скачать книгу бесплатно
Ближе к трём часам, когда в детском саду по расписанию наступал тихий час, ко входу в детсад подкатила скорая помощь – «ГАЗ-51» с белой будкой и красным крестом на боку. «Сработало», – прошептал Грелкин, выглядывая из-за угла бетонного забора детского сада. Из машины вылезли двое в белых халатах с маленькими чемоданчиками и вошли в детсад. Влекомый непонятной силой и воровато оглядываясь, Грелкин приблизился к автомобилю и попытался заглянуть в боковое окно. Но окно плотно было закрыто изнутри белой шторкой. Тогда он попытался заглянуть в окна задних дверей, которые тоже были зашторены белым. В надежде, что-нибудь увидеть в щелочку, он почти вплотную приблизил своё лицо к окну двери. В это же мгновение шторка отдёрнулась и вопль ужаса комком стал поперёк горла любопытного Грелкина. Из окна на него смотрело ухмыляющееся лицо сторожа Харитоныча. Чисто инстиктивно, почти теряя сознание, Грелкин развернулся, в надежде унести ноги, но дверь машины так резко распахнулась, что незадачливый практикант получил ощутимый толчок в зад и упал на четвереньки. Прямо из машины вытянулась, как показалось Грелкину, невообразимо длинная рука, прикрытая грязным белым рукавом и, крепко ухватив беглеца за шиворот, одним движением втащила последнего в машину. Двери тут же с лязгом захлопнулись.
Сторож Харитоныч усадил Грелкина напротив себя и нарастяжку пропел: «Кушать подано». При этом из под лавки появилась на свет собственная же Грелкина корзинка с грибами. А из правого кармана халата был извлечён старенький наган.
– Ну, друг сердешный, чем быстрее ты это сожрёшь, тем быстрее вылезешь из этой машины. А то ведь прямо на ней тебя в морг и доставят. Хотя проще, наверное, тебя здесь же и пристрелить, – Харитоныч вопросительно посмотрел на Грелкина.
Пока он произносил свою вдохновенную речь, Грелкин принялся уминать грибы из лукошка.
– Не просыпь, а то с полу будешь трескать.
Буквально за несколько минут Грелкин слопал все грибы из лукошка. Получил пинка от Харитоныча и с напутствием: «беги до двадцатки
– там ждёт тебя ведёрная клизьма по самые бакенбарды», – кинулся на все четыре стороны со стоном: «за что мне всё это?».
Добравшись вечером до своего котеджа, где они с Погребняком снимали по комнате, Грелкина ждал ещё один удар. Зайдя в комнату и включив свет он увидел за столом сидящего Погребняка.
– И за что мне всё это, – начал разговор Погребняк словами самого Грелкина, – учишь дурака, учишь… Это что – логарифмическая линейка? – Погребняк взял со стола какой-то предмет длиной не больше карандаша. – Что ты на ней можешь просчитать? Ни одного деления не видно.
– Люди пользуются соразмерно… – развёл руками, стоявший у порога Грелкин.
– Слушай, Бастион, – продолжал Погребняк.
– Себастьян, – робко поправил Грелкин.
– Не перебивай! Басти (обычно так представлялся сам Грелкин) – значит Бастион, – сказал Погребняк, – снова провалили операцию, Бастион Пыжикович. В отчёте будет всё доложено.
– Двадцатка – Красноярская больница номер 20
* * *
Отчёт был отправлен и получен новый циркуляр с предложением работать по уровню «плюс восемь-минус два».
Бережной тоже отправил свой отчёт и получил новое предписание. В предписании ничего не говорилось о Вострикове и индекс операции оставался на прежнем уровне. Бережной думал, что все службы, которые задействованы по этому делу работают по одной шкале и на одном уровне и здесь он ошибался.
