Блэкаут_clone_2025-03-07

– Марк, Ясон? Готовы?

– Через минуту будем у «бабочки», – ответил Марк, имея в виду развязку, которая позволяла кратчайшим путем попасть почти в любой район города.

Перед Ясоном развернулась карта Инсбрука. Коллин начал обратный отсчет. После слова «ноль» на вирт-экране вспыхнул зеленый круг.

– Фолькенштайнгассе, – произнес Ясон.

Марк въехал на виадук и, заложив крутой вираж, поднялся на следующий уровень развязки. Вырулив в нужном направлении, он снова прибавил скорость. На панели появилась цифра «200».

– Это же район «Q», правильно? – Марк стал задавать вопросы уже после того, как свернул в нужную сторону.

– Да, верно. Мне тоже любопытно, что это значит. – Ясон больше не чувствовал желания спать, усталость свернулась в серый клубок в затылочной части черепа.

Коллин, видимо, хмыкнул, но из-за искажений связи звук получился больше похожим на шипение.

Восходящее солнце подсвечивало хребет Карвенделя. Горы казались голубыми, и в контровом свете все больше погружались в черноту. Спуск с магистрали, столбы эстакад, спальные районы с одинаковыми серыми домиками, полосы от теней деревьев на асфальте, солнце.

Коллин снова начал обратный отсчет, и через несколько секунд на экране возникла яркая зеленая точка. Карта постепенно уточняла район все ближе и ближе к печатной мастерской, но точка застыла правее.

– Что там? – спросил Марк.

– Склад. Довольно большой.

Ясон в задумчивости постукивал пальцами по ручке двери.

– И что это, черт возьми, означает? – подал голос Коллин.

– Сейчас узнаем, господа. Поверни здесь налево. И еще раз.

Асфальтированная дорога оказалась порядком раздолбанной, и Марку пришлось сильно сбросить скорость. Автомобиль, крадучись, пробирался между колдобин, Ясона периодически подбрасывало. Через минуту они уперлись в покореженные металлические ворота с несколькими замками, фиксирующими громоздкий засов, и небольшой входной дверью.

Ясон вышел из машины и потянулся. Холодный воздух пах ржавчиной и стылой землей. Марк обошел капот и встал рядом с ним.

– Так как же мы попадем внутрь?

– Не мы, а я. – ответил Ясон. – Я обещал тебе, что ничего нелегального не потребуется.

– Но мне казалось, вам нужна помощь…

Проигнорировав реплику Марка, Ясон подошел к двери:

– Вход закрыт пару лет, но бродяги все равно на территорию пробираются. Новые хозяева сигнализацию ставить не стали – дронов вполне достаточно, чтобы сторожить большие контейнеры.

Ясон потрогал замок, а потом сильно дернул вниз. Тот с удивительной легкостью открылся.

– Коллин, что мы можем сделать, чтобы отвлечь дронов? – Ясон бросил замок на землю.

– Ты в одиночку туда полезешь? – спросил Коллин. – С Блэкаута прошло немало времени, между прочим. И на Миллионной ты давно не работаешь. Когда тебе последний раз приходилось размахивать пистолетом?

Действительно, когда? Год назад, в Иране? Елена до сих пор ему эту эскападу простить не может. А в старушке Европе последнее время удавалось решать все мирным путем.

– И все же? – повторил Ясон.

– Думаю.

От замка на ладонях остались темные маслянистые разводы, и Ясону пришлось извернуться, чтобы, не испачкав брюки, вынуть из кармана платок и привести его в непригодное для дальнейшего использования состояние. Смазку удалось стереть, но прогорклый запах остался.

– Коллин?

– Ясон, знаешь, это очень современный вертолет, – с легким удивлением произнес Коллин. – Мы с Надин сейчас организуем дронам развлечение в прямо противоположной части склада. Это даст тебе около трех минут, потом они снова разбегутся по территории и будут искать нарушителей с особым рвением. Устроит такой сценарий?

