Волькура

Оставшись одна, курица продолжала размышлять о своей жизни. Со свободой она разобралась: нет у нее такого счастья! А почет, а уважение, а звание лучшей курицы-несушки двора, да и всей деревни?! Этого ей будет очень не хватать, что бы там ни говорила ее новая знакомая Стрелка. Но желание обрести истинную свободу перевешивало весь дворовый почет. Несушка знала одну простую житейскую истину, что за все надо платить! И она, хотя и не без сожаления, но готова была заплатить за обретение свободы своими «королевскими почестями». Да и почестей-то у нее, даже если ей удастся вернуться, похоже, уже не будет. Утки, гуси и ее дворовые сестры – куры – устроили бунт, пес готов был разорвать ее на куски, свинья всегда ее недолюбливала, а корова, хотя и не подавала виду из-за своей природной дипломатичности, но случись ей подать голос против Несушки, чтобы «свергнуть ее с пьедестала», сделает это и глазом не моргнет! Вот такая вырисовывалась неприглядная картина ее последнего дня жизни на хозяйском дворе.

      «А хозяева-то как будут без меня?» – вдруг вспомнила о них Несушка. Ведь именно, благодаря их стараниям она чувствовала себя «королевой»! Марфа Петровна первой заметила, что ее яйца отличаются от остальных, оценила их по достоинству и стала кормить ее вкуснее и обильнее других кур. А Иван Федорович даже место в курятнике определил ей на отдельной жердочке и наказал петуху следить, чтобы никто из других птиц не занимал место выдающейся курицы. «Как же они расстроятся, когда узнают, что я убежала, назовут меня предательницей, неблагодарной! А как им будет не хватать моих драгоценных яиц!» – думала расстроенная Несушка. Слезы навернулись на ее куриные глаза. Впервые в жизни она кого-то пожалела… «Но будут ли хозяева, когда я вернусь, создавать мне, как раньше, особые условия, если мои яйца из-за всего того, что мне пришлось пережить, не будут такими же большими и перламутровыми, как были до моего побега?» – пронеслось у нее в голове. И она поняла, что путь к отступлению у нее полностью перекрыт. Врожденная рассудительность помогла Несушке трезво оценить ситуацию, в которой она оказалась. Курица приняла решение отдаться на волю судьбы, которой, оказывается, руководит Волшебник – Всемогущий Творец, живущий на Небесах. Для Несушки это было удивительным открытием…

Время клонилось к вечеру, когда хозяева дополнительно подкармливали Несушку рисовыми зернышками и хлебными крошками, надеясь, что ее яйца станут еще больше и белее. Обычно приближение этого времени кормления она всегда чувствовала своим желудком: сосало «под ложечкой». Но на этот раз Несушка ничего не почувствовала. «Наверно, у меня стресс», – пришла ей в голову мысль и курица запаниковала. Вспомнив о своих хозяевах, которые всегда вовремя кормили своих питомцев, курица со страхом подумала: «А кто же меня здесь будет кормить?» Но тут же она вспомнила про куропатку, которая назвалась ее сестрой, и ей стало легче. «Куропатки живут здесь как-то, и я выживу», – услышала она внутри себя голос здравого смысла, – у них же есть тут Лесной Дух, который, наверно, и с пропитанием им всем помогает! Она стала представлять свою новую жизнь в лесу среди куропаток и других свободных птиц, и эта воображаемая жизнь увлекла ее своей новизной и непредсказуемостью, но главное – свободой! Надо отдать ей должное: Несушка очень любила все необычное… Может, поэтому и яйца у нее были не как у всех – особенные? «Я, наверно, авантюристка», – подумала курица, вспомнив рассуждения петуха о разных куриных характерах, – но ведь люди считают меня не такой, как другие куры, а все авантюристы – особенные! Все логично!» Петух Фортис упрекал ее раньше в нелогичности, когда, бывало, они спорили о чем-либо своем, курином. Ей было трудно ему возразить. Но теперь она почувствовала себя гораздо умнее его, как будто она повзрослела сразу на целый год! Да и узнала она от куропатки о такой жизни, которая ему, петуху деревенскому, и не снилась! А главное – узнала о свободе и поверила, что Лесной Дух поможет ей обрести эту нежданную, но желанную свободу…

Несушка очень уважала петуха Фортиса, он был для нее не только достойным собеседником, но и частенько защищал ее от наглой свиньи и старого ворчливого гусака. Она почувствовала, что ее куриное сердце наполняется каким-то, непонятным ей пока, чувством: то ли тоски, то ли сожаления… В общем, ей стало грустно оттого, что она, может, больше никогда не увидит дорогого ей петуха-философа. А может, увидит? И она стала представлять, как прилетит на двор, когда научится летать и… Но тут вернулась куропатка и поведала ей интересную и весьма поучительную историю про ее куриный род, о которой она узнала от мудрой совы Сакры.

