скачать книгу бесплатно
Впрочем, Рита отвечала ей тем же. А что? Как аукнется, так и откликнется.
В квартире было чисто, но как-то ужасно неуютно. Может, от того, что их старенькая мебель совершенно не вписывалась в эти помпезные просторы, а новую мама покупать не спешила. Да и зачем? У них не проходило бесприютное чувство транзитных пассажиров, с нетерпением ожидающих поезда на очередном продуваемом всеми ветрами перроне. Их скорый поезд вот-вот подойдет, и они умчатся туда, где им будет гораздо лучше.
Взглянув на часы, Рита принахмурилась. Где же мама? Она уже должна быть дома. По сердцу ледяной струей пронесся страх. Судорожно схватилась за телефон, но тут в дверях раздался звук поворачиваемого ключа, и она с облегчением выдохнула. Мама! Наконец-то!
Алевтина Павловна вошла в прихожую с недоуменным выражением лица, машинально потрепала Рэда по подсунутой под руку мохнатой голове.
– Что случилось, мамочка? – обеспокоенно спросила выскочившая ее встречать дочь.
– Ничего особенного, просто эта соседка из пентхауса сказала мне, что такие платки, как у меня, носят в деревнях только малохольные дурочки.
Рита сердито сжала кулаки.
– Как она посмела! Невоспитанная дурында!
– Я ей на это же намекнула, правда, не такими словами, но похоже, – внезапно хмыкнула Алевтина Павловна.
– А что ты ей сказала конкретно? – заметив, что мама несколько ожила, дочь даже простила несносной соседке ее грубость.
– Что мне в ней тоже много чего не нравится, но я не считаю возможным делать ей дурацкие замечания вследствие полученного мной хорошего воспитания.
Рита громко захлопала в ладоши.
– Браво, мама! Теперь она будет долго думать, что же в ней, такой замечательной, может не нравиться, и насчет своего нехорошего воспитания хоть самую малость озаботится. Но что она тебе ответила?
– Она хотела, но ей муж не дал. Он на нее так глянул, что она осеклась, и рявкнул «хватит!». Дамочка удивилась и замолчала. Он, похоже, ей никогда ничего поперек не говорил, до того сильно она изумилась, аж глаза выпучила.
– Он такой красавец, весь из себя крутой мачо? – припомнила дочь.
Алевтина Павловна призадумалась, неосознанно вертя ключ в тонких пальцах.
– Не помню, как он выглядит, не обратила внимания, но за заступничество я ему благодарна. Он гораздо лучше своей женушки-снобистки. Или снобки? Как правильно, не знаешь?
– Понятия не имею. Да и как эту высокомерную дуру ни обзови, все будет мало! – весело заверила мать Рита.
Она готова была из кожи вывернуться, лишь бы мама говорила с ней так, как прежде.
– Ладно, забудем о ней, – Алевтина Павловна неуверенно улыбнулась, будто давным-давно разучилась это делать. – Я пирог капустный купила, будешь?
Рита радостно согласилась. Они поели на кухне, но, как дочь ни пыталась растормошить мать, та снова ушла в себя. После ужина, отправив Риту заниматься, Алевтина Павловна прошла к себе, взяла в руки книгу и долго сидела у окна, глядя безжизненными глазами на небольшой клочок неба, виднеющийся между двумя соседними высотками.
Разложив на столе учебники, Рита с азартом принялась за подготовку доклада о гостиничном хозяйстве Франции, а точнее, одного из весьма привлекательных для туристов городов – Лиона. На последнем курсе колледжа, где она изучала организацию туристического бизнеса, учиться ей нравилось, да и перспективы были замечательные. В начале следующего лета, закончив колледж, она станет полноценным менеджером по туризму, вот только образование у нее будет среднее специальное. Но это ерунда: нужно будет, пойдет учиться дальше, поступит в институт или универ на заочное – никаких проблем.
Стараясь не думать о плохом – негатива в ее жизни хватало и без мрачных мыслей – открыла сайт Лиона и принялась переводить с французского то, что там было написано об отелях и хостелах. Это было по-настоящему интересно, и она так увлеклась, что остановилась лишь тогда, когда поняла, что доклад из положенных пятнадцати минут разросся до часа, если не больше.