– Думаю, да. – Ясон развернул карту на экране вирт-браслета. От входа до нужного контейнера было около трехсот метров. – Марк, мне бы пригодились твои вирт-очки. Можешь настроить их в режим тепловизора?

Ясон снял плащ и закинул его на переднее сиденье. В рубашке на улице было прохладно, и ему не слишком нравилось, что кобура с «зиг-зауэром» оказалась на виду, но бегать по складу в длинном светлом плаще казалось еще более дурацкой идеей.

Мысль, что он опять нарывается без особого повода, Ясон старательно от себя гнал.

Неожиданно очнулся вирт-браслет:.

«Утро доброе! Как продвигаются поиски? ДЛ».

Ясон хмыкнул: Надин должна была что-то рассказать своему шефу. Но вертолет сверху, а он снизу. Деталей не видно с высоты.

«Доброе. Активно. Я позвоню».

«Ок».

Вирт-очки Марка уничтожили нежные краски утра, превратив окружающий мир в черно-белый комикс с градиентным свечением вокруг тепловых пятен. Контуры предметов были прорисованы тонкими зелеными линиями.

– Можешь добавить карту с геолокацией в левый угол? – попросил Ясон.

Марк еще немного поколдовал над панелью управления, и карта появилась.

– Я буду видеть ту же картинку, что и вы, на своем экране. Вывести ее Коллину?

– Нет, не нужно, – ответил Ясон. Они с Коллином договорились заранее, что информацию о своих действиях Лефевру будут выдавать порционно: как минимум, чтобы не прогадать с ценой. Присутствие Надин задачу усложняло. – Если что-то пойдет не так – сообщи Коллину. И разверни машину – думаю, мы будем уезжать в спешке.

Глядя поверх очков, он нашел в небе вертолет.

– Коллин, я хочу отключить входящие сигналы, – сказал Ясон негромко. – Выйду на связь, как только смогу.

– Окей. Будь осторожен. Можем начинать?

– Давай. Удачи.

– Тебе тоже. Надин говорит, ты можешь досчитать до тридцати и не думать о дронах.

– Принято. До связи. – Ясон отключился.

Марк стоял рядом. Они наблюдали, как вертолет стремительно увеличивается, движется к противоположному краю склада и зависает над ним. На счет «тридцать» Ясон резким рывком открыл дверь в воротах и прыгнул внутрь. Вдалеке раздался странный хлопок, и дрон-обходчик, устремившийся было к нарушителю, изменил направление движения и полетел на звук.

В правой части экрана возникли цифры, отсчитывающие обещанные три минуты. Ясон бежал вперед, следуя указаниям карты. Контейнеры, контейнеры, ржавчина, облупившаяся краска, кодовые цифры, испуганная кошка – или крыса, метнувшаяся с дороги в щель. Мягкая земля под ногами глушила звуки шагов.

Пятьдесят два. Пятьдесят три.

Ясон остановился перед поворотом и осторожно выглянул за угол.

Сигнал привел к старому трейлеру, который стоял, плотно прижимаясь к контейнерам с трех сторон. Колеса трейлера были сняты, и он возвышался над землей на распорках, походивших на тощие птичьи лапы. Перед входом на бочке сидел крупный мужчина и, запрокинув голову, что-то пил. Других людей близко не было, но тепловизор показывал очертания человека, лежащего на полу трейлера.

Ясон достал пистолет и приготовился выдать что-то вроде «поднять-руки-иначе-я-стреляю». Сделал вдох, выдох – и выбежал из прикрытия.

Ему повезло.

Охранник стоял, повернувшись лицом к стене. До Ясона донеслось мощное журчание.

Он в два прыжка приблизился к мужчине и с размаху врезал рукояткой по загривку, не слишком дозируя силу удара. Тело мягко осело на землю. Это был не Ян Вайсс, значит, его напарник должен быть поблизости.

