Интервью или Как Найти Себя

Я не надеялась выиграть, но всё-таки мечтала об этом.

Ах, после приятной информации пойдёт не такая приятная. Так вот, на счёт моего руководителя, который, как надеялась я, не будет трогать меня, так как я не совсем в его вкусе. Но рано я утешала себя такими надеждами.

Когда наш журнал готовился к выпуску специального номера о знаменитых героях СССР, я решила взять интервью у ветерана ВОВ (Великой Отечественной Войны). Для меня все люди, которые участвовали в ВОВ, которые пережили это страшное время и смогли сохранить свою честь и своё достоинство, герои все. Даже если это не генералы или командиры полка.

Когда я попала в дом, где жила моя собеседница, мне показалось, что я очутилась в то самое, для многих любимое, время советского союза.

В комнате были деревянные окна с белыми и кружевными, а главное, короткими занавесками, на подоконнике стояли горшки с цветами.

Конечно же, деревянный пол, который даже исторически скрипел, как показалось мне.

В центре комнаты стоял огромный круглый стол. На столе лежали: скатерть, вышитая вручную, большой обеденный сервиз. Массивные деревянные стулья находились вокруг стола.

На стенах были поклеены лёгкие бумажные бежевые обои советского времени, на обоях был изображён небольшой узор. Рядом с окном располагался большой комод, на котором стояло круглое настольное, а главное, красивое зеркало, также висела салфетка, которая была вышита крючком, тонкий крой. Ещё на комоде располагалась шкатулка, которая была заполнена не украшениями, а медалями и орденами.

Когда я дотронулась до этих медалей, мне стало нехорошо, моё сердце сжалось от боли. Если медали и заслуги, которые находились у Ули и Сёмы в комнате, вызывали радость и улыбку на лице, то эти медали – скорбь. Ведь ты понимаешь, каким образом они достались. И никакие медали не заменят того, что пришлось пережить людям во время ВОВ. Медали всего мира не заменят боль утрат и страданий даже одного человека, прошедшего через ВОВ.

На другой стороне комнаты располагался буфетный шкаф с различной посудой.

В углу на маленькой тумбочке, которая также была укрыта вышитой салфеткой, располагался маленький телевизор. На телевизоре тоже была салфетка и маленькая вазочка с цветами.

Конечно, на встречу со своей собеседницей я пришла не с пустыми руками. Я наслышана о том, как тяжело сейчас многим пенсионерам, ветеранам ВОВ, в том числе.

Я купила огромное количество различных продуктов и красные гвоздики, ведь это обязательно. Ветеранам принято дарить именно красные гвоздики.

Так как эти цветы символизируют мужество и отвагу, а красный цвет символизирует огромное количество крови, которая была пролита во время ВОВ.

– Внучка, не надо было так тратиться. Спасибо, – поблагодарила меня Валентина Петровна.

Валентине Петровне шёл 96 год. Но для своего возраста она прекрасно выглядела.

Для встречи со мной она морально и физически готовилась несколько дней. Я провела у неё несколько часов, так как всё вспоминать и рассказывать, Валентине Петровне сразу было тяжело. Она останавливалась, плакала, не могла сдержать слёз, когда вспоминала и вновь представляла многие моменты жизни, которые ей пришлось пережить в то страшное время. Но даже за несколько часов, проведённых вместе, мне всё равно не хватило времени, чтобы больше её узнать, узнать о её жизни.

Её история, история её ВОВ запала мне в сердце и в душу, и сколько ещё таких историй существует по нашей огромной стране и не только. Пока ветераны ещё с нами, нужно непременно узнавать всё от них, ведь именно они подарили нам свободу, подарили это право – жить.

«Выпускной, как сейчас помню, – начала свой рассказ Валентина Петровна. – Я поздно пошла в школу, жили мы в деревне, поэтому до школы было далеко, но когда переехали в село, я отправилась учиться. Заканчивала я школу, когда мне уже было восемнадцать лет. Все мы ждали этого выпускного вечера, как особенный праздник. Ведь мы отправлялись в «свободное» плавание, мы становились взрослыми людьми. В свой выпускной вечер я была не одна, рядом со мной был мой возлюбленный – Васька. Все школьные годы мы были вместе, рядом, мечтали, как окончим школу, пожениться. Но нашим мечтам не суждено было сбыться. Все мы ждали рассвет, и он наступил, а вместе с ним и пришла война. Честно, я не помню, как всё началось, помню, как только кто-то крикнул:

– Война.

