скачать книгу бесплатно
Синеглазка с водного факультета
Елена Герасимова
Их не любят и боятся. Но что такого сделали маги водной стихии, дабы снискать к себе подобное отношение? Может быть, все дело в их непохожести на других? Как знать. И так ли беспомощна на самом деле девушка с белокурым волосами, ведь ей придется распутать чужую тайну, спасти отца и обзавестись спутником, который тоже на людей не похож.
Синеглазка с водного факультета
Елена Герасимова
© Елена Герасимова, 2021
ISBN 978-5-0055-4256-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ГЛАВА 1
«Вода – источник жизни, без нее нет ничего», – так в самом начале обучения сказал нам наставник, на которого мы, десятилетки, смотрели, раскрыв рты. Потом он говорил, что вода – это самая загадочная из четырех природных стихий. Она может быть прозрачной и светлой или, наоборот, мутной, скрывающей в своей глубине погибель для всего живого. Вода может стремительно нестись мощным горным потоком или же быть стоячей, неживой. В то же время это умная, восприимчивая к окружающей среде стихия. Она является мощным хранителем информации, терпеливая, но непостоянная, часто меняющая свое состояние, скрытная и очень опасная. Мы, маги воды, неразрывно связаны с ней, чувствуем ее потоки, энергию, силу и, как бы это не показалось странным, даже настроение. Вода везде, и ею при правильном обучении можно с легкостью управлять, даже влиять на чужие тела и мысли.
Может быть, именно по этой причине водную магию стали относить к разряду темной. И если маги оставшихся трех стихий: воздуха, огня и земли обучались в совмещенных школах, то нас, водников, объединили с факультетами, относящимися к темной магии: магии разума со всевозможными ее проявлениями, смерти, некромантии, демонологии, шаманизма и так далее. Хотя те же маги воздуха с легкостью могут влиять на подсознание людей, а боевой маг может запросто убить взглядом, на этом высшие магические чины никогда не заостряли внимание, но, как бы там ни было, мы всегда были в стороне. Честно говоря, я никогда не жалела о том, что во мне в свое время пробудилась именно магия воды. Наоборот, это было очень увлекательно. Пусть маги огня могут метать друг в друга или во врагов огромные огненные сгустки или взглядом сжигать что-нибудь дотла, маги ветра могут вызывать ураганы, обуздывать духов и летать на них, а маги земли выстраивать огромные каменные стены, вызывать големов или оживлять деревья. Пусть. Зато я еще маленькой девчонкой вместе с мамой и отцом частенько бывала на побережье, где они учили меня слушать воду, чувствовать ее силу, призывать волны или морских обитателей. Временами мне дозволялось вызывать дождь. Мой отец является одним из членов магического Совета, можно сказать, стоит на одной из высших ступеней, поэтому мог мне это позволить.
Наша стихия разнообразна, и по этой причине в арсенале магов водной стихии большое количество самых разных заклинаний, позволяющих использовать одно из трех состояний воды. При желании о магии можно говорить и размышлять часами, но на этот раз некогда. Летние каникулы подошли к концу, и мне нужно вернуться в Школу, чтобы доучиться последний год.
Бросив свою сумку на мокрый песок, я нервно мерила небольшой кусочек дикого пляжа широкими шагами, оставляя глубокие отпечатки. Море в этот день было неспокойно, будто вода чувствовала мою нервозность, вот и катили на берег с шумом пенные волны, принося за собой водоросли и разный мелкий сор. Над волнами кружили чайки, и временами над моей головой раздавался их печальный крик.
Отец задерживался, хотя обещал еще вчера утром, что сбежит с очередного заседания и обязательно проводит дочь. Но время убегало, а моего родителя все еще не было видно. Я ведь специально выбрала такое место, откуда открывался хороший вид на скалистые нагромождения, скрывшие небольшой кусочек песчаного пляжа, и узкую тропку, по которой мы сюда частенько приходили. Однако, кроме камней, составить компанию нервничающей магичке было некому. Вначале я даже хотела оставить вещи и отправиться в Совет, дабы хоть там проститься с отцом, потом передумала. Хм. Да, вот оно типичное проявление водной магии, тесно связанной с характером – изменчивость. Порой это мешает, но поделать с этим практически ничего невозможно.
