Дневник Lюцифера. 7Я-Атлантида

Спика усмехнулся.

– Да ты посмотри, а? В каждом из миров найдется хотя бы один, которому неймется узнать даже ценой своей жизни, что же там находится за пределами вселенной!? – произнес он, останавливаясь рядом с Ангелом, а затем повернулся и поманил других наследников. – Встаньте на расстоянии друг от друга как можно ближе к стене. Хочу проверить, видят ли они только Ангела, или и вас тоже.

Оскар, Алая и Глория повиновались и встали цепочкой слева от брата. Но русалки не обращали на них никакого внимания, а красноволосая уже подползла слишком близко и находилась буквально в метре напротив Энджи. Их разделяла лишь прозрачная стена.

Ангел увидел красивые розовые глаза красноволосой девушки. Ее рыбий хвост переходил в бледный оголенный торс, а грудь была прикрыта большими ракушками. Кожа была гладкой и чуть влажной. Юноша отметил этот факт и присел на корточки, чтобы разглядеть русалку поближе. Влажная кожа… это ему что-то определенно напоминало, но что? Русалка улыбнулась и приложила ладонь к границе своего мира. Ангел решил ответить тем же и потянулся рукой вперед, смотря девушке прямо в глаза, но сзади его кое-кто опередил.

Спика коснулся лаборатории с внешней стороны, встретившись ладонью с красноволосой. Русалка чуть вспыхнула и растворилась на глазах. То, что от нее осталось, превратилось в светящуюся энергию и втянулось в мини светило на вершине полусферы, которое передало ее ярким лучом в сторону Поляриса, освещавшего мир Атлантиды.

Ангел наблюдал все это священное действие и улыбнулся, провожая взглядом душу русалки.

– Она вернулась домой? – спросил он.

– Все мы воссоединимся с Полярисом в конце нашего пути. Эта русалка – единственная, кто не испугался неизведанного, поэтому заслужила лучшей участи, нежели ее сестры…, – произнес Спика.

– И вы вот так просто лишили ее жизни? – вмешался Оскар.

Атлант повернулся в его сторону.

– Все в мире происходит «просто», Оскар. Тебе ли не знать? – с блаженной улыбкой сказал он.

– Я бы сказал «гениально просто». Когда каждая смерть продумана и происходит в соответствии с определенной ступенью развития живого существа! Но лишение жизни на ровном месте? Вы считаете это правильно? А что если эта русалка могла изменить жизни своих сестер в лучшую сторону в ваших предполагаемых мирах?

– В твоих словах есть смысл, – кивнул Спика. – Но, к сожалению, эта русалка заинтересовалась неизведанным и совершенно точно осознала, что за границей ее мира существует что-то живое, а значит и есть другой мир. Этого нельзя допускать, иначе другие не смогут с этим смириться, и не будут думать ни о чем, кроме того, чтобы узнать, а что же они видели? Эта мысль будет тревожить их изо дня в день, они не будут знать покоя в своей повседневной жизни. Поэтому мне необходимо было стереть их сестру, чтобы они поняли опасность выхода за пределы их мира. Зато теперь она вернулась домой, и ей больше никогда не придется страдать в материальном мире. Именно поэтому смерть этой русалки была, как ты говоришь, «гениально проста»…

Свет, исходящий от головы синего атланта, подействовал на Оскара максимально успокаивающе, так что он не стал продолжать дискуссию, приняв его слова за единственно существующую сейчас истину.

ПРОСВЕТЛЕНИЕ

– Так значит, вы создаете животных и полулюдей для соседних миров? – поинтересовалась Глория, впечатленная морскими созданиями.

– Это то, для чего мы были созданы, – кивнул Спика. – Безусловно, каждая жизнь заслуживает внимания, ведь она является частью высшей души, но ключевое наше творение вовсе не животные и даже не полулюди…

Оскар напрягся. Он вспомнил об ужасных существах, похитивших Таниту и направившихся в сторону Атлантиды. Своим внутренним пророческим зрением, которое у него осталось после уничтожения пророческого ока, он чувствовал, что эти существа находятся где-то рядом, но пока не понимал, где именно, потому что дар был слабее обычного.

