скачать книгу бесплатно
В тот момент я стала психологом. Я чувствовала ее настроение без слов. По мимике, по походке, по осанке, по позе, в которой она стояла. Я видела, что у нее менялся взгляд перед запоем: она не смотрела мне в глаза, отдалялась от меня, придумывала предлоги, чтоб уйти куда-то, к кому-то, где она выпьет. Она была еще трезвая, но я точно знала, что она обречена. Я приду из школы – все будет плохо. Это очень тяжело переживалось. Ощущение неясной нависшей надо мной угрозы, тревога, обреченность.
Единственное, что мне нравилось делать в такие моменты, это учиться. Я брала тетрадь и на чистом белом листочке старательно выводила буквы, писала, решала. Я линейкой рисовала лабиринт на листочке в клетку. Часами и очень аккуратно. Немного огорчало, что я так долго старалась, а проходили лабиринт очень быстро.
В восьмом классе Наташа отдалилась от меня. Начала больше общаться с другой одноклассницей. Очевидно, что у девочек появились новые интересы, мальчики, более взрослое общение. Я же застряла в развитии. Замкнутая, молчаливая, обидчивая, я все время была одна. Дикое одиночество. Когда за весь день произносится пара слов. Общаться не с кем. Ни в школе, ни дома. Это мучительно. Невыносимо. Тяжело.
Мой любимый фильм в то время – это «Крестный отец». Позже я поняла, что Аль Пачино внешне похож на моего отца.
Однажды Наташа села за другую парту к девочке. Я очень некрасиво показала ей свою ревность и обиду. Это было ужасно. Но мы продолжали иногда общаться.
Первый парень
В 15 лет я познакомилась с парнем. Из всех девочек в компании он выбрал меня, и мне это льстило. Он проводил меня до дома. Он был хороший, добрый. Начал приходить ко мне в гости. Моей семье он нравился. А мне было скучно с ним. Но его внимание и общение мне нравилось. Через несколько месяцев его забрали в армию. Я ничего не обещала. Сказала, что буду писать. Он попал в Дагестан. Видел смерти. А я писала ему глупые детские письма. Я была для него тем, ради чего люди хотят выжить и вернуться. А он для меня ничего не значил.
Вскоре после проводов я встретила его маму в автобусе. Она запричитала, что когда Артем вернется, то все будет плохо. Что у них однокомнатная квартира и нам с ним негде жить. А потом у нас пойдут дети. Она меня очень напугала. Я тогда думала, что в жизни больше никогда не буду знакомиться со свекровью. Я хочу замуж за сироту.
Когда через два года он вернулся, я ни с кем не встречалась, но и его испугалась. Он пришёл другим. Потрепанным, слабым. Думаю, что его били и унижали.
Через некоторое время я подружилась с другой одноклассницей – Верой. Несколько лет назад у нее умерла мама. Ее отец работал на севере. Поэтому у Веры были деньги на хорошую одежду. Мы все время были вместе. Нам было весело.
Но потом Вера начала встречаться с нашим одноклассником и выбрала компанию более развитых, наглых, авторитетных девочек. Меня снова предали. Девочки повзрослели, а я нет.
Частный дом
Мы переехали в дом, чтоб забрать к себе больную неходячую бабку, чтобы отчим делал во дворе памятники, чтобы у мамы был огород. Это мой 10—11 класс. Мне нравилось там. Я сделала в своей комнате необычный ремонт, покрасила пол в очень приятный синий цвет. Голубые обои, шторы и красивый яркий синий палас. Это был мой маленький рай. Там я чувствовала, что уже взрослею, хорошею. Я становилась девушкой.
Бабка пролежала перед смертью около восьми месяцев. Мама, выпив, приходила к ней разговаривать «за жизнь». Спрашивала, плакала, обвиняла ее. Когда бабке было больно, мама заливала ей в рот водку. На ее похоронах грустящих не было. Приятные хлопоты.
Все лето я гуляла в нашем огороде, читала произведения Толстого, Достоевского, Пастернака. Когда заканчивала читать четвертый том «Войны и мира», я чуть не плакала. Не хотелось расставаться с героями, уже ставшими родными, семьей.
Мне нравился наш сосед. Он был огромный, некрасивый, молчаливый, замкнутый. Но он жил в большом доме с родителями. Наверное, меня снова привлекал человек из благополучной семьи. Я хотела общаться с его мамой. И моей маме это было неприятно.
Я подружилась с соседкой Мариной. Мы вместе гуляли и много разговаривали. Тогда я заметила, что она красивая, но неуверенная в себе. Соседский мальчик ее обижал. Я пыталась внушить ей, что она очень красивая, что зря она переживает из-за него. Тогда впервые я проявила покровительство, опеку.
