скачать книгу бесплатно
Брианна сжала его бедро под одеялом, накрывающим нижнюю половину тела. Он издал тихий звук. Брианне пришла абсурдная мысль коснуться его гениталий.
– Уж это точно дало бы ему понять, что я здесь, – пробормотала она, проглотив желание истерически рассмеяться.
Нога Роджера слегка дрогнула.
– Ты меня слышишь? – тихо спросила Брианна, наклоняясь. – Роджер, я здесь. Это я… Бри. Не волнуйся, ты не один.
Собственный голос казался ей странным – слишком громким, слишком грубым.
– Bi socair, mo chidhe, – прошептала она. – Bi samnach, tha mi seo[4 - Не волнуйся, сердце мое. Тише, я здесь (гэльск.).].
Произносить слова на гэльском было проще; этот язык стал тонкой дамбой, что сдерживала наплыв чувств, в которых Брианна утонула бы. Любовь, страх, злость – все сплелось так сильно, что у нее дрожали руки.
Брианна вдруг осознала, что ее грудь набухла и болит. За последние несколько часов у нее совершенно не было времени, чтобы даже вспомнить о кормлении ребенка. Соски покалывало, и Брианна сжала зубы, чувствуя, как тонкая струйка молока, перемешанная с потом, намочила ткань корсета. Ей внезапно захотелось прижать Роджера к груди, позволить жизни перетечь из нее в него.
Касайся его. Она все время забывала. Брианна погладила его руку, мягко сжала предплечье. Роджер почувствовал ее пальцы – он приоткрыл глаз, в глубине которого мелькнуло понимание.
– Ты похож на мужскую версию Медузы Горгоны, – выдала Брианна первое, что пришло на ум.
Темная бровь слегка дернулась.
– Из-за пиявок. – Брианна коснулась темного существа. Оно сыто шевельнулось. – У тебя как будто борода из змей. Ты их чувствуешь? От них не больно? – спросила она, не сразу вспомнив слова матери.
Роджер с видимым усилием произнес беззвучное «нет» одними губами.
– Не говори ничего!
Брианна смущенно оглянулась на вторую постель – лежащий на ней человек молчал, закрыв глаза. Затем она быстро поцеловала Роджера, едва дотронувшись до его губ. Они дернулись, словно в попытке улыбнуться.
Ее хотелось на него накричать. Что случилось? Что, черт возьми, ты натворил?! Но Роджер не мог ответить. Брианну вдруг охватила ярость, однако она помнила о людях неподалеку, поэтому лишь сжала его плечо – одно из относительно непострадавших мест – и прошипела: «Как ты, бога ради, в это вляпался?!» ему на ухо.
Роджер поднял взгляд на ее лицо и скорчил непонятную гримасу. Плечо под ладонью Брианны начало подрагивать. Она пораженно на него уставилась… и вдруг осознала: он смеется. Смеется!
Мундштук в его шее дернулся и издал хрипящий звук, что окончательно вывело Брианну из себя. Она встала, сжимая ноющую грудь руками.
– Я скоро вернусь, – бросила Брианна. – И только попробуй куда-нибудь деться, черт тебя дери!
Глава 72
Трут и угли
Джеральд Форбс был успешным адвокатом; даже одетый в походную форму и перепачканный пороховой сажей, он излучал твердую уверенность, что очень помогало ему, как капитану. И сейчас уверенность его не покинула, хоть он и чувствовал себя не в своей тарелке, комкая поля шляпы на входе в палатку.
Сперва я решила, что ему просто не по себе от вида раненых, как часто бывает с людьми. Или он испытывает неловкость от осознания обстоятельств, при которых Роджер оказался травмирован. Но, очевидно, дело было в чем-то другом; Форбс едва кивнул Брианне, сидящей у постели Роджера.
– Искренне сочувствую, мэм, – произнес он и сразу же повернулся к Джейми: – Мистер Фрейзер, могу я попросить вас на пару слов? И вас, миссис Фрейзер, – добавил он, отвесив мне поклон.
Я глянула на Джейми и поднялась, машинально хватая медицинский набор.
Исайя Мортон лежал на боку в палатке Форбса, с мертвенно-бледным и блестящим от пота лицом. Он еще дышал – редко и с ужасающим бульканьем, которое неприятно напомнило мне звук, вырвавшийся из проткнутого горла Роджера. К счастью, Мортон был без сознания. Я быстро его осмотрела и присела на пятки, вытирая лицо подолом передника. К вечеру не особо похолодало, а в палатке было тесно и жарко.
– Пуля пробила легкое, – сказала я.
– Выстрел в спину, – мрачно произнес Джейми.
Он глянул на Форбса, который не сводил глаз с раненого.