Ясон рванул к трейлеру, открыл задвижку и запрыгнул внутрь. В нос шибанул сладковатый запах гниющего мусора. На крошечном столе, в окружении пластиковых пачек лапши быстрого приготовления, стояла навороченная виртуальная панель. Тепловизор настойчиво вел в дальний конец трейлера, где у кособокой кровати стоял большой металлический ящик. Ясон открыл задвижку и откинул тяжелую крышку – она с громким стуком ударилась о стенку трейлера.

На дне ящика, свернувшись в комочек, лежала Айрис. Она медленно, как во сне, повернула голову на него, зажмурилась от яркого света и закричала – хрипло, надрывно. Крик перешел в сип, но она продолжала выдыхать воздух через открытый рот, пытаясь извлечь звук.

Слова возникли сами, не из заторможенного мозга, а откуда-то из глубины подсознания.

– Все хорошо, Айрис, успокойся. Айрис, это я, Ясон. Все кончилось, все уже хорошо, – шептал он, бережно вынимая ее из сундука. Айрис затихла и прижалась к Ясону всем телом. Ее пальцы впились ему в спину так, что ногти царапали кожу сквозь рубашку. В детстве он вытащил кошку из ручья, и она вместо благодарности впилась ему в руку когтями, оставив глубокие царапины, заживавшие все лето.

– Все хорошо, все хорошо, девочка моя, все хорошо…

Продолжая успокаивающе шептать, он взял Айрис на руки и, стараясь ничего не задеть, направился к выходу.

Ее горячее дыхание, дрожь ее тела спазмом отзывались в грудной клетке – больнее, чем царапины на спине.

Спрыгивая на землю с ценным грузом, Ясон неудачно приземлился на левую ногу. Резкая боль разбудила жжение в ребрах, притупила эмоции, вернула в реальность. У него оставалось тридцать секунд. Слева возникли три силуэта, двигавшиеся в сторону трейлера, – невысокий человечек в сопровождении двух крупных мужчин. Тепловизор едва справлялся, преодолевая ряды контейнеров. Ясон бросился обратно к машине.

За спиной послышались возмущенные возгласы, а потом и шорох стрекозиных крыльев дронов, различимый на самой грани восприятия. Ясон был у самой двери, когда воздух разорвал предупредительный сигнал:

– Вы находитесь на частной территории. Оставайтесь на месте и не двигайтесь, иначе…

Из двери высунулся Марк, раздался негромкий хлопок, и дрон заткнулся.

– Чем ты его? – бросил Ясон, перелезая.

– Жидкие гвозди. В квартире ремонт. – Стажер потряс устройством, похожим на плод любви тюбика и автомата.

– Спасибо, снайпер. Давай к машине, – скомандовал Ясон.

Марк распахнул дверь, и Ясон аккуратно посадил Айрис на заднее сиденье. Девушка повернула голову к нему и посмотрела невидящими глазами. Ее рука вцепилась в рукав рубашки мертвой хваткой.

Ясон махнул Марку и залез на сиденье рядом с ней.

Стажер прыгнул за руль и рванул вперед на максимально возможной скорости. Вертолет, покачивавшийся над складом, дернулся, накренился и поплыл в сторону высоток. Машина вывернула на шоссе, благословенно гладкое после раздолбанного асфальта. Утро превратилось в день.

Марк спросил:

– Поедем в больницу?

Айрис дрожала. Ее белые волосы слиплись и висели сосульками вокруг лица, зрачки были по-прежнему расширены. Странно.

– Нет. Едем к тебе.

– Ко мне?.. – изумился стажер.

– Мой адрес они знают. Где пряталась Айрис – не знаю я. А тебя в этой истории пока нет. И отключи, пожалуйста, все девайсы, которые сможешь. – Боль в ноге и в ребрах усилилась с падением уровня адреналина, и мысли Ясона некстати лениво проворачивались внутри черепной коробки. – Нужно немного подумать.

