидетелей.
Смекнувший о переживаниях старинной приятельницы Николай Иванович защитным жестом взял под руку неугодную гостью и пообещал хозяйке, обеспокоенной сохранностью драгоценной гостьи, – а чем же еще? – доставить ту домой.
– Прекрасная Лариса! Не тревожься, пожалуйста, я собственнолично доставлю твою родственницу домой! В целости и сохранности! – и он подмигнул с неким интимным подтекстом.
Наталье Владимировне эта развязность не понравилась, но у хозяйки посветлело лицо, и она почти приветливо попрощалась, старательно оттирая мужа, проводившего вниз группу гостей и сейчас пытавшегося раскланяться с уходящими.
Вызвав лифт, Николай крепко придерживал под руку спутницу, будто опасаясь, что та может сбежать. Вместе с ними уходила еще одна молодая пара, вроде бы кузен Юрия с женой. Наталья Владимировна напряглась и даже имена припомнила – Костя с Ириной. Вот что значит многолетняя практика. Хотя она видела их только раз на прошлом дне рождения Ларисы Львовны, но память ее не подвела.
Парень, виновато поглядывая на жену, сказал:
– Сегодня Сашка была какая-то не такая. Слишком веселая, что ли?..
Наталья Владимировна перевела вопрошающий взгляд на Ирину. Женщины всегда наблюдательнее мужчин. Та, не в силах устоять перед требовательным взглядом учительницы с двадцатилетним педагогическим стажем, признала правоту мужа:
– Да, что-то с ней не то сегодня. Возбуждена она чересчур. И Юрий такой сердитый…
Наталья Владимировна повесила голову. Ну, чему быть, тому не миновать. Бедная Саша, ей сегодня явно не поздоровится. Хотя Юрий и не будет распускать руки, но уж языку-то волю даст, в этом никаких сомнений нет. Не заметив в своей тяжелой задумчивости, куда ее ведут, остановилась только перед распахнутой дверцей иномарки. Отпрянув от нее, сердито указала спутнику:
– И зачем вы меня сюда притащили? Не собираюсь я с вами никуда ехать!
Николай Иванович недовольно взглянул на нее.
– Поедете! Хотя бы потому, что Лариса стоит у окна и следит за нами! А потом, я дал слово, что довезу вас до дома, а слово свое я всегда держу! И не заставляйте меня силой запихивать вас в машину! Зрелище, доложу я вам, будет преуморительным!
Наталья Владимировна доставлять прохожим радость нежданным цирковым представлением не захотела. Не поворачивая головы, хотя ей и хотелось проверить, действительно ли Лариса наблюдает за ними со своего пятого этажа, плавно скользнула внутрь темного салона и аккуратно расправила на коленях складки длинного платья.
Николай с силой захлопнул за ней дверцу, обошел вокруг машины, с уханьем шлепнулся на низкое сиденье водителя и нажал на газ. Когда они отъехали от дома, Наталья Владимировна посмотрела назад и уточнила:
– Лариса Львовна и в самом деле смотрела на нас, или это ваша выдумка?
Он неприязненно буркнул, пытаясь вытащить одной рукой сигареты из бардачка, делая другой какие-то сложные маневры с рулем:
– Конечно! Я что, похож на вруна?
Она мило подтвердила:
– Однозначно, в этом никаких сомнений нет. К тому же прошу вас не курить. Я не выношу табачного дыма.
С раздражением закинув обратно в бардачок нащупанную там пачку сигарет, он рыкнул:
– Ну вы и язва! И что в вас Женька нашел?
Она удивилась.
– Ничего он во мне не находил. Я не потеря из бюро находок.
Николай коротко хохотнул. Наталье Владимировне не понравились прозвучавшие в его голосе презрительные ноты.
– Ну уж прямо! Усадил вас при всех рядом с собой, подчеркивая вашу близость, а потом изобрел танцы, чтобы только облапить вас так, чтобы все поняли, кто есть кто! Бедная Ларка! Недаром она так осунулась в последнее время!
