скачать книгу бесплатно
– Нет. У меня нет машины.
– Я пришлю ее за вами.
– Это же ошибка, не так ли? Я имею в виду… у вас ведь случаются ошибки, да?
Хоть какая-то надежда – вот и все, о чем просила Сара. Тонкая ниточка, за которую можно ухватиться. Уже этого было бы достаточно. О’Хара мог проявить хотя бы немного сочувствия по отношению к ней. Но он лишь сказал:
– До свидания, миссис Фонтейн. Я вызову вас в офис около одиннадцати.
– Подождите, пожалуйста! – воскликнула Сара. – Извините, я сейчас плохо соображаю. Ваше имя… напомните его, пожалуйста.
– Николас О’Хара.
– А где находится ваш офис?
– Не волнуйтесь. Вас доставит туда водитель. Доброй ночи.
– Мистер О’Хара!
Сара услышала короткие гудки. О’Хара уже повесил трубку. Она быстро нашла и набрала номер лондонского отеля. Один телефонный звонок, и все станет на свои места. «Пожалуйста, – молила Сара, ожидая, пока кто-нибудь снимет трубку, – пожалуйста, я хочу услышать твой голос…»
– Отель «Савой», – ответил женский голос на том конце провода.
У Сары так сильно тряслись руки, что она едва могла держать телефонную трубку.
– Здравствуйте, пожалуйста, соедините меня с номером мистера Фонтейна, – выпалила Сара.
– Сожалею, мэм, – ответила женщина, – но мистер Фонтейн покинул отель два дня назад.
– Покинул отель? – недоуменно переспросила Сара. – Но куда он поехал?
– Он не говорил. Однако, если вы хотите что-то передать ему, мы можем отправить ваше послание по адресу его постоянного места жительства…
В конце разговора Сара всегда говорила «до свидания». Сейчас она смотрела на телефон, как на пришельца из космоса, как на вещь, которую она никогда раньше не видела. Медленно Сара перевела взгляд на подушку Джеффри. Кровать королевского размера казалась огромной. Сара любила спать, свернувшись клубочком. Даже когда Джеффри не бывало дома и в ее распоряжении находилась вся кровать, Сара спала только на своем месте.
Возможно, Джеффри не вернется домой уже никогда.
Сара останется одна в слишком большой постели, в слишком тихой квартире. Волна боли вызвала у нее дрожь. Стало трудно дышать. Ей отчаянно хотелось разрыдаться, но слезы никак не желали течь. Сара в изнеможении легла на кровать, уткнувшись лицом в подушки. Они хранили запах Джеффри, запах его кожи, его волос, его смеха. Сара обняла одну из подушек и, свернувшись клубочком, легла посередине кровати, там, где обычно спал Джеффри. Простыни были холодными.
Возможно, Джеффри не вернется никогда. А ведь они были женаты всего два месяца.
Николас О’Хара выпил третью чашку кофе и ослабил галстук, который после двухнедельного отпуска, проведенного в одних плавках, казался ему удавкой. Он вернулся в Вашингтон всего три дня назад и уже чувствовал себя измотанным. Ник надеялся, что в отпуске ему удастся набраться сил, и именно поэтому выбрал Багамы. Он прекрасно провел две недели, лежа на солнце и абсолютно ничего не делая. Ему требовалось время, чтобы побыть одному, задать себе пару нелегких вопросов и сделать выводы.
Но в конце концов Ник пришел лишь к тому, что он несчастлив.
Ему надоел департамент, в котором он работал вот уже восемь лет. Ник ходил по кругу, словно овца без пастуха. Его карьерное развитие остановилось. Но не только по его вине. У Ника не хватало терпения для всех этих политических игр, ему они были просто неинтересны. Тем не менее Ник держался за свою работу, он верил, что она имеет большое значение. В молодости Ник участвовал в маршах мира, а теперь заседал на переговорах.