Глава пятая

ИСТОРИЯ ЦЕСАРСКОГО РОДА

«Было время, дорогая сестрица, когда все наше многочисленное семейство куриных: перепела, фазаны, рябчики, тетерева, индейки, мы – куропатки – и твои прямые предки – цесарки – жили в одном прекрасном саду. Люди называли его «райским садом». Все птицы были летающими и даже не представляли своей жизни без неба, без свободных полетов. Для них летать было также естественно, как дышать… Наши предки вольно летали там, где им хотелось, вили гнезда там, где им было удобно, и откладывали яйца лишь для продолжения потомства. Они занимались прочими птичьими делами, которые были им совсем не в тягость, а в радость, потому что все эти необходимые дела проистекали из их птичьего естества и вполне согласовывались с окружающей природой. Корма было достаточно, опасности никакой, так как все обитатели этой страны: люди, звери, птицы, насекомые – жили в полном согласии между собой. Никто никого не убивал, хищников просто не существовало: все животные были травоядными. В общем, жили в настоящем раю!

Но однажды в этом райском саду, в нашем общем с тобой семействе куриных, случилось нечто совершенно необыкновенное: одна из цесарок снесла золотое яйцо. Оно было, конечно, не из золота, но золотого цвета и очень крупное по размеру. Гнездо этой цесарки было на дереве, которое росло близ жилища первых людей Адама и Евы. Не заметить его среди ветвей было нельзя. Когда на гнездо падали солнечные лучи, яичко переливалось таким золотым блеском, словно маленькое солнышко пряталось в лохматых ветвях кедра! Любопытная по своей женской природе Ева, заметив блестящее яйцо, захотела достать его, чтобы поближе разглядеть новоявленное чудо. Цесарки не было на месте, и Ева смогла беспрепятственно взять золотое яичко из гнезда. Оно едва умещалось у нее на ладони и было еще теплым. Видимо, цесарка только что улетела в поисках корма. Любуясь яйцом, Ева думала, как же ей уговорить Адама оставить это необычное яйцо в своем жилище, чтобы не пропустить момент появления из него чудесного птенца. Она была уверена, что из этого золотого яйца вылупится не простая птичка-цесарка, а, возможно, сказочная золотая жар-птица…

Долго уговаривать Адама ей не пришлось. Он подумал, что Бог создал новый вид птиц, а значит, ему, Адаму, предстоит дать этому виду название. И он решил взять под контроль происхождение нового вида. Когда-то Адам по повелению Творца нарек имена всем животным на земле, чтобы владычествовать над ними, и был рад сейчас продолжить эту благородную миссию вместе с Евой. Посовещавшись, как им лучше поступить, чтобы не навредить ни будущему птенцу, ни его маме-цесарке, они отправились к ее гнезду. Положив яйцо на прежнее место, Адам с Евой стали ждать появления цесарки, чтобы предложить ей пожить в их усадьбе, пока она высиживает свое необычное яйцо. Цесарка совсем не испугалась появлению людей у своего гнезда. Напротив, ей было даже лестно такое их внимание к ее золотому яичку. Вместо трех обычных на этот раз она снесла только одно, но совершенно необычное – золотого цвета! «Чем же я угодила Доброму Волшебнику, что Он даровал мне это золотое яичко?» – думала цесарка. Люди стали уговаривать птицу «переехать», то есть перелететь в их усадьбу, обещая вкусно кормить ее и проявлять заботу обо всех ее птичьих нуждах. Человек в раю был повелителем всего животного мира, поэтому цесарка сразу покорно согласилась поменять место своего жительства. Адам бережно перенес ее гнездо в свою усадьбу, и жизнь цесарки начала постепенно меняться. Ей понравилось жить рядом с людьми. Не надо было улетать далеко в поисках корма или беспокоиться о том, что гнездо может разрушить сильный ветер или поток дождя. Люди окружили ее такой заботой, что она почувствовала себя особенной среди прочих птиц – тоже, наверное, считала себя королевой, как ты!» – при этих словах куропатка вытянула шею, задрала клюв к небу и медленно стала поворачивать голову то вправо, то влево, словно осматривая свои королевские владения. Несушка не удержалась от смеха – закудахтала, как одержимая, на весь лес! «Неужели я такая заносчивая и гордая?» – захлебываясь от смеха, произнесла курица. «А ты не у меня спрашивай, а у гусака с твоего двора или у Барбоса. Они тебя еще лучше изобразят! Ну, ладно, слушай дальше, что было с твоими предками.

