скачать книгу бесплатно
– И-и?
Я аж привстал с лежака. Герда посмотрела на меня.
– Так интересно?
– Еще бы.
Герда усмехнулась.
– Да, не было ничего, Мишаня испугался и убежал.
Я встал и отошел к воде. Появилось волнение, горизонт потемнел. Через минуту я вернулся.
– Зацепило?
– Есть немного.
– Ну, и хорошо. А, вот мне тогда было совсем не очень, даже поделиться не с кем и я, не раздумывая, пошла к Глафире и все ей рассказала. Я ожидала услышать от нее все, что угодно: про чертей, про ворожбу, про серп с месяцем, а она меня просто предупредила.
– О чем?
– Что Мишаня совокупление просто не выдюжит, либо спятит совсем, а то и того хуже.
Подул свежий ветерок. Герда зябко поежилась и накинула халат.
– Дождик будет. В тот сумрачный день тоже шел дождь. Мелкий противный. Я сидела за столом и смотрела на календарь, мне оставалось меньше суток. Я, вдруг, представила, какие сейчас у Мишани глаза, темные, хмурые, как почерневшее небо. Я тысячу раз спрашивала себя, имею ли я право поставить на кон жизнь Мишани, чтобы сохранить свою собственную и не находила ответа. Я ожидала, а вдруг мне что-то подскажет Бог, но в доме стояла тишина, лишь за окном доносились какие-то звуки. Я прислушалась. Кричали люди. Я вышла на улицу и пошла к ним. Возле конторы, на земле лежал Мишаня, рядом с ним поломанный ветряк. Я поняла: он подскользнулся и упал с крыши. Старушки вокруг причитали, как квочки, а Мишаня пускал изо рта кровавые пузыри.
Герда из-под ресниц посмотрела на меня.
– Я не успела пробиться к Мишане: Глафира схватила меня за руку.
– Повезло тебе, девонька, внук нонче проездом у меня заночует, тот ишо конь… придешь, все устрою, зелье нужное сварила ужо!
Из-за конторы подъехала районная неотложка. Фельдшер с водителем положили Мишаню на носилки и затащили внутрь. Я вырвалась и залезла в машину. Глафира схватилась за голову.
– Куды, дуреха, сгинешь, ведь!
Я не ответила, мне показалось, что Мишаня улыбнулся, да и машина уже тронулась.
– Он был в сознании?
– Да. Пока мы ехали, он все время смотрел на меня.
Герда отвернулась.
– В больничке Мишаня впал в кому и пролежал больше суток. Ему даже уколы не делали, просто ждали. Я держала его за руку, когда он снова открыл глаза. Они были васильковые.
– Он… он…
– Да. Его похорониди на районном кладбище. В тот же день я уехала к себе домой.
– А как же…
– Мое чудесное спасение?
– Ну, да.
– Протирая пыль с зеркала, я заметила, что у меня отрастают волосы и брови, и пошла к врачам. После обследования с меня сняли диагноз. Я здорова.
Герда закурила.
– Дайте, дайте мне сигарету!
Я встал и протянул к ней свою ладонь. Герда тоже встала.
– Не надо! Не принимайте это близко к сердцу.
Она спрятала сигареты.
– Почему?
– Потому, что в жизни так не бывает. Это всего лишь мой новый сериал, он скоро выйдет на экраны, смотрите.
Я плюхнулся в шезлонг. К нам подошел мальчик и уставился на меня темными под цвет туч, глазами. Герда взяла его за руку.
– Нам, пора. Пойдем, Мишаня!
Я поднялся с места.
– А чей же мальчик?
Герда остановилась.
– Мой! Какая разница.
Купе
Железнодорожный вокзал был полупустым. Пора отпускников и курортников закончилась, и немногочисленные пассажиры редкой кучкой толпились у входа в вагон отправляющегося поезда. У перехода, возле урн, курили мужчины. Несколько человек с сумками прохаживались по перрону, изредка поглядывая на скучающую проводницу. На скамейках, зорко озираясь на свои чемоданы, сидели пожилые пары.
Оглядевшись по сторонам, Сергей нашел себе место, и, отхлебнув из плоской бутылки, стал наблюдать, как осмотрщик вагонов снует возле колесных пар и стучит длинным молотком по тяжелым буксам. Остановив взгляд на его синей униформе, Сергей вздохнул и грустно улыбнулся.
– Почти как у нас.
Он закрыл глаза, и перед ним, яркими скриншотами, одна за одной, побежали картинки последних месяцев его службы в армии: вот он, молодой капитан, в шумной компании сослуживцев обмывает звездочку на погоны, а, вот, он уже с бегунком в военкомате, с позором уволенный за пьянство, и вот, тоже он, грязный, лохматый, избитый бомжами, в оторопи бредет не известно куда.
– Да, жизнь…
Сергей икнул, отвинтил пробку, глотнул из бутылки.
Как ни странно, вчера, первый раз за все последнее время на его темном горизонте, вдруг, посветлело: пришло сообщение, что были обнаружены его документы, утерянные им во время возвращения из части. Основательно отметив подарок судьбы, Сергей выгреб из карманов оставшиеся деньги и взял билет в один конец.
Катя стояла у вагона и тоже смотрела на рабочего с молотком. Ее поразили его руки, большие, натруженные, с черными обломанными ногтями. Ей, вдруг, пришла в голову мысль, что она не видела в жизни ничего более замечательного, чем такие крепкие, мужские руки. Пару часов назад, собираясь в дорогу, к ней прикоснулись совсем другие, блеклые, с гниющей, солевой кожей ладони мужа-наркомана, которому уже не дожить до утра. На этот раз он ничего не просил, он прощался. Она уже сделала для него все, что могла. Она потратила все деньги, выплакала все слезы, но вымолила у бога лишь выход для себя: бежать, куда угодно, только бы подальше от этого места, где царит соль, где жизнь и смерть всегда рядом и удивительно похожи друг на друга, как сиамские близнецы.
