Коррекция

– Алексей Николаевич, к вам товарищи из Третьего комитета, – сообщил секретарь. – Вы назначали им на четырнадцать.

Третий комитет при Совете министров занимался Северной Америкой.

– Пусть заходят, – ответил Самохин. – Мы с Прохоровым уже закончили.

Вошли трое мужчин, один из которых был председателем комитета. Все поздоровались и заняли места за столом.

–Охарактеризуйте вкратце состояние текущих дел, – попросил Алексей, – а потом расскажите, что придумали по очистке. Кто начнёт?

– Давайте начну я, – сказал председатель. – Первым этапом у нас было создание баз в штатах Калифорния, Техас, Джорджия и Пенсильвания. Всё это успешно выполнено. Под базы использовались готовые строения, их только очистили и отремонтировали. Поблизости от каждой запустили по одному реактору. Они питают только базы, зарядные терминалы для «Ковчегов» и оборудование бригад, которые сейчас чистят прилегающую к базам территорию. На базы уже переброшены десантники и тяжёлая техника. В планах был ремонт ограждений границы с Мексикой, но мы считаем, что этим не стоит заниматься. Все уцелевшие мексиканцы, по данным Первого комитета, собрались в четырёх южных штатах и стараются держаться подальше от границы с Северной Америкой. Центральной власти давно нет, её заменили несколько враждующих между собой мафиозных кланов. Ну и города Мерида, Вильяэрмоса и Тустла сохранили видимость жизни и независимости. Из ста двадцати трёх миллионов человек осталось около двадцати. По оценке экспертов, к теплу эта численность уменьшится вдвое. Поэтому население Мексики ничем не помешает, а если какой-то из кланов заинтересуется нашим присутствием, с ним можно не церемонится. Мексиканская граница, так же как и морские границы Штатов, постоянно контролируется спутниками. Теперь по нашим собирателям. Перед нами поставлены две задачи. Первая из них – это очистить территорию США от всего оружия массового поражения и демонтировать химические и биологические лаборатории, в которых велись работы по военной тематике. Срок окончания – конец пятидесятого года. Работы только начались, и в некоторых местах сильно мешает толстый слой пепла, но времени ещё много, и я не вижу причин для срыва сроков. Вторая задача не менее масштабная и по срокам совпадает с первой. Нам нужно демонтировать и вывезти к себе уникальное технологическое оборудование с пяти сотен предприятий, а также запасы драгоценных металлов и стратегического сырья. Эта работа успешно ведётся уже третий год. Большие сложности возникают только там, где лежит толстый слой пепла. Мало того что мешает сам пепел, из-за него почти полностью разрушены все строения, которые образуют сплошные завалы. Но сил и средств привлечено много, опыт этих работ уже тоже немаленький, поэтому и здесь должны закончить вовремя. У меня всё, а по очистке доложит наш главный специалист. Пожалуйста, Фёдор Борисович.

– Со сбором пыли ничего не получается, – начал Дробышев. – Её оценочная масса на территории Соединенных Штатов приближается к триллиону тонн. Можно создавать летающие пылесосы на базе «Ковчегов», но потребуются две тысяч машин и пятьдесят лет непрерывной работы. И технически невозможно собирать такие объёмы пыли, не захватывая поверхностный слой почвы. Поэтому её уберём только там, где мешает и лежит слоем в несколько сантиметров. Это побережье Калифорнии, южная часть штата Техас, Луизиана, Миссисипи, Алабама, Джорджия, Орландо, Флорида и Майами, ну и всё Восточное побережье США с удалением от береговой черты на расстояние от ста до трёхсот километров. Территория шести штатов полностью или частично залита лавой, а толщина выпавшего пепла местами превышает два метра. С потеплением дожди будут постепенно смывать часть пепла в водоёмы. Процесс очищения займёт двести лет, причём весь пепел не смоет. Запланированные работы позволят жить на очищенных территориях и вести на них хозяйственную деятельность. Только первые десять лет нужно носить маски. При проведении всех работ попутно занимаемся захоронением тел. Везде, где получится, эту работу закончим до тепла. Там, где лежит толстый слой пепла, тела извлекать не станем, без его уборки это нереально сложная задача.

