скачать книгу бесплатно
Он замолк, буркнув под нос что-то вроде «Ifrinn!»[26 - Черт! (гэльск.)].
Я сдержала смех и поцеловала его ободранные костяшки. Джейми в ответ очертил большим пальцем след моего полузажившего ожога, оставленного горячим чайником.
– Саксоночка, тебе тоже надо бы подлечиться.
Он зачерпнул зеленоватой мази и обхватил мою руку большими теплыми ладонями, скользкими от масла и пчелиного воска.
Пальцы Джейми вычерчивали большие медленные круги по ладони; хотелось закрыть глаза и тихо таять от удовольствия. Кажется, и я впрямь зажмурилась, потому что не заметила, как Джейми наклоняется, чтобы меня поцеловать, – только ощутила легкое прикосновение к губам.
Я лениво подняла другую руку, и Джейми обхватил ее, нежно поглаживая. Наши пальцы сплелись. Он стоял так близко, что меня окутывало его теплом и выгоревшие на солнце волоски щекотали мне бедро, когда он потянулся за мазью.
В очаге зашипел огонь – точно на берег хлынула приливная волна, а по беленым стенам заплясали водяной рябью отблески света. Мы словно очутились на дне моря.
– По правде говоря, Роджер рвал букетик вовсе не в подарок Брианне, – сказала я. – А может, и в подарок, как посмотреть.
Джейми удивленно наморщил лоб. Наши пальцы вновь сплелись, и я тихо выдохнула от удовольствия.
– То есть?
– Бри спрашивала, как предохраниться от беременности, и я рассказала о доступных здесь методах. Вообще-то, они не очень работают, но все лучше, чем ничего. Старая бабушка Бэкон дала мне семена, которыми пользуются индианки.
Сонное удовлетворение мигом с него слетело.
– Предохраниться от… Что? Она… хочешь сказать, эти сорняки…
– Ага. По крайней мере, я надеюсь, что они помогут избежать беременности.
– Хмм…
Между бровей у него залегла складка – скорее беспокойная, нежели неодобрительная. Какое-то время он деловито втирал мазь в кожу, словно полировал седло, а не ласкал руки любимой женщины. Я хотела уже отстраниться, когда Джейми наконец опомнился, мягко пожал мне пальцы, поцеловал их и возобновил нежный массаж.
– Ты полагаешь?.. – Он замолк.
– Что?
– Хмм… Саксоночка, а тебе не кажется это странным? Молодая женщина, которая только что вышла замуж, – и вдруг думает о таких вещах?
– Вовсе нет, – резковато ответила я. – На мой взгляд, это вполне разумно. И молодоженами их назвать трудно, ведь они… У них уже ребенок есть!
Джейми беззвучно выдохнул, раздувая ноздри.
– Это у нее есть ребенок. Об этом я и говорю, саксоночка. Не должна молодая женщина, которая нашла себе подходящего мужчину, первым делом думать о том, как бы от него не забеременеть. У них точно все хорошо?
– Все хорошо, – медленно проговорила я. – Не забывай, Бри из другого времени, когда женщина сама решает, заводить ей детей или нет. У нее есть такое право.
Джейми недовольно поджал губы – эта мысль не укладывалась в его картину мира.
– Вот как, значит, будет? Женщина скажет «хочу» или «не хочу», а мужчина тут и ни при чем?
Я прыснула со смеху.
– Не совсем. И не всегда. Просто это ведь по-разному случается. Порой по глупости или незнанию. А так женщинам, конечно же, не все равно, что думают их мужчины. Хотя в целом… Да, похоже, ты все-таки прав.
Он недовольно хмыкнул.
– Маккензи ведь тоже из того времени… Значит, ему это странным не кажется?
– Он сам собирал для нее травы, – напомнила я.
– Значит, не кажется…
Морщинка между бровями не разгладилась, но хмуриться он перестал.