Он понял, что наличие идеалов приводит в никуда. В конце концов, дипломатия строилась вовсе не на них. Она, как и все остальное, заключалась в подписании протоколов и политическом курсе правящей партии. Но хотя Ник и оформлял эти протоколы, он не понимал этой политики. Не мог. Не хотел.
В этом отношении он был плохим дипломатом. Начальство, к несчастью для Ника, это осознало, и его сместили на этот ничтожный пост, где в обязанности входило сообщать женщинам о смерти их мужей. Такой перевод по службе стал для Ника настоящей пощечиной. Конечно, он бы мог отказаться. Он мог вернуться к преподаванию в университете. Обо всем этом Ник и хотел поразмыслить. Да, те две недели на Багамах были ему необходимы.
Но сейчас придется снова заняться работой.
Ник вздохнул и щелкнул мышкой по файлу «Фонтейн, Джеффри Г.». Все утро Нику не давала покоя одна вещь. С часу ночи он сидел у компьютера, просматривая огромную базу правительственных файлов. В течение получаса он говорил по телефону со своим приятелем из консульства в Берлине, Уэсом Корриганом. В конце концов от безысходности Ник задействовал еще несколько источников. Телефонный звонок с соболезнованиями женщине, потерявшей мужа, открыл перед Ником мозаику, часть элементов которой отсутствовала.
Фактически, кроме подробных обстоятельств смерти Джеффри Фонтейна, не было известно почти ничего. Неразгаданные головоломки Нику не нравились. Они доводили его до белого каления. Когда дело касалось поиска информации или фактов, Нику не было равных. Но по Джеффри Фонтейну ему удалось отыскать очень мало. Нику казалось, будто он держит в руках воздух, ведь он не нашел ничего существенно важного, кроме самого имени.
И обстоятельств смерти.
У Ника болели глаза. Он откинулся на спинку стула и зевнул. Будучи двадцатилетним студентом, Ник любил бодрствовать по ночам. Но в тридцать восемь бессонные ночи лишь раздражали его. А еще страшно хотелось есть. В шесть утра Ник проглотил три пончика. Кофе с большим количеством сахара позволят его организму поработать еще некоторое время. Из природного любопытства Ник не мог бросить головоломку. Они всегда действовали на него подобным образом, и он приходил от этого в восторг.
Открылась дверь, и в кабинет вошел приятель Ника, Тим Гринстейн.
– Есть! Я нашел! – сообщил Тим.
Он положил на стол папку и одарил Ника широкой улыбкой, которой славился на весь отдел. В большинстве случаев эта улыбка возникала, когда Тим сидел перед монитором своего компьютера. Он работал программистом и часто устранял неполадки, если у кого-то возникали проблемы с базой данных. Из-за перенесенной в детстве катаракты Тим носил очки с очень толстыми стеклами. Густая черная борода скрывала почти все его лицо, кроме бледного лба и носа.
– Я же говорил, что добуду его. – Тим плюхнулся в кожаное кресло напротив Ника. – Попросил приятеля из ФБР достать для меня одно дело. Он ничего не нашел, поэтому мне пришлось поискать самому. Должен сказать, пришлось нелегко. У них там какой-то новичок идиот, убежденный, что свою работу он должен выполнять сам.
– Тебе пришлось проносить бумаги через охранника? – нахмурился Ник.
– Да. На самом деле бумаг больше, но я не смог вынести все. Еще я узнал, что у главного детектива имеется досье на этого человека.
Ник открыл папку и замер с открытым ртом. То, что он прочитал, порождало еще больше вопросов, ответы на которые найти, похоже, не удастся.
– Какого черта? – пробормотал Ник. – Что это значит?
– Вот почему ты ничего не нашел о Джеффри Г. Фонтейне, – сказал Тим. – До прошлого года этого человека вообще не существовало.
– Ты можешь выяснить больше?
– Эй, Ник, я думаю, мы суем нос не в свое дело. Ребятам из ЦРУ это может не понравиться.
– Что ж, пусть подают на меня в суд.
Уж кого-кого, а ЦРУ Ник не боялся. Ему как-то приходилось иметь дело с его некомпетентными работниками.