А что если создателями тех существ являются атланты? И прямо сейчас Спика решил показать им это «главное творение». Оскар ощущал, что атланты не руководствуются какими-то человеческими нормами морали. Они просто живут для создания жизни и не заморачиваются людскими заботами. Для них все вокруг – бесконечный и бессмертный Полярис, поэтому уничтожение материальной жизни для них практически ничего не значит, потому что ничего по сути не умирает и в любом случае воссоединяется с создателем. А значит, они вполне могли создать тех монстров, а похищение Таниты могло быть своеобразным ритуалом для заманивания наследников в их мир. Но зачем?

Оскар хотел бы дать ответы на волнующие его вопросы, но на каждый из них внутри формировалось лишь пророческое предположение в виде чувств и ощущений, которые необходимо было проверять.

За очередным прозрачным зданием с атлантами показалась новая огромная полусфера. Пожалуй, это была самая масштабная из увиденных наследниками ранее. По площади она занимала примерно один пригород Войлюбии, то есть равнялась территории города. Сверху подобно другим лабораториям была освещена одним из лучей Поляриса.

Но внутри были вовсе не монстры, похитившие Таниту…

– Это же люди! Вот ваше ключевое творение! – воскликнул Ангел, взлетая ввысь и пытаясь приблизиться к лаборатории.

– Не так близко, Ангел, – предупредил Спика, но тот уже приземлился рядом с внешней стеной людского микромира.

Атлант не стал настаивать, потому что, приглядевшись, не заметил живых существ поблизости внутренней границы местного барьера. Значит, юношу никто не увидит.

Энджи подошел ближе и зажег глаза, чтобы усилить зрение. Внутри он обнаружил город с каменными домами на небольшом клочке суши, окруженной ледяной кромкой, плавно переходящей вверх к границе барьера. Получается, сам город находился чуть в углублении, но Ангел заметил людей еще издалека, потому что в центре города имелась высокая гора с плоской вершиной в виде плата, на котором и были те самые люди.

Группа людей восседала на вершине плато, покрытого травой, в форме круга в позе лотоса. Были одеты в туники, глаза – закрыты – они медитировали. В центре круга в той же позе сидел еще один человек с поднятыми в сторону светила руками. Губы их шевелились. Ангел понял, что они молились своему Богу.

Внезапно центрального затрясло, он открыл глаза, и Ангел увидел лицо счастливого человека, словно тот познал смысл жизни и воссоединился со своим Богом. При этом с ним произошел тот самый процесс отделения души к источнику света, как с русалкой, но он продолжал живой улыбаться окружающим его людям. Те тоже уже открыли глаза и улыбались ему в ответ.

А Ангел зачем-то отметил про себя, что у людей этого микромира был странный узкий разрез глаз, который показался ему очень даже знакомым…

– Этот человек жив! Но как!? Ведь его душа только что покинула тело! – воскликнул Энджи, поворачиваясь к Спике.

– Да, ты прав. Индивидуальная сущность этого человека только что воссоединилась с Полярисом. Но факт того, что его тело продолжает жить, говорит о бессмертии всего вокруг, – туманно ответил атлант.

– То есть? – не понял Ангел.

– Раннее я уже говорил, что все вокруг и есть Полярис, поэтому после покидания живого существа его индивидуальной души, тело продолжит существовать до того момента, пока не наступит время его смерти. А то, что запускает и поддерживает каждый день оставшейся жизни живого существа и есть Полярис – вечная душа, без которой невозможно существование отдельных душ, потому что они являются его частью, – улыбнулся Спика.

– А что насчет личности? – поинтересовался Оскар.

Его давно волновал этот вопрос. Раннее он считал, что личности и души – это одно и то же. И судя по рассказу атланта, так оно и было. Но…

– Ты очень проницателен, Оскар. У каждого живого существа действительно есть личность, но отнюдь не одна, а целые десятки и даже сотни! Однако по большей части все эти личности являются суть одним и тем же, но отмирать могут поодиночке, либо группами, пока не останется одна. Это главная личность. Она формируется в живом существе самой первой и становится крепким представлением его о самом себе и окружающем мире. Живое существо идентифицирует эту личность как саму себя, поэтому умереть во время медитации ей гораздо сложнее, но все же это возможно. И вот когда погибает эта последняя личность – а на это способен только лишь человек – остается только то, что он есть – его индивидуальная душа, проживающая каждую жизнь из раза в раз, и Полярис, наблюдающий за всем этим.