– Я думаю, что и озвученный вами объём работ слишком велик, – сказал Алексей. – Вложим сумасшедший труд и не сможем полноценно пользоваться землёй. А у нас её свободной на сотни лет вперёд. Очистим только южные штаты, а Восточное побережье не тронем. Природа напакостила, пусть сама работает над очисткой, а у нас с вами много других дел. Когда будет готова конструкция очистителя?

– Месяца через три, раньше не успеем, – ответил Дробышев. – По расчётам, их нужно не меньше ста.

– Лет за десять сделаем, – сказал Алексей, – так что до тепла они у вас будут. А вас жду с подробным проектом. Сколько нужно времени? Месяц? Вот через месяц и приходите.

После ухода комитетчиков он некоторое время о чём-то думал, а потом набрал на коммуникаторе код. Ждать ответа пришлось минут пять. На экране появилось изображение мужчины лет шестидесяти, с почти седыми волосами и густыми кустистыми бровями. При виде Алексея он изумлённо застыл.

–Здравствуйте, ваше превосходительство! – поздоровался Самохин. – Не стоит так удивляться моему звонку. Просто возникла возможность вам помочь.

– А она не могла возникнуть раньше? – спросил собеседник.

Наверняка в вопросе была горечь, которая исчезла при переводе.

– Значит, не могла, – ответил Алексей. – Я всё-таки не Бог, с которым меня иногда путают. Когда я всё расскажу, сами поймёте. Но сначала два вопроса. Сколько вас осталось и насколько вы контролируете ситуацию?

– Три миллиона с небольшим, – ответил президент Португалии. – Пока есть нефть и газ, постараюсь сохранить тех, кто остался. Сидим только на тех продуктах, которые производим сами, все запасы съели два года назад. Думаю, что продержимся года два.

– Я могу предложить кое-что получше, – сказал Алексей. – Мы немного прибарахлились и забрали себе часть Африки. У нас настоящее тепло будет только лет через пятнадцать, у вас – немного раньше, но вы до него не дотянете. Мы уже год выращиваем в Замбии под плёнкой сотни тысяч тонн овощей, и их производство постоянно увеличивается.

– И вы хотите предложить нам в этом поучаствовать?

– Лучше, сеньор Барбоза. Я хочу отдать вам в аренду Мозамбик. Мы могли бы заняться сами, но очень много более важных дел и нет надобности в таком количестве продовольствия. Слушайте, что я предлагаю. Жителей в Мозамбике осталось меньше миллиона, и они небольшими племенами рассеяны по всей стране или ушли к соседям. Кто сейчас соблюдает границы! Вам нужно их собрать и пристроить к делу. При этом не должно быть никакого принуждения. Да вам оно и не потребуется, достаточно предложить им продовольствие.

– И где я его возьму? – спросил президент. – Отниму у своих? Или вы дадите?

– Дам, – кивнул Алексей. – До первого урожая для ваших людей и мозамбийцев еда у вас будет. Дадим плёнку, каркасы и семена и поделимся опытом. Я выделяю вам два десятка экранолётов, каждый из которых возьмёт на борт две тысячи человек или пятьсот тонн груза. Со сменными экипажами они смогут летать непрерывно, а зарядку накопителей мы обеспечим, пока вы не запустите электростанции в городах. Дадим и немного техники, но больше ориентируйтесь на ручной труд. Вы вполне сможете перебросить туда миллион своих соотечественников и помогать остальным продовольствием. Но есть и условия. Там сохранилось мало животных, поэтому постарайтесь обойтись без мяса. У вас будет обширное побережье и должны сохраниться суда, вот и попробуйте ловить рыбу. Второе условие касается темнокожих. Никакого насилия и притеснений. Они работают – вы их кормите и помогаете с жильём. Одновременно с этим займитесь их оздоровлением. Мы всё это проверим. Если что-то не получится сделать самим, обращайтесь к нам. Мозамбик отдаём не насовсем, а на тридцать лет. Детей у них сейчас практически нет, но если будут жить нормальной жизнью, будут и дети. Тогда поговорим о том, как их учить.

– Можете сказать, зачем они вам нужны? – спросил президент. – В такое время возиться с чёрными!