Он думал, что противная сторона работает по уровню плюс девять, а то и плюс десять и никак не меньше. Логика появления Грелкина тоже не просматривалась. Бережной решил начать собственные исследования, чтобы хоть как-то прояснить для себя задачу всей операции, хотя это и не входило в его обязанности, да и в обязанности всего отдела «СС».
Пока зацепиться было не за что. Единственная зацепка – это национальность. Два деда объекта 2107-1954 были: немец по отцу и венгр, как говорил Востриков, по матери. Одна бабка была немкой, другая русской. В дополнение к отчёту Бережной послал запрос в информационный отдел. Суть запроса сводилась к одному: «Где (в чём) пересекаются национальности: немецкая, венгерская и русская? Область рассмотрения: политика, наука, религия.»
* * *
В первый класс Семён отправился с интересом. Вместо будничной одежды – новая форма, фуражка с кокардой, новенький портфель (ранец и форменный ремень купить не удалось). Да и почти все друзья по детскому саду тоже пошли в «пятнадцатую» школу. Олег пошёл в «сорок восьмую», – там работали его мама и бабушка.
После первого же дня занятий всем было дано задание: на следующий день иметь при себе перочистки. Наверное их где-то можно было купить, но мама сказала, что сделает перочистку сама. Что такое перочистка? Это несколько тряпочек, которые имеют одинаковую величину круга, сшитые в центре между собой. Перочистка получилась красивая – толстенькая и разноцветная. Семён не стал прятать её в портфель, а аккуратно засунул в карман форменных серых брюк, которые всегда висели на спинке его прикроватного стула.
На следующее утро после завтрака он быстро оделся, подпоясался неформенным ремнём и проверил карманы. Перочистки не было. Обыскали всё на стуле и под стулом. Семён выворачивал карманы, заглянул даже в портфель – вдруг по инерции туда положил. Перочистки нигде не было. Обидно было до слёз. Пришлось в школу идти без перочистки. Вместо неё использовалась просто тряпочка.
Вечером мама сшила вторую перочистку такую же красивую, как и та, которая непонятным образом исчезла. Хорошенько подумав, Семён решил не класть её в портфель, а положить в тот же карман брюк. Брюки висели на прежнем месте, на прежнем стуле. Какого же было удивление Семёна, когда он обнаружил в кармане первую перочистку. Удивлению не было предела. Неужели кто-то мог над ним так пошутить. Но кто? Мама не могла, бабушка тоже, маленькая сестра Вика вряд ли могла всё это придумать. Но перочистки были перед глазами. Вот они лежат на ладони. Они показал их всем своим домашним. Почему-то никто не удивлялся. Нашлась и хорошо. Почему-то никого не интересовал вопрос, а куда она исчезала и каким образом вернулась. Семён решил положить перочистки в разные карманы брюк.
На следующий день он вспомнил про перочистки уже идя в школу. Быстро засунул руку в карман, но перочистку не нашёл. Проверив второй карман, Семён убедился, что и вторая перочистка исчезла. Объяснение было одно – чудеса бывают не только в сказках. Это было открытие. Он всегда любил сказки именно потому, что в них случались чудеса. Герои сказок чудесным образом спасались из страшных и безвыходных ситуаций. Сказочные предметы могли внезапно исчезать и внезапно появляться. И вдруг – это чудо произошло здесь, в жизни Семёна. И все, и мама, и бабушка, и Вика это видели. Да и неважно, что кто-то ещё это видел, важно, что это знал сам Семён. Удивительная штука жизнь, в ней тоже случаются чудеса.