Дело шло к ночи, и гул разговоров в доме понемногу стихал. Наступающую тишину вдруг прорезал детский плач. Мы оба встрепенулись. Затем из-за двери донеслись тихие увещевания матери.
– Кроме того, для молодой женщины в таких мыслях нет ничего странного. Марсали перед свадьбой тоже приходила ко мне и спрашивала.
– Неужели? А почему ты ей не сказала?
– Конечно, сказала!
– Выходит, твои способы не такие уж действенные? – криво усмехнулся Джейми: Жермен родился через десять месяцев после свадьбы. Второй раз Марсали забеременела сразу же, как только отняла его от груди.
Щеки у меня вспыхнули.
– Даже в мое время с пилюлями случались осечки. А Марсали не помог бы ни один способ, она ведь ими не пользуется!
Марсали подходила ко мне не потому, что не хотела детей, а потому, что переживала, как бы страх беременности не помешал ее близости к Фергусом. «Когда дойдет до дела, я хочу, чтобы мне понравилось» – так она сказала.
Видно, ей понравилось настолько, что о предохранении она просто-напросто забыла. Что же до Брианны, уверена, между ней и Роджером все ладно. Только все непросто…
Джейми вдруг выпутал одну руку из моей хватки и принялся поглаживать мне живот.
– О… – Я невольно сбилась с мысли.
– Ты говорила о пилюлях… Их для этого принимают?
– Ммм… Да.
– И ты не взяла их? Когда вернулась.
Я шумно выдохнула, начиная понемногу таять.
– Нет.
Джейми помолчал, лаская меня все ниже.
– Почему? – тихо спросил он.
– Я… ну… Их надо принимать постоянно, я столько бы взять не смогла. А чтобы на все время, есть одна операция. Довольно простая. Она делает человека… бесплодным.
Я сглотнула. Собираясь в прошлое, я и впрямь подумывала о рисках беременности. Шансов, конечно, было мало, учитывая мой возраст и предыдущий опыт, и все-таки…
Джейми замер, глядя на меня сверху вниз.
– Ради бога, Клэр… Скажи, что ты ее сделала.
Глубоко вздохнув, скользкими от мази пальцами я взялась за его руку.
– Джейми… Если бы сделала – сразу бы тебе сказала. – Я снова сглотнула комок в горле. – Ты… ты бы этого хотел?
Он обхватил меня за талию и очень бережно привлек к себе.
Долгое время мы стояли в обнимку, молча и не двигаясь. Наконец он вздохнул.
– Мне хватит детей. У меня только одна жизнь – и она твоя, mo chridhe[27 - Сердце мое (гэльск.).].
Я погладила его по лицу. На нем залегли усталые морщины, щетина отросла – он не брился уже несколько дней.
Я думала об этом. И даже почти попросила знакомого хирурга сделать операцию. Так говорил здравый смысл – зачем рисковать? К тому же не было никаких гарантий, что я переживу путешествие, что найду Джейми… А вероятность забеременеть в моем-то возрасте и вовсе до крошечного мала…
И все же, прожив столько времени вдали от него, я не могла взять и разрушить наш последний шанс. Не то чтобы я хотела ребенка. Но если бы нашла Джейми – и захотел он… Я бы рискнула.
Джейми негромко застонал, зарываясь носом в мои волосы. Мы всегда балансировали на грани риска и надежды: ложась с ним в постель, я вверяла ему свое тело, а он мне – душу.
– Я думала… Я думала, что Брианну ты никогда не увидишь. А о Вилли не знала. Было бы нечестно забрать у тебя возможность иметь детей – и не спросить при этом твоего мнения.
Ты кровь от моей крови, плоть от плоти. Так было и будет, неважно, есть у нас дети или нет.
– Я не хочу другого ребенка, – прошептал он. – Я хочу тебя.
Джейми поднял руку, словно бы против воли, и кончиком пальца мазнул по соску, оставляя зеленый след. Я обняла его, увлекая за собой на кровать, едва сообразив при этом затушить свечу.