Марк свернул на объездную дорогу и с выдержкой, достойной опытных менеджеров, ответил:

– Хорошо.

Ясон посмотрел на Айрис. На ее шее отпечаталась чья-то рука, а между ключицами горел след от недавнего ожога. Видимо, когда она лежала, флешка прижалась к коже и взорвалась прямо на ней.

Неловко работая только одной рукой – вторую не отпускала Айрис – Ясон сумел вытащить свой плащ с переднего сиденья и накрыл девушку. Ее дрожь понемногу стихала. Он старался не шевелиться и чувствовал, как нежность, острая и сводящая зубы, словно боль, пробралась сквозь его защитную оболочку, влияла на ясность суждений.

Это раздражало.

Марк обеспокоенно наблюдал за ними в зеркало заднего вида.

– У тебя есть успокоительное? И обезболивающее? – спросил Ясон, переключая его внимание.

– Найду, конечно, – откликнулся Марк.

Движение на автостраде было довольно оживленным, близилось начало рабочего дня. Айрис затихла, положив голову на плечо Ясона.

10

Адаптивные элементы

Они уложили ее в спальне – девушка успокоилась, когда Ясон открыл настежь окна, и в комнату ворвался беспрерывный шум машин – а сами вернулись во вторую комнату, которая служила Марку кухней и гостиной. Стену напротив двух больших окон занимало огромное изображение гаруды, парящей над океаном. Панно было закрыто дорогой и едва заметной пленкой, обеспечивающей защиту от выцветания.

– Тайское? – спросил Ясон.

– Да. Рисовали вместе с мамой, когда я собирался поступать в Школу Искусств. Ничего особенного, но очень вдохновляет.

– Как тебе удалось его довезти?

– О, это была целая история! – Марк улыбнулся. – Холст удалось снять, свернуть и уже заново натянуть здесь на раму, иначе стоимость перелета этого панно обошлась бы мне во всю королевскую стипендию. Сделать вам кофе?

– Лучше воды и что-нибудь от головной боли.

Марк вынул из ящика коробку с лекарствами, покопошился и протянул белый блистер, и, пока Ясон выковыривал таблетку, открыл кран. Вода белым от аэрации потоком брызнула через край.

– Вот блин! – Марк вытер стакан полотенцем и протянул Ясону, другой рукой продолжая собирать лужу со столешницы.

– Спасибо, – ответил Ясон.

Вода со столешницы капала на пол.

– И что мы теперь будем делать?

Таблетка уже начала растворяться на языке. Ясон скривился от горечи и сделал еще большой глоток, потом ответил:

– Пока ничего. Нужно, чтобы Айрис пришла в себя и кое-что нам рассказала.

– Думаю, «Стерна» с легкостью отследит нас.

– И да, и нет. Я должен разобраться, что тут происходит, прежде чем вернуть господину Лефевру его гениального программиста. Мы с Коллином договорились, что он попытается организовать небольшую заминку, чтобы никто не смог выйти на связь со мной. Это обеспечит нам часов шесть форы.

Марк выжал тряпку в раковину. Тук-тук-тук – вода по металлу. Звук пульсировал в голове, глаза закрывались.

– Скажи, где я могу немного поспать? Устроит любая горизонтальная поверхность.

– Ложитесь здесь, – сказал Марк, показывая на диван рядом с панно. – Я сейчас точно не смогу уснуть.

– Мне кажется, тебе тоже стоит перехватить пару часов. Но уговаривать не стану. Пожалуйста, не выходи в Сеть.

– Не вопрос, мне есть чем заняться оффлайн, – гордо ответил Марк.

Ясон поставил будильник на вирт-браслете и через пару минут отключился.