Когда из золотого яичка цесарки вылупился птенец, и все увидели, что это был обычный цесаренок, хотя и крупнее на вид, цесарка перестала гордиться своим особым положением. Она даже захотела улететь снова в лес, но Ева ее удержала. Она не подала виду, что была разочарована, что вылупился обычный птенец, потому что сильно привязалась к цесарке. Ей было приятно заботиться о ней и ее птенчике.

Так цесарка прижилась среди людей. Они принимали всех ее птенцов, которые периодически, два раза в год, у нее появлялись. Но люди заметили, что каждое следующее потомство стало отличаться от прежнего: они были крупнее, лапы у них стали крепче, а крылья слабее. Повадки их также изменились. Они разучились самостоятельно добывать корм, а когда наступало время кормления, они уже были у своих кормушек и покорно ожидали, когда люди наполнят их. Это называлось тогда хорошей дисциплиной. Так, постепенно цесарки стали подневольными птицами и впали в полную зависимость от людей. Уже с третьего поколения они почти разучились летать, совсем обленились, расслабились… Да и зачем им летать? Внизу на земле у них было все необходимое. Люди прекрасно заботились о них, не обременяли никаким обязанностями. Что еще нужно для счастья?

Но, к сожалению, эта идиллия однажды неожиданным образом закончилась. Люди сильно провинились перед Творцом, нарушили Его заповедь и были изгнаны из райского сада на землю. В тот роковой день – в день изгнания Адама и Евы из рая – и люди, и звери, и птицы перестали понимать друг друга и не могли больше общаться между собой, разговаривать, как раньше. Покидая райский сад, люди увлекли за собой и всех животных. Вот так, дорогая сестрица, наши с тобой предки оказались на земле. Каждый род и вид обосновался в том месте, которое было определено им Всемогущим Волшебником.

Мои предки: куропатки, рябчики, фазаны и другие птицы из нашего отряда куриных расселились в новой жизни отдельно – по лесам и полям. А твои – одомашненные цесарки – совершенно забыв о своем вольном прошлом, сразу рассеялись по человеческим дворам и усадьбам. Различий между домашними и вольными птицами год от года становилось все больше. Правда, в новой жизни, как говорит Сакра, цесарки перестали увеличиваться в размере, ведь люди уже так не заботились о них, как это было в раю. К ним стали относиться как к домашней скотине и начали употреблять в пищу их мясо и яйца.

Вот так, бедняжка, ты и тебе подобные куры – в прошлом вольные птицы – докатились до такой подневольной жизни. Как говорит наша мудрая сова: «Эволюция одних видов животного мира не помешала деградации других…»

Глава шестая

НОВАЯ ЖИЗНЬ – НОВОЕ ИМЯ

– Да, интересную историю ты мне поведала, сестрица, – в грустной задумчивости проговорила Несушка, – но как же мне теперь быть? Жить по-прежнему, узнав свою родословную, я уже не смогу, а стать другой – вольной – птицей, у меня может и не получиться…

– Ну вот, ты опять за свое: сомневаешься в себе, в своих способностях! Ведь если в генах что заложено Мудрым Волшебником, оно обязательно проявит себя, как говорит наша сова Сакра. И потом, не забывай про помощь свыше…

При этих словах куропатка взглянула вверх и, не опуская головы, глядя в лазурную синь неба, продолжала:

– Я, кажется, теперь понимаю, почему Сакра пообещала направить к тебе высококлассного инструктора по полетам – рябчика по имени Вольчик. Он тоже из нашей общей куриной породы, тебе с ним будет легко, интересно и очень даже приятно… Он гораздо крупнее нас, куропаток, даже среди рябчиков – один из самых больших и сильных. Так что, считай, тебе повезло, что сова посылает именно его в качестве инструктора. Он сможет даже одним своим крылом поддерживать тебя во время тренировочных полетов. Такие у него сильные и мощные крылья! Когда он пролетает близ меня, будто ураган проносится мимо – так стремительно он летает!

