Счастливчик Ген

– Приветствую вас, милорд, – сказал он. – Мне передали, что вы хотите меня видеть.

– Здравствуйте, Лен. Вы выполнили мою просьбу о маге?

– Конечно, выполнил, но Сторн был очень недоволен.

– Мне сейчас на это плевать. Завтра он скажет спасибо. Королю утром должны дать яд, излечить от которого может только маг. Я на месте заговорщиков одновременно убрал бы и мага, чтобы уже было надёжно. У меня к вам будут ещё просьбы. Вам передали насчёт кухни?

– Утром там будут мои люди, охрану на воротах я тоже усилил.

– Об охране ворот… Сколько ваших гвардейцев владеет ускорением?

– В той или иной мере владеют все.

– Вот пусть и будут готовы его использовать.

– Милорд!

– Не кричите на меня, капитан, лучше напомните, в каких случаях закон запрещает это делать.

– В любом бою!

– А вот здесь позвольте с вами не согласиться. На войне применять нельзя, на дуэлях и поединках волей богов – тоже. А если на вас напали наёмные убийцы или грабители, вы и тогда будете играть в благородство? Схватка с пиратами – это тоже бой, но в нём используют все способы борьбы. Есть что возразить?

– Вы правы, но…

– Я прав без всяких «но». Вы выполняете приказ и свой долг. Любой обитатель дворца или его гость, кроме членов королевской семьи, обязан выполнять ваши требования. И если он этого не делает, то для вас ничем не должен отличаться от разбойника или грабителя. Видел я людей принца. Рожи в шрамах – настоящие головорезы. Думаю, что они владеют ускорением и, для того чтобы вас пройти, без колебаний пустят его в ход. А вы не выполните приказ и потеряете людей.

– Я понял, милорд.

– Когда вернётесь к себе, сразу же пошлите кого-нибудь к первому министру. Мы действуем с ним заодно, и он должен знать, что всё начнётся завтра утром, и быть готов. А потом надо отправить это письмо в мой особняк, где дежурят ваши люди. В письме я прошу друзей сразу после завтрака вывести из дворца моих жён. Так мне будет спокойней. Теперь ещё одно. В арсенале много арбалетов?

– Сотни три-четыре, я точно не знаю.

– Заберите все и распределите командам, охраняющим ворота. Утром поставите на боевой взвод. Мы не знаем, как пойдут дела с Лансом Брагом. Может, он не дождётся короля и отдаст приказ ломать ворота. Хотелось бы избежать кровопролития, но нерешительность сейчас может стоить большой крови в будущем.

– Сделаем, милорд. Что-нибудь ещё?

– Пожалуй, всё. Только берегите себя, Лен, особенно завтра. И не ходите без сопровождения!

– Всё сделал на сегодня? – спросила Алина, когда ушёл капитан.

– Кажется, всё.

– Это тебе только кажется. Раздевайся и ложись в кровать. Сейчас будешь делать самое важное за сегодняшний день, а я с сестрой окажу тебе в этом посильную помощь!

Дома я просыпался с трудом, и матери часто приходилось будить меня в школу. Здесь почему-то всегда вставал, едва на улице начинало светлеть. Вот и сегодня я осторожно выпутался из женских рук, стараясь при этом не разбудить их обладательниц, и сделал в большой гостиной свой обычный разминочный комплекс. Потом опять вернулся в спальню, прошёл через неё в туалетную комнату и обмылся в ванной, черпая воду ковшиком из стоящей рядом бочки. Я уже был одет и расчёсан, когда мои дамы только начали просыпаться.

– Зачем ты вскочил так рано? – позёвывая, спросила Алина. – До завтрака много времени, можно было и полежать.

– Знаю я, чем заканчиваются такие лежания, – возразил я, – а мне сегодня нельзя расслабляться.

– Размечтался! – фыркнула она. – Ничего не было бы, ты нас вчера загонял!

– Настоящий зверь! – поддакнула из-под одеяла Лана.

– Балаболка, а ещё принцесса! Вставайте обе и приготовьте то, что возьмёте с собой. Надеюсь, что вы сегодня вернётесь во дворец, но кто знает, как всё обернётся. После завтрака у вас не будет на это времени.

Они нехотя встали с кровати и занялись сначала собой, а потом вещами. На завтрак мы отправились раньше обычного, и Алина взяла с собой два метательных ножа, повесив их на пришитые петельки в складках юбки.