Вздохнув, принялась сокращать, выкидывая все малозначимое. В результате остались сухие факты и скучные цифры. Она сердито попеняла невесть кому: и вот так всегда! Хочется рассказать много и интересно, а приходится ограничиваться пересказом общеизвестных фактов. А во всем виновато слишком уж быстротекущее, ускользающее неизвестно куда время.
Времени Рите не хватало ни на что. Для хорошего турагента знание нескольких иностранных языков являлось суровой необходимостью, и она учила сразу четыре – английский, немецкий, французский и итальянский. Замахивалась было и на испанский, но не потянула просто потому, что опять же не хватало времени.
Едва она закончила распечатку реферата и убрала его в пластиковый файл, в комнату, тяжело ступая по начищенному паркету, вошел недовольный задержкой положенного ему променада Рэд. Подошел к хозяйке, положил мохнатую голову ей на колени и с укоризной посмотрел в глаза.
– Иду, иду! – заверила она его, мельком глянув на часы.
Уже девять! Нет, что это за время такое коварное! Ничего-то из-за него она не успевает! Взяв телефон и наушники, чтоб на прогулке прослушать несколько уроков английского, накинула легкую ветровку: на улице было еще тепло, а двигаться придется много, открыла дверь и пропустила вперед огромного пса. Уже на лестнице надела на него поводок и чинно вышла с ним из подъезда.
– Интересно, кто кого выгуливать ведет? – раздался насмешливый голос незнакомого парня в распахнутой осенней куртке слишком уж яркого, почти ядовитого, зеленого цвета.
Рита подтянулась и постаралась поменьше хромать, но все равно расслышала унизительный посвист. Как же ее достали эти нахальные типы! С той поры, как она упала с горки, только и слышала: «хромоножка», «уродка», «Тимур в юбке». Сначала она не понимала, что это за странное прозвище, но потом узнала, что тот тоже был хромым.
Чтоб не обижаться, постановила считать это комплиментом, ведь хана Тимура называли властителем мира. Вот и она станет властителем, только мирным. Повидает такие страны, что Тимуру и не снились, расскажет о них другим людям, организует для них интереснейшие туры.
Но тут же, вспомнив о своей больной ноге, ноющей от малейшего перенапряжения, сердито сжала губы. А вот она не сдастся! И все равно будет ездить! Подлечит как-нибудь ногу, и все станет хорошо!
Парень не унимался, хотя она, не отвечая, гордо прошла мимо:
– Эй, малявка, чего молчишь? Немая к тому же?
К чему «к тому же», Рита поняла сразу, – к ее хромоте. Стало до чертиков обидно. Почувствовав ее недовольство, Рэд предупреждающе зарычал, повернув тяжелую голову и оскалив белые клыки.
Парень небрежно хохотнул, ничуть не впечатлившись:
– Ишь ты, какой защитничек! Боюсь, боюсь! – и вскинул руки, будто сдаваясь.
Разозленный пес рявкнул уже всерьез.
– Что здесь происходит? – раздался холодный начальственный голос. – Почему собака без намордника? И лает?
– Вот-вот, – парень обрадовался неожиданному заступнику. – Эта жутко голодная собаченция меня сожрать с потрохами хочет! А хозяйка ее на меня еще и науськивает!
Рита с негодованием посмотрела на зубоскала. Что за отвратительный поганец! Для него облить грязью незнакомого человека ничего не стоит!
– Тогда я вызываю полицию! – серьезно сказал выступивший из темноты мужчина.
Девушка его узнала – это был старший по дому, отставной военный, из тех ущербных людей, что не понимают шуток.
– Давайте-давайте! – радостно согласился парень. – Под арест их, под арест! На нары! Пусть посидят на пару, подумают о ничтожестве своей безалаберной жизни, поймут, что обижать маленького меня нельзя.
Любой нормальный человек, услышав эпитет «маленький» в отношении здоровенного детины, сразу бы догадался, что это говорится не всерьез, но сверхответственный старший по дому и помыслить не мог, что его просто-напросто разыгрывают. Он вынул телефон и принялся набирать номер полиции.