Могу привести пример, чтобы было еще понятней. Представьте, что вы сидите на дереве, покрытом сотней плодов. Пусть, это будет яблоня. Так вот вы – тот, кто сидит на яблоне и поедает ее плоды. Каждое яблоко – это желание какой-либо из личностей, которая чего-то хочет. Но вот вы съели яблоко, и желание иссякло, достигнув своего апогея, а личность погибла. Душа считает, что цель выполнена и ищет следующее яблоко. Этот процесс происходит до самой смерти физического тела человека, ведь яблоки продолжают расти. Но, к сожалению, душа не замечает, что все это время сидит на дереве, которое и продуцирует те самые яблоки. Это дерево и есть Полярис. Поэтому все что нужно – заметить источник, отказавшись от желаний, и душа вернется домой. Этот процесс называется просветлением. Именно это и произошло с тем человеком.

– То есть ты хочешь сказать, что смысл жизни каждого человека в смерти некоторых составляющих себя и в воссоединении с источником? – уточнила Глория.

– Не обязательно в смерти составляющих, – отрицательно покачал головой Спика. – Потому что мы в любом случае вернемся к создателю. Просто некоторые понимают важность этого процесса и посвящают свою жизнь поиску своего «я», как люди в том городе. В этом случае они очистятся гораздо быстрее и вернутся домой. Но подавляющее большинство людей все же выбирают путь поедания яблок, утоляя свои желания. Но желания приводят к страданиям, которые калечат души. В итоге человек усугубляет свое развитие, делая свой свет еще менее ярким, чем он был в момент рождения. Поэтому такому человеку необходимо прожить сотни, а то и тысячи жизней, чтобы его сияние было достойным слияния с Полярисом. Но, в конечном счете, душа учится на своих ошибках и достигает просветления.

– Круто! – сказал Ангел с понимающей улыбкой.

Его глаза были полны счастья, словно он уже достиг того состояния, о котором говорил Спика.

ЧТО С АНГЕЛОМ?

Оскар чуть отстал и увлек за собой сестер. Ангел продолжал идти рядом с атлантом.

– Что ты делаешь, Ос? – нетерпеливо спросила Глория, высвобождаясь из цепких рук брата. Она не любила прикосновений, если те не были достаточно оправданы.

– Я хотел поговорить с вами об Энджи. Думаю, вы уже поняли, что его рвение по спасению Таниты куда-то пропало, – сказал Оскар.

– Точно! – ахнула Али. – И как я раньше не заметила!?

– Я тоже на время забыл о цели нашего пребывания здесь, но мое пророческое предчувствие помогло быстро прийти в себя. Потом я заметил блаженного Ангела и спросил его, помнит ли он. И тогда он ответил, что не существует для него никаких целей.

– Ну, тогда давай напомним ему! Таниту необходимо найти. Помимо того, что она превосходный боец, она моя лучшая подруга и просто хороший человек, – сказала Глория.

Оскар помолчал, размышляя.

– К сожалению, мы не можем этого сделать, – наконец произнес он.

– Но почему?

– Потому что во время встречи Ангела с Танитой в нем зародилось нечто… ужасное.

– Ты говоришь про духа? – спросила Алая.

– Нет, Али. Честно говоря, версия с существованием духа с каждым днем кажется для меня наименее правдоподобной. Думаю, наша мать не зря отправила нас сюда. Возможно, она была умышлено или нет, замешана в какой-то план. Это также подтверждает прибытие Сары, Игоря и Алекса…

– Так ведь они могут быть уже здесь! Давай спросим, – не унималась Али, вспомнив о старших братьях и сестре.

– Исключено. Вспомни, что сказал Спика, когда впервые нас увидел. Что мы направляемся в Главный Храм Восточного Сектора. Это говорит о том, что, скорее всего, Троица находится в другом секторе, тем не менее, ты права, спросить об этом лишним не будет, но для начала нужно решить насчет Энджи.

– Да, ты говорил, что в нем что-то… зародилось? – непонимающе напомнила Глория.

– И это что-то очень опасно для нашего брата. Оно вызывает в нем чувство непомерной ярости, которое, разрастаясь внутри, выплескивается наружу, разрушая все вокруг…

– Ос, скажи толком, что ты имеешь в виду?