Весь день Семён прожил с ощущением, что чудо пришло к нему. Вот так просто в виде простых перочисток. Но они (перочистки), наверное, и не такие простые, если могут исчезать бесследно. Дома Семён тщательным образом обследовал стул. Он знал, что и в портфеле нет перочисток, но на всякий случай обследовал и портфель. Конечно же, там перочисток не было. Первая перочистка вновь появилась, когда Семён стал прятать в карман брюк вторую перочистку. А какой это был карман: левый или правый? Здесь Семёну показалось, что это очень важно. Ведь брюки можно повесить на стул по-разному. В одном случае правый карман будет ближе к спинке стула, а в другом – ближе левый. Возник вопрос: в какой карман брюк надо положить третью перочистку, когда мама вечером её сошьёт? Что же получается, что волшебные перочистки сшила мама? А может быть брюки волшебные? Семён засунул руку в карман, висевших на стуле брюк. Перочистка была там! Но какая это была перочистка первая или вторая? Вспомнить было трудно. Был проверен и второй карман – там лежала вторая перочистка. Вновь вернулись обе перочистки, но вернулись ли они в те карманы, куда были положены вчера? Это тоже было загадкой. Что же получалось: свечера перочистки были положены в карманы, а утром, когда одевались брюки они исчезали. Или исчезали они ночью, когда один день кончался, а начинался второй. Конечно же, именно так. В сказках всегда именно в двенадцать часов ночи что-то случалось чудесное. Или кто-то исчезал, или кто-то появлялся. А что будет если положить перочистки сейчас и тут же одеть брюки?
Семён оставил одну перочистку на столе, на видном месте, вторую засунул в карман брюк, которые висели на стуле. Потом снял домашние штаны и одел форменные брюки. О чудо – перочистка исчезла! Семён вывернул наизнанку оба кармана. Перочистки не было. У Семёна перехватило дыхание – чудо свершалось на его глазах. Он снова снял брюки и повесил их на стул и тут понял, что не помнит – в какой карман клал перочистку в правый или в левый? Он проверил ближайший к нему карман – перочистки не было. Исчезла навсегда? Но перочистка оказалась в другом кармане. Получалось, что не надо ждать двенадцати часов ночи. Перочистка исчезает, когда натягиваешь брюки, а появляется, когда их снимаешь. Это предположение надо было срочно проверить. Семён снял брюки, повесил их на стул (почему-то Семёну казалось, что все действия обязательно надо проделывать, как в первый раз) и снова засунул перочистку в карман. Потом снял брюки со стула и стал их одевать, стараясь всё время придерживать то место в кармане, где должна была лежать перочистка. Одев брюки, он вдруг сообразил, что придерживает себя почти за пояс, а не за то место, где находится карман. И тут страшная догадка пришла в голову Семёна. Дело в том, что когда брюки вешаешь на стул карман переворачивается. И в таком положении перочистка попадает не в низ кармана, а в верхнюю его часть. Потом одевается гимнастёрка и подпоясывается ремнём, который зажимает перочистку в верхней части кармана. Загадка была разгадана. Не было никакого чуда. Это грустно было сознавать, но вот ощущение произошедшего чуда, с которым Семён прожил целый день, осталось на всю оставшуюся жизнь. И пусть чудо не случилось сегодня, он всё равно продолжал его ждать каждый день и был готов к его появлению.
На Новый Год родители хотели подарить Семёну паровоз, но такой игрушки найти не удалось, но утром под ёлкой его ждал мотовоз очень похожий на настоящий. Семён знал, что в конце забора, который огораживал тридцать второй завод, были ворота, которые иногда открывались и оттуда выезжал настоящий мотовоз или настоящий паровоз с одним или двумя вагонами. В вагонах возили уголь на маленькую станцию для этого завода.
В семье Молнаров настоящую большую ёлку ставили всегда и всегда ждали деда Мороза. Дед Мороз приходил тайно и всегда почему-то через форточку на кухне. Баба Лена вдруг кричала: «Ой, форточка хлопнула. Ни дед Мороз ли прилетал?».
* * *
Бережной решил не убывать на Новый Год в Центр, а остаться в Красноярске. Пока в деле было всё спокойно, но он решил не расслабляться. Он знал, что ни Погребняка, ни Грелкина в городе нет. Ровно в двенадцать ночи с тридцать первого на первое в дверь его комнаты постучали. Антон был одет по-домашнему, но в боковом кармане, как всегда, лежал любимый наган. Антон неслышным шагом приблизился к двери и не спрашивая «кто там?» резко её распахнул. Он ожидал увидеть кого или что угодно но не это. На пороге стоял настоящий дед Мороз.