Получив добро от своей школьной подруги, Катя купила билет до Москвы. Жилье на первое время ей гарантировали, а работа… за нее она никогда не переживала, была бы шея…
– Твою мать!
Послышалось со стороны. Катя стряхнула с себя думы и повернулась. Прямо перед ее глазами назревал скандал. Рабочий, закончив проверку колес, вылез из-под вагона и наступил на белый кроссовок длинноволосого парня в бейсболке и с ранцем за спиной.
– Куда прешь, дебил!
– Что?
Рабочий развернулся, встал, поднял молоток. Парень отступил на шаг.
– Все, все, проехали!
Глеб действительно пожалел, что не сдержался. Не хватало ему проблем еще с этим зачуханным работягой. Всю предыдущую неделю он только тем и занимался, что бегал: на работе от шефа, из-за просрочки от приставов, даже от новой подружки из ночного клуба, которой тоже что-то наобещал. И только когда пришла повестка из полиции, он остановился, уложил ноут в ранец и подошел к матери. Она отвернулась и махнула рукой.
– Пенсия в шкафу. Возьми половину. Устроишься, сообщи.
Глеб кивнул, шагнул в комнату, нашел деньги. Отсчитав себе побольше, положил в карман, но через секунду вернулся и забрал все.
– А, говорят, пролетарии уже не те!
Борис Маркович поправил золотую оправу своих затемненных очков, с интересом наблюдая за набычившимся рабочим. Стоящий перед ним смазливый, длинноволосый парень явно пасовал.
– Смотри, какая няшка…
Борис Маркович скользнул взглядом по стройной фигуре Глеба. Между тем, рабочий не стал веселить народ и после незамысловатого выражения нырнул под вагон и продолжил стучать своим молотком по колесам.
– Во, расклад…
Борис Маркович усмехнулся. Он, вдруг, на миг вообразил лицо своего соучредителя, узнавшего, что их адвокатская фирма объявлена банкротом, счета закрыты, а все телефоны отключены. Борис Маркович долго терпел фортели своего компаньона по проматыванию совместных доходов, и, выбрав удобный момент, обналичил все активы и вызвал такси на вокзал.
– А не надо было крысятничать!
Он бодро сделал пару шагов и остановился, продолжая разглядывать дырявые джинсы Глеба.
Наконец, объявили посадку. Пассажиры зашевелились, потянулись к проводнице, полезли за паспортами. Через десять минут перрон опустел. Далеко впереди зажегся зеленый свет, поезд тронулся, и, набирая скорость, устремился в новую жизнь.
– Извините, у Вас какое место?
– Можно я пройду?
– Пожалуйста, пожалуйста…
– Это ваш чемодан?
У Сергея вещей не было. Он сразу залез на верхнюю полку и с удовольствием вытянул ноги. Между тем, в купе происходила обычная толчея, когда каждый пассажир старается по быстрей занять свое место, как будто его у него сейчас отберут. Это продолжалось минут пять, шесть, наконец, все угомонились, разложили вещи, уселись, стали осматриваться.
Все пространство за столиком занимал солидный, седовласый мужчина в очках, в золотой оправе. Напротив него, не отрывая взгляда от окна, сидела молодая женщина с серьезным лицом, а у двери, откинувшись к стенке, устроился длинноволосый парень в бейсболке. Сергей закрыл глаза, собираясь уснуть, но громкий баритон не дал ему это сделать.
– Ну, что, молодежь, пора подать голос. Человек – существо социальное, без общения долго не живет. Я – Борис Маркович, адвокат, буду с вами до самой столицы.
Говорящий выставил на столик бутылку коньяка, а рядом положил пластиковый контейнер с бутербродами. Женщина на миг оторвала взгляд от окна, и, изобразив подобие улыбки, кивнула.
– Я – Катя, еду до Москвы.
Парень придвинулся ближе к столу, снял бейсболку, тряхнул густой шевелюрой.
– Глеб. Тоже туда.
Борис Маркович улыбнулся, поднял голову вверх.
– Ну, а Вы, господин офицер, так и будете, смотреть на нас с высоты?
– Как Вы узнали?
Сергей свесился с полки.
– Спускайтесь, я расскажу.
Катя выложила на столик небольшую коробочку с покупной пиццей и несколько яблок. Глеб покопался в сумке, вытянул банку пепси-колы и пару сникерсов. Сергею стало не ловко. Зная, что у него ничего нет, он почему-то сделал вид, что роется в карманах. Прошла минута, другая… Борис Маркович усмехнулся, отвел от него взгляд, налил всем по глоточку.
– Итак, молодые люди…
Глеб, привстал с полки, первым взял стакан.
– За знакомство?
– Давайте, за дорогу!
Глеб Маркович поднес коньяк к лицу, вдохнул аромат.
– Пусть, она будет запоминающейся!
Они выпили, оглянулись на Катю. Она замахала руками.
– Я потом.
– А, Вы?
Сергей вздрогнул. Он сидел, собирая всю свою волю в кулак. Его руки сильно тряслись, и он боялся, что просто не сможет взять стакан. Видя, что Глеб полез за бутербродом и всем закрыл обзор, Сергей привстал, подтянул к себе стакан, и, оторвав его от стола, одним глотком опорожнил содержимое. Чувствуя, как по телу разливается тепло и уверенность, откинулся к стенке, расправил грудь, повернулся к Борису Марковичу.
– Вы обещали рассказать…
– Конечно!