Терпение Лори было на исходе. Она не собиралась бросать Таниту в беде, но знала, что старшего брата нужно выслушать до конца, чтобы понять, как помочь Ангелу.

Али вся сжалась. Она уже поняла, о чем говорил Ос, вспоминая злость Энджи и его яростные горящие глаза.

– Но ведь он был таким, когда считал, что Танита мертва, – предположила она. – А потом Лори убедила его в обратном. Братик перестал винить меня, и его ярость прошла еще до прохождения через барьер.

– Нет, Али, ты не понимаешь. Дело не в его обиде конкретно на тебя, а в том, что он испытывает во время близости с морской девой, и какие последствия вызывает в нем мысль о вечном расставании с ней.

– Ты говоришь про любовь? Ну конечно, ведь он любит Таниту и хочет спасти ее, но если ты говоришь, что духа не существует, тогда…

– Похоть…

Оскар и Алая одновременно посмотрели на Глорию.

– Ты ведь говоришь о похоти, Ос, ведь так? – неожиданно для них спросила Лори.

Она смотрела вперед в одну точку, словно вспомнив о чем-то, что произошло давным-давно.

– Верно, – кивнул пророк. – Но откуда ты…?

– Это уже было с ним в детстве, – начала она. – Помните, когда наша мама так усиленно кормила нас своими яблоками? Они были словно наркотик. Прямо как те желания, о которых говорил Спика…, я знала, что это были не просто яблоки…

– Ты думаешь, что дело в них?

– Сейчас я просто уверена в этом. Ос, вспомни, что она сделала с Алексом на его день рождения!

– Конечно, ты отчасти права, Лори, но…, – кивнул Оскар. – … Согласись, если бы родители не остановили его неуемный аппетит, кто знает, стал бы он тем рыцарем Алексом, каким является сейчас? Ведь уже тогда он имел лишний вес и мог лишь еще более усугубить свое положение.

Глория нахмурилась и отвернулась.

– Все равно это было неправильно…, но если говорить об Энджи, то… в общем, когда ему и тебе, Али, было по семь лет, мать впервые отвела вас в свой яблоневый сад.

Алая улыбнулась, вспоминая тот день.

– Да, я как сейчас помню. Запах этих красных налитых яблок… только он заставил меня бегом запрыгнуть на дерево и начать собирать их, будто бы я боялась, что мне не хватит. А ведь я и правда боялась! И когда попробовала их на вкус, мое влечение к ним только усилилось! Я продолжала собирать, пока мама не наколдовала мне мешок с бесконечным дном. Тогда мы просидели в том саду практически весь день, собирая самые красные яблоки, потому что для меня они были самыми вкусными…, – мечтательно рассказывала она. – … Энджи тоже мне помогал, а себе он выбрал особое яблоко – ярко-оранжевое, цвета огня, но почему-то не ел его, а мне говорил, что оно слишком красивое для этих дел и хранил как сувенир на своей тумбе рядом с кроватью. Но вскоре, когда яблоко пролежало там слишком долго, оно стало мягким и начало подгнивать. Очевидно, братику пришлось выбросить его в силу непригодности для еды…

– К сожалению, это не так, Али, – прервала ее Лори.

Брат и сестра внимательно смотрели на нее.

– В одну из ночей примерно в то время, о котором ты говоришь, я услышала… э-э-э… звуки из спальни наших родителей. Тогда из очередного похода вернулся наш отец, и, конечно же, я понимала, чем они занимаются, и попыталась уснуть, но услышала шаги. Кто-то прокрался мимо моей комнаты. Мне стало любопытно, и я решила проверить. Оказалось, это был Энджи. Он шпионил за родителями, когда они занимались…, ну вы сами понимаете. А еще у него было то яблоко. Он терся об стену и мял яблоко, сжимая подушку между ног… Я окликнула его, забрала эту оранжевую гниль и отсчитала за плохое поведение, на что он ответил мне вспышкой ярости, будто я была неправа. Потом я прогнала его, но через некоторое время почувствовала, что он пялится на меня из-за угла. Конечно, я не могла оставить это просто так и на следующий день сообщила Саре с просьбой, чтобы она передала отцу. Сначала она не поверила мне, но потом я узнала, что он все-таки поговорил с Энджи. С того момента я была спокойна, но, видимо, напрасно…

– Господи, боже мой! А ведь я помню ту ночь. Братик разбудил меня, сообщив о каких-то криках, и просил пойти с ним, но я ничего не услышала и вновь легла спать. Какая же я дура! Почему я не пошла с ним? Возможно, смогла бы отговорить его…

– Ты ни в чем не виновата, Али. Похоть Ангела зародилась гораздо раньше. Думаю, дело может быть действительно в яблоках, ведь то оранжевое он мог использовать, как средство возбуждения своей похоти, – предположил Оскар.

