Наследник Каладана

– Но вы говорите, что они спасены? Приятно слышать. – Император побарабанил пальцем по гладкому подлокотнику Трона Золотого Льва. – Да, кажется, я припоминаю, что отправлял туда припасы и оборудование. Дом Грандайнов должен был получить все ресурсы, необходимые для оказания помощи. Это то, что я, как император, обязан был сделать.

– Наша инженерная помощь являлась чисто символической и с минимальным финансированием, – доложил Неддик. – И, разумеется, совершенно недостаточной для выполнения такой масштабной задачи.

Ариката успокаивающим жестом коснулась предплечья мужа.

– Возможно, мы не осознавали размеров катастрофы, инженер. Если бы вы запросили большее финансирование, мы бы с радостью пошли вам навстречу.

Лицо Шаддама помрачнело:

– Непременно пошли бы… Но вы говорите, что они уже спасены. Почему это не повод для торжества?

Плечи инженера поникли.

– Потому что успех – не наша заслуга, сир. Их спасли повстанцы. – Казалось, он вот-вот рухнет на пол и униженно поползет к ногам Императора. – Конвой транспортных кораблей появился будто из ниоткуда – сотни десантных контейнеров, забитых продуктами питания, семенами, сельскохозяйственным оборудованием, защитной пленкой от радиационных бурь! Лорд Грандайн и его люди называли это чудом, спасением. Масштаб этой гуманитарной помощи затмевал все усилия Империи, затраченные ранее. Это стало… позором для нас, сир. – Он набрал в грудь побольше воздуха. – Якссон Ару взял на себя ответственность за это в напыщенном обращении, и запись видели все. Теперь жители Иссимо III почитают его как героя и своего спасителя.

Шаддам приподнялся с трона.

– Но их спаситель – я!

Стражники-сардаукары, стоящие вдоль тронного зала, обратили на них свои неподвижные взгляды.

Неддик упал на колени, будто боялся, что его казнят прямо здесь.

– Лорд Грандайн просил помощи у вас и Ландсраада весь прошлый год, но безрезультатно. Его мольбы даже не попадали в повестку дня на заседаниях!

– Почему я не знал об этом? – гневно вопросил Шаддам.

– У тебя так много других забот, – проворковала Ариката. – Увы, из-за бюрократических проволочек этот кризис не получил заслуженного императорского внимания. Мы должны загладить свою вину, чтобы колонисты поняли, кто их истинный благодетель.

Неддик покачал головой.

– Боюсь, слишком поздно, сир. Они уже прославляют Якссона Ару.

– Но этот человек – корыстный убийца, террорист и варвар! Лорд Грандайн должен знать о кровавом нападении Якссона на Оторио и на Императорский дворец здесь! На его руках столько крови! Он не герой. Он – животное!

Инженер покраснел:

– Голодающему трудно ненавидеть того, кто дал ему хлеба. Все эти спасательные материалы прислал Союз Благородных и объявил об этом, так что колонисты уже знают, кто их главный благодетель. Лорд Грандайн отправил послание с благодарностью Якссону в Ландсраад-Холл.

Шаддам побледнел:

– Дому Грандайнов нельзя позволить прославлять террористов перед Ландсраадом!

– Это уже сделано, сир. Час назад.

Шаддам повернулся к императрице, затем снова посмотрел на Рафа Неддика.

– Тогда отправьте в колонию еще больше гуманитарной помощи! Соберите новую партию груза, большую чем все, что прислал Якссон Ару! Оборудование, экранированные жилища, самую передовую сельскохозяйственную технику. Превратите Иссимо III в курорт! Мы должны чем-то перебить его козырь.

– Эту даму уже танцует Якссон Ару, любовь моя, – вздохнула Ариката. – Все попытки вроде той, о которой ты говоришь, будут выглядеть слабым жестом отчаяния.

Шаддам лихорадочно шевелил мозгами.

– Тогда мы пошлем сардаукаров конфисковать все эти блага, как незаконно полученные от преступника!

Ариката отвела свои темные глаза в сторону, но ее несогласие было очевидным.

– Это полностью настроит народ Иссимо III против тебя.

Шаддам понимал, что она права. Вздохнув, он взглянул на главного инженера:

– Вы должны были предвидеть это, капитан-майор. Вам следовало лучше распорядиться теми ресурсами, которые у вас имелись, и тогда Иссимо III не понадобился бы другой спаситель.