– Так вот что ты себе пришивала! Почему не сказала мне? – возмутилась Лана. – Я тоже себе сделала бы!

– Тебе нельзя. У меня на юбке глубокие складки, у тебя их нет, поэтому будет видно, что ты обвешалась железом. Вот закажем дамские сумочки, о которых говорил муж, будет и у тебя с собой оружие.

Завтрак прошёл быстро и скучно. Стах явно нервничал и с облегчением вздохнул только тогда, когда отец обильно полил мясо соусом и принялся есть.

– Скоро пойдёшь запирать отца? – спросила Лана, когда закончился завтрак, и мы вышли в парк.

– Сейчас вас провожу и займусь.

Мы вышли на аллею, ведущую к южному дворцу, чтобы жёны могли забрать свои вещи и переодеться. Когда до выхода из парка осталось не больше сотни шагов, моя обострённая магией интуиция буквально взвыла, и в следующее мгновение из кустов на аллею выпрыгнул один из тех висельников, которых я видел в покоях наследника. Я шёл, держа жён под руки с двух сторон, и единственное, что успел сделать, когда у него появился нож, это отбросить девушек в разные стороны. Я успел ускориться и даже отбил нож, но неудачно: лезвие до кости прорезало левую руку. Боль хлестанула по нервам, я заорал и упал ничком, спасаясь от второго ножа. И дома не мог терпеть боль, и здесь этому не научился. Я только начал подниматься, уже понимая, что не успеваю, когда между мной и убийцей метнулась Лана. До этого у неё не получалось ускорение, сейчас вышло. Я рванулся изо всех сил, пытаясь сбить её на землю, но не успел и это. Успела Алина. Она неожиданно появилась сбоку от убийцы, что-то сделала – и он сломанной куклой упал на дорожку, выронив звякнувший нож. Даже с ускорением я не смог отследить её движений. Остановить свой бросок уже не мог и лишь постарался схватить Лану и закрутить своё тело, чтобы она упала на меня, а не на камни дорожки. Подвела раненая рука. Опять накрыла боль, да такая, что потемнело в глазах и я хорошо приложился о камни, выронив при этом жену, которая откатилась и застряла со своим платьем в кустах. Постанывая, я поднялся на ноги. Убийца лежал, не шевелясь, видимо, мёртвый. Рядом с ним лежала Алина, которая не могла отдышаться. Лана стонала и пыталась выпутаться из веток. Я сам ободрал правый бок, а кровью из раненной руки была пропитана вся рубашка. Первым делом подбежал к нападавшему и убедился в том, что он мёртв. Алина перерезала ему горло. Она почти восстановила силы и попыталась подняться. Я помог, и мы, опираясь друг на друга, побрели к Лане. Совместными усилиями освободили её платье, оставив в ветвях клочья ткани от нижних юбок. После этого стало совсем плохо: в ушах зазвенело, навалилась такая слабость, что ноги подкосились и я упал на дорожку. При падении ударился раненой рукой и потерял сознание от боли. Пришёл в себя уже в наших комнатах, переодетый и с перевязанной рукой. Как мне потом рассказали, Алина добежала до дворца, откуда вернулась с гвардейцами. Меня доставили домой, и врач сделал перевязку, а Алина поменяла рубашку. Лана отделалась легко, она только поцарапала ветвями ноги и растянула связки.

Я попытался подняться, но был остановлен подбежавшей Алиной.

– Лежи и не смей вставать! – сказала она. – Сейчас привезут мага, и он тебя подправит. Если бы ты не отшвырнул меня в кусты, ничего этого не было бы. Я уже вытянула нож и успела бы покончить с этим гадом до его первого броска!

– И меня всю исцарапал! – отозвалась с кушетки Лана.

– А ты молчи! – сказали мы с Алиной хором.

– Пострадала по своей вине, – добавил я. – Кто просил меня спасать? И нужно ли мне спасение такой ценой? Раз придёт маг, значит, скоро буду в порядке. А вы быстро собирайтесь и уматывайте, уже не осталось времени.

– Я не могу! – запротестовала Лана. – У меня раны!

– Ещё как можешь. Алина, поднимай эту притворщицу и быстро идите к воротам. Люди от Лонара здесь?

– Он приехал сам, – хмуро отозвалась жена. – Сейчас соберёмся и уйдём, только дождёмся мага.

Через несколько минут послышался шум, и к нам в комнаты, постучав, зашли Лен со Сторном.

– Меня предупреждали, а сами не убереглись, милорд! – укорил меня капитан.