Он просыпался несколько раз: сначала, когда зафырчала кофеварка и Марк быстро заставил ее замолчать. Потом где-то через час – от звука сирены за окном, чтобы увидеть, как стажер спит, положив голову на кухонный стол, а солнечный луч лежит светлым пятном у него на затылке и просвечивает насквозь стеклянную чашку с недопитым кофе. И третий раз, уже окончательно, вслушиваясь в тихий женский голос.

Ясон открыл глаза. Айрис с влажными волосами стояла рядом со столом в светло-сером свитере и джинсах, – и то, и другое было ей велико. В руках она держала кружку. Марк у плиты что-то готовил.

Солнечные лучи переползли со стола на пол.

Айрис встретилась глазами с Ясоном и произнесла:

– Он проснулся.

Марк обернулся, чтобы сказать «Доброе утро!», и продолжил колдовать у плиты. Пахло ванилью. Часы на плите показывали начало двенадцатого.

Ясон попытался встать и охнул от накрывшей волны боли в растревоженных ребрах. Во рту остался горький привкус таблетки. Нога, на которую он вчера так неудачно приземлился, распухла. Повозившись, он все же сумел встать. Айрис налила стакан воды и протянула ему таблетку.

– Что это? – спросил Ясон, разрывая упаковку с надписью – кажется, на китайском.

– У Марка нашлось кое-что посильнее анальгина. Гадость изрядная, но гарантированно поможет продержаться еще сутки. Нам надо кое-что вернуть. Кое-что мое.

– «Расплавленное солнце»? – произнес Ясон невнятно, держа таблетку в зубах, чтобы в этот раз она не прикоснулась к языку.

Девушка фыркнула:

– Конечно, нет! У меня есть лучше.

В ней не осталось и следа той беззащитности, которая так тронула Ясона утром. Эта резкая перемена поставила его в тупик, но избавиться от тревожного желания защитить было облегчением. Он снова мог позволить себе расслабиться и играть роль наблюдателя.

– Будильник звонил три раза, но вы не проснулись, поэтому я его вырубил, – влез в разговор Марк. Он поставил на стол тарелки. – Шеф, я сказал Айрис, что вы говорили с господином Лефевром. А еще я сделал панкейки.

Ясон хмыкнул.

Завтрак получился довольно странным. Марк исподтишка поглядывал на Айрис и настороженно молчал, иногда отвечая на ее редкие вопросы. Ясону поддерживать светскую беседу не хотелось, и он наблюдал за девушкой в открытую. Лефевр был прав: его слабым местом был интерес.

Та странная сосредоточенная собранность, которая привлекала его в Айрис с первой встречи, снова сгущалась вокруг нее. То, что Ясон принимал за результат неумеренного приема «цифры», – резковатые движения и короткие фразы, – на поверку оказалось ее обычным поведением. Расширенные зрачки, как выяснил Марк, были результатом специфической коррекции зрения, которая позволяла использовать виртуальные панели, не надевая очки

– Для работы удобно, – прокомментировала Айрис. Ее взгляд на пару секунд расфокусировался, потом снова вернулся к Марку. – Не буду пока выходить в Сеть. Попробуй как-нибудь.

– Ага. Операция долгая?

– Минут десять, – пожала плечами Айрис.

– Надо подумать.

Марк был в восхищении. Он прятал свой восторг за отстраненной доброжелательностью, подражая Ясону, и того это от души забавляло.

Когда с едой было покончено, Ясон спросил:

– Куда нам нужно ехать?

– На мою старую квартиру, – ответила Айрис. – Я оставила последний кусок кода там, а все остальное успела перекачать в «Стерну», так что эти придурки все равно опоздали.

– Где они тебя нашли? И кто такие «эти придурки»?

– Демьен не сказал вам о Киме? – Изумление у Айрис было очень занятное: брови поползли вверх, хотя голос был абсолютно спокойным. Похоже, кроме клаустрофобии у гениального программиста Лефевра есть еще пара диагнозов.

– Сказал, – ответил Ясон. – Более того, я и господин Ким знакомы лично. И еще Версандез.