– Отец, – вздохнула я, качая головой, и отбросила носком ботинка в сторону небольшой камушек.
Когда тянуть с отбытием уже не было смысла, ведь за опоздание даже старшекурсников наставники ругают, к тому же нужно еще успеть получить учебники и расписание занятий на целый семестр, я начала быстро чертить схему телепорта.
– Кэй!
Громкий возглас, принадлежащий отцу, заставил меня дернуться, и одна из линий получилась кривой. Я зашипела, быстро стерла черточку и принялась выводить ее заново. Тем временем отец спустился на пляж по узким неровным ступеням, приблизился ко мне и, положив руку на плечо, спросил:
– Дуешься на меня за опоздание?
– Нет.
Я выпрямилась и сдула упавшую на глаза челку. Вот ведь… сколько лет пытаюсь от нее избавиться, подолгу не стригу, отращиваю, а потом надоедает, и вновь обрезаю.
– Но я уже опаздываю.
Отец виновато пожал плечами и прижал меня к себе.
– Прости, дорогая. Ты же знаешь, какой временами магистр Конрайд приставучий. Я торопился, а он будто специально приказал собрать всех членов Совета. Не иначе что-то стряслось.
– Да ладно, пап, – улыбнулась я. – Твоя дочь уже большая девочка и понимает, что ее отец не простой, а очень занятой человек.
Отец приподнял мое лицо и заглянул в глаза.
– Кэйлин… Жаль, что мама так и не увидит, как ты выросла.
Я тут же обняла отца и, поцеловав его в тщательно выбритую щеку, сказала:
– Пожалуйста, не грусти. Мне тоже ее не хватает, но изменить, увы, мы ничего не в силах. Если Боги решили, что ей нет места среди живых, то…
– Кэй, ты, правда, уже взрослая, а я и не заметил, как моя маленькая волшебница выросла и стала такой рассудительной девушкой.
– Пап, скажешь тоже. Мне, между прочим, еще целый год учиться! – усмехнулась я, вырвалась из крепких отцовских объятий и отошла к своей сумке. – Вот получу диплом, тогда и стану окончательно взрослой, а пока у меня еще есть время, чтобы побыть наивной дурочкой, верящей в чудеса и всякую дребедень.
– Ох, Кэй, в тебе так часто говорит вода.
Отец или лорд Бриэм (как его называют в Совете) покачал головой, стряхнул с камзола невидимую пылинку и поднял с песка мою сумку.
– Я люблю воду.
Я улыбнулась родителю и активировала телепорт. Повинуясь моему мысленному призыву на берег накатила более мощная волна, оставив в бороздках магического рисунка немного воды, но этого вполне хватило, чтобы в следующий миг на песке появилась медленно разрастающаяся воронка. Я шагнула к ней, однако отец успел придержать меня за рукав куртки.
– Кэй, будь осторожней и не забудь о Каре, и еще помни о нашей договоренности. Хорошо? – попросил родитель, вручив мне сумку с вещами и порывисто обнял. – Я буду скучать.
– Буду осторожной, о Каре не забуду. Скучать тоже буду и весточку обязательно пришлю, – покивав, с усмешкой проговорила я и еще раз чмокнула отца в щеку. – И не волнуйся, твоя дочь ничего не забыла. Седрику привет.
– На каникулах увидимся! – успел крикнуть мне вдогонку лорд Бриэм, и воронка захлопнулась, отрезав нас друг от друга.
Через несколько мгновений я вышла в широком мощеном светлым камнем дворе. Не успела осмотреться, как со счастливым визгом у меня на шее повисла подруга.
– Кэй, как я рада тебя видеть! – во всю мощь своего голоса закричала Кара, и я сморщилась, схватившись одной рукой за пострадавшее от крика ухо, а второй, бросив сумку, приобняла подругу.
– Я тоже рада тебя видеть, – усмехнулась в ответ и заглянула в голубые смеющиеся глаза. – Только зачем так кричать?
– Прости.
Блондинистая Кара виновато потупилась, а потом все равно сжала в крепких объятиях.
– Я скучала, между прочим.
– Неужели?