– То, что мы берём под свою руку земли в Африке, не означает, что не признаём прав населяющих их народов, – сказал Алексей. – После катастрофы останется не так много людей. Тысячи лет народы дрались за право распоряжаться этой планетой. Так получилось, что это право вскоре без драк окажется у нас. И я не хочу быть тем, кто начнёт решать, кто лучше, а кто хуже, кому жить, а кто этого недостоин. Помогать, направлять и контролировать, создавая единое человечество – это я могу принять, но править всеми народами для пользы своего… Для этого я не стал бы тратить сто лет своей жизни.

– Он выбрал достойного! – сказал президент. – Я со всем согласен. Когда мы сможем начать?

– Можете считать, что мы договорились, – сказал Алексей. – Готовьте первую партию в двадцать тысяч человек. Хорошо, если среди них будут агрономы. Обязательно пошлите несколько сотен солдат. Пусть будут вооружены, но оружие используют только в крайнем случае. Нам нужно несколько дней, чтобы забросить для вас всё необходимое на первое время. Потом с вами созвонятся. Завтра утром в Лиссабон вылетит «Ковчег» за группой ваших специалистов. Подберите сотню толковых администраторов, и мы покажем им, как налажено дело в Замбии.

– Вы обратились только к нам? – спросил президент.

– Вы первый, к кому мы обратились, – ответил Алексей. – Попробуем такой же вариант с Бельгией. В Конго французский язык, им подойдёт. И они, как и вы, ещё держатся.

– Что это ты сегодня такой весёлый? – спросила вечером Лида. – Сделал доброе дело?

– Ты, как всегда, угадала! – засмеялся муж. – Отдал в аренду европейцам две не принадлежащие нам африканские страны. И африканцам хорошо, и европейцам здорово. А мы их таким образом закрепили за собой де-факто и получим назад через тридцать лет уже обустроенными. Да и португальцы с бельгийцами теперь никуда от нас не денутся. Менталитет такой у европейцев – смотреть в рот самому сильному, а нам они теперь обязаны жизнью.

– Специально подобрал самых слабых? – спросила Лида. – Немцам, наверное, землю не предложил?

– Правильно понимаешь. Не будем так усиливать немцев.

– Лёш, – Лида подошла к мужу, села рядом и обняла. – Ты ничего не почувствовал в последнее время?

– А что я должен был почувствовать? – спросил он, удивлённый и этим вопросом, и её нежностью.

– Не знаю, как тебе объяснить, но сегодня днём я почему-то твёрдо уверилась в том, что смогу стать матерью. Это точно была не моя мысль, я сама уже, наверное, этого не хочу. Я ведь, в сущности, старуха. Странно, что он тебе ничего не сообщил.

– Ну что же, – задумчиво сказал Алексей, – такое не может не радовать. Во-первых, это признание того, что мы сделали своё дело, что всё уже утряслось и это необратимо. Во-вторых, как мне кажется, это конец нашей противоестественной молодости. Теперь мы с тобой должны повзрослеть, состариться и помереть, как все нормальные люди. Ну и дети… Я не понял из твоих слов, хочешь ты их или нет? У нас ведь в любом случае впереди ещё лет семьдесят жизни. Доведём всех до тепла и отдадим власть в достойные руки. И что дальше? Дело-то мы себе найдём, но жить опять только вдвоём? Может быть, найдём в себе силы? Отправлю тебя в декрет, бросишь, к чёрту, работу…

– Звучит заманчиво, – засмеялась она. – Не насчёт декрета, а насчёт работы. Как я от всего устала!

– Нельзя устать от того, с чем не имела дела, – возразил он. – Это я о детях, если не поняла. Кто-то не так давно рассказывал мне о сюсюканье и зависти. Врала?

– Ладно, убедил. – Она поднялась с дивана. – Пойдём в спальню. У меня такое чувство, что тебе не придётся долго трудиться.

– Ну нет! – Алексей встал и взял жену на руки. – Дети должны делаться не в трудах, а в любви! Когда я любил тебя в последний раз?

– Уже не помню, – засмеялась Лида. – Когда-то давно!

– Значит, скопил немало сил! Сейчас буду исправляться, а если перестараюсь, освобожу тебя завтра от работы!

* * *

– Сколько вы планируете запусков? – спросил председатель Первого комитета начальника австралийского сектора.

– Пока хотя бы один, Борис Игнатьевич, – ответил Бармин. – Задача слежения за Австралией входит в число приоритетных, а у нас не летает над ней ничего серьёзного. Нам нужны не наскоки «Невидимок», которые всё-таки поддаются обнаружению, а несколько спутников с качественной оптикой. Если применим «Гамму», их можно развесить за один полёт. А несколько «Гамм» остались со времён до извержения. И спутники есть, нужно только их проверить и, может быть, кое-что заменить.