Вышедший из дома Клим застал неприятную картину: его шебутной друг активно натравливал Николая Николаевича, полковника в отставке, на окаменевшую от возмущения Риту. Наивный вояка, принимавший все подколки Юрки за чистую монету, уже названивал в полицию, заявляя, что девушка со служебной собакой угрожает прохожим.
Непочтительно вырвав телефон из рук старшего по возрасту, но не по жизненному опыту, Клим извинился перед дежурным, заявив, что недоразумение разрешилось, и отдал телефон обескураженному столь вольным поведением подрастающего поколения Николаю Николаевичу.
– Извините, это мой друг, у него порой бывают заскоки. Лечится очень просто: вправлением мозгов! – И Клим от души врезал Юрию по шее.
Тот взвыл, но, сообразив, что переступил какую-то невидимую, но опасную грань, замолчал и кривляться прекратил.
Полковник не знал, как ему поступить. В армии все было просто – три наряда вне очереди, но как на гражданке поступают с молодчиками, нарушающими субординацию, он не знал. Посмотрел на мрачную девушку со смирно сидевшей возле ее ноги собакой и крякнул:
– Меня это что – разыграли?
– Не обобщайте, пожалуйста, – девица кинула на него осуждающий взгляд. – Я никого не разыгрывала. Это вы с подачи этого типа, – она ткнула пальцем в сторону притихшего парня, – хотели меня в полицию сдать! А потом бы я на вас обоих заявление написала за нанесение мне морального ущерба!
Николай Николаевич растерялся вконец. Моральный ущерб? За что? Да, не зря жена говорила, что на гражданке ему лучше ни в какие сомнительные истории не ввязываться, потому что в реалиях современной жизни он совершенно не разбирается.
Решив за лучшее ретироваться, он неловко проговорил:
– Ладно, пора мне. Некогда мне тут с вами лясы-балясы разводить! – и поспешно смылся.
После его ухода Рита молча, даже не глядя в сторону парней, потянула собаку за собой, собираясь уходить, но Клим остановил ее:
– Насколько я понял, этот балбес тебя оклеветал?
– Почему сразу балбес и сразу оклеветал? – вступился за свое реноме Юрка. – Может это она меня вместе со своей собакой съесть хотела?
– Прекрати паясничать! – рыкнул на него Клим. – Уймись, наконец!
Рита окинула их обоих не по-юношески нерадостным взглядом и ушла, ничего не ответив.
– Ну ты и дурак! – выплюнул Клим. – Совсем сбрендил?
– Поприкалываться слегка нельзя, что ли? – возмутился Юрий. – Что за ограничения? С каких это пор ты пуританином стал?
– Ты соображаешь, что было бы, если б я не прекратил этот балаган?
Парень выписал ножкой изящное фуэте, сделав круг вокруг себя.
– Да ничего особенного! Ну, приехали бы менты, я бы им все объяснил, только и всего. С чего этот сыр-бор?
– Да, заплатили бы на пару с полковником за ложный вызов, мелочи-то какие! К тому же это не та девочка, которая оценит твой убойный юмор. Ты слышал об инженере Беликове на Химпроме? Про того, что погиб, но своих людей спас?
– Да, и что? – насторожился Юрка.
– Это его дочь, – вздохнул Клим. – Ей и так по жизни не везет, а теперь еще и сиротой осталась. И ногу ей сломал тоже кто-то из подобных тебе дураков – с горки в детстве играючи столкнул.
Юрий присмирел и озабоченно растер затылок.
– Понял. Но откуда же мне было знать? Просто хотел ее слегка повеселить, а то она такая скучная тут шла, с затычками в ушах. Учит чего, что ли?
– Не знаю, – Клим небрежно махнул рукой. – Я про нее мало что знаю, только то, что Виолетта говорила. – О своем с Ритой разговоре почему-то промолчал, хотя прежде рассказывал дружку все без утайки.
– Да, нехорошо вышло, – сконфуженно признал Юрка, но тут же взбодрился, съехидничав: – Но этот мужик смешной такой, наивный до чертиков. Из вояк, небось?
Его пренебрежительный тон не понравился любящему справедливость Климу.