Я отстранила от себя недовольно сморщившую нос подругу и недоверчиво прищурилась.
– А как же тот красавчик? Арик, по-моему.
Магичка закатила глаза, прижав одну ладонь ко лбу, а вторую к груди и воскликнула:
– О! Лучше не напоминай о нем.
– А что такое?
Я дернула Кару за прядь волос и рассмеялась, когда она искривила губы и одновременно сморщила нос, став страшненькой, как засушенная слива.
– О, Кэй! Я так мечтала с ним познакомиться, думала, что Арик прекрасный парень, красавчик, умничка, веселый и все такое, – завздыхала подруга. – А на деле он оказался скучным занудой. Мне еле-еле удалось от него избавиться. Пришлось даже сбежать из дома к тетке в соседний городок, сославшись на семейные проблемы. Фу-у!
– О, Кара! – передразнила я подругу и прищурилась. – Но в Академии ты от него не спрячешься.
– Умеешь ты приободрить в нужный момент! – фыркнула подруга, подхватила с земли свою сумку, кивнула на мои вещи и нетерпеливо потопала ногой. – Идем уже!
Я послушно подхватила сумку и зашагала вслед за Карамией через весь двор, пока мы не свернули за невысокое здание гостевого домика и не оказались у большого пруда, окруженного с двух сторон роскошным садом. Подруга сама выудила из кармана мелок, быстро набросала на каменной дорожке схему телепорта и, зачерпнув руками из пруда воды, расплескала ее на линии. Потом было брошено несколько слов, и Кара, схватив меня за руку, утянула в телепорт. Вывалились мы уже во дворе Академии, заполненном прибывающими адептами.
– О, новенькие! – продолжая тянуть меня за собой, бросила на ходу подруга и кому-то махнула рукой.
Я свернула голову и подмигнула улыбающейся во весь рот Венде. Магичка рассмеялась еще громче, перебросила сумку в левую руку и зашагала к нам, распихивая по пути адептов помладше.
– Брысь, малышня! – прикрикнула она на второкурсников, устроивших бурные овации кому-то из своих сокурсников, и они вынуждены были расступиться в стороны, потому что Венда долго ждать не стала и распугала некоторых из юных некромантов, попросту обрызгав водой.
Девчонки раскричались и рванули врассыпную, пытаясь спасти свою одежду, мальчишки лишь зло шипели, но связываться со старшекурсницей не стали. Даже темные маги не слишком нас любили и до сих пор не любят.
– Привет! – воскликнула сокурсница и в первую очередь обняла Кару, а потом с ироничной улыбкой обернулась ко мне.
– Что, на последний год обучения тебя пришлось силой тащить? – спросила она и тряхнула белокурыми волосами.
Я криво усмехнулась, вырвала из сжатых пальцев Кары руку и с шипением потерла запястье, потом качнула головой, сдула с лица отросшую за лето челку и ответила:
– Ну что ты! Разве можно пропустить такое веселье?
Венда откинула голову назад, отчего ее распущенные вьющиеся волосы оказались ниже ягодиц, и захохотала. Магичка веселилась ровно до тех пор, пока на широком крыльце Академии не появилась ректор. Она окинула двор суровым взглядом и остановила его на наших лицах. В следующее мгновение правая рука айари[1 - Айари/айар (жен/муж.) – уважительное обращение к магу-учителю, наставнику и т. д.] вытянулась вперед и указательным пальцем поманила нас к себе. Я и Кара удивленно переглянулись, Венда подавилась смехом и закашлялась, но мы послушно пошли к суровой даме с высоко зачесанными темными волосами, одетой в черную учительскую мантию.
– Адептки Доран, Гарнет и Бриэм, живо в мой кабинет! – раздался во дворе громкий голос ректора, она сама резко развернулась, отчего подол ее мантии взметнулся вверх, приоткрыв нашим взорам туфли на шпильке и краешек брюк, а потом, не дожидаясь, вошла в холл.
– А что случилось?
Венда дернула меня за рукав, но я сама ничего не могла понять и только пожала плечами.
– Сейчас узнаем, – обронила Кара, вперед нас взбежала по каменным ступеням и отпихнула в сторонку старшекурсника с факультета демонологии.