Наталья Владимировна ничего подобного не замечала, но спорить по этому поводу не бралась – ему виднее. Возражать и оправдываться сочла ниже своего достоинства, поэтому сухо сообщила свой адрес и отвернулась к окну. Подъехав к дому, попрощалась и хотела было уйти, но Николай, с глухим стуком захлопнув дверцу и включив сигнализацию, двинулся следом.
Возмущенная его бесцеремонностью, она повернулась к нему, желая дать отлуп, но Николай насмешливо спросил:
– Что, будем разговаривать при них? – и кивнул на группу молодежи, хором поздоровавшейся с Натальей Владимировной и теперь пялящихся на них во все глаза.
Ей пришлось сделать вид, что всем довольна. На лестнице, как обычно, было темно. На втором этаже она поспешно предупредила:
– Осторожно, здесь обычно Борис спит.
Не поняв, кто это такой, непрошеный гость чуть не запнулся об свернувшегося на полу уютным клубочком мужика и нервно выругался.
– Это и есть Борис? Я-то думал, это кот!
Наталья Владимировна с холодком в голосе уточнила:
– Это местный бездомный. Он тут обосновался и живет. Зато у нас ни наркоманов нет, ни чужих алкашей. Боря их не пускает. Он свою территорию охраняет. Ну, и иногда ремонтирует, кто что попросит. Недавно кран мне чинил.
Николай Иванович развеселился.
– А если он сюда бомжиху приведет и бомжат разведет? Что тогда делать будете?
Наталья Владимировна пожала плечами. Она предпочитала решать проблемы по мере их появления, а не волноваться из-за возможности грядущих неприятностей.
– Вряд ли. Бомжихи – дефицит. Их очень мало и у них огромный выбор. Поэтому они предпочитают мужиков со своим жильем. Будкой трансформаторной или уютным подвальчиком. А наш Борис что может предложить? Проходную лестничную площадку?
Заинтересовавшийся Николай Иванович повернулся к собеседнице и споткнулся-таки об последнюю ступеньку. Чуть слышно чертыхнувшись, провокационно спросил:
– А пятый этаж? Там ведь площадка есть. И почти не проходная.
Наталья Владимировна остудила его пыл:
– А его выше третьего этажа не пускают. Там у нас элитное жилье.
Остолбеневший от такого заявления Николай пораженно замолк и провел глазами по площадке четвертого этажа. Здесь было чисто и стены не испоганены сквернословием, но – элитное? Видя его изумление, Наталья Владимировна поправилась:
– Ну, в масштабах нашего дома, естественно. – И, открыв дверь, не очень любезно разрешила: – Заходите!
Он вошел и огляделся. Обычная женская квартира. Ни запаха табака, ни разбросанной одежды. Цветы и чистота. Не то, что у него. Почему-то ему вдруг захотелось здесь остаться. Возможно, навсегда.
Он повнимательнее посмотрел на уставшее лицо спутницы, которое на своей территории вдруг потеряло свою жесткость и не казалось уже твердокаменным.
Устало проведя рукой по лбу, хозяйка внезапно она попросила:
– Вы не возражаете, если я переоденусь? Так надоело это нелепое платье!
Гость удивился, но кивнул головой и стал ходить по комнате, заложив руки за спину и готовя обличительную речь. Она скрылась в ванной и через пару минут показалась не в длинном теплом халате, как он ожидал, а в обрезанных выше коленей джинсах, с распущенными волосами и без капли косметики. Он второй раз за вечер оторопел.
Наталья Владимировна казалась очень молодой, даже юной. Только сеточка морщинок под глазами выдавала возраст. Стройная фигурка вполне соответствовала стандартам красоты 90х60х90. Весело тряхнув освобожденной от шпилек головой, отчего русые волосы разметались по плечам, взмахом руки показала ему на диван, сама села рядом.
– Ну, о чем вы хотели со мной поговорить? О том, что нехорошо соблазнять чужих мужей? Так о том, что я этим занимаюсь, я узнала только сегодня. От вас.