– Не волнуйся за Бри, – прошептала я, когда он навис надо мной черным силуэтом. – Роджер сам собирал для нее травы. Он знает, чего ей хочется.
Джейми негромко хмыкнул – и застонал от удовольствия, скользнув в меня.
– Я тоже знаю, чего хочу, – пробормотал он мне на ухо. – И завтра соберу тебе еще один букетик.
* * *
Убаюканная усталостью, любовью и теплой мягкой кроватью, я спала как убитая.
Где-то к рассвету мне приснился туманный сон, одни лишь цвета и ощущения. Чьи-то маленькие руки перебирали мои волосы и гладили по лицу. Я перекатилась на бок, во сне мечтая покормить дитя. Крошечные пальцы защекотали грудь. Я прижала ребенка к себе – как вдруг меня укусили.
Я подпрыгнула и открыла глаза. По одеялу вихрем пронеслась серая тень. Увидев ее, я заорала во весь голос.
Джейми слетел с кровати и вскочил на ноги.
– Что случилось? – принялся он озираться в поисках нападавших. – Кто здесь?
– Крыса!
Дрожащим пальцем я ткнула в щель между стеной и ножкой кровати, куда ускользнула серая гадина.
– А… – Он расслабился, сонно потирая лицо и ероша волосы. – Крыса, значит?
– Крыса в нашей постели! – Я не собиралась спокойно это терпеть. – Она меня укусила!
Я осмотрела пострадавшую грудь. Крови не было, зато была парочка царапин, которые нещадно саднили. Все внутри заледенело при мысли о бешенстве.
– Успокойся, саксоночка. Я разберусь.
Джейми взял кочергу и решительно направился к изножью. Кровать была из цельных досок, между ней и стеной оставалось каких-то пару дюймов. Крыса попалась там в ловушку, если не успела сбежать, пока мы с Джейми выпутывались из одеял.
Я встала на колени, готовая удрать при малейшей опасности. Джейми перехватил кочергу поудобнее и поднял свисающий конец покрывала. Потом замахнулся хорошенько, но в самый последний момент отвел удар, громыхнув кочергой по стене.
– Что такое? – спросила я.
Не отвечая, он наклонился, щурясь в тусклом свете, и вдруг захохотал. Отбросил кочергу, присел на корточки и медленно просунул руку в щель, бормоча что-то сквозь зубы.
– Ты что, разговариваешь с крысой?
Я подползла поближе, но он покачал головой, останавливая меня, и, должно быть, что-то схватил, потому что довольно хмыкнул.
Джейми выпрямился, держа за шкирку серый пушистый комочек.
– Вот, саксоночка, твоя крыса.
Он осторожно уложил зверька на одеяло. На меня, не мигая, уставились огромные зеленые глаза.
– Господи… Ты откуда взялся?
Я медленно протянула к котенку руку и погладила крошечную головку. Тот зажмурился и принялся тереться о мои пальцы. Комнату наполнило удивительно громкое урчание.
– Вот подарок, который я хотел тебе преподнести, саксоночка, – заявил ужасно довольный собой Джейми. – Он разгонит грызунов в медицинском кабинете.
– Разве что самых мелких. – Я скептически разглядывала свое приобретение. – С ним ведь… это же мальчик да?.. с ним любой таракан справится, не говоря уж о мыши.
– Вырастет, – заверил Джейми. – Взгляни на лапы.
Котенок – это и впрямь был парень – перекатился на спину и, точно жук, задрыгал лапками. Каждая была размером с монетку, но по сравнению с крохотным тельцем казалась просто огромной. Я пощекотала розовые подушечки, проглядывающие из серой шерсти.
Кто-то сдержанно постучал, и я поспешно прикрылась простыней. В спальню заглянул лохматый и взъерошенный мистер Уэмисс.
– Э… Все хорошо, сэр? – поинтересовался он, близоруко моргая. – Дочка разбудила, сказала, крики какие-то, а потом мы услышали стук.
Он торопливо отвел от меня глаза, уставившись на выбоину в белой стене.