– Подождите, Лен, – прервал я его. – Сторн, вы можете меня немного подлатать? Это надо сделать быстро, времени почти нет.

Маг приблизился ко мне и ненадолго застыл. Казалось, он к чему-то прислушивается.

– Вам очень повезло, ваше высочество, – сказал он. – Нож был отравлен, но он сразу выпал из раны, а яд вышел с кровью. Вызванную кровопотерей слабость я уберу, но потом придётся полежать несколько дней. Бок затянется быстро, а восстановление пореза я ускорил, но заживать будет дня три-четыре, потому что он глубокий.

– Мне всё равно, лишь бы я смог сейчас встать и нормально ходить.

Сторн немного постоял надо мной, водя руками, после чего я почувствовал себя вполне сносно и смог встать.

– Я иду к королю, – сказал я Лену, – а вы подберите слугу поглупее и отправьте его к принцу с известием о смерти отца и о том, что меня убили. А чтобы он не тянул с бегством, пусть добавит, что разъярённые гвардейцы начали занимать дворцовые помещения и скоро будут и у него.

– Вам дать кого-нибудь в сопровождение?

– Лучше дайте лошадь и помогите на неё взобраться. Ваши люди в королевской приёмной предупреждены?

– Всё сделал, как мы договаривались. Пойдёмте, я сам помогу. За жён не беспокойтесь, сейчас мы их отправим.

Через несколько минут я с трудом слез с коня, оставил его одному из дежуривших у парадного подъезда гвардейцев, а сам поспешил в приёмную короля.

– У себя? – спросил я парней, стоящих у дверей. – Есть кто-нибудь ещё?

– Король у себя, милорд, у него никого нет.

– Закроете за мной двери и, пока не скажу, никому, включая его величество, не открывать. Если мне будут сообщения, три раза стукните в дверь, и я подойду. Всё ясно?

– Не беспокойтесь, милорд, всё сделаем.

Я без стука открыл внутренние двери и вошёл в кабинет короля.

– Наконец ты перестал стучать, – оторвался от бумаг Игнар. – Что-то срочное? Если да, то излагай, у меня мало времени.

– Не то чтобы очень срочное, – сказал я, садясь на стул. – Хотел поздравить вас со вторым рождением. А спешить пока незачем, гвардейцы вас отсюда не выпустят.

Глава 26

– Объяснишь? – спокойно спросил Игнар.

– Это будет несложно, – ответил я ему. – И объясню, и могу при необходимости доказать свои слова.

– Что у тебя с рукой?

– Сегодня ранили отравленным ножом возле южного дворца.

– Ты был один?

– Нет, с жёнами. Лана пыталась прикрыть меня собой, но, к счастью, в этом не преуспела. Убийцу зарезала Алина. Она феноменально ускоряется, правда, потом падает замертво от отката.

– Ладно, продолжай.

– Вчера вечером слуга вашего сына, которого ему презентовали Ланиши, пытался подкупом и запугиваниями заставить одного из поваров подложить яд в ваш утренний соус. Повар во всём сознался. Сегодня за завтраком я наблюдал за Стахом. Ваш сын очень беспокоился, но беспокойство прошло, как только вы доели мясо, якобы политое отравой. До этого принц активно искал себе сторонников из числа противников правящих кланов, встречаясь также с посланником Гардии и командиром столичного гарнизона. К последнему он должен был сбежать при известии о вашей смерти.

– Так должен был или сбежал?

– Это мне скоро доложат. Слышите, стучат? Сейчас узнаем новости.

Я сходил к двери, выслушал, что мне передали, и вернулся к королю.

– Принц Стах покинул дворец, как только узнал о вашей гибели. Ему сказали, что покушение на меня удалось.

– Зачем ему тогда сбегать? Он мог послать гонца к Брагу и подождать его солдат здесь.

– У него не очень хорошие отношения с гвардией, – объяснил я, – вот ему и сказали, что гвардейцы очень им недовольны. Он не стал рисковать.

– Тебе надо было выманить его из дворца. Для чего? Чтобы убить?

– Я обещал постараться наладить с вашим сыном нормальные отношения и сделал для этого всё возможное. Стах ясно дал понять, что приговорил меня и выполнение этого приговора – только вопрос времени. И ладно бы только я! Моя старшая жена погибла бы вместе со мной. У меня был разговор с вашим слугой. Знаете, о чём он меня предупредил? Сказал, чтобы я не питал надежд на то, что Стах будет щадить свою сестру. Их размолвка началась, когда она отказалась быть его любовницей, а теперь между ними нет ничего общего. Вы хотели, чтобы я стал вашим зятем только для того, чтобы погубить мою семью, в том числе и собственную дочь? Не слишком ли большая цена за поздно проснувшуюся любовь к сыну?