– В любом случае я всего лишь делаю свою работу. – Ник пожал плечами. – Если ты помнишь, я имею дело с убитой горем вдовой.
– Но в деле с этим Фонтейном ты заходишь слишком далеко.
– Как и ты, Тим.
Гринстейн ухмыльнулся:
– В чем дело, Ник? Решил стать детективом?
– Нет. Мне просто любопытно.
Ник хмуро посмотрел на стопку бумаг у себя на столе. Бюрократический мусор, отравляющий его жизнь. С ним еще предстояло сегодня разобраться. Дело Фонтейна сбило Ника с толку. Ему бы следовало выразить несчастной вдове свои соболезнования, сказать что-то утешительное, а потом забыть обо всем. Джеффри Фонтейн, каким бы ни было его настоящее имя, уже мертв.
Но Тим лишь подогрел любопытство Ника.
– Послушай, – Ник взглянул на приятеля, – может, ты найдешь информацию о его жене, Саре Фонтейн? Эти сведения могли бы нас на что-то натолкнуть.
– Почему бы тебе самому этим не заняться?
– Потому что только ты один в состоянии разобраться с этой чертовой базой данных.
– Да, но у тебя есть возможность поговорить с ней лично. – Тим кивнул на дверь. – Я слышал, как секретарша записывает ее имя. Сара Фонтейн прямо сейчас сидит в твоей приемной.
За пишущей машинкой сидела секретарша, женщина средних лет, с яркими сине-зелеными глазами и твердой линией рта. Она записала имя Сары и пригласила ее сесть на диван. На кофейном столике рядом с ним лежала аккуратная стопка журналов о политике. Среди них было несколько номеров с пометкой «Николас О’Хара» на обложке.
Секретарша продолжила печатать на машинке, а Сара села среди моря диванных подушек, уставившись на свои руки, сложенные на коленях. Сара еще не вылечилась и чувствовала себя не очень хорошо. Но за последние десять часов вокруг нее как будто образовался защитный слой, подобный скорлупе. Звуки и все окружающее казались очень далекими. Даже физическая боль не ощущалась так явно. Сегодня в ванной Сара ушибла ногу. Сам удар она ощутила, но почему-то ей было все равно.
Прошлой ночью после звонка боль накрыла Сару с головой. В настоящий момент она не чувствовала ничего. Только сейчас она заметила, как ужасно выглядит. Предметы ее одежды не сочеталась друг с другом. Но, несмотря на это, Сара чувствовала себя комфортно. Видимо, она автоматически выбрала любимую юбку из серой шерсти, старенький свитер и удобные коричневые ботинки. Новая жизнь пугала Сару, и она искала утешение в привычных для нее вещах.
На столе секретарши дал о себе знать селектор, потом Сара услышала мужской голос:
– Энджи? Пригласи ко мне миссис Фонтейн.
– Да, мистер О’Хара.
Энджи кивнула Саре:
– Вы можете заходить.
Сара надела очки, поднялась с дивана и открыла дверь с табличкой «Н. О’Хара». Ступив на мягкий ковер, Сара посмотрела на человека по другую сторону письменного стола.
Он стоял возле окна. Сквозь деревья светило ослепительно-яркое солнце. Сначала из-за обилия света Сара увидела лишь силуэт. Высокий стройный мужчина немного сутулился и выглядел усталым. Обойдя стол, Ник подошел к Саре. Его голубая рубашка была измята, невзрачный галстук ослаблен.
– Миссис Фонтейн, – обратился он к Саре, – я Ник О’Хара.
Сара тотчас же узнала его голос, который всего десять часов назад разрушил ее мир.
Ник протянул руку, как показалось Саре, машинально. Обычная формальность, знак того, что он готов помочь любой женщине, лишившейся мужа. Но рукопожатие было крепким. Ник повернулся так, что на его лицо упал солнечный свет. Сара отметила тонкие черты лица, заостренный подбородок, бледные губы. По ее оценке, Николасу было около сорока, возможно больше. Его волнистые темно-каштановые волосы тронула седина. Под серо-голубыми глазами залегли тени.