      Куропатка, сложив крылья вместе, резко махнула ими под самым клювом курицы слева направо, чтобы продемонстрировать мини-ураган.

– А как он высоко может летать! Как горный орел! Честное слово! Сама увидишь. И… влюбишься в него! Да не смотри ты так! В него просто невозможно не влюбиться – он настоящий принц! Да, да, сущая правда! Принц всех лесов, лугов и полей!

Курица очень смутилась при этих словах куропатки и, пытаясь перевести разговор на другую тему, спросила:

– Скажи, сестрица, а мы – все птицы – сможем когда-нибудь снова попасть в ту сказочную страну, из которой Творец-Волшебник изгнал людей? Как было бы хорошо жить там, где тебе ничто не угрожает, где все свободны и счастливы!

– Вот это вопрос! Не в бровь, а в глаз, как говорят люди. Да это же самая главная цель жизни человека – вернуться на свою Небесную Родину. Так называется место, где расположена та райская страна, о которой я тебе рассказала. И жить вечно! Благодаря человеку и мы, животные, сможем попасть в эту райскую страну и мирно жить там с людьми. Я слышала от совы, что возвращение туда стало возможным, благодаря Сыну Всевышнего Творца. Он пришел на землю и совершил подвиг – спас всех людей, а значит, и нас – животных. Слава Ему! Но подробностей я не знаю. Это таинственная человеческая история – не нашего птичьего ума. Если тебе интересно, узнаешь потом подробнее у совы или у инструктора своего – рябчика. Он часто общается с Сакрой и многое познал от нее. Но я скажу тебе главное: свобода нам – птицам – для того и нужна, чтобы вернуться в райскую страну вместе с людьми. Первый шаг к свободе для тебя – это научиться летать.

      И чтобы подбодрить курицу еще больше, она напомнила ей о ее достоинствах и достижениях:

– И вообще, разве королевы сомневаются в себе? Как там, у людей, говорится про грибочки, напомни мне, пожалуйста!

Но сбитая с толку курица не поняла, что за грибочки куропатка имеет в виду? Причем тут грибочки? А та, вдруг вспомнив пословицу, хлопнула себя крыльями по бокам и громко завопила:

– Назвался груздем – полезай в бочку! У королевских особ всегда все получается, и даже не смей сомневаться! Вон, какая ты красивая! И впрямь королева! Не даром же яйца несешь особенные, как и твоя прапрапрабабка, только не золотые, а жемчужные…

Куропатка отлетела от нее на несколько метров, села на ветку огромной сосны и стала раскачиваться на ней вверх-вниз, вверх-вниз… А потом как завопит пуще прежнего:

– Груздь! Груздь! Груздь! Поняла теперь, почему этот гриб пришел мне на ум! Тебя надо назвать по-другому, дать тебе другое имя, понимаешь? Новая жизнь – новое имя! Иначе, это твое несуразное имя «Несушка» будет постоянно тянуть тебя обратно, в прошлое… А ты должна умереть для прошлого! Да не пугайся ты, глупышка! Я же в переносном смысле говорю. Согласна поменять имя, сестричка?

Курица смотрела на свою новую приятельницу, вернее, обретенную сестру, как на сумасшедшую. Она никогда не сталкивалась раньше с таким странным поведением… Хотя в ее словах и был определенный смысл, но она не все понимала и поэтому единой целостной картины того, о чем ей поведала сейчас куропатка, она не имела. Но у нее была очень хорошая интуиция, которая всегда позволяла ей успешно выходить из сложнейших жизненных ситуаций и придавала уверенность ее поступкам. Курица решила и в этот раз прислушаться к ее голосу. А интуиция давно ждала, когда курица к ней обратится, и, стоило Несушке вспомнить о ней, как она зычным голосом самой курицы завопила:

– Я со-глас-на! Я хооочу получить новое имя! Очччень хочу!

– Вот и прекрасно!

Куропатка на минутку затихла, даже качаться на ветке перестала. Курица поняла, что она придумывает ей сейчас новое имя.