– Я люблю своих детей! – не выдержал Игнар.

– Да? И в чём выражалась эта любовь, кроме ничего не стоящих для вас подарков? Лана сильно на вас обижена, но сохранила любовь, а вот Стах не смог. Сейчас вы для него только досадная преграда на пути к трону. Власть он понимает как безграничную свободу. Он или не знает, или не хочет знать, что это тяжёлый труд и огромная ответственность. Он ведь не собирается править королевством, это будут делать другие – те, кто оказал ему поддержку деньгами, людьми и своим влиянием. И ваши союзники будут на это спокойно смотреть? Для чего он ведёт сюда солдат? Не для того ли, чтобы расчистить места в дворцах для новых союзников? А ведь это война! А если вмешается Гардия, заполыхает так, что вам не надо будет никаких игр богов. Но я не исключаю того, что к этому приложил руку окопавшийся в Гардии пришелец. Хотя вашего сына это не извиняет.

– Его убьют? – спросил Игнар, слушавший вторую часть моего монолога с закрытыми глазами.

– Не знаю, но не удивлюсь, если убьют. И не надо всё валить на меня, Стах оттоптал ноги очень многим значительным персонам.

– И что тебе требуется от меня?

– Сейчас – только выйти и показаться Брагу и солдатам, а потом желательно жениться с целью рождения наследника. Если не успеете вырастить его сами, это сделаем мы.

– А почему тебе самому не занять трон? Имеются все задатки.

– Я не хочу править, и Лана не хочет. К тому же мне нужно много свободного времени, и вы знаете для чего.

– Я не хочу начинать жизнь сначала, у меня нет для этого сил. Так что готовься через несколько лет принять корону. Официально будет править дочь, ты не имеешь на это права. Я в не ошибся в тебе, но сейчас лучше уйди, я не хочу тебя видеть. Я никуда отсюда не выйду до прихода солдат. Скажете, когда мне идти. Да, двери можно больше не запирать.

Я вышел от короля и направился в сторону ворот. Дальнейшие события должны были произойти там. Я всё сделал правильно, но на душе было гадко. Возле двух ворот собралось около двухсот гвардейцев – почти все, кем располагал их капитан. Первый министр не прислал свою гвардию, предпочитая отсидеться под охраной в северном дворце. Ждать пришлось с полчаса, после чего дворцовая площадь начала заполняться солдатами. Когда их скопилось тысячи две, из толпы выступил пожилой офицер, который подошёл к воротам и обратился к стоящему по другую сторону ограды капитану гвардейцев:

– Открывай ворота, Лен, или мои ребята возьмут их штурмом. Король с наследником убиты, а принцесса замужем за тем, кто это устроил. Я займу дворец и обеспечу условия Совету герцогов выбрать новую династию. Заговорщики будут арестованы и предстанут перед судом.

– Потише на поворотах, Ланс, – ответил капитан. – Король жив, и принц Делафер не участвовал в заговоре. А взять дворцы штурмом не так просто. Это не все мои парни, а есть ещё гвардия первого министра. У каждого из нас по три готовых к выстрелу арбалета, так что вы умоетесь кровью.

– О смерти короля сообщил наследник, и у меня нет повода ему не верить. Предъявите короля, и мы уйдём в казармы. Никто не собирается нарушать присягу.

– Тогда вам надо подождать, сейчас я пошлю за королём.

– Приветствую Ланса Брага, – сказал я, подойдя к воротам. – Я тот самый принц Делафер, которого вы объявили заговорщиком и убийцей. Нельзя ли узнать подробнее, кто именно вам об этом сказал и как погиб наследник?

– Ну почему же нельзя? – ответил Ланс, с любопытством глядя на меня. – Нам всё равно ждать короля. О вашем участии в заговоре мне поведал принц Стах. А убили его из нескольких арбалетов из дома напротив казарм, как только мы вышли из ворот.

Послышался перестук копыт нескольких лошадей, и из-за поворота аллеи показался король, ехавший на своём жеребце в сопровождении двух конных гвардейцев. Когда они приблизились к воротам, король спешился и дал гвардейцам знак открыть створки. Ворота были поспешно открыты, и Игнар подошёл к Брагу.