Парень не возмутился, только проводил светловолосую девушку удивленным взглядом, а я вдруг узнала его. Это был тот самый Арик. Да, внешность у молодого человека очень даже ничего, смазливый, и даже не скажешь, что он зануда.
– Прости.
Венда двинула попой, заставив демонолога посторониться, и мы проскочили в холл. Здесь было людно, но не заметить поднимающуюся по ступеням парадной лестницы айари было просто невозможно. Кара вынырнула из толпы притихших адептов, подхватила меня, я цапнула Венду, которая начала усиленно выискивать знакомые лица, и мы цепочкой, распихивая возмущенную молодежь, стали продвигаться к лестнице. В моей подруге проснулся боец, девушка только казалась хрупкой и беззащитной, на самом же деле леди Доран была выходцем из древнего рода наемников. У ее семьи очень сложная история со своими взлетами и падениями, берущая начало далеко на севере в одной нищей деревушке, но за несколько поколений ее родственники сумели добиться многого, как и получить от короля передаваемый по наследству титул. Конечно, монарх не настолько расщедрился, чтобы возвести род наемников на одну ступень с высокородными господами, однако Карамия была баронессой уже в пятом поколении. Все мужчины и даже некоторые женщины в ее семье до определенного момента были наемниками, правда, с получением титула отошли от дел и открыли по всему королевству несколько школ, где любого желающего и неленивого обучали всем хитростям своего дела. Кара же и ее братья оказались первыми магами в роду, поскольку отец девушки женился на магичке. Вообще, в роду Доран существует множество красивых и зачастую любовных историй с красивыми сценами сражений и спасений несчастных красавиц, которые впоследствии становились женами наемников. Я за все время нашей дружбы слышала несколько десятков, хотя с трудом верила и половине. Подруга же очень гордилась своей семьей, была отличным бойцом и не самым слабым магом. Некогда айари Шармейн сказала, что из Карамии вышел бы отличный боевой маг, но сила подкачала. Ей подчинялась только водная стихия, и об обучении на факультете боевой магии вопрос даже не обсуждался. Карамия Доран – маг стихийник и, по-моему, нисколько об этом не переживает.
Мы почти бегом добрались до кабинета ректора, когда женщина в мантии резко свернула в сторону и вместо того, чтобы войти в приемную, прошла по коридору и открыла дверь небольшого зала, где собирались преподаватели.
– Девочки, поторопитесь, – обронила айари и вошла внутрь, оставив дверь приоткрытой.
Мы дружно протиснулись в неширокий дверной проем и замерли, потому что в помещении, расположившись за длинным столом из темного дерева с отполированной до зеркального блеска столешницей, в удобных креслах сидели наши сокурсники в полном составе. Венда открыла, было, рот, но я толкнула ее к свободным креслам и сама опустилась рядом, бросив вопросительный взгляд на нашего старосту.
Неван только плечами пожал и отвернулся, устремив взгляд на присевшую во главе стола ректора Шармейн. Впрочем, ей, высокой, худощавой женщине, с задумчивым видом кусающей губы, досталось внимание всех присутствующих. Никто не понимал, по какому поводу нас пригласили в зал для совещаний, и что же произошло, из-за чего временами очень даже решительная женщина вдруг нервничает и не знает, как начать разговор.
– Ректор, можно задать вопрос? – обратился к айари Шармейн наш староста.
– Дайте собраться с мыслями.
Она взмахнула рукой и нервно поправила идеальную прическу. От наших взглядов не укрылся тот факт, что рука у ректора дрожала. Надо сказать, я испугалась, Венда тоже, поскольку под столом нащупала мою руку и с силой ее сжала. А вот Кара, наоборот, прищурилась, будто пыталась увидеть мысли ректора Академии Темной Магии. Женщина шумно выдохнула, сложила перед собой руки, сцепив пальцы в замок, и… Лучше бы она молчала.