– Полковник в отставке. И мужик он достойный, порядочный, сейчас таких мало. Он старший по дому, все сборы-поборы через его руки проходят, но ни копейки к ним не прилипло. Он и с поставщиками договаривается, и с работягами, когда что ремонтировать срочно нужно, ведь управляющая компания волынку тянет несколько дней, а то и недель. А у него всегда все тика в тику, быстро и без всяких откатов.
– Уважаю, – потрясенно протянул Юрий, – это не человек, а ангел во плоти, только что без крылышек. Но после твоей отповеди мне стало жутко не по себе. Давай-ка я хотя бы перед этой малышкой извинюсь, душу облегчу. Познакомишь?
От этих таких знакомых и привычных слов у Клима что-то яростно полыхнуло внутри, противясь новой встрече дружка с соседкой. Озадаченный таким странным обстоятельством, он отказался:
– Только хуже сделаешь. Она замкнутая очень и стеснительная, так что ей твои извинения будут не к месту. Еще решит, что ты снова издеваешься.
– Ну, если ты так считаешь, – с облегчением выдохнул друг, которому извиняться перед обиженными им людьми было как нож острый, – то не буду. Пошли?
Они вызвали такси и отправились в кафе на встречу с друзьями.
Дойдя до лесочка, Рита спустила Рэда с поводка и громко свистнула, вызывая Сашку на их старое место. Тот появился не сразу, весь в опавших листьях.
– Что, опять с Карри боролся? – насмешливо спросила она, зная, что друг не упускал возможности поваляться на земле со своей овчаркой.
– А с кем еще? – он искоса взглянул на нее и стал отряхиваться, сбивая с куртки жухлые листья и комки земли.
Рита принялась ему помогать. Собаки носились друг за другом вокруг них, сшибаясь и вновь разбегаясь.
– Ты потише давай! – прикрикнул на Рэда Сашка. – Ты-то здоровый, а она тебя кило на двадцать легче, к тому же девочка.
– Да он осторожно играет, – вступилась за своего питомца Рита, снимая с друга последний листок. – Они так уже три года играют, и ничего. Это ты сегодня взбаламученный какой-то. Что-то случилось?
– Ничего, – буркнул он. – Если не считать того, что меня в армию призывают. Учебу я закончил, можно и послужить.
Рита застыла, чувствуя, как в страхе замирает сердце.
– Да ты что! И почему ты молчал? – голос сорвался, и она закусила губу, чтоб позорно не разреветься – Сашка не терпел плакс.
– А что бы это изменило? – он ласково похлопал по голове подскочившую к нему Карри. – Вот ее мне жаль. Кто в моей семье за ней смотреть-то будет? Всем некогда, да и боятся они ее. А она это чувствует и огрызается не по делу.
– Может, ты на год ее мне оставишь? – робко предложила Рита, прикидывая, справится ли она с двумя большими собаками.
– Не выдумывай, – осадил ее Александр, – тебе с ней не совладать, она ко мне привыкла, тебя слушаться не станет. У меня вот какая мысль есть: я на завтра записался на прием к военкому, хочу попросить меня во внутренние войска отправить, там можно со своей собакой служить. Так что поедем вместе, надеюсь. Карри у меня умная, обученная, и возраст подходящий. Думаю, возьмут.
Рита с трудом удержала слишком близко подступившие слезы. Что это такое?! Целый год без Сашки, его шуточек, дружеских подколок и решительного «наплюй и забудь»!
Заметив скривившееся лицо подружки, он подгреб ее под мышку и бодро пообещал:
– Не ной, общаться будем по вайберу каждый день, теперь телефоны в армии норма.
На душе у Риты стало чуть-чуть полегче. Шмыгнув носом, она с нарочитой бодростью ответила:
– Здорово! Конечно, будем разговаривать, обязательно! – и уже печально добавила: – Что еще остается?
Александр по натуре был оптимистом и нюни, как он говаривал не раз, распускать не любил. Вот и теперь он перевел разговор на ее дела и, узнав, что она писала доклад о Франции, завистливо отметил:
– Хорошую ты себе работенку выбрала. Классную. Будешь рассекать по Европам сколько душа пожелает.
Рита посмотрела на больную ногу и с кривой усмешкой подтвердила:
– Это точно. Вприпрыжку.