– Хотел убедиться в том, что я жив? – с иронией спросил он Ланса. – Надеюсь, что ты в этом убедился. Где мой сын?

– Убит, ваше величество! – почтительно ответил тот, склонив голову перед королём. – Мы не могли этому помешать. Стреляли издалека из нескольких арбалетов. Три болта попало в него, и один ранил моего слугу. Наследник умер мгновенно. Когда мы захватили дом, откуда были произведены выстрелы, там уже никого не было.

– Привезите его сюда. Сегодня я буду прощаться с сыном, завтра его похоронят в семейном склепе. А убийц я рано или поздно найду.

Король уехал, солдаты гарнизона под предводительством своего капитана начали покидать площадь, а я подошёл к Лену, стоящему в толпе своих подчинённых.

– Захватили кого-нибудь из людей Стаха? – спросил я.

– Только одного, милорд. Ещё двое убиты при оказании сопротивления. Вы были правы: они использовали ускорение.

– Кажется, их было больше, – вспомнил я. – Я видел пятерых.

– Всего было шестеро. Одного убила ваша жена, ещё двух – мы, один взят в плен, и ещё один уехал вместе с принцем, поэтому мы не могли его задержать. Куда делся шестой, предстоит выяснить. Надеюсь, что допрос пленного это прояснит.

– Немного погодя направьте кого-нибудь в особняк дать команду, чтобы доставили обратно моих красавиц, – попросил я.

– Сделаю, милорд. Ещё и своих людей добавлю для охраны, а то мало ли что может случиться. Сегодня кое-кто получил хороший щелчок по носу, как бы не возникла мысль отыграться.

Покончив с делами, я ушёл домой с мыслью упасть в кровать и выспаться. Рана болела, голова кружилась от слабости, а на душе, как я уже говорил, было мерзко. В последние дни я переступил через многие моральные запреты, которые составляли основу моей личности. Я читал о том, что поступки королей не зависят от их душевных качеств, а обусловлены только целесообразностью, что рано или поздно многие из них начинают искать простые пути. Меня вынудили к таким действиям, но легче от этого не было.

Я не смог без посторонней помощи снять рубашку, а идти за слугой не хотелось. Плюнув на одежду, снял сапоги, запер дверь и лёг спать на кушетку. Я не проснулся, когда приехали жёны и накрыли одеялом. Королевского обеда не было, и личные слуги вельмож принесли еду в их комнаты. Жёны успели поесть в особняке, поэтому оставили всё принесённое для меня. Они сели в кресла возле моей кушетки и долго о чём-то переговаривались. Один раз я проснулся, почти не открывая глаз, сходил сделать свои дела, был избавлен от рубашки и штанов и снова заснул под их тихий разговор. Не просыпаясь для еды, проспал остаток дня, вечер и всю ночь. Проснулся уже под утро страшно голодный. Рука почти не болела, и не было такой слабости, как вчера. Увидев на столе кучу еды, я устроился возле неё, не утруждая себя надеванием одежды и стараясь не двигать раненой рукой. Остановился только тогда, когда стало трудно дышать, а еды на блюдах сильно поубавилось. Ко мне подошла ларша, которая вопросительно посмотрела на оставшееся мясо и демонстративно распахнула пасть. Пришлось с ней поделиться. Закончив её кормить, я вошёл в спальню и долго смотрел на своих девочек, которые в моё отсутствие спали, одинаково свернувшись калачиком. Самые милые и родные существа, ради которых я был готов на всё. Именно тогда я понял, что никогда не вернусь домой, что моё место здесь, рядом с ними. И пошёл этот пришелец со своей игрой туда, куда не посылают нормальных людей! Раз я во всё это ввязался, то буду работать, но не для того, чтобы играть и что-то выиграть, а чтобы не дать играть остальным, особенно если их игры затронут мой дом.

Как оказалось, в день похорон члена королевской семьи не полагалось есть, даже кухню на сегодня закрыли. Я уже наелся впрок до вечера и попытался заставить жён доесть остатки моего завтрака. Там было достаточно мяса и хлеба, так что им хватило бы. Обе заявили, что не голодны и не стоит без необходимости нарушать традиции. Я пожал плечами и оставил всё для ларши. Даже разумному зверю трудно объяснить, почему нужно голодать.