– У меня для вас не очень приятная новость, и как заведующей этим учебным заведением, именно мне выпала участь сообщить ее вам, – кашлянув, сказала айари и продолжила: – Несколько дней назад мы узнали, что ваш наставник убит в своем родовом имении. Об этом нам сообщили родственники магистра Олдена. Я… я не знаю, что конкретно произошло, но должна сказать… вчера вечером неизвестные личности вскрыли рабочий кабинет вашего наставника, а так же его комнату. Зачем и кто это сделал – с этим теперь будет разбираться специальная комиссия, которая прибыла сегодня утром. А вот вас, мои дорогие, архимаг приказал перевести в другую школу, поскольку найти в короткие сроки нового наставника мы не сможем, все же магистр Олден был незаменимым специалистом по части водной магии. И вам придется последний год доучиваться в стенах чужого учебного заведения, с чужим учителем…
Ректор замолчала, прикусив губу. В небольшом зале повисла мертвая тишина. Слова айари прибили нас. В груди начало сильно печь, и слезы сами собой навернулись на глаза. Я боялась смотреть на потерянные лица своих сокурсников, и мой взгляд устремился к большому окну, за которым был виден угол учебного корпуса. Новость об убийстве наставника повергла нас в шок, может, именно по этой причине все молчали, просто не могли поверить в эту жестокую истину, не могли переварить и принять саму мысль об этом. Она будто застопорилась в мозгу, образовав некую пустоту, которую постепенно заполнила боль. Первой не выдержала Челис. Сначала мы услышали ее невнятное бормотание, что-то вроде: «как же так», «а как же мы» и в конце совсем неразборчивые слова, которые постепенно перешли во всхлипывания, а затем в рев. Девушка зажала рот рукой, вскочила на ноги и выбежала вон. Громкий стук, с каким закрылась дверь, выдернул нас из оцепенения, и мы набросились на ректора с вопросами.
Айари Шармейн не успевала отвечать, она просто растерялась под нашим натиском и неожиданно разрыдалась, уронив голову на скрещенные руки. Никогда нам еще не приходилось видеть главу Академии в таком состоянии. Ревели все, кроме немногочисленных парней в нашей группе, но и они выглядели не самым лучшим образом. Неван кусал губы и барабанил пальцами по столешнице, а его растерянный взгляд блуждал по комнате. Ролланд побледнел, вскочил на ноги и начал расхаживать из стороны в сторону, а его кузен Оррин откинулся на спинку кресла и прикрыл лицо рукой. Девчонки же рыдали, не скрывая своих истинных чувств. За семь лет наставник стал нам родным человеком. Да что там говорить, он заменил нам родителей! Нянчился с нами с первого курса, знал о нас столько же, сколько и родственники, а иногда даже больше. Он научил нас всему, пусть порой был строг, на то он и учитель. Мы любили своего наставника, а он нас. Теперь вдруг нам говорят, что его нет. Как дальше? Что делать? Кто доучит нас? Мир просто рухнул, исчезли его краски, оставив после себя горечь невосполнимой утраты. Я это уже проходила, когда отец приехал за мной в разгар сессии еще на втором курсе и сообщил, что мама погибла. Тогда мне казалось, я умру сама. Не умерла, но рана от потери родного человека так и не зажила до конца, по этой лишь причине стараюсь не вспоминать тот страшный год, ведь отцу пришлось куда хуже, и пытаюсь не говорить о ней. Я боялась, что он сойдет с ума от горя. Не знаю, как общими усилиями родственников удалось вытащить отца из той пучины отчаяния, в которую он медленно погружался. Это было страшно. Наверное, случилось чудо. Отец переболел, вернулся к своей службе, только тоска из сердца никуда не делась, она тревожит его по нынешний день. Я это вижу, но сделать, увы, ничего не могу, а заводить с отцом разговор о женщинах не решаюсь, хотя в какой-то мере понимаю, что он еще молод и мог бы жениться повторно. Дочь его уже выросла и обижаться не станет, если лорд Бриэм приведет в дом женщину. Но… как бы мы ни были близки, все равно остается между нами какая-то недосказанность. Мы боимся лишний раз ранить друг друга, вот и держим свои мысли и чувства глубоко внутри, не показывая, когда нам плохо, грустно или тревожно. Своими переживаниями я могу поделиться только с бабушкой, и она, как может, поддерживает просто добрым словом, а где-то и дельным советом.