На выпускной я не пошла – не было денег на платье и все остальное. Последний звонок отмечали в какой-то забегаловке. Там был последний двоечник и хулиган в школе. Он ко мне хорошо относился: я давала ему списывать. Он был рад меня увидеть в кафе и предложил выпить с ним. Это чувство, когда забитая отличница хочет сблизиться с наглыми, самоуверенными ровесниками и для этого делает что-то плохое, чтоб ее приняли. Я выпила подряд рюмки три водки и больше ничего не помню.
Смутное воспоминание, что меня умывают на колонке и просят очнуться. Они привезли меня домой и сказали моей маме, что встретили меня на улице. Было жуткое похмелье.
Профессиональный лицей
Я очень хотела поступать на истфак. Но диплом после 11 класса не был красный – половина четверок. Поэтому я могла рассчитывать только на платное обучение. Денег нет – надо работать. На семейном совете они решили, что я пойду в лапшу. Я злилась и плакала. Я хотела учиться в институте.
В лапше я сидела на первой парте. Слушала всех преподавателей. Отвечала на всех парах. В журнале не было ни одной клеточки без моих пятёрок. Это было странно, я училась на аппаратчика-оператора. Там еще учились швеи, и они готовили красивые наряды для показа, а меня выбрали в модели. Это было очень классно! Я и еще три модели дефилировали в нарядах по коридорам профессионального лицея. Я была счастлива! Я, как и все девочки тех лет, мечтала стать моделью. Но на модельную школу не было денег.
В лицее я подружилась с одногруппницей Каролиной. Она красивая и хорошо училась. В ее семье росли четверо детей без отца. Мы начали ходить на дискотеки каждую субботу.
Мама и отчим открыли в той комнате, где умерла бабка, катран. Несколько дней в неделю к нам приходили бандиты, играли в карты и платили нам за аренду комнаты. У мамы была обязанность закупить для них заварку, печенье и сгущенку. Они общались, смеялись, иногда спорили. Крики и сигаретный дым проникали в мою комнату, я открывала окна и включала в наушники музыку.
Однажды я услышала их разговор о том, что возле дома в машине заперта проститутка. Они по очереди к ней ходили. А она плакала и просила ее отпустить.
С тех пор я боялась за себя. У меня появилась навязчивая идея – потерять девственность. Не совсем осознанно. Я чувствовала страх за себя и не хотела, чтоб что-то случилось со мной. Я не совсем отдавала себе отчет в том, что меня могут изнасиловать. Я вела себя самоуверенно и внешне не показывала свои страхи. Я высказывала маме, как меня все раздражает.
Однажды друг отчима напился у нас дома и в бреду кричал, что он меня любит. Это было странно. Но через какое-то время я, сама себе не отдавая отчета, смотрела на него соблазняющим взглядом. И только через время это осознала.
Практика на заводе
В конце учебного года у нас началась практика на заводе. Я ехала в лифте, спиной ко мне стоял мужчина. Было какое-то мимолетное головокружительное чувство. Я не видела даже лица, только фигуру и одежду.
Я запала на него. Мне казалось, это очень романтично: влюбиться не глядя. Оказалось, что это начальник цеха, в котором я проходила практику. Я передала ему записку, в котором было написано: «Позвоните мне». Мы с ним встретились. Он сказал, что женат и старше меня лет на 15. Мне тогда было 18 лет. Но мне ничего от него не было нужно. Кроме одного – потерять девственность. Наверное, это первый ужасный, глупый и непоправимый мой поступок. Все вокруг встречались. Занимались сексом. У меня к 18 годам был один роман, продлившийся два месяца, с Артемом. Это одиночество мучило меня ежедневно. Подруга в 11 поцеловалась, в 13 переспала с мальчиком, в 17 встретила будущего мужа. Она уже в 17 нагулялась и хотела ребенка. Она рассказала мне, как смогла от него забеременеть, чтоб не потерять его. Они поженились. Я чувствовала себя одинокой, никому не нужной. Было даже неловко за то, что у меня нет парня в 18 лет.
Мой начальник пригласил меня на квартиру знакомого. Это было ужасно. Глупо. Больно. Неприятно. Быстро. Я отвратительно себя чувствовала. И поняла, что на самом деле хотела любви и романтики. А устроила сама себе ад. И поняла это, когда было поздно. После этого я чувствовала себя на дне, словно я упала в какую-то пропасть. Было так обидно и плохо на душе, что я начала курить.