Для прощания тело принца усадили в кресло в одном из залов восточного дворца, в котором Стах жил последние пять лет. Один из болтов попал в лицо, поэтому на голову принца набросили вуаль. В зашторенном полутёмном зале этого оказалось достаточно, чтобы рана не бросалась в глаза. Мы недолго постояли рядом с ним и с облегчением покинули зал. То ли здесь так быстро хоронили принцев, то ли церемония похорон Стаха оказалась скомканной, но управились очень быстро. Два гвардейца взяли кресло с телом, внесли в склеп и установили в свободную нишу. Вот и все похороны. Позже рабочие замуруют её камнем. Король ушёл с похорон, даже не посмотрев в нашу сторону. Как бы он ни понимал мою правоту, я был человеком, который отнял у него сына. И то, что этот сын хотел убить его самого, ничего не меняло. Пройдёт немало времени, прежде чем стихнет эта боль.

Вечером к нам пришёл маг. Он обработал меня ещё раз, обрадовал тем, что рана очень быстро затягивается, и на прощание поблагодарил за спасение жизни. За ним появился ещё один посетитель.

– Зашёл попрощаться, милорд, – сказал Лен Ланше. – Его величество дал мне расчёт за то, что его по моему приказу заперли в кабинете. Пока гвардией руководит мой заместитель. Я не стал с ним говорить о вашей просьбе насчёт фехтования. Когда полностью заживёт ваша рана, у гвардии будет новый капитан, с ним и поговорите.

– А вы теперь куда? – спросил я.

– Найду куда пристроиться, – ответил он. – Деньги на первое время есть, а там посмотрим. Я ещё достаточно силён и вынослив для своего возраста и хорошо владею мечом, так что работу найду.

– А если её предложу я?

– В вашем особняке, милорд?

– Я создал свой орден, который будет бороться со всем, что угрожает безопасности королевства. Подумайте, а если примите приглашение, обратитесь к Лонару или Маркусу.

Он ушёл, а я собрал остатки завтрака и накормил ларшу, которая в знак признательности облизала руки.

– Надо дать ей другое имя, – сказал я девушкам. – Что вы скажете на имя Лина?

– А разве есть такое имя? – спросила Алина.

– В моём мире это сокращённый вариант нескольких женских имён. Тебя бы так звали.

– Ну спасибо! Сначала кошку назвал именем одной жены, а теперь переименовал на другую!

– Это не я, а Ник, – запротестовал я. – А сокращённых имён здесь не используют. – Я присел на корточки рядом с ларшей и, глядя ей в глаза, сказал: – Теперь тебя зовут не Лана, а Лина. Запомнила? Вот и умница! Кстати, Алина, ты слишком часто бросаешь своего Защитника дома. Если бы Лина была с нами в день нападения, мы легче отделались бы. А так от неё нет никакого толку, совсем разленилась.

Ларша посмотрела на меня с осуждением и ушла в спальню.

– Ген, что будем делать с отцовым подарком? – спросила Лана. – Он сегодня подарил нам комнаты Стаха. Только там ещё год нельзя жить.

– Когда это он успел? – удивился я.

– Ты перед похоронами ненадолго отошёл, он мне и сказал, чтобы мы забирали себе эти комнаты как военный трофей.

– Так и сказал? Твоего отца нужно отвлечь от подобных мыслей. А комнаты завтра осмотрим. Там могут быть интересные для нас записи.

– Там могут быть не только бумаги, – сказала Лана. – Стах каждую декаду получал из казны на свои нужды полторы сотни золотых. И он не тратил эти деньги на своих шлюх. После его смерти кастелян запер комнаты, так что, может быть, часть золота где-то там и хранится, брат не был мотом.

– Он не мог положить эти деньги в банк?

– У нас не принято, чтобы принцы клали деньги в банки, ты такой один. Кстати, успел закрыть счёт у Креджей?

– Нет, – сказал я. – Были такие планы, но всё случилось слишком быстро, а теперь в этом нет смысла.

– Ген, у тебя ещё болит рука? – спросила Алина.

– Побаливает, когда двигаю. Завтра уже должен быть в норме. А что?

– Может, сегодня поспишь на кушетке? Рядом с тобой тяжело лежать просто так, а заниматься любовью ещё рано.

– Набирайся сил, – поддержала её Лана. – потом отдашь долги.

– Пока не забыла, – сказала Алина. – Надо выбрать время и навестить моих стариков. На меня они точно обидятся, скажут, что загордилась и носа не кажет. К ним от дворца ехать верхом только одну свечу, если не сильно заняты дороги.

Утром мы сходили на завтрак, а после него осмотрели комнаты Стаха.