И вот теперь не стало наставника. Нет, он не просто умер от болезни или несчастного случая, как мама, от старости, в конце концов. Нет. Его убили. Хладнокровно и жестоко лишили жизни. За что? Наставник был очень хорошим, умным человеком. Он никогда ни с кем без явной причины не конфликтовал, был доброжелателен к людям и нелюдям тоже. Как же так получилось? Кому мог помешать обычный учитель?
Я откашлялась, смахнула со щеки слезу и посмотрела в серые глаза айари Шармейн.
– Ректор, что вы говорили о другой школе?
Эта новость была не менее волнующей и убийственной, чем гибель айара Олдена. Лишиться наставника – горе, а вот оказаться на выпускном курсе черт знает где, и учиться у незнакомых нам учителей – двойная беда. Девчонки резко перестали рыдать и уставились почему-то именно на меня. Неужели только я озаботилась этим вопросом? Хотя, думаю, после слов об убийстве уже никто не слушал ректора. Каждый погрузился в свой собственный мир горя и разочарования. Да, разочарования. Ведь еще несколько месяцев назад, после успешной сдачи всех экзаменов мы собрались в учебном классе и болтали с айаром Олденом о всякой всячине, мечтали о том, как учитель ровно через год будет вручать нам дипломы. А теперь… теперь наша группа резко осиротела, лишившись учителя, наставника, словно стая вожака. Это больно, страшно и несправедливо. И все же…
– Так это правда? Мы будем доучиваться в чужой школе? – повторила я волнующий не одну меня вопрос.
Даже наш староста – красавчик полуэльф едва не опрокинул кресло, когда порывисто вскочил на ноги, чтобы приблизиться к потерянной айари Шармейн и протянуть ей стакан воды. Ректор благодарно улыбнулась Невану и поделилась с нами нерадужными перспективами.
– Какое гадство! – бушевала Кара, выбрасывая из шкафа в нашей общей комнате ту одежду, что успела скопиться за предыдущие годы обучения, и зло сплюнула.
Мы уже час как находились в своей чудесной комнате и собирали вещи.
– Почему мы должны отправляться в Школу Боевой Магии?! – зло выпалила Венда, с раздражением запихивая в мешок форму для практических занятий. – Кому мы там нужны?
Я молчала, закусив губу, и быстро писала послание отцу, левой рукой придерживая мешающую челку. Нужно было предупредить его о своем переводе, чтобы потом не возникло неразберихи и ненужной суеты. Когда конверт был запечатан, вышла в коридор и побежала в башню, где располагалась гриф почта. К счастью, мы еще не считались переведенными, и служащий здесь маг без лишних вопросов принял мое послание, пообещав отправить его в течение часа. Я поблагодарила айара Пайса и бегом вернулась к девчонкам. Кара и Венда продолжали злиться и распихивать вещи, книги и тетради по выданным нам плачущей комендантшей мешкам.
– А ты что стоишь? – набросилась на меня Кара, сорвав с гвоздя специальный щит, в который иногда метала ножи. – Вещи сами собой не соберутся!
Я усмехнулась и кивнула на давно готовый мешок.
– Мне плохо не меньше вашего, – тихо обронила и посмотрела на злое лицо подруги, – но я не срываюсь на всех подряд. Думаете, сама в восторге от того, что последний год мы будем учиться в чужой школе?
– Прости, Кэй. Я сама не своя от того, что наставника убили, и от нашего бессилия. Ведь нас никто не спросил, а хотим мы или нет уезжать из Академии?
Кара виновато потупилась, подошла ближе и обняла меня за плечи.
– Странно прозвучит, но я попросту боюсь.
– Девочки! – воскликнула Венда, выронив из рук что-то громоздкое, и рванулась к нам.
Наверное, мы не избежали бы повторения коллективной истерики, но в нашу дверь настойчиво постучали. Пришлось открыть. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Неван. Староста окинул наши лица долгим испытывающим взглядом, потом без приглашения шагнул внутрь и, отстранив меня, прикрыл дверь.
– Вижу, вы тоже готовы, – обронил он, прошел еще дальше и уселся на незаправленную кровать Кары.
– Зачем пришел? Проверить, собрались мы или нет? – набросилась на него подруга, но умолкла, когда полуэльф резко обернулся к ней и покачал головой.