– Версандез?.. – эхом повторила Айрис. – При чем тут Версандез?.. Два козла вломились ко мне вчера вечером и чем-то накачали. Я проснулась в гробу и довольно долго кричала, потом слушала их разговоры – Ким с каким-то своим суперхакером поехал в мою квартиру в «Пятерке», чтобы найти код. – Она провела по тарелке, собирая остатки ягодного сиропа, и с гордостью посмотрела на палец. – Ха! Тот самый код, который уже был почти целиком в «Стерне»!

Она облизала сироп и продолжила:

– Судя по всему, моя вирт-панель доставила им немало проблем: защитные программы должны были спалить минимум два устройства при попытке подключения. Мои идиоты-похитители нервничали и ждали Кима, который все никак не приезжал.

– Почему они держали тебя в ящике? – осторожно спросил Марк.

Айрис передернула плечами:

– Ну, им запретили наносить мне физический ущерб, и они решили, что я стану сговорчивей, если они просто меня запрут. Я не знаю, сколько прошло времени, но потом прямо на мне взорвалась твоя долбаная флешка, – продолжила Айрис, глядя на Ясона. Марк округлил глаза на слове «твоя» и тоже посмотрел на него. – А еще через какое-то время появился ты.

Голос у нее все-таки дрогнул. Ясон сделал вид, что не заметил.

– Ты все это время была в «Пятерке»? – спросил он.

– До вчерашнего вечера. – Айрис рисовала вилкой в остатках соуса загадочные узоры. – Есть квартира прямо на уровне офиса «Стерны». Я ее давно присмотрела. – Она подняла глаза на Ясона. – Когда мы сможем забрать мой код?

Они собрались довольно быстро. Захлопывая дверь, Марк опомнился:

– Айрис, там остались твои вещи. Может, тебе стоит взять их с собой?

Она скривилась и ответила:

– Не хочу даже вспоминать. Выброси их.

До дома, куда Ясона приводил Тревис, добрались довольно быстро. Квартира Айрис оказалась пространством практически без мебели. Пол из белого паркета, стены, отделанные пробкой и тоже выкрашенные в белый цвет, белый потолок и простые лампы – балетная студия или художественная мастерская. Возможно, больничная палата – раз в пять больше, чем досталась Ясону в Миттенвальде. На стене напротив окон ютились две двери, которые становились заметны не сразу. Видимо, там скрывались спальня и ванная.

Айрис скинула слишком большие для нее кроссовки, выданные Марком, и стремительным шагом направилась в дальний конец комнаты. С ногами забралась на эргономичный, похожий на скелет пришельца, стул, развернула вирт-панели.

Такого виртуального экрана не было даже у Коллина.

Ясон вздохнул и приземлился на белую подушку, лежавшую на полу. Нога отозвалась резкой болью, и ему пришлось какое-то время искать удобную позу. Он наблюдал за мерцанием экрана и сосредоточенной Айрис.

Марк сначала прислонился к стене, а потом тоже опустился на одну из подушек. Ясон решил, что мягкая белая поверхность, рядом с которой он сидит, на самом деле является кроватью, и ночью мерцание экрана вполне напоминает звезды.

Интересный способ борьбы с клаустрофобией.

Через пару минут Айрис откинулась в кресле. Экраны заполнил значок ожидания.

– Заливаешь на диск? – поинтересовался Марк.

– Да, – ответила Айрис. – Это «Расплавленное солнце», которое мне больше не нужно.

– Почему же не сотрешь?

Айрис с очередным фирменным выражением лица – брови вверх, губы сжаты – посмотрела на Марка:

– Ну, я же его сделала. Если сотру я – он появится в голове у кого-нибудь другого. Всегда лучше себя обезопасить.

– Что делает эта программа? – спросил Ясон.

– А Демьен разрешил мне это рассказывать? – тянула время Айрис. Было видно, что говорить о «Расплавленном солнце» ей не хотелось.