– Нет, – тихо произнес он в ответ на невысказанный вопрос. – Он не трус. Мы наступали, сзади никого не было.
– Никаких регуляторов? Метких стрелков, засады? – спрашивал Джейми, но Форбс начинал качать головой прежде, чем Джейми успевал договорить.
– Мы гнали регуляторов до самой реки. Потом остановились и дали им уйти. – Форбс до сих пор машинально теребил шляпу. – Я не хотел никого убивать.
Джейми молча кивнул. Я откашлялась и аккуратно поправила рваную рубашку Мортона.
– Стреляли дважды.
Вторая пуля только зацепила предплечье, но я четко видела направление царапины.
Джейми ненадолго прикрыл глаза.
– Брауны, – бросил он с мрачной уверенностью.
– Брауны? – удивился Форбс. – Он тоже так сказал.
– Он говорил? – Джейми опустился на корточки рядом с раненым и хмуро свел рыжие брови, а потом глянул на меня. Я покачала головой, держа запястье Исайи Мортона. Пульс был мерцающим, слабым. Вряд ли Мортон снова заговорит.
– Когда его принесли, – Форбс присел рядом с Джейми и наконец выпустил несчастную шляпу из рук, – он звал вас, Фрейзер. А потом произнес: «Скажите Элли. Скажите Элли Браун». Повторил несколько раз, а потом… – Форбс молча махнул на Мортона, из-под полуприкрытых век которого виднелись белки закатившихся в муке глаз.
Джейми очень тихо и очень грязно выругался по-гэльски.
– Ты правда думаешь, что это они? – вполголоса спросила я. Пульс под моим большим пальцем дрогнул, сбиваясь.
Джейми кивнул.
– Зря я их отпустил, – проговорил он, имея в виду Мортона и Алисию Браун.
– Ты не мог их остановить. – Я протянула к нему свободную руку, но не дотянулась, привязанная к пульсу раненого.
Джеральд Форбс смотрел на меня в замешательстве.
– Мистер Мортон… тайно сбежал с дочерью человека по имени Браун, – тактично объяснила я. – Ее семье это не понравилось.
– Ясно. Брауны… Фрейзер, вы знаете, под чьим они командованием?
– Под моим, – коротко ответил Джейми. – Были, по крайней мере. Не видел их после битвы. Ты совсем ничего не можешь для него сделать, саксоночка?
Я качнула головой, не выпуская запястья Мортона.
– Нет. Думала, что он уже умер, но пока нет. Пуля, скорее всего, не задела крупные сосуды. И все же… – Я снова качнула головой.
Джейми глубоко вздохнул.
– Понятно. Ты останешься с ним, пока он не…
– Конечно. Возвращайся в палатку, проверь, как там дела. Если Роджер… В общем, позови меня, если понадоблюсь.
Джейми кивнул и ушел. Джеральд Форбс осторожно коснулся плеча Мортона.
– Его жена… Я прослежу, чтобы ей помогли. Если он вдруг очнется, передадите ему мои слова?
– Конечно, – повторила я, но сомнение в моем голосе заставило его вскинуть брови. – Дело в том, что… э-э… у него две жены. Он уже был женат, когда сбежал с Алисией Браун. Отсюда и сложности с ее семьей.
На лице Форбса отразилось комичное удивление.
– Ясно. А-а… первая миссис Мортон… вы знаете ее имя?
– Нет, боюсь…
– Джесси.
Слово, сказанное едва ли не шепотом, прозвучало как выстрел и заставило нас умолкнуть.
– Что?!
Наверное, я слишком сильно сжала его запястье. Мортон поморщился, и я ослабила хватку. Его лицо по-прежнему оставалось мертвенно-бледным, но глаза были открыты, затуманенные от боли.
– Джесси… – снова шепнул он. – Джеза… бель… Джесси Хэтфилд. Воды…
– Во… точно!
Я тут же потянулась за кувшином. Мортон мог бы выпить его целиком, но я пока позволила ему сделать лишь несколько маленьких глотков.
– Джезабель Хэтфилд и Алисия Браун, – четко повторил Форбс, явно занося их в мысленную картотеку своего адвокатского ума. – Верно? А где эти женщины живут?
Мортон вздохнул и закашлялся, мучаясь от боли.
– Джесси… в Гранит-фолс, Элли… в Гринсборо.
Дыхание было поверхностным, однако в горле не булькала кровь, она же не сочилась ни из носа, ни изо рта. Я все еще слышала чавкающий звук из-за раны и, ведомая внезапной мыслью, легонько потянула раненого вперед и задрала рваную рубаху.
– Мистер Форбс, у вас есть бумага?