– Деда Мороза заказывали? – весело пропел из бороды дед Мороз.
– Нет, – с удивлением произнёс Бережной, – ошиблись должно быть адресом, товарищ дед Мороз. – И тут Антон вдруг понял, что дед Мороз стоит без посоха, без мешка с игрушками и без Снегурочки, а беспечно засунул руки в карманы красной шубы.
– С Новым Годом! – продолжал вещать дед Мороз из бороды, – на рюмочку пустите?
В этот момент Бережной его узнал.
– Так ты ж не пьёшь, дед Мороз.
– Ради такого случая могу позволить, так пустите, Арон Хароныч?
Бережной посторонился, пропуская нежданного гостя.
– Какими судьбами? А я уж думал, что твоё внезапное исчезновение навсегда, а, может быть, и Центр вмешался?
– Да нет, просто много других дел. А Центр, кажется, не заметил нашего пересечения.
– Думаешь, не заметил? А хроникёр? Он ведь тоже отчёты пишет? А отчёт самого Погребняка? Он мог, конечно, в отчёте и не указывать своих предположений. Явно ведь он нас не видел. В отчёте нужно давать только факты, но там ведь не слабые аналитики, – Бережной показал указательным пальцем в потолок, – а стажёр?
– Какой стажёр? – дед Мороз уже снял красную шубу и отклеивал усы и бороду.
– Стажёр появился, не поверишь, Себастьян Пыжикович Грелкин, – Бережной поставил на стол бутылку водки, миску с варёной в мундире картошкой и банку солёных огурцов. – Извини, нет изысканных разносолов, хлеб чёрный, стаканы или стаканы (он сделал ударение на последний слог) гранёные. Ведь как с компасом… Перенесли его на корабль – он уже не компас, а компа?с. Так и со стаканом. Коснулась его капля спиртного – он уже не стакан, а ста?кан.
– Как и с портфелем, – продолжил развивать мысль Востриков, усаживаясь за стол, – как только положил в него бухгалтерские документы – он уже не портфель, а по?ртфель. Так что – этот Пыжикович из Центра?
– По началу я тоже засомнивался, – Бережной налил на треть стакана гостю и себе, – простоват уж больно. Но потом понял – точно стажёр со «ДНА» внеземного. Твоё здоровье, Советыч! Не возражаешь? Ты же – Иван Савельевич, а сокращённо – просто Советыч. Он – Пыжикович, ты – Советыч.
– Хоть утюгом назови, будь, Хароныч! – они выпили по-первой.
– Значит стажёр, – многозначительно сказал Иван, – а ты знаешь, ничего, что на ты? – Бережной кивнул не отрываясь от огурца, – есть у меня своя рука в информационном отделе. Оказывается, не один ты туда запросы посылаешь по этому делу?
– Неужели Пыжик? – вырвалось у Антона, – он ведь слепой ещё, как щенок новорожденный, думает не о том, как лучше провести операцию, а том как бы получше перед шефом прогнуться.
– Нет, сам Погребняк, подал запрос. Но интересно другое. Сам запрос мне, как ты понимаешь, не показали, но намекнули, что твой запрос и Погребняка практически идентичны. Даже в одинаковых выражениях написаны. Для меня это значит, что вы – очень достойные противники и тайно горжусь собой, что решился на этот наш контакт. Думаю, об этом надо продолжать помалкивать.
– Я тоже так думаю, давай по-второй, – предложил Антон, – есть у меня тост.
– Давай, у меня есть ответный тост.
– Давай выпьем за наш объект за номером 2107-1954, он начинает мне нравиться. Лихо ты втянул его в эксперимент с перочисткой.