– Мне – разрешил, – ответил Ясон. – И про новую программу тоже. Объясни, почему она лучше. Это ведь связано с фото Тревиса, на которых самолет в пустыне?

Вот теперь он задал правильный вопрос. Айрис помассировала голую ступню и начала говорить:

– Все просто: системы управления изменяют аэродинамический профиль крыла. То есть закрылки и интерцепторы движутся без вмешательства экипажа, оптимизируя расход топлива.

Ясон кивнул и старательно пытался уловить идею. Практика общения с художниками, которые сыпали названиями уникальных материалов или бог знает чего, использованного при создании произведения, очень помогала.

– Идея стара, как мир, но не слишком проста в реализации. Если управление адаптивными элементами будет утрачено на одном полукрыле, изменение профиля другого полукрыла приведет к асимметричной подъемной тяге. – Айрис изобразила ладонями крылья и резко повернула одну ладонь. – Бац! Самолетик сломался!

Ясон не удержался от смешка – переход от сухого профессионализма к лексике детского сада давался Айрис без задержки.

– Так вот, пару лет назад одна компания заявила, что близка к прорыву и изготовила экспериментальный самолет. Два полета – и он неожиданно исчез. Я увидела его на снимке Тревиса! Судя по деформации, подвела асимметричная тяга. – Айрис крутанулась на стуле обратно к столу. Перекачивание завершилось, и теперь ее руки снова порхали в воздухе над панелями, которые реагировали короткими вспышками. – В стандартном случае используется принцип кворумирования: одновременно работают три или четыре системы, и команда одобряется, если большая часть систем ее запрашивает. «Расплавленное солнце» работает по этому же принципу, просто лучше. Поскольку дизайн самолета разрабатывается параллельно со всем программным обеспечением, я могу потребовать изменений конструкции, чтобы обеспечить надежность кода.

– Значит, фото Тревиса натолкнуло тебя на новую идею? – попытался поддержать разговор Ясон.

– Фото? – изумилась Айрис. – Конечно, нет! На идею меня натолкнул хайтек.

На экране возникла абстрактная картинка в стиле раннего Джаспера Джонса[13]. Ясон терпеливо ждал продолжения и обдумывал, как провести разговор с Марком на тему хайтека.

– Поставила перекачиваться. Не хочу передавать по воздуху пока, – сообщила Айрис.

– Как тебе удалось не подсесть на хайтек с такой частотой замен?

– Подсесть? – озадаченно повторила она. – Я попробовала всего один раз. Мне не понравилось – твой хайтек мешал думать. Со скуки я залезла в код и обнаружила там вот это!

Ясон поморщился:

– Объясни.

Девушка вздохнула, вытянула ногу и сосредоточенно наблюдала, как сжимаются и разжимаются пальцы, но потом все-таки начала говорить.

– У обычного хайтека изображение собирается из рандомно окрашиваемых пикселей. А у твоего – настоящая картина. Просто изображение разбито и перемешано. Не знаю, как это сказывается на пользовательских свойствах продукта, но сделано прикольно. Твой автор оригинально увязывает изображение и звук. Это не ты, случаем? – спросила Айрис, глядя на Марка.

Стажер зарделся и замотал головой:

– Нет.

– Не важно. – Девушка снова переключилась на Ясона. – Я покупала у тебя хайтек, чтобы собрать пару цельных картинок. И у меня получилось! – с гордостью сообщила она. Окна затемнились, и на белой стене возникла проекция абстрактной картины в нескольких оттенках серого, которая напоминала «Агаду» Рихтера. Следующую картинку Айрис вывела на окна, и Ясон понял почему: в размытых неярких пятнах, казалось, можно было различить здания и машины, на которые автор смотрел сквозь пыльное стекло высотного здания. Однако изображение сохраняло ту удивительную степень детализации, при которой однозначного ответа на то, абстракция это или, наоборот, фигуративное искусство, дать было нельзя.