Между строк – есть только мы

– Я принимаю предложение, – произнесла она чётко, глядя ему в глаза. – Но только если ты будешь со мной. Пусть даже на расстоянии.

Алексей улыбнулся – не натянуто, не из вежливости, а так, как улыбаются, когда гордятся человеком, которого любят.

– Всегда, – ответил он. – Я буду рядом. Даже если между нами будут сотни километров.

За окном дождь постепенно стихал. Капли всё реже стучали по козырьку, а в кафе стало ещё теплее – не от отопления, а от того незримого тепла, что рождается, когда два человека принимают важное решение вместе.

Борьба чувств

В кафе царила приглушённая, почти интимная атмосфера: мягкий свет настольных ламп рисовал на столе тёплые круги, за окном монотонно стучал дождь, а из дальнего угла доносились приглушённые голоса посетителей и звон посуды. Но для Анны и Алексея весь мир сузился до маленького пространства между ними – до переплетённых пальцев, до невысказанных страхов, до тяжёлого груза решения, которое предстояло принять.

Анна нервно теребила край скатерти. Её взгляд метался между письмом на столе и профилем Алексея, который молча наблюдал за ней. В голове крутились противоречивые мысли, наплывая одна на другую:

«Это шанс всей жизни – нельзя его упустить!»

«А если я не справлюсь вдали от дома?»

«Как он будет без меня? А я без него?»

«Что, если я потеряю себя в этой новой роли?»

Её дыхание участилось, ладони стали влажными. Она машинально вытерла их о юбку, потом снова схватила письмо, перечитала строчку про шестимесячный контракт – и тут же отложила, будто бумага обожгла пальцы.

Алексей видел её метания. Он не торопил, не пытался утешить шаблонными фразами – просто был рядом. Его рука лежала поверх её ладони, тёплая и надёжная, но даже это прикосновение сейчас не могло унять внутреннюю бурю.

Он глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. В груди тоже клубились противоречивые чувства:

гордость за её талант, за то, что мир наконец заметил то, что он видел в ней давно;

страх перед долгой разлукой, перед тем, как изменится их привычный ритм жизни;

тревога за неё – как она справится с давлением, с новыми людьми, с незнакомой средой;

и где‑то глубоко – робкая надежда, что это испытание сделает их только ближе.

– Скажи что‑нибудь, – прошептала Анна, не поднимая глаз. Её голос дрогнул. – Пожалуйста.

Алексей сжал её пальцы чуть крепче. Он подбирал слова осторожно, словно шёл по тонкому льду:

– Я понимаю, как это важно для тебя. И… я горжусь тобой. По‑настоящему горжусь.

Она наконец посмотрела на него. В её глазах стояли слёзы, но не отчаяния – а той особенной уязвимости, когда человек стоит на пороге перемен и ещё не знает, что ждёт впереди.

– Но мне страшно, – призналась она. – Страшно оставить всё привычное. Страшно не оправдать ожиданий. Страшно, что ты… что ты устанешь ждать.

Эти слова повисли между ними, тяжёлые и острые, как осколки. Алексей почувствовал, как сжалось сердце. Он хотел сказать: «Я никогда не устану», но понимал – сейчас нужны не обещания, а правда.

– Мне тоже страшно, – признался он тихо. – Я никогда не представлял нашу жизнь порознь. Но… – он сделал паузу, подбирая слова, – я верю в тебя. И верю в нас.

Анна судорожно вздохнула. Её пальцы дрожали, но она не отняла руки. Вместо этого она медленно перевернула ладонь, переплетая свои пальцы сего.

За окном дождь усилился, капли барабанили по стеклу, будто отбивали ритм их внутренних переживаний. Где‑то в глубине кафе засмеялся ребёнок, и этот чистый, беззаботный звук резко контрастировал с их напряжённой тишиной.

– Я боюсь не того, что ты уедешь, – продолжил Алексей, глядя ей в глаза. – Я боюсь, что ты откажешься от мечты из‑за страха. Из‑за меня.

Она закрыла глаза, словно пытаясь спрятаться от этих слов. Но они уже проникли вглубь, коснулись той части её души, которая так долго ждала этого шанса.

– А если я провалюсь? – прошептала она. – Если я не смогу?

– Тогда мы будем разбираться с этим вместе, – твёрдо сказал он. – Даже если придётся вернуться раньше. Даже если проект не оправдает ожиданий. Главное – чтобы ты попробовала. Чтобы не осталось вопроса: «А что, если бы…»

Анна глубоко вдохнула. Воздух пах дождём, кофе и чем‑то ещё – тем особым ощущением, когда на весах лежат два пути, и нужно сделать выбор. Она посмотрела на письмо, потом на Алексея, потом снова на письмо.

И вдруг – словно щелчок внутри – что‑то изменилось. Не исчез страх, нет. Но он перестал быть главным. На его место пришло другое чувство – решимость. Тихая, но твёрдая.

– Я поеду, – сказала она, и в её голосе больше не было дрожи. – Но только если ты будешь рядом. Даже на расстоянии.

Алексей улыбнулся. Не натянуто, не из вежливости, а так, как улыбаются, когда гордятся человеком, которого любят.