– Я никуда его не втягивал. Вообще только прибыл, а эпизод назначен на весну.
– Да ну, сам что ли? Давай выпьем, а то уже нагрелась.
Они выпили по второй и Бережной поведал Ивану о случае с перочисткой.
– Ну, давай твой тост. Давненько я так ни сиживал.
– Да мой тост, собственно, о том же. Ты уже в этом деле более семи лет, а я-то только подготовкой и занимался, но мне уже нравится. Давай за объект и за наше содружество, – предложил Иван, – пьянею, наверно, что-то длинно стал говорить.
И они выпили по-третьей.
* * *
Раиса Ефимовна Биневская – классный руководитель первого «А» класса – взяла в руку мел и подошла к доске.
– Представьте себе, ребята, что у нас есть два кирпича, – она нартсовала на доске два прямоугольника, – потом нам принесли ещё один кирпич, – она нарисовала на доске ещё один прямоугольник, – сколько у нас всего теперь кирпичей?
Класс дружно ответил: «три кирпича».
– Теперь представьте себе, что у Кати есть два яблока, – Раиса Ефимовна нартсовала на доске два кружка. Кружочки получились разной величины, но Раиса Ефимовна не стала исправлять. – Кате подарили ещё одно яблоко, – Раиса Ефимовна нарисовала ещё один кружок, – сколько всего яблок теперь у Кати?
Класс опять дружно ответил: «три яблока».
– Теперь достаньте свои счётные палочки, – продолжала Раиса Ефимовна. Семёну очень нравились его счётные палочки. Была в них какая-то притягательная сила.
– Возьмите из коробочки две палочки, – говорила Раиса Ефимовна, – кладите их сюда, на край парты. Теперь добавьте к ним ещё одну палочку. Вы видите – снова получилось три палочки. Теперь откроем свои тетрадки по арифметике и сверху запишем: «Примеры», – она писала на доске, а дети записывали в тетради.
– Мы уже знаем цифры. Запишем два, плюс – две палочки крест на крест, один, – она написала на доске единицу, – дальше равно – две палочки рядом горизонтально и цифру три. Мы решили и записали пример для кирпичей, яблок и счётных палочек, о которых говорили до этого.
После школы Семён не торопился домой. Все ребята уже убежали, а он не спеша только выходил со школьного двора. Какая-то мысль засела в голове и не давала покоя. Уже входя в свой двор, что-то в голове щёлкнуло и он со всех ног радостно бросился домой. Влетел в квартиру, как вихрь промчался по коридору, свернул направо и пронёсся в кухню.
– Мама, мы сегодня писали…, – здесь он замялся и полез в портфель, достал тетрадь по арифметике, нашёл нужную страницу и продолжил, – мы решали примеры, можно без кирпичей, без яблок… просто в тетради.
– Молодец. – Мама погладила его по белобрысой голове.
«Эх, слышал бы его в эту минуту профессиональный математик…» – подумал Востриков. Маленький Семён не знал ещё слово «абстрактный», слово «универсальный» и вообще слово «математика», но чувствовал, что-то радостное, какое-то непонятное озарение от этого «решали примеры».
Первый класс пролетел очень быстро. Раиса Ефимовна сказала, что завтра им выдадут табель и переведут во второй класс. «Как это переведут во второй класс? Кто-то придёт и куда-то поведут?», – всё время крутилось в голове у Семёна. Но оказалось всё очень просто. Выдали табель и сказали приходить в школу первого сентября. В табеле были одни пятёрки. Семён был единственный в этом классе круглый отличник. Наступили первые школьные каникулы.