Все мы побежали в школу, где включили наш единственный радиоприёмник, который и передал нам это страшное известие.

Я понимала, что такое война, но я никак не могла уместить в своей голове, что это случилось с нами, что это не сон, что это правда.

«Как же Сталин мог допустить», – первые мысли, которые возникли у меня и у многих других советских людей, которые были уверенны, что с таким главнокомандующим нашей великой страны нам ничего не может угрожать.

На третий день, после этого страшного известия, отец собрался на фронт, вместе с ним и мой возлюбленный Вася.

Мы плакали с мамой, провожали их на верную гибель, но надеялись на чудо.

Остались мы в нашем селе с мамой и с моей младшей сестрёнкой. Тяжело было первое время, а главное, страшно. Страшно от того, что не знали, что нас ожидает. А того, что нас на самом деле ожидало, и предположить не могли.

Через два месяца после начала войны, после того, как фашистская армия с разгромом атаковала все битвы и вынуждала нашу армию отступать, в нашу семью пришло новое испытание. Маму вызвали на фронт медсестрой, я должна была остаться одна с маленькой сестричкой. Нашей Наденьке ещё и не было двух лет, как она будет без мамы. Мама плакала, тогда я решилась пойти вместо неё. С мамой мы были похожи. Я знала, что в этой спешке никто и не заметит, что я другой человек, что я младше возраста, который указан в маминой паспорте.

Мама сначала не хотела соглашаться, но после поняла, что так будет лучше для всех.

И вот я отправилась на фронт медсестрой. Что со мной творилось первые дни, не передать словами. Меня постоянно тошнило от вида такого количества крови. Потом я привыкла и пыталась не обращать на весь ужас, который был рядом со мной, внимание. Я отвлекала больных разговорами, и отвлекалась сама, когда выслушивала истории различных солдат, которые оставили свои семьи и своих родных. Они воевали, несмотря ни на что, за Родину, за Сталина.

Так и проходило моё время на войне: писала письма домой, получала ответ, от этого хотелось жить, зная, что родные живы, что меня ждут. А самое главное, я надеялась увидеть своего возлюбленного.

В один вечер к нам поступило несколько солдат с тяжелыми ранениями. Все они бредили. Я потихоньку стала обрабатывать всем солдатам раны. Пока не наткнулась на одного солдата. Всё его лицо было изуродовано, но даже это не остановило меня узнать в нём своего Ваську.

Милого и родного Ваську. Я набросилась на него, стала обнимать и целовать, но он никого не узнавал, он бредил. После этого я старалась, как можно больше времени проводить с ним, уделять ему больше всех внимания, я надеялась на его скорейшее выздоровление.

Так и произошло, спустя пару месяцев Вася наконец-то поправился и узнал меня.

Помню наш вечер на сеновале, помню, как утонула в его глазах и забыла обо всём, даже о том, что была война. Что опасно было вот так вот лежать, посередине поля. Но ради любимого я готова была на всё, но не на то, что предложил мне Вася:

– Любимая, ты готова пойти со мной?!

– Хоть на край света, но тебе ещё рано на бой, тебе немного надо прийти в себя.

– Нет, я не хочу больше сражаться, хватит вести эту войну, ведь мы хотели с тобой пожениться, завести семью, детей, ты помнишь?!

– Конечно, помню, но сейчас война, как же?! Надо воевать за нашу Родину, за Сталина.

– А кто тебе Сталин?! Кто сказал, что это твоя Родина?!

После слов Васи мне стало дурно, я отстранилась от него, но не ушла, продолжала слушать.

– Родина – это то место, где нам будет хорошо. Я знаю, как нам выжить и жить мирной жизнью, доверься мне, пойдем со мной.

«Васька – дезертир», – сразу поняла я и встала как вкопанная, так как не знала, как себя вести после всего услышанного.

– Ты что?! Испугалась?! – продолжал спокойно Вася. – Это же я – твоя любовь, – Вася стал приближаться ко мне.

– Не подходи, – крикнула я. Я сейчас убегу в лагерь и всем всё расскажу, чтобы из тебя выбили такие мысли, – стала говорить я Васе и пытаться отходить назад.