Я хотела понять, что со мной не так. Почему все так плохо? Начала ходить в книжные магазины. Долго выбирала там книги по психологии. Наткнулась на Камасутру. Первая часть книги была про отношения, про доверие, про то, что в Индии молодые пары после замужества медленно узнают друг друга. Сначала целуются, потом обнимаются, все ближе и ближе. Секс происходит только на 10 день. Вторая часть книги была про позы. Эту часть я не читала. Было отвращение. Мама нашла эту книгу в моей спальне. Я ничего не захотела объяснять. Потом читала Литвака «Психологическое айкидо» и другие его книги. Я много читала популярную психологию. Я считаю, что ее нужно запретить! Она не помогает людям, а только создает видимость улучшений. Либо улучшения временные и незначительные. Разочаровавшись в популярной психологии, человек может так никогда и не узнать, что есть другая, непопулярная психология. Во всех магазинах на видном месте должна стоять книга «Невроз и личностный рост» и другие книги Карен Хорни.
К концу учебного года я перестала учиться. На защиту диплома пришла не подготовившись. Бедная учительница была в шоке. Но она поставила мне 5, думаю, за то, что в ее жизни еще ни у одного человека не было столько пятерок в журнале. Я получила красный диплом.
Я начала искать работу, на завод устроиться не получилось. Один день работы продавцом нижнего белья показал, что я боюсь общаться с женщинами. Я не могу предлагать товар, уговаривать. Я сбежала оттуда.
Казино
В газете я нашла объявление о том, что в казино набирают сотрудников. Обучение на крупье продлилось три месяца. Рулетка и покер. Это было очень интересно и как-то перекликалось с моим любимым «Крестным отцом»: в казино ходили бандиты.
Когда я пришла туда, меня заметили все: высокая, худая, яркие длинные рыжие волосы. Я расцвела и стала красавицей. Наглая и самоуверенная. Начиналась моя взрослая жизнь. Было приятное волнение.
Нас обучал менеджер казино Артур. Парень 23 лет, загадочный, интересный. Мы начали встречаться. Работа была не из легких. Особенно общение в коллективе. Игроки с крупье общались в основном матом. Не все, но большинство. Через несколько месяцев Артур повез меня в город, где он родился, познакомил с отцом. Мне казалось, что у него серьезные планы на наше будущее. Мы были счастливы. Но после возвращения что-то случилось, и он отдалился. Неожиданно я получила от него СМС, что нам надо расстаться. Это было ужасно. Через неделю на празднике для сотрудников он танцевал с другой девушкой. Они выглядели влюбленными. Это было дико больно. Но я никому не показывала свои чувства.
В казино я познакомилась с Анжеликой. Она была лидером, шутила над всеми, часто зло. Она начала подкалывать меня. Это было неприятно, но я отвечала. Иногда смешно. Подкалывала ее. Именно из-за чувства юмора она стала со мной дружить. Начались пьянки-гулянки. Я часто оставалась у нее дома. Мы стали друзьями, как говорится, не разлей вода. Понимали друг друга с полуслова. Но временами я становилась обидчивой. Какое-то слово или шутка могли меня так больно ранить, что я замыкалась в себе и молчала. Я не могла выговорить ни слова. Обида, злость. Я даже не могла понять, что именно я чувствую. «Никогда не знаешь, что именно тебя обидит», – так говорила Анжелика.
Мама и отчим разошлись. Мы переехали в квартиру. Мама все время уходила в запой. Работала на новых работах не больше недели. Я отдавала ей часть зарплаты на квартплату и еду. Два раза в месяц мы ходили с мамой в общественную баню. Это мои самые приятные и теплые воспоминания! Как мы сидим в парной. Мама меня парит, запах березового веника, прохладный душ и теплый сладкий чай.
В то время мы с Анжеликой много пили: пиво, самогонку, водку, самое дешевое вино. Иногда ходили в кафе. Было весело. Но это было веселье как способ заглушить внутреннюю неудовлетворенность от жизни. Дикий смех. Подколы над всеми. Злорадство. Прямолинейность на грани. Критиканство. Мы были теми, с кем никто не хотел связываться. Кто-то дружил с нами. Кто-то предпочитал держаться подальше. Так прошло два года…
* * *
Герман, добрый день.
Анализируя нашу субботнюю сессию, я подумала, что вы мало говорили, больше спрашивали о моем недавнем конфликте на работе, когда у меня был нервный срыв и я в общем чате писала моим сотрудницам оскорбления. Что вы мне дали на сессии – атмосферу принятия, заинтересованность в моих проблемах, доброе общение. Вы слегка обрадовались тому, что одна женщина после конфликта на работе поговорила со мной. Ее доброе отношение ко мне вызвало у меня слезы. Я оплакивала смерть мамы. Такая ваша реакция заставила меня много об этом думать. Значит, моя агрессия на коллектив – это перенос. Эти чувства я испытываю к родителям и, возможно, к старшим сестрам.