– Что?.. Да, есть… в смысле…
Форбс машинально сунул руку в карман и извлек свернутый лист. Я его тут же выхватила и, развернув, плеснула на бумагу воды. А затем прижала к маленькой дырочке под лопаткой Мортона. По бледной коже потекли темные ручейки чернил вперемешку с кровью, но чавкающий звук прекратился.
Придерживая лист на месте, я чувствовала биение сердца раненого. Все еще слабое, но более ровное… да, определенно более ровное.
– Будь я проклята… – Я наклонила голову и взглянула на Мортона. – Умирать ты не собираешься, верно?
По его лицу градом катился пот. К груди липли темные лохмотья рубашки. Однако уголок рта дернулся в подобии улыбки.
– Верно, мэм, – ответил Мортон. – Не собираюсь. Элли. Ребенок… в следующем… месяце… Обещал… вернуться.
Я вытерла его лицо краем одеяла.
– Мы сделаем все возможное, чтобы ты вернулся, – заверила я, а потом глянула на адвоката, который наблюдал за происходящим с отпавшей челюстью. – Мистер Форбс, думаю, лучше перенести мистера Мортона в мою палатку. Не найдете для этого пару человек?
Форбс тут же закрыл рот.
– Да. Конечно, миссис Фрейзер. Немедленно.
С места он, впрочем, так и не сдвинулся, мельком бросив взгляд на прилепленный к спине Мортона лист. Я смогла разобрать между пальцами лишь несколько слов, но их хватило, чтобы понять: оскорбительные замечания Джейми о том, что Форбс – содомит, не очень-то верны. «Моя дорогая Валенсия», – начиналось письмо. Я знала только одну женщину с таким именем в окрестностях Кросс-Крика, или даже во всей Северной Каролине. И это была жена Фаркуарда Кэмпбелла.
– Мне ужасно жаль, что так получилось с вашим письмом, – произнесла я и, удерживая взгляд Форбса, тщательно потерла листок, безвозвратно пачкая слова смесью крови и чернил. – Боюсь, она безнадежно испорчена.
Форбс глубоко вздохнул и надел шляпу на голову.
– Ничего страшного, миссис Фрейзер. Я… я приведу людей.
* * *
Вечер принес избавление не только от жары, но и от мух. Привлеченные запахами пота, крови и навоза, они тучами вились над лагерем, всех кусая, везде ползая и гудя самым отвратительным образом. Даже после их исчезновения я продолжала машинально хлопать себя по рукам и шее – чудилась щекотка от их лапок.
Однако они наконец-то улетели. Я оглядела свое маленькое королевство и убедилась, что все дышат, – причем с поразительным разнообразием звуков, – а потом вышла из палатки на свежий воздух.
Люди недооценивают возможность дышать. Я немного постояла с закрытыми глазами, наслаждаясь тем, как легко поднимается и опадает моя грудь. Проведя несколько часов в стараниях, чтобы не дать воздуху проникнуть в грудную клетку Исайи Мортона, и в попытках вдохнуть этот самый воздух Роджеру, я высоко ценила такую привилегию. Они оба не могли вдохнуть без боли – и все же оба дышали.
Остальными серьезно раненными занимались другие хирурги или личный врач губернатора. Те, кто получил лишь мелкие повреждения, уже вернулись к товарищам хвастать будущими шрамами или заливать боль элем.
Я замерла, прислушиваясь – вдалеке раздалась торжественная барабанная дробь, которая резко стихла. Через мгновение тишины последовал пушечный залп.
Братья Линдси, лежащие у костра, подняли головы.
– Что это? – спросила я у них. – Что происходит?
– Хоронят мертвых, миссис Фрейзер, – отозвался Эван. – Не волнуйтесь, ага?
Я помахала им рукой и отправилась к реке. Пение лягушек вторило барабанной дроби. Почести для павших в битве. Интересно, где похоронят повешенных? Там же или в менее почетном месте, если их тела не заберут семьи? Трион не из тех, кто оставит даже врагов на съедение мухам.
Он ведь уже знает. Придет ли он принести извинения? Да и какое извинение тут можно принести? Роджер остался жив благодаря чистой удаче и новой веревке.
И он по-прежнему может умереть.
Коснувшись Исайи Мортона, я почувствовала, как горит пуля, засевшая в легком. Но его яростное желание выжить, несмотря ни на что, горело еще сильнее. Коснувшись Роджера, я ощутила… лишь слабую искорку. Я слушала его свистящее дыхание и представляла выгоревшие угли, среди которых еще тлел только один, готовый вот-вот потухнуть.
«Трут», – пришла мне в голову нелепая мысль. Он нужен, чтобы не дать костру потухнуть. Надо раздуть искру, однако без древесного угля ей не разгореться.