– А космодром?

– Всё равно им будут заниматься, почему не сейчас? Обратитесь в правительство, Борис Игнатьевич! Эти работы включены в планы на следующий год. Может, изыщут возможности перенести сроки? Австралийцы начали противодействовать нашим разведывательным операциям, и это явно не просто так. А у них в Шестом флоте много всякой гадости. Или дешевле опять сажать на боевое дежурство уйму народа?

– Ладно, попробую, – согласился Катаев. – Заодно поговорю с адмиралом Васильевым по поводу вашей операции «Изъятие». Какой умник придумал название? Беляков? Скажи, что из-за своего юмора останется без месячной премии. Что скалишься? Вот как работать, когда не можешь толком наказать подчинённых? Ладно, иди, я потом сообщу о результатах.

* * *

– Сергей Владимирович, ко мне должны прийти маршал Брагин и адмирал Васильев, – передал Алексей по комму секретарю. – Как только появятся, пусть сразу же заходят.

Через полчаса министр вооружённых сил и главком ВМФ сидели в его кабинете и пили чай, который принесли из секретариата.

– Вас можно поздравить? – спросил Алексея Брагин. – Я не слышал в новостях, но о беременности Лидии Владимировны говорят все.

– Зачем нужны информационные системы, если и без них моментально разносятся слухи? – улыбнулся тот. – Ладно, поздравление я принял. Теперь говорите, с чем пришли.

– Умники из Первого комитета предложили избавить австралийцев от попавшего в их руки оружия, а меня – от головной боли, – улыбнулся маршал. – У нас из-за него по-прежнему не законсервирована треть сил стратегической обороны. Я оставлю вам модуль памяти с записью их наработок по операции «Изъятие».

– Ну и название, – хмыкнул Алексей. – Их или ваше?

– Их, конечно, – засмеялся Брагин. – Мы не опускаемся до такого цинизма. У нас половина оружейных систем носит названия цветочков. По моему мнению, операция осуществима, хотя и потребует много сил и средств. В первую очередь нужно повесить над Австралией три-четыре спутника с телескопами, чтобы взять её под плотный контроль. Австралийцы оказывают противодействие нашим воздушным средствам разведки, да и нельзя их использовать для флота: сразу привлечём внимание.

– Сбивают «Невидимки»? – нахмурился Алексей.

– Нет, так не наглеют, – ответил Брагин. – Создают мощные радиопомехи. Не удаётся управлять «Невидимками» и передать с них информацию. Можно, конечно, выполнять полёт по программе, но это снижает наши возможности и замедляет получение информации. И ничего не скажешь: это их право.

– Насчёт спутников не возражаю, – сказал Алексей. – Мы хотели заняться космосом, вот и начнём и заодно приведём в порядок космодром. А что предлагают по флоту?

– Скрытый поход наших атомных многоцелевых подлодок в порт Сиднея, – ответил Васильев. – Атомное и химическое оружие есть на борту двадцати трёх кораблей и пяти подводных лодок, по крайней мере, раньше оно там было. Но наши специалисты считают, что стратегические носители не демонтировали. Для большинства систем это сложно сделать, особенно без специалистов. Вот тактическое оружие могли и снять. Предлагается первым этапом минирование боевых кораблей как Шестого флота, так и военного флота Великобритании. Потом высаживаем на них свои десанты и обезвреживаем охрану. Раньше она была немногочисленная, вряд ли с этим что-либо изменилось. Спутники покажут точно. Ну а дальше просто выводим из строя всю электронику и демонтируем боеголовки. Для того чтобы сделать это быстро и качественно, потребуется десяток подлодок. Возьмём с собой англичан и американцев, которые служили на кораблях. Если что-то не удастся выполнить, корабль топим. Если всё выполним тихо, снимаем минирование и уходим. Нагло, но если хорошо подготовиться, должны выполнить чисто. На всякий случай прикроем операцию из космоса орбитальными лазерами. Надо подтянуть их в нужный район. Австралийцы нарушили договор с правительством Великобритании, а со Штатами не было никаких соглашений, поэтому эти боевые корабли им не принадлежат. Если бы они не вмёрзли в припай и не минирование портов их можно было бы просто угнать.