Это лето было очень насыщенным. Во дворе вдруг появилось очень много тонкой цветной проволоки. Она была у всех. Потихоньку говорили, что старшие пацаны срезали с забора тридцать второго завода много метров какого-то телефонного кабеля. Потом во двор стали приходить какие-то дядьки и спрашивать: «мальчик, а где ты взял эту проволоку?». Но никто не знал. Она просто была у всех. Между собой пацаны рассказывали, что сначала кабель отрезали с забора, потом обматывали кусок кабеля вокруг себя, пряча под рубашкой, а потом уже несли проволоку во двор. Все плели из этой проволоки всякие плетёнки, браслеты, пояса и кольца. А Семён придумал, как делать из этой проволоки цветных маленьких человечиков и заразил игрой в человечиков весь двор на несколько лет.
На день рождения Семён получил сразу три подарка. Всегда самые интересные подарки ему приносил дядя Миша – муж маминой сестры. Кажется, он привозил их из далёкой Москвы. Сейчас он подарил ему большой паровоз. Он был как настоящий, с красными колёсами, но серого цвета. Семён знал, что паровозы бывают чёрные и зелёные и всегда с красными колёсами. Но бывают ли настоящие серые паровозы? Вторым подарком был большой башенный кран. У него крутилась лебёдка и можно было поднимать различные грузы. И кран, и паровоз идеально подходили для человечиков, котрых плёл из цветной проволоки Семён. И ещё Семёну подарили шахматы и тут же научили, как в них играть.
Во дворе стоял длинный стол, где собирались взрослые. Мужики забивали «козла», а пенсионеры играли в шахматы. С самого утра Семён брал под мышку свои шахматы и выходил во двор в надежде, что кто-нибудь с ним сыграет. Ребятишки играть в шахматы не хотели или не умели. Пенсионеры играли не хотя. Сначала им было неинтересно, а потом стало досадно проигрывать восьмилетнему пацану. Однажды один из пенсионеров взял Семёна за руку и привёл в соседний двор – там был шахматный клуб для детей. Руководитель клуба предложил сыграть Семёну с каким-то мальчишкой. Семён быстро его обыграл. Потом он обыграл ещё одного. К обеду он обыграл всех кто был в клубе и руководитель сказал: «считай, что у тебя уже шестой разряд». Семён не знал, что такое шестой разряд, но почему-то эта фраза навсегда отбила у него желание играть в шахматы.
* * *
– Мы должны опережать их хотя бы на один шаг, – назидательно говорил Погребняк, приводя в порядок расхристанные мысли Грелкина, – пусть они продолжают думать, что мы не знаем о их совместной работе. Это наш козырь. Мы ведь можем и чиркануть куда надо, что нарушается циркулярная установка – каждый отдел работает независимо друг от друга.
Грелкин понимающе кивал и что-то записывал в свою записную книжку.
– Слежку вести только в тонком теле, – продолжал Погребняк, – твои контакты с Бережным и так чуть боком нам не вышли. Вспомни хотя бы историю с грибами.
Грелкин продолжал записывать.
В конце июля Грелкин выследил непонятную ситуацию. Востриков на такси привёз за город непонятный груз и припрятал его под одним из домиков дачного посёлка. Это были какие-то каменные цилиндры. В тот же вечер Басти похитил один из этих цилиндров, привёз в город и спрятал у себя в комнате. Что с ним делать он не знал. В крайнем случае, думал он, можно посоветоваться с шефом.
– Зачем понадобились цилиндры? – спросил как-то Бережной Вострикова.
– Для формирования геометрических образов, – непонятно ответил Иван, – туннельная сфера.
* * *
В конце июля родители сказали, что вся семья будет жить в лесу до самой школы. Семён взял с собой игрушечную подвесную дорогу и человечиков.
Это был небольшой дачный посёлок сразу за чертой Красноярска. Там начиналась тайга. Семён никогда не видел такого сказочного леса. В домике было несколько комнат и веранда. Прямо у крыльца росли две огромные сосны и Семён приладил между ними свою подвесную дорогу. Дом стоял на бетонных сваях, между которыми были деревянные доски, но с одной стороны была маленькая дверца, благодаря которой можно было залезть под дом. Там хранились дрова. Обследовав подпол, Семён обнаружил много каменных цилиндров. Цилиндры были примерно десять сантиметров в диаметре и почти чёрного цвета очень гладкие. Все одинаковой длины – примерно пол метра. Тайну этих цилиндров Семёну так никогда и не удалось разгадать.