– Не скажешь, – уже злобно говорил Вася, понимая, что с ним я никуда не пойду, и что если я расскажу про него, то его убьют свои же.

Я испугалась и сразу побежала в сторону лагеря, Вася, недолго думая, побежал за мной, чтобы остановить меня.

«А как он мог меня остановить?! Только убить», – меня сразу осенили эти мысли. Я понимала, что с ним я не справлюсь, он слабый после ранения, но всё равно сильнее меня.

Под рукавом моей рубашки находился шприц с хлорэтилом, я всегда заранее его брала с собой, чтобы сразу обезболить человеку рану, когда он только поступал к нам.

Достав шприц из рукава, я остановилась и ждала Ваську. Через две секунды он набросился на меня, и пытался задушить.

Я пыталась выбраться из его рук, но не получалось, я еле-еле смогла дотянуться до его раны в груди и ударить по ней.

Васька заскулил от боли и отпустил мне шею. Он наклонился вниз, в это время, как назло, на меня напал кашель, так как я долго не могла дышать, Васька воспользовался моментом и ударил меня по лицу, но его удар не был сильным, и я смогла устоять на ногах, а вот ему стало плохо, так как он снова потревожил рану. В этот момент, когда Вася поднял на меня своё мерзкое, продажное лицо и пытался снова нанести удар, я воткнула ему шприц прямо в левый глаз.

Он закричал от боли и повалился на землю, а я принялась бежать в лагерь.

Когда я прибежала, все меня стали спрашивать о солдате, с которым мы вместе ушли, конечно, возникали вопросы и о моём лице с побоями.

Я любила Ваську, мне было его жалко даже после того, что он сделал со мной и с Родиной. Ведь я понимала, что его найдут и убьют, но и молчать я не могла, такое время, могли и меня в чём-то заподозрить.

Я, как могла, оттянула время, а потом всё рассказала про Ваську.

Его нашли, но не сразу, он успел убежать. Уже в другом лагере его поймали и убили за предательство Родине.

Было тяжело после всего случившегося на душе. Добило ещё известие мамы о том, что отец погиб на фронте.

Хотелось взвыть от боли и страха, который был вокруг нас, но надо было бороться, а то чем я буду лучше того же Васьки, который хотел убежать от этого всего к нашим врагам.

Продолжала сквозь боль работать и помогать больным на фронте. Несколько раз была ранена, несколько раз была в госпитале, но выжила. А главное, дожила до самого главного дня – до Победы нашей Советской Армией над фашистами.

Уже за год до победы от мамы не получала писем, понимала, что что-то случилось. Вернувшись в родное село, нашла свою сестрёнку у соседки, не узнала, как выросла. Они мне и поведали, что маму всё-таки забрали на фронт медсестрой.

Стали мы с Наденькой искать нашу маму и нашли, живую нашли. Она потеряла зрение, ослепла, столько плакала о нас. Но узнала, почувствовала нас. И стали мы вместе жить и как-то восстанавливаться после того страшного времени. Но всё было ради Родины, ради Сталина».

Я не могла сдержать слёз, когда слушала историю Валентины Петровны, которая, несмотря на огромную любовь к своему Ваське, отказалась от него ради Родины, ради нашей Родины.

«Смог бы пойти наш современный человек на такие подвиги?!» – это риторический вопрос, не сможем мы найти на него ответа в наше время.

– Спасибо вам огромное, Валентина Петровна, за ваш рассказ, скоро он выйдет в журнале, и я вам его принесу.

– Ой, спасибо, да разве я какая важная персона, чтобы обо мне статьи в газете писать.

– Валентина Петровна, вы – Герой, о вас не только надо писать статьи, таким, как вы, надо ставить памятник при жизни.

– Да все бы так поступили, так и поступали все.

– Не знаю, как все, но вы точно – Герой.

Валентина Петровна улыбнулась, и мне тоже захотелось улыбнуться ей в ответ.

После написания своей статьи про Героя ВОВ – Валентину Петровну, я сразу же отправилась в кабинет к своему руководителю Аркадию Игоревичу. Мне хотелось, чтобы эта статья, как можно быстрее попала в печать, чтобы Валентина Петровна смогла её прочитать и обрадоваться тому, что об её истории, о её подвиге узнают многие люди в нашей стране.

Тут-то и «показал» себя во всей своей красе Аркадий Игоревич.