– Если устраним угрозу, сможем как минимум на тридцать лет законсервировать все оборонительные системы, – добавил Брагин, – да и вообще сильно сократим моё хозяйство. А это тоже резервы, и немаленькие.

– Начинайте детальную проработку операции, – решил Алексей. – Только поменяйте это циничное название на что-нибудь другое. Ещё не все цветочки использовали?

* * *

– Говорит флагман, – сказал адмирал Таганцев. – Первая линия, доложите обстановку.

– Флагман, говорит «первый». Нахожусь в акватории порта. Никаких мин не обнаружил.

– Говорит «второй». Товарищ адмирал, мины, наверное, выдуманы австралийцами. В зоне действия аппаратуры чисто. Прибыл в расчётную точку.

– Говорит «третий». У нас мин тоже нет. К операции готовы.

– «Первому», «второму» и «третьему» выпускать десант, – отдал приказ Таганцев. – «Седьмому» буксировать платформу, остальные остаются на своих местах. «Первый», какая толщина льда у кораблей?

– Около полуметра, – ответил капитан подлодки, которому в операции присвоили первый номер. – «Манты» прорежут лазерами. Выпускаем десант.

На нижние десантные палубы трёх уже находившихся в порту подводных лодок забегали одетые в скафандры бойцы. Они по двое забирались в модули «Мант» и переходили на автономное дыхание. Каждая лодка несла десять таких модулей. Когда все передали сигнал готовности, палубы начали заполняться водой. Разошлись створки обшивки, и три десятка плоских аппаратов, похожих на гигантских скатов, быстро поплыли по пеленгу каждый к своей цели. Приблизившись к нужному кораблю, «Манта» принимала почти вертикальное положение, и носовым инфракрасным лазером вырезала во льду круг диаметром три метра. После этого один из десантников покидал модуль и вручную крепил к вырезанной льдине трос. Сдав назад, «Манта» уводила вырезанный кругляш за собой и оставляла его подо льдом. Через десять минут после начала операции в темноте ночи возле выбранных кораблей застыли в готовности шестьдесят десантников. По команде они подбежали к кораблям и, как тараканы, полезли по бортам наверх, не производя при этом шума. Специальные накладки из губчатой резины с электромагнитами, закреплённые на руках и ногах, позволяли быстро перемещаться по стальной обшивке, поочерёдно подключая нужные магниты к накопителю на поясе. Очутившись на палубе, они избавились от магнитов и взяли в руки излучатели. Короткий импульс радиоизлучения блокировал у незащищённого человека передачу сигналов в нервной ткани и ненадолго приводил его в коматозное состояние. Более длительное воздействие убивало. Один из десантников работал излучателем, другой страховал его с автоматом бесшумной стрельбы. Для ориентировки использовали инфракрасное оборудование, подсвечивая себе фонарями. Как показало спутниковое наблюдение, охранников было немного и они редко покидали каюты. Их легко повязали, только на авианосце пришлось немного напрячься. Через полчаса подлодки высадили на лёд полторы сотни технических специалистов, служивших раньше на захваченных кораблях. Электронное оборудование уничтожили быстро, с оружием провозились намного дольше. Тактические носители спускали на лёд и опускали в проделанные проруби, а под водой их цепляли тросами «Манты» и буксировали к огромной подводной платформе, на которой они и крепились. Со стратегических носителей снимали боеголовки, которые точно так же отправляли под воду. Напоследок вывели из строя все «Грифы», находившиеся в ангарах второй палубы авианосца. Эвакуация прошла спокойно, а самыми последними ушли боевые пловцы из флагманской лодки. Они в самом начале поставили на днища всех нужных кораблей магнитные мины, а уходя, их сняли. Тяжело гружёная платформа вытравила часть воды из цистерн и всплыла над дном, после чего седьмая подлодка потянула её на буксире к выходу из порта. Пять подводных лодок из десяти так и не приняли участия в операции.

Через девять часов, в пять утра по Москве, Алексея разбудил сигнал комма. Набросив халат и чертыхаясь по поводу того, что не заблокировал связь, он подошёл к столу и ответил на вызов.

– Как это понимать? – не здороваясь, спросил Джек Кендал.

– Вы о чём? – сказал Алексей. – Об оружии? Не могли позвонить чуть позже.