Вся земля вокруг дома была усеяна большими красивыми шишками. Разглядывая шишки Семён вдруг заметил какое-то движение на земле. Присмотревшись повнимательнее Семён понял, что это муравей. Но это был огромный чёрный муравей. Таких муравьёв в городе он никогда не видел. У муравья была большая голова с мощными челюстями и в этих челюстях муравей что-то нёс. При внимательном рассмотрении выяснилось, что муравей нёс другого муравья. Семён решил проследить за муравьём. Через какое-то время муравей оставил свою ношу и повернул в обратную сторону. Его ношей оказался мёртвый муравей. Весь вечер Семён следил за муравьём. Оказалось, что живёт муравей под землёй. Он скрывался в своей норке. Через какое-то время выносил мёртвого муравья относил его подальше от своего дома и возвращался. Может это был не один муравей, а целый отряд. Следить за муравями было очень интересно. Этот интерес к жизни муравьёв не проподал у Семёна всю жизнь.
Выйдя на следующее утро на крыльцо Семён сразу столкнулся с мальчишкой примерно его же возраста. Тот рассматривал подвесную дорогу.
– Привет, меня Витька зовут, – как-то по свойски заговорил стоявший около крыльца мальчишка.
– Привет, а я – Сёмка.
– Вчера приехал? Я вон в том доме живу здесь с начала лета. А потом пойду во второй класс.
– И я во второй.
Так у Семёна появился новый знакомый, с которым его ждали интересные приключения в дачной стране. Именно с Виктором они пускали со склона, найденные под домом цилиндры. Пробовали их раскалывать, но они были очень крепкими.
Глава 4.
Главное искушение
– Ты никогда не задумывался, чем занимается отдел генетики? – спросил Бережной Вострикова, аккуратно раскладывая на столе детали своего нагана.
– Почему мы свои отчёты отправляем в Центр, и они в первую очередь попадают к генетикам? Я в «СС», страшно сказать, сколько лет. Раньше не задумывался – служба простая: приставили к объекту, спасай и сохраняй. Чего тут непонятного. Когда начал понимать, что есть службы с диаметрально противоположными задачами стало интереснее. Азарт появился. Элемент противостояния, борьбы. Они свою задумку, ты – свою контрзадумку. Ты всегда во «СНЕ» служил или ещё чем занимался? – он поднял глаза на Ивана.
– Я начинал в отделе статистики, – Иван отложил книгу и стал разглядывать, разложенные на столе детали нагана, – потом начали посылать на Землю хроникёром. Потом предложили должность модельера-хроникёра и одновременно предложили перейти в «СОН». Я выбрал «СОН». Толком не знал, что это такое, ну, и решил попробовать. Вот тогда и стал более тесно работать с генетиками. Во всю идею своей операции они никого не посвящают. Да это и невозможно – операции, как правило, многолетние. Дают тебе теоретический расклад по ситуации, а ты примериваешь его уже здесь по жизни. Иногда сразу пытаешься что-то воплотить, иногда обращаешься за дополнительными разъяснениями по ходу дела. А как они потом используют твой отчёт и что делают, мне не известно. Знаю только, что служб у этого отдела очень много. Кто-то на месте работает, а кто-то с Земли не вылезает. А, порой, диву даёшься, какие ситуации предлагают, а за разъяснениями обращаться бесполезно. Мол, будешь работать у нас, тогда и вопросы задавать будешь.
– Не жалеешь? – Антон продолжал протирать детали.
– Да, нет. Интресно пока. На днях получил циркуляр, думал по ошибке ко мне попал. Представляешь, футболом начинаю заниматься.