– Есть! Эврика! Ты будешь у нас Волькура! То есть вольная кура! По-моему, звучит очень красиво, а смысл-то какой! Ты на своем дворе была королевой, а здесь будешь принцессой. И принцу-рябчику благодаря своему новому имени будешь под стать! Ты только послушай, как все в лесу будут вас звать: принцесса Волькура и принц Вольчик! Ну, как?

– Это просто фантастика! Как ты смогла придумать такое красивое имя? – спросила восхищенная куропаткой Несушка.

– Я его не придумала, а со-тво-рила. Разницу видишь? – куропатка снова встала в позу наставницы. Видимо, это ей очень нравилось. Но углубляться сейчас в тонкости процесса словотворчества она не захотела. Не потому, что боялась, что ее новоявленная сестра от долгой невольной жизни совсем поглупела и ничего не поймет из ее умных речей, а потому, что ей не терпелось поскорее увидеть начало процесса превращения лягушки, то есть курицы, в принцессу, в настоящую вольную принцессу! Куропатка искренне радовалась, что участвует в этом чудодейственном процессе, и что сова доверила ей «пост дозорного» именно на этой опушке, которая находится недалеко от деревни, где много домашних птиц. Прозябать в ожидании, кому бы помочь, ей пришлось недолго. Как говорят: «На ловца и зверь бежит!»

Несушка, вдохновленная новым красивым именем, была готова «тряхнуть» прежней, подневольной куриной жизнью и с помощью неожиданно обретенной лесной родни начать возрождаться к другой жизни, которая ей представлялась просто сказочной, такой, какая была у ее прапрапрабабки – цесарки в райской стране. Она снова почему-то вспомнила о дворовом петухе Фортисе. Он был единственный петух на всю их многочисленную «куриную компанию». Несмотря на это, он обхаживал ее чаще других. Еще бы! Ведь она была королевой двора «Эх, философ ты мой, петушок Фортис! Кого ты теперь там вместо меня по-королевски обхаживаешь, кого защищаешь от противного гусака и Барбоса?» – думала Несушка. Ей стало немножко грустно. Но, оглядевшись вокруг и увидев другой – не дворовый пейзаж с хозяйственными постройками, а полный упоительной щедрости матушки-природы во всем ее первозданном великолепии, она начала ощущать себя частью этого когда-то родного для нее (по цесарскому роду) лесного мира. Чистый, легкий, прозрачный воздух, пьянящий запах луговых цветов и разнотравья, радостный щебет свободных лесных птиц – все это навеяло ей какие-то смутные, но сладостные воспоминания чьей-то другой, но близкой ей по духу, жизни.

Наделенная с «младых когтей» богатым воображением, курица увидела себя летящей над этим прекрасным сказочным лесом. Ее туловище, казалось, в несколько раз уменьшилось, стало легким, как у юной куропатки, а мощные крылья прекрасно держали ее на восходящих воздушных потоках. «Как хорошо быть Волькурой!» – кричал ее внутренний голос, а лесное эхо, подхватив ее новое имя, вторило ему: Волькура! Волькура!

Внезапный порыв ветра прервал ее мечтания. Над лесом сгустились темные облака. Ветер был таким сильным, что поднял высоко над деревьями стаи стрекоз, бабочек и мелких птиц, словно они были пылинками. Перепуганная курица, нахохлилась, замахала крыльями, как она это всегда инстинктивно делала в час любой опасности, и, захваченная мощным грозовым вихрем, стремительно поднялась в воздух, почти до самых макушек деревьев. Зацепившись за большую еловую ветку, Курица начала испуганно кудахтать. А когда ветер немного утих, не удержавшись на дереве, свалилась вниз. Бока, конечно, слегка помяла, но это ее теперь, когда она настроилась на новую жизнь, не очень беспокоило. «Ведь прежде, чем я научусь летать, придется не один раз шлепнуться на землю», – строго сказала самой себе Несушка после того, как страх от внезапного полета совсем прошел. Обычно такую грозу она вместе со своими сородичами – домашними курами – пересиживала в курятнике, поэтому не знала, как себя вести, когда такая «страсть» кругом: гром и молнии, да еще и ливень хлещет как из ведра! Она стала оглядываться по сторонам, чтобы найти куропатку. Но та, захваченная сильным потоком ветра, отлетела в сторону еще дальше. Стрелка никогда не сопротивлялась ветру, а отдавалась его силе и направлению, понимая, что сопротивляться бесполезно. Даже люди не любят «идти против ветра». Она обратилась к Лесному Духу, чтобы он помог курице благополучно пережить эту грозу, пока она найдет инструктора Вольчика.