Ник жестом пригласил Сару сесть. Она устроилась в кресле и только тогда заметила, что в кабинете находится еще один человек. Мужчина в очках и с густой черной бородой тихо сидел в углу. Сара уже видела его в приемной.
– Приношу свои соболезнования, миссис Фонтейн, – сказал Ник, присев на край стола. – Я знаю, для вас это тяжелое потрясение. Большинство людей, когда мы звоним им, сначала не верят в случившееся. Я подумал, что будет лучше, если мы с вами встретимся лично. У меня к вам несколько вопросов. Думаю, они есть и у вас. Не возражаете, если мистер Гринстейн останется здесь? – Ник кивком указал на мужчину в углу.
Сара пожала плечами, мимоходом удивившись необходимости присутствия этого человека.
– Мы оба работаем на правительство, – продолжал Ник. – Я занимаюсь делами заграничной службы консульства. Мистер Гринстейн – из отдела технической поддержки.
– Понятно. – Сара плотнее закуталась в свитер. Ее снова начал бить озноб, к тому же болело горло.
«И почему в правительственных офисах так холодно?» – подумала Сара.
– С вами все в порядке, миссис Фонтейн? – спросил Ник.
Сара ответила ему печальным взглядом:
– У вас в офисе холодно.
– Хотите чашечку кофе?
– Нет, спасибо. Пожалуйста, расскажите, что вам известно о моем муже. Я все еще не верю, что он погиб, мистер О’Хара. Я думаю, произошла какая-то ошибка.
Ник кивнул и сочувственно посмотрел на Сару:
– Обычно все так и реагируют.
– Правда?
– Отрицание происходящего. Все через это проходят. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете.
– Но ведь вы не каждую вдову приглашаете к себе в офис? Значит, случай с Джеффри какой-то особый.
– Да, – согласился Ник, – это так.
Ник взял со стола папку. Пролистав несколько страниц, он извлек из нее одну, испещренную пометками. Почерк был очень неразборчивым.
«Должно быть, записи сделал О’Хара, – подумала Сара. – Никто, кроме самого обладателя такого почерка, не разберет, что там написано».
– После того как я позвонил вам, миссис Фонтейн, – сказал Ник, – я связался с представителями нашего консульства в Берлине. Меня обеспокоило то, о чем вы прошлой ночью сообщили мне. И я решил все проверить. – Ник сделал паузу.
Сара выжидающе посмотрела на него и встретилась с усталым, встревоженным взглядом.
– Я говорил с Уэсом Корриганом, нашим консулом в Берлине. И вот что он мне рассказал. – Ник обратился к записям на листе. – Вчера около восьми вечера по берлинскому времени человек по имени Джеффри Фонтейн снял номер в отеле «Регина». Он расплатился дорожным чеком. Установлено, что подпись подлинная. В качестве средства, подтверждающего личность, Фонтейн использовал свой паспорт. Примерно через четыре часа, около полуночи, в пожарную службу поступил звонок из этого отеля. В номере вашего мужа случился пожар. К моменту, когда пожарным удалось потушить огонь, комната уже была полностью уничтожена. По официальной версии, ваш муж заснул с непотушенной сигаретой в руке. Его тело обгорело до неузнаваемости.
– Тогда как они могут утверждать, что это он? – возмутилась Сара.
До этого момента она слушала Ника со все возрастающим отчаянием. Но последняя фраза породила надежду.
– Должно быть, кто-то украл у Джеффри паспорт, – предположила Сара.
– Миссис Фонтейн, я еще не закончил.
– Но вы только что сказали, что опознать тело невозможно.
– Давайте рассуждать логически.
– Я и так это делаю! – воскликнула Сара.
– Вы делаете выводы, основываясь на эмоциях, – возразил Ник. – Послушайте, нередко женщины, потерявшие мужа, пытаются ухватиться за подобную идею, как за соломинку, но…
– Еще неизвестно, потеряла я мужа или нет.