– Но ведь он не ел их, – сказала Али. – Он не съел ни одного яблока!

– Ты уверена?

– Абсолютно! А мама даже не заставляла его это делать.

– Она могла с легкостью заговорить его, чтобы оказать влияние через прикосновение, – заверила Глория.

– Но это же мама! Неужто ты вправду думаешь, что она могла желать нам чего-то плохого? – запротестовала Али.

– Возможно, у нее был более глобальный план, но это сейчас неважно, – прервал начинавшуюся перепалку Оскар. – Главное для нас в настоящий момент – поддерживать Энджи в состоянии чистоты ума и надеяться, что он полностью исцелился в результате того самого просветления, пока мы не узнаем об этом чуть больше. А пока мы отложим спасение Таниты, и не будем напоминать о ней нашему брату.

– Но что если Танита в опасности прямо сейчас? И почему нам обязательно сообщать о поисках Энджи, когда можем найти ее сами? – не унималась Глория.

– Потому что единственный способ найти ее – это тот кусок ткани у Ангела в руках.

Оскар указал на ткань, которую юноша продолжал удерживать в левой руке.

Лори удивленно подняла брови.

– Ты серьезно? Хочешь сказать, он не замечает, что держит в руке все это время?

– Все, что он сейчас замечает – это окружающий его дивный новый мир, поэтому…

– Я займусь этим, – сказала Али и отправилась в сторону брата-близнеца.

Оскар хотел остановить ее, но Лори не дала ему этого сделать.

– Пусть идет. Нам нужен тот кусок ткани. Ждать больше нельзя, – заверила она его.

В этот момент, атлант остановился и медленно повернулся к ним…

МОЯ ПРАВДА

Я снял шлем и положил в тумбу рядом с кроватью, заперев на ключ. Не знаю, что там хотел сказать атлант, но если я не поем, то умру от голода. Разница во времени большая, поэтому и спешить некуда, продолжу чуть позже.

Встав со своей одноместной обшарпанной кровати, я поставил ноги на старый деревянный пол и приложил усилие, чтобы встать. Внезапно послышался треск ломающейся дощечки, и моя правая стопа ушла вглубь пола по лодыжку. Чудом удержав равновесие, я вновь сел на кровать, что привело к проваливанию матраца внутрь каркаса моего спального места. Видимо, слишком резко сел.

Я выдернул ботинок из ямки, образовавшейся в результате перелома досок, одел и тихонько направился к выходу из комнаты. Снаружи было темно. Это хорошо – значит, все остальные спят. Я тихонько открыл дверь и направился на кухню. Проходя мимо спальни наставника, я неосторожно наступил на скрипучую дощечку и на весь дом послышался громкий скрип старой половицы. Храп прервался, но уже через некоторое время возобновился вновь.

Оказавшись на кухне, я открыл холодильник и взял бутерброд со своей полки. Потом включил маленький телевизор, сделал звук как можно тише и уселся за стол. Времени было 23:37, а значит сейчас по единичному каналу еще идет программа новостей «Час». Ну-ка, посмотрим…

«… А прямо сейчас вы видите на своих экранах кадры первого родившегося на Марсе ребенка. Этот младенец стал первым истинным марсианином в истории человечества. Давайте же спросим родителей ребенка, что они чувствуют в этот знаменательный момент…»

В кадре показывают сначала плачущего младенца на руках матери, а затем – улыбающихся родителей, стоящих на фоне своего дома. Это были первые славянские колонисты планеты Марс от ОСГ. Вместе с ними осваивать новый мир полетели 347 человек-добровольцев из стран со всего мира. Вообще, планировалось набрать до четырехсот пассажиров, но анкеты заполнило именно это количество.