Несушка, не найдя поблизости куропатки, сначала немного растерялась, но эта растерянность длилась всего несколько минут, потому что она мысленно уже начала перевоплощаться в Волькуру… Курица, словно заводная, начала быстро своими сильными когтистыми лапами окапываться среди груды старых листьев, хвои и мха, чтобы укрыться от ветра и дождя. Видимо, вследствие стихийного бедствия, в ней начал просыпаться вольный дух цесарского рода. Когда убежище, похожее на маленькую пещерку, было готово, страх прошел окончательно. Несушке удалось даже уснуть. А уж, какой ей снился сон, можно только догадываться…

Глава седьмая

ПРИНЦ ВОЛЬЧИК

Куропатка и инструктор с трудом нашли курицу, спящую в своем убежище под старым упавшим деревом.

– Смотри, Стрелка, твоя новая подопечная уже, как настоящая цесарка, замаскировалась, спряталась, словно от охотников, и не увидишь ее сразу. Видимо, зов предков начал звучать в ее сердце. И это хорошо! Вот что значит естественные условия жизни! Это действительно жизнь, а не выживание в искусственно созданных условиях… Вольчик, как и петух Фортис, любил пофилософствовать. Курица уловила это даже спросонок.

– Вот, дорогая сестрица, тот инструктор, которого направила для твоего обучения полетам, наша сова Сакара. Его звать Вольчик. Помнишь, я тебе уже говорила о нем?

– Очень приятно, – сказала в замешательстве Несушка, потому что она еще только-только начала перевоплощаться в дикую птицу – цесарку – и была немного не в себе после всех свалившихся на нее напастей прошедшего дня.

– А вот и наша принцесса Волькура, из рода цесарок. Звучит прямо как «царского рода», – продолжала бойко Стрелка, – она, по несчастью, будучи долгое время домашней курицей, забыла, как летать, и ей надо помочь вспомнить, как это делается. Поможете, господин инструктор? Только пусть вас не смущает ее странная манера поведения, потому что она была у себя во дворе «куриной королевой…»

– Рад служить ее королевскому высочеству! – подхватил игривый тон Вольчик. Хотя куропатка заочно и представляла его курице как «настоящего принца», сам он себя, похоже, так высоко не возносил, был весьма скромен, и это помогало ему всегда держаться на плаву, при любом житейском «шторме». «Да, это настоящий принц! Какая стать, какая выправка, а перья – вся палитра радуги! Куда там деревенскому петуху-философу до него!» – подумала курица, и сердце ее симптоматично дрогнуло…

– Ты, кстати, обратилась уже к Лесному Духу с просьбой помочь тебе научиться летать? Как я тебя учила?

– Да, конечно, сразу, как только ты улетела. По-моему, Лесной Дух и вправду меня услышал! Так высоко поднял меня с вихрем ветра, что я чуть не разбилась, когда упала с верхушки дерева!

– Конечно, услышал! И представился тебе этой грозой, чтобы ты почувствовала его силу и мощь! Ха-ха-ха! – засмеялась довольная своей шуткой Стрелка.

– Так вы готовы, моя госпожа, начать тренировки? – спросил строго, но галантно инструктор Вольчик.

– Да, мой принц, готова! С вами я хоть на край света готова лететь, и в любой момент, хоть сейчас! И не зовите меня, пожалуйста, госпожой и королевой. Я, я … просто Волькура, – с непривычной для нее застенчивостью и даже как-то смиренно проговорила курица. Назвав себя новым именем, она и вправду почувствовала в себе какую-то перемену. Но ей некогда было сейчас разбираться со своими новыми чувствами. А Стрелка отметила про себя еще один признак перевоплощения курицы в цесарку – внезапно проявившуюся скромность. Это ее приятно удивило и порадовало. А Вольчик тем временем достал из-под крыла небольшой сверток и, быстро разворачивая его, положил перед курицей, комментируя то, что делает:

– Вот вам для начала усиленное питание после вчерашнего стресса. Надеюсь, что эти червячки, корешки и зернышки вам понравятся. Но завтра будете самостоятельно добывать корм. Стрелка покажет вам «хлебные места». А водицы после вчерашней грозы в лужах хоть отбавляй! Завтракайте и начнем первый урок.