– Вы нарушили своё слово! – зло сказал премьер-министр. – Ночью, по-воровски…

– Послушайте, Кендал! – перебил его Алексей. – Помните наш разговор? Если нет, я могу включить запись. Вам отдали корабли, об оружии не было разговора. Вы наплевали на договор с Великобританией, поэтому не имеете никакого права на их флот. То же и с американцами. Я отдал корабли, поэтому мы их не тронули, но всю дрянь с них сняли. А действовали ночью исключительно для общего спокойствия. Не могли мы оставлять это оружие, оно вам совершенно не нужно. С кем вы собрались воевать? С нами?

– Почему именно с вами?

– Так больше не с кем. Через двадцать лет в нашем государстве будет пятьсот миллионов человек. Хорошо, если всех остальных наберётся ещё триста. И большинство, скорее всего, придёт к нам, те же немцы. Европа фактически наша, Северную Америку мы заняли, почти всю Африку – тоже. И Азия наша, за исключением той её части, где ещё долго нельзя жить. И кто остаётся? Иран и вы. И вы нам не противники. Фактически, Кендал, всё человечество – это и есть мы! Мы будем терпеливо работать с теми, кто выжил, помогая и приглашая присоединиться к нам. И большинство присоединится, потому что малые группы людей не смогут нормально существовать и скатятся в дикость. Многие уже скатились. Если есть желание, вы можете остаться на своём континенте в изоляции. Мы не собираемся вас трогать и куда-то насильно тащить. Но если захотите жить вместе со всеми, то присоединитесь и вы. Для вас это оружие только головная боль, а мы из-за него подозревали бы вас чёрт-те в чём и держали бы наготове силы противоракетной обороны и ответного удара. Вам это нужно?

– А зачем оно вам? – спросил Джек Кендал. – Сказали бы, и мы сами его уничтожили бы.

– Нам оно тоже не нужно, – согласился Алексей, – поэтому всё демонтируем. Уран и плутоний пригодятся, а остальное утилизируем. Это, кстати, не такое простое дело. Открою вам секрет: мы разбираем и две трети своего ядерного оружия, и всё то, которое было в Америке.

– А остальное?

– Слышали об астероидной опасности? – спросил Алексей. – Нам хватило этого проклятого вулкана, чтобы понять, насколько уязвима жизнь на планете. Хотите испытать такое же из-за какого-нибудь булыжника? В ближайшие двадцать лет такой опасности нет, но мы будем готовиться. Если захотите, сможете поучаствовать. Но пока это преждевременный разговор. Мы уже выжили, вам это ещё предстоит.

Глава 35

Коммуникатор подал сигнал вызова, когда Самохины уже собрались спать. Алексей не понял по коду, кто вызывает, и ограничился бывшим на нём халатом. Появившийся на экране бородатый мужчина тоже был одет в нечто вроде халата, только вместе с чалмой.

– Я счастлив приветствовать того, кого Аллах избрал своим мечом! – поклонился он Алексею. – Вам не надо ничего настраивать, мой комм переводит с русского. Простите, что беспокою так поздно, но хотелось поговорить с вами в домашней обстановке. Позвольте представиться, я президент Исламской Республики Иран Юсеф Лахути.

– Неожиданный звонок, – сказал Алексей, с интересом рассматривая иранца, которому вряд ли было больше сорока лет. – А что случилось с вашим предшественником на этом посту?

– Тяжёлые времена и больное сердце, – скорбно наклонил голову Юсеф. – Все мы в руках Аллаха!

– И сколько народа осталось в вашем благословенном государстве из тех, кого не прибрал Аллах?– спросил Алексей. – Мы неоднократно пытались с вами связаться по всем каналам, но безрезультатно. Со спутников определили, что вы сохранили государственность и довольно много населения.

– У нас сохранилось пятьдесят пять миллионов жителей, – ответил Юсеф. – Нам повезло, в отличие от соседей!

– Вы очень везучи, уважаемый, – сказал Алексей. – И чем же объясняется такое везение, помимо вашего благочестия? Мы очень долго готовились, поэтому сохранили всё своё население и помогли многим другим. У вас не было наших возможностей.

– Нам действительно повезло! – прижал руки к груди Юсеф. – Вечная нехватка продовольствия вынудила наших учёных искать новые пути. У нас до сих пор много нефти…