Первый полет на Марс стал возможен благодаря славянскому миллиардеру и учредителю компании «СлавКосмос» Илье Маскову, который, потратив кучу денег, построил при помощи своих ученых и инженеров огромный космический корабль, способный вместить до пятисот человек. Естественно перед отправкой на красную планету первой партии колонистов туда успела слетать не одна партия обученных специалистов, которая, так сказать, подготовила почву для будущей жизни людей. А именно, определили конкретный участок размером с небольшой город, натянули что-то вроде герметичного купола и заполнили внутреннее пространство какой-то терраформирующей субстанцией, которая называлась Террикотус, изготовленной в секретных лабораториях империи. В итоге в миниподкупольном мире можно было свободно дышать, температура выровнялась до оптимальной, в общем, люди могли спокойно там жить, не беспокоясь за свою жизнь.

« – Спасибо Вам большое за подаренный шанс, – так и расцвел в улыбке отец семейства. – Еще тогда, когда я заполнял анкету, чтобы полететь осваивать новый мир, я мечтал о сыне именно здесь – на Марсе. И благодаря Вам моя мечта сбылась! О господи, спасибо!»

Он со слезами принялся обнимать стоящего рядом человека с улыбкой до ушей. Внешне он выглядел как точная копия Маскова, но на деле это был идентичный ему синтетический андроид. Он обнял первого колониста и ободряюще похлопал по спине.

« – Ну что вы, что вы. Кхе-хе. «СлавКосмос» к Вашим услугам!»

Кадр немного отдалился, и я увидел девушку, протягивающую микрофон к устам Маскова.

« – Скажите, пожалуйста, планируете ли вы терраформировать Марс полностью и возможно ли это без применения купольных конструкций?» – спрашивает она.

Миллиардер высвобождается из цепких объятий первого колониста и наклоняется к микрофону.

« – Кхе-хе. Да, моя дорогая, конечно, мы планируем сделать это. Сначала это будут только купольные города с переходами между ними, но, уверяю вас, наши ученые совместно с коллегами из МТК уже работают над созданием Террикотуса, способного озеленить всю поверхность Марса, а затем и Венеры! Кроме того, мы вовсе не собираемся останавливаться на достигнутом. Сразу после успеха здесь мы отправимся покорять другие планеты. И первая остановка – Титан!

Брови девушки вскидываются до линии роста волос.

– Праавда!? – восклицает она. – А может сразу на Юпитер?

Масков стреляет глазками.

– Для тебя куда угодно, милочка, кхе-хе…, но, к сожалению, эту громадину колонизировать невозможно, как минимум, это не в наших силах.

– Но почему?

– Потому что это газовый гигант, дорогуша. Там полно радиации! В общем-то, мне пора отлучиться по более важным делам. У вас будут ко мне еще какие-нибудь вопросы?

Девушка вздрогнула, побледнела, поняв, что сморозила лишнее, но быстро собралась и продолжила.

– Гхм…прошу прощения, – извинилась она. – Вопросов больше нет! Спасибо Вам за поддержку этой милой семьи!

Масков уходит из кадра, а девушку и первых колонистов берут крупным планом.

– А с вами была программа «Час» и первая семья марсианских колонистов, которая за участие в программе колонизации и рождение первого марсианина стала счастливым обладателем денежного приза в размере…»

– Макс?

Я вздрогнул и повернулся на звук голоса. Передо мной стоял наставник или точнее сказать – наставница. Это была специальная линейка синтетических андроидов, выпущенных по специальному указу императора Николая III.

– Мам? А ты разве не спишь? – удивился я.

– Ты шутишь, что ли? Кому пора спать – так это тебе. Отбой в десять вечера. А ну-ка живо в постель! – прикрикнула она.

Я встал и двинулся выключать телевизор. Там вновь говорили о каких-то солнечных вспышках. Пару дней назад мне действительно казалось, что Солус светил будто бы чуть ярче. Поэтому я хотел было дослушать информацию, но услышал приближающиеся шаги матери.

– Ладно, ладно, выключаю…

Телевизор был выключен, и я послушно поплелся к себе в комнату. Дверь закрылась, и я повалился на сломанную кровать. Ну, хоть поесть успел…

А сейчас, я поведаю Вам свою правду.

Дело в том, что я на самом деле не был никаким ученым. И мне вновь пришлось солгать Генри, хотя я и лгал самому себе. Лгал из-за страха уязвить свою гордость и желания выглядеть солидным хотя бы перед своей личностью.