– Замечательная статья, – произнёс он, перебирая свои усы. – Но не смогу я её опубликовать.

– Почему?!

– Это не формат нашего журнала.

– Как так?! Вы что не понимаете, что эта женщина заслужила не то, что статью, а больше, она вам подарила жизнь.

– Не надо так утрировать.

Наверное, предками Аркадия Игоревичи были такие же подлые люди, как Васька, из рассказа Валентины Петровны.

Я уже хотела развернуться и уйти, как Аркадий Игоревич подошёл ко мне и сказал:

– Поличка, надо идти на контакт с руководством.

Тут-то я и поняла, что ему надо от меня.

– Конечно, Аркадий Игоревич, – ответила я и подошла к двери, чтобы её закрыть на ключ.

– Молодец, быстро всё понимаешь, – обрадовался Аркадий Игоревич и стал расстёгивать свой ремень.

– Подождите, – произнесла я. – Я всё сделаю сама, только играем по моим правилам, – подошла я к своему руководителю и закрыла ему глаза своей рукой.

– Я в тебе не ошибся, – уже представил всё то, что его сейчас ожидает мой руководитель.

Только боюсь, его представления не совпадут с реальностью.

Я усадила Аркадия Игоревича на его кресло, сняла с него галстук.

– Ну, ты, шалунья, – завёлся мой руководитель.

Его галстуком я привязала его руку к подлокотнику кресла, вторую руку я привязала его же ремнём, медленно сняла его штаны, затем его нижнее белье. Аркадий Игоревич уже стал извиваться, на это было так омерзительно смотреть.

– Начинай, – не мог дождаться своего часа Аркадий Игоревич.

– Как скажите, – ответила я и снова закрыла его глаза рукой, отошла от него и стала его снимать на телефон.

– Ты где?! – произнёс Аркадий Игоревич, не открывая глаз, оказался послушным.

– Помашите ручкой, я здесь, – ответила я, не сдерживая смеха.

– Что ты делаешь?! – открыл глаза Аркадий Игоревич и стал пытаться встать с кресла, но его ноги я привязала, его же штанами, к ножкам стула.

– Снимаю, ах, да, забыла сделать селфи. Улыбочка.

– Да, я тебя!

– Это я вас, – без шуток начала я. – Сейчас я вас вывезу в коридор, покатаемся по всему издательству.

– Что ты хочешь?!

– Чтобы в ближайшем номере была напечатана моя статья, причём на первой странице, и сказано об этом было на обложке журнала огромными буквами, как сенсация. Иначе, весь этот компромат дойдёт до вышестоящего руководства журнала.

– Хорошо.

– Нет, звони главному редактору и отдавай приказ, не развяжу, пока не выйдет макет номера. Чем быстрее сделают, тем лучше для тебя, – резко я перешла на «ты».

Я набрала внутренний номер главного редактора и включила громкую связь, Аркадий Игоревич отдал все поручения ему и секретарю, чтобы она приготовила приказ подтверждения всех указаний выше.

Через несколько минут приказ был уже готов. Я сама забрала его у секретаря. После я развязала одну руку Аркадию Игоревичу, чтобы он подписал приказ. Вместе с приказом я собиралась выходить из кабинета руководителя, который поспешно развязывался, чтобы наброситься на меня.

В коридоре он меня поймал.

– Видео удали, – уже грубо разговаривал со мной Аркадий Игоревич.

– Вы уже оделись?! – громко продолжала я, чтобы нас услышали все коллеги.

– Я сказал: удали.

– Я удалю тогда, когда журнал выйдет в печать, а пока это моё оружие против вас. И да, я увольняюсь. Счастливо оставаться.

Журнал через пару дней вышел в печать, я, как и обещала, отнесла его Валентине Петровне. Она была очень рада и поставила его на свой комод, рядом со шкатулкой с медалями и орденами.

А я снова стала безработной.

Дома я записала в столбик три слова, которые явно характеризовали мой сегодняшний статус:

«Без любви!

Без друзей!

Безработная!».

Эти характеристики подняли мне настроение, куда же ещё хуже.