Инженер продолжал стоять на коленях, бледный и перепуганный. Он умоляюще развел руками:

– Но со мной была только небольшая основная команда и очень мало оборудования, сир. У нас… никогда не получилось бы добиться успеха.

Из Шаддама будто выпустили весь воздух. Он почувствовал усталость, и дальнейшие возмущения выглядели бы просто импульсивным припадком мстительности.

– Пришлите мне все записи спасательной операции Якссона Ару, которые у вас имеются. Я хочу видеть лица всех участников. Отследите поставки этой гуманитарной помощи, оборудование, корабли. Откуда они взялись? Кто предоставил материалы? Можем ли мы идентифицировать мятежников и через них выйти на других предателей в Ландсрааде? – Он задумчиво потеребил пальцами нижнюю губу. – Мы искали лидера повстанцев и их базу. Если наши бесплодные усилия на Иссимо помогут искоренить террористов, то они уже не напрасны.

Неддик, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Благодарю вас, сир. У нашей команды скопилось много фото- и видеоматериалов. Непременно что-то да найдется. Ваши придворные ментаты могут покопаться в данных.

Императрица Ариката вскинула изящную руку, подавая инженеру знак удалиться. Затем повернулась к мужу.

– Якссон Ару всегда действует грубо, любовь моя. Наверняка он оставил какие-нибудь улики.

Шаддаму больше не хотелось это обсуждать, и он начал вставать с трона.

В этот момент в тронный зал ворвалась молодая девушка-конюх, с открытым ртом и вытаращенными глазами. Она вбежала так резко, что охранники-сардаукары приняли оборонительную стойку. Девушка была раскрасневшейся и худой, с растрепанными волосами, в невзрачной грязной одежде, неуместной при дворе. Она скорее напоминала уличную бродяжку, чем официального гонца.

– Вы должны поспешить в императорские конюшни, сир! Ваши новые породистые скакуны!

Посыльная огляделась и замерла на месте при виде устрашающих сардаукаров и величественного Трона Золотого Льва. Пораженная необъятностью зала, она открывала и закрывала рот, а затем разразилась рыданиями.

– Ваши прекрасные лошади, сир…

Ариката поднялась на ноги.

– А что не так с лошадьми, дитя мое? Это замечательные животные, очень редкие. – Взгляд ее темных глаз перебегал туда-сюда, с девушки на Императора. – Мне всегда хотелось, чтобы ты взял меня с собой на верховую прогулку, любимый.

И вновь Шаддам попытался сообразить, чего же от него хотят. С кучей общепланетных забот – политикой Империи, разгорающимся восстанием, распрями между Домами и торговыми войнами КАНИКТ – он едва помнил, что у него вообще есть конюшни здесь, на Кайтэйне.

Ах, да, теперь он действительно вспомнил о призовых чистокровных скакунах, из самых дорогих животных в Империи, доставленных совсем недавно.

– Мои любимые лошади! Что с ними случилось?

Девушка всхлипывала, утирая нос:

– Призовые лошади мертвы! Кто-то убил их всех.

Шаддам в ярости вскочил с трона и встал рядом с императрицей. Он махнул начальнику стражи:

– Сопроводите нас до конюшен! Я хочу увидеть это собственными глазами!

Часть охраны была выслана вперед. Шагая вместе с Арикатой в окружении стражников через огромный дворец, Шаддам осознал, что добраться до конюшен не так-то просто. На нем был полный парадный наряд для тронного зала, а на императрице – пышное платье и эксклюзивные лаковые туфли. Хотя девушка-конюх их поторапливала, они не могли передвигаться быстро. Императорский конно-спортивный центр находился на другом конце города, и по настоянию охраны Шаддам со свитой выехал туда в закрытом пассажирском транспорте. Обычно появление Императора на публике оборачивалось официальной процессией среди ликующей толпы. Теперь – с учетом срочности и нехватки времени для обеспечения безопасности – кортеж направился прямиком к конюшням, без фанфар.

Большое здание стояло на краю обширного парка, предназначенного исключительно для Императора и его личных гостей. Императорские конюшни славились высокими потолками и просторными помещениями, а также изысканной архитектурой, в чем могли утереть нос особнякам многих знатных помещиков.

Сразу после прибытия колонны девушка-конюх выпрыгнула из машины и помчалась к конюшням, кивком пригласив Шаддама следовать за ней. Передовая группа охраны уже проверила объект, но теперь четыре сардаукара-сержанта еще раз осмотрели территорию, выискивая возможные ловушки и засады, и наконец дали сигнал «все чисто». Шаддам и Ариката вместе вошли в здание.

Император сморщил нос, вдохнув густой, влажный животный запах, сладкий аромат сена и кисловатое амбрэ навоза. Теперь он вспомнил, почему редко сюда заглядывал. Хотя стойла содержались в безукоризненной чистоте, он взял Арикату под руку.

– Осторожней, дорогая, не вляпайся в какую-нибудь дрянь.

Не боясь испачкаться, императрица устремилась вперед с нетерпеливо-напряженным выражением лица.

– Что именно произошло с лошадьми, дитя мое?

– Они мертвы! Отравлены. Все – чистокровные.

Шаддаму сообщали, что такие животные чрезвычайно редки в Империи – похищенные у Дома Туллов, с прекрасной родословной, восходящей к породистым предкам. Ценный приз, о котором могли лишь мечтать все предыдущие императоры. Шаддам единственный кроме Туллов владел прекрасными тулльскими лошадьми, хотя ему не хватало смелости самому скакать на них. Это была его гордость. Его собственность.

А теперь она утрачена.

Вбежав в проход между открытыми стойлами, девушка-конюх смотрела на лошадей, обливаясь слезами. Затем рухнула на колени в клочья сена на полу.

Могучие животные, вытянувшись, неподвижно лежали на полу в стойлах, будто спали. Они выглядели умиротворенно, но, тем не менее, были мертвы. Убиты чьей-то злодейской рукой.

– Они отравлены, сир! – снова выкрикнула девушка-конюх. – Все разом. Мы ничего не смогли поделать!

Ариката переходила от стойла к стойлу, явно потрясенная.

– Как такое могло случиться? Как можно было отравить всех одновременно?

– Смертельный газ, моя императрица. Я чистила лошадей, когда увидела странный сверток. Он взорвался, и удушливый газ распространился по всей конюшне. Я думала, что тоже умираю! Потеряла сознание, а когда очнулась, животные уже…

– Мои бедные скакуны! – простонал Шаддам.

Ариката покачала головой:

– Видимо, на людей этот газ действует слабее. – Она взглянула на девушку. – Тебе повезло, что ты выжила, дитя мое.

– Это называется «повезло»? – вновь зарыдала та, указывая на бездыханные тела.

– Я потрясен не меньше вашего, – вздохнул Шаддам.

Ариката нежно обняла девушку за дрожащие плечи, демонстрируя сострадание.

– Это выпад против меня лично, – произнес Император. – Я с таким трудом заполучил этих красавцев – не думаю, что смогу найти им замену.

Он скрипнул зубами, убежденный, что это очередная атака со стороны презренного лидера террористов и его повстанческого движения.

Не стоит заблуждаться, считая дружбой общие интересы и цели. Нас, тлейлаксу, заботит лишь собственный успех. Поддерживать устремления союзника – просто удобно.

Чен Марек. Из письма мастерам тлейлаксу

Корабль с маркировкой каладанской компании по производству морепродуктов приближался к тайным плантациям в джунглях Южного Континента. Здесь выращивали папоротник барра, из которого производили наркотик айлар. Под палящим тропическим солнцем Чен Марек наблюдал, как транспортник снижается над скалистым горным хребтом, на склонах которого были разбиты грядки. Корабль прикрывало силовое поле, дающее защиту от обычных сканеров. Поскольку континент был малонаселенным, министерство торговли Атрейдесов уделяло мало внимания нерегулярным коммерческим операциям на отдаленном побережье.

Наркобарон тлейлаксу с мрачной улыбкой ожидал прибытия судна, зная, какой груз на борту. Он настоял на встрече с начальством, заявив, что риск того стоит, и мастер Арафа предпринял чрезвычайные меры предосторожности ради путешествия сюда.

Марек и его работники стояли у кромки замаскированных полей в джунглях, за которыми высилась огромная гора. Легкие камуфляжные сетки, пропускающие солнечный свет, закрывали обзор от наблюдателей с воздуха, но здесь, на земле, Марек мог любоваться вьющимися побегами папоротника, торчащими из плодородной почвы. В зависимости от сорта некоторые растения были высокими и пятнистыми, другие низкорослыми и ядовито-зелеными. Различные виды барры давали айлар широкого спектра действия – от едва заметного до тяжелого дурмана. Все сорта были выведены в генетических лабораториях тлейлаксу, и Марек выяснил, какие вызывают наибольшее привыкание – испытывая их на пленных дикарях племени муадха из изолированных деревень, разбросанных по джунглям.

Даже с учетом генных модификаций, ослабляющих токсичность, айлар был опасной дрянью, но Чен Марек не испытывал сочувствия к безвольным дуракам, пристрастившихся к коварному наркотику. Никто из тлейлаксу ни за что не прикоснулся бы к этому веществу. Однако оно приносило большую прибыль делу тлейлаксу, а также имевшему с ними связи движению Союза Благородных. Хотя Марек и недолюбливал лично Якссона Ару, союз с лидером повстанцев открывал много новых возможностей. У Бинэ Тлейлаксу имелись собственные причины презирать Империю, которая угнетала их на протяжении тысячелетий. Если движение Союза Благородных преуспеет, то планета Тлейлакс тоже обретет независимость, создав уникальную коммерческую империю, которая сможет навязывать правила и условия любым неверным. Чену Мареку и всем мастерам тлейлаксу надлежало убедиться, что восстание имеет перспективы.

Замаскированный корабль скользнул под камуфляжный навес на поляну в джунглях, предназначенную для челноков, которые развозили произведенный айлар. Призванное казаться обыкновенным торговым грузовиком судно выглядело потрепанным и скучным, не привлекая лишнего внимания.

Работники Марека и отряды наемников были проинструктированы, что им ни в коем случае нельзя попадать в плен живьем. Теперь, разглядев прибывший корабль и не найдя причин для тревоги, одни рабочие продолжили собирать скрученные побеги, другие потащили корзины и ведра к перерабатывающим лабораториям в горных пещерах.

Когда корабль замер на поляне, из люка кабины выбрался высокий каладанский пилот в старом рабочем комбинезоне – с косматой каштаново-седой бородой и прищуренным взглядом из-под густых бровей. Он наклонил голову, изучая плантации, разбитые вдоль крутого горного склона, затем посмотрел на Марека:

– Здесь безопасно?

– Вполне надежное место, – кивнул Марек, гадая, что это за тип.

Пилот нырнул обратно в кабину и дернул рычаг, открывая грузовую дверь. Задний отсек был забит опечатанными ящиками, помеченными как «содержащие живых ракообразных». Он сделал приглашающий жест внутрь трюма:

– Доставка, которую вы заказывали, сэр.

Марек настороженно нахмурился. Когда он вновь посмотрел на незнакомца, то увидел, что взгляд пилота изменился. В этом человеке было что-то неестественное.

Словно почуяв незаданный вопрос, пилот понимающе кивнул. Он коснулся ящиков, снял потайную защелку и сдвинул их в сторону, открывая экранированный отсек – скрытую пассажирскую каюту в трюме. Внутри в комфортабельном кресле сидел мастер тлейлаксу. Чистые стены, небольшой санузел, еда, напитки.

– Мастер Арафа! – Марек поклонился важному человеку в защищенном отсеке.

Мастер тлейлаксу почесал тонкий шрам на лице и подался вперед, однако не сделал ни малейшего движения, чтобы выйти.

– Эта каюта не только прикрыта защитным полем, Чен Марек, но и благословлена, поскольку ты настоял, чтобы я отправился на эту планету неверных. Возможно, ты и можешь осквернять себя, но я – нет.

Марек сложил пальцы вместе и поклонился.

– Для меня большая честь, что вы прилетели.

Арафа пользовался большим авторитетом среди тлейлаксу и его положение на родной планете превосходило статус Марека. У мастера было узкое лицо с длинным носом и острым подбородком и бледно-серая кожа – телесные особенности, которые тлейлаксу развили в результате селекции, хотя другим жителям Империи такие стандарты внешности казались отвратительными.

– Таким образом я могу встретиться с тобой там, где ты просишь, – продолжал Арафа, оставаясь в своей каюте. – И если я не выйду из корабля, то не буду осквернен Каладаном.

Марек знал о кропотливых ритуалах очищения, которые в ином случае пришлось бы пройти Арафе, как только мастер вернется в священный Бандалонг. Он понимающе вздохнул:

– Мне хотелось прогуляться с вами по плантациям и лично показать производство. Тогда вы лучше поняли бы масштабы нашего плана.

– Я и так их прекрасно вижу, – отрывисто бросил Арафа. – Я разрабатывал эту стратегию в наших лабораториях. А ты просто исполнитель.

Это прозвучало обидно, и Марек выместил раздражение на пилоте, окинув того подозрительным взглядом:

– А вы кто такой?

Видя сомнения на его лице, пилот спросил с каладанским акцентом:

– Вы хотите знать, можно ли доверять мне? Не все так, как кажется с первого взгляда. – Он расправил плечи, пригладил встрепанную бороду. – Мы получили гарантии конфиденциальности, когда арендовали корабль, но это показалось нам недостаточным. Так что я сам решил выступить в роли пилота, а все возможные записи и свидетельства умрут вместе с этой личностью.

Характерные каладианские черты пилота стремительно менялись. Борода поползла вниз, лицо обвисло, кожа побледнела. Нос превратился в плоский бугорок с прорезями ноздрей. Цвет глаз стал мертвенно-серым.

Пока Марек наблюдал за трансформацией, по его спине бегали мурашки, но он улыбнулся. Саморазоблачение пилота скорее удивляло, чем пугало.

– Лицедел! Решение неожиданное, но идеальное.

Арафа пояснил:

– Якссон Ару верит, что наш народ служит его революции – и мы делаем это, пока парень идет к успеху. Но если его движение потерпит крах – у нас есть другие рычаги, иные методы влияния. Лицеделы занимают ключевые посты в Союзе Благородных и готовы при необходимости взять на себя более важную роль.

Марек кивнул:

– Да, я уже раскусил одного. Главный администратор лорда Раджива Лондина, который является чуть ли не крупнейшим тайным распространителем наших каладанских наркотиков.

Мастер Арафа несколько секунд обдумывал его слова.

– Да, наш лицедел играет роль серого кардинала, управляя участием Лондина в восстании, а также имеет отношение к распространению айлара. Ты продолжишь поставлять наркотики лорду, а он будет и дальше втемную выполнять наши приказы. – Оставаясь в изолированной каюте, мастер тлейлаксу вытянул шею, чтобы выглянуть из грузового отсека. – Твои новые плантации, возможно, и скрыты в джунглях, но герцог Лето Атрейдес станет помехой, если все же их обнаружит.

– К счастью, его сейчас нет на планете, – сказал Марек.

– Я знаю, – улыбнулся Арафа. – Неожиданный поворот – наш лицедел при дворе Лондина сообщает, что герцог Каладана примкнул к Якссону Ару и его жестоким повстанцам.

– Такое совсем не в его духе, – нахмурился Марек. – Лето Атрейдес поломал нам производство айлара на севере. Я давно хотел ему отомстить.

– Пускай лидер Атрейдесов ведет себя как дурак, – изрек мастер, – но если он поддерживает Союз Благородных, то теперь это наш дурак. Посмотрим, сможет ли лорд Лондин обвести его вокруг пальца. А пока расскажи коротко, как идут дела здесь. Я привез тебе новые образцы папоротника. – Арафа указал на один из запечатанных ящиков с «ракообразными». – Мы снова внесли изменения в геном. Снижая токсичность сортов, мы также делали их менее сильнодействующими, но некоторые покупатели, желающие острых ощущений, не прочь рискнуть.

Марек вскрыл ящик и увидел внутри стеллажи с образцами барры.

– Это оригинальные подвиды, – пояснил Арафа. – Для требовательных клиентов продолжайте выращивать их.

Марек удивился:

– Они добровольно готовы на такой риск?

– Кто может понять бестолковых неверных? – Арафа развел руками, оставаясь сидеть в мягком кресле. – Они охотно оскверняют свои тела всеми видами наркотиков, и от некоторых смертность выше, чем от прочих. Риск вызывает у них всплеск эндорфина не меньше, чем само вещество.

Марек снова захлопнул крышку.

– Я могу испытать их на муадха из местных деревень. Это примитивные дикари, их никто не будет искать. – Он с заговорщическим видом понизил голос: – А еще я захватил одного исследователя, доктора Ксарда Вима. Это ботаник, который приперся изучать эти джунгли. Он наткнулся на то, чего не должен был видеть. Теперь он мой пленник, и пускай приносит пользу. У него нет выбора.

– До тех пор, пока он не сбежит и не разболтает все кому-нибудь. – Мастер Арафа нетерпеливо фыркнул. – Шевелись, принеси мне записи с изображением производства на этой горе. И перечисли положенную Бинэ Тлейлаксу часть прибыли для финансирования нашей борьбы. – Он откинулся на спинку кресла в своей экранированной каюте, не делая ни малейшего движения, чтобы встать. – Хочу поскорей убраться подальше отсюда. Здесь кажется, что все вокруг воняет тухлой рыбой.

Марек выполнил то, что ему было велено, робея перед политической властью и влиятельностью мастера. Он передал новые сорта папоротника для немедленной высадки в грунт, а затем принес все, что просил Арафа. Когда они покончили с делами, Мареку представилась возможность наблюдать, как лицедел вновь принимает внешность местного жителя. Вскоре корабль с логотипом перевозчика морепродуктов стартовал с горы и взял курс на далекий океан.

Наслаждаясь тем, что он опять тут самый главный, Марек прогулялся по плантациям, а затем поднялся по тропинке к горным пещерам, где находились перерабатывающие лаборатории, склады, казармы для рабочих и запертая камера, в которой содержался пленный ученый.

Худощавый мужчина средних лет, обладающий научными знаниями, но непрактичный и не имеющий навыков выживания, доктор Вим прибыл сюда с Кайтэйна в экспедицию, наивно полагая, что будет жить среди племени муадха или просто разобьет лагерь в джунглях, где его никто не потревожит. Вим нашел и сфотографировал обширные плантации папоротника, затем сунул нос в производство айлара. Доктора тут же схватили, но Марек не спешил решать его судьбу. Скрестив руки на узкой груди, наркобарон посмотрел сквозь решетку в потухшие глаза ученого, в которых отсутствовала всякая надежда.

– Доктор Вим, наконец-то у меня появилась для вас работа.

Когда мы принимаем фундаментальные решения, то в какой-то момент достигаем точки, от которой вынуждены двигаться вслепую. Мы не можем знать, какой путь приведет к успеху, а какой – к полной катастрофе.

Конкла Беллар, ур-директор КАНИКТ. «Долгосрочные стратегии расширения и консолидации»

По опыту управления Картелем, привыкнув ориентироваться в запутанной паутине альянсов, тарифов, договоренностей и результатов, Малина знала, что не следует принимать решения импульсивно или без совещания со специалистами – какой бы срочности ни требовало дело. Неповоротливая махина бизнеса оставляла достаточно времени для тщательного обдумывания и корректировки курса.

Теперь, в гигантском административном комплексе на Танегаарде, Малине было о чем подумать. Несомненная утечка данных из «черных» архивов продолжала расследоваться Холтоном Тассэ и его командой ментатов-аудиторов КАНИКТ. В хранилище цитадели усилили меры безопасности, но слишком поздно. Это не смягчало потерю убойной секретной информации. Если данные просочатся наружу…

Впрочем, в данный момент безумная деятельность Якссона Ару являлась более насущной проблемой. Малине предстояло решить, примкнуть к своему печально известному сыну или попытаться ему помешать. Как будет надежней для исполнения планов Союза Благородных? На Нокссусе она встречалась с радикалами из ближнего круга Якссона – с теми, кто предпочитал разрушение аккуратным манипуляциям. Изначально эти революционеры поддерживали продуманный план постепенного развала империи Коррино, но теперь дошли до крайностей.

Очевидно, пламенные выступления ее сына вдохновили самых нетерпеливых и недовольных дворян и высветили многие непростительные ошибки, совершенные правящим кланом Коррино. Малина чувствовала давление и со стороны «кабинетных» бунтарей, желающих увидеть перемены в ближайшей перспективе, а не через поколение или больше.

Пришла пора определиться – продолжать привычный курс или поддержать быстрые перемены огнем и мечом. Никто не мог сделать выбор за нее.

Джалма и Франкос обсудили этот вопрос и высказали свое мнение, но они оба были приучены соглашаться с матерью, а не перечить ей. Хотя Малина прислушивалась к их словам, она не верила, что дочь и старший сын достаточно объективны. Нет, ей требовалась независимая и непредвзятая оценка ситуации.