Но меня это не беспокоило, ведь моя книга вышла в «свет». Она сразу же получила колоссальный успех, многие книжные сети связывались со мной, чтобы заключить договор на право продажи моей книги. Ведь изначально я отправила маленький тираж в одно печатное издательство нашего города. Средств мы набрали впритык, поэтому я выбирала самое популярное и читаемое место. Ставка была сделана на электронные сервисы, где можно было публиковать свою книгу совершенно бесплатно, а там уже дело за тобой, как прорекламируешь, так и будет идти продажа. Конечно же, с условием, что твоя книга будет нравиться читателям. Я получила огромное количество отзывов, были и отрицательные, без этого никуда, но, в основном, положительные, рейтинг рос.

Я стала получать прибыль от продажи своей книги, было на что существовать. Потому что не получилось, сразу после увольнения, устроиться на новую работу. Работать кем-то, кроме журналиста, я не хотела. А мой бывший начальник всё-таки сумел испортить мне мою характеристику.

Но это неважно, важно, что статья про Героя ВОВ – Валентину Петровну вышла.

А работу я себе найду, если моя первая книга «пошла» вперёд, значит, выйдет и другая.

Призвание я своё правильно нашла, ещё тогда, когда выбрала себе кафедру и институт.

Единственное, в чём я ошиблась, так это в выборе своего супруга. Хотя здесь выбор делало моё сердце, поэтому все претензии к нему.

Муж мой «не подвёл» меня, он преподнёс мне подарок к выходу моей книги в «свет».

Меня ожидал такой «сюрприз» от моего мужа, с которым я ещё не успела развестись, а котором я даже не могла и «мечтать».

Когда книга вышла в тираж и стала раскупаться читателями, я хотела прийти к Уле и помириться с ней, но что-то меня остановило, и, как всегда, зря.

Я боялась, что она снова не захочет со мной разговаривать, но мне очень её не хватало, поэтому я взяла экземпляр своей книги и написала на ней:

«Все мы ошибаемся, но не ошибается лишь тот, кто стоит на месте. Я просто пыталась, чтобы, несмотря ни на что, книга смогла найти своего читателя. Я и не могла подумать о том, что ты не хотела, чтобы Матвей прочитал её. Мне наоборот хотелось, чтобы он открыл глаза, чтобы он понял, как он ошибся, ведь он тоже имеет право знать правду, как и ты. Да, я виновата в том, что сразу не рассказала тебе о том, как мой муж пытался присвоить права на мою книгу и по-другому не хотел её издавать. Я не обращалась за помощью к Матвею, он сам меня нашёл, и сам вызвался помочь, но он не хотел, чтобы ты об этом знала. Он уже предполагал, какая будет у тебя реакция.

Я растерялась и промолчала. Но это ничего не значит, ты мне дорога и важна. За такой короткий срок ты стала мне настоящим другом, которого у меня никогда не было.

Спасибо тебе за эту книгу, она вышла в печать и нравится многим читателям.

Тебе высылаю экземпляр со словами автора и с моим автографом. Хоть ты и не просила его, я всё равно его подарю тебе.

Шучу)))

А по правде, я соскучилась по нашим тренировкам и по тебе».

Я отправила по почте свою посылку и своё обращение к Уле и наделась, что получу ответ.

Однажды я получила два письма. Я обрадовалась, рассчитывала, что одно из них будет от Ули.

В одном письме было приглашение на подписание документов о разводе, которое Вадим мне прислал, так как уже подал заявление на развод.

В другом письме была повестка в суд, как ни странно, также от Вадима, который претендовал на авторские права моей книги.

Это меня удивило и очень расстроило. Я никак не могла понять, на что он может претендовать?!

От Ули ответа не было. Но теперь мне предстояло задуматься о другом: «Как отстоять свои авторские права на книгу».

Глава 14. Случайное «интервью»

После посещения Дворца бракосочетания, красиво звучит, но для другой цели, я решила прогуляться по городу и попробовать «собрать» свои мысли хоть в какое-то единое целое.

Развод меня всегда пугал, но я пришла к нему. Наверное, судьба даёт нам всегда испытание в том, чего мы так боимся, чего мы боимся больше всего. Учит нас, делает сильнее, готовит нас к жизни.

А почему?! Для чего?! Для чего в жизни столько сложностей, кто может найти ответ на этот вопрос?!

Почему, например, Петя и Оля не сразу встретились и поженились, почему они сначала должны были встретиться с Соней и Колей?! Для чего, чтобы стать счастливым, обязательно нужно сделать несчастным кого-то?! Чаще всего того, кто любит тебя.

У кого-то в жизни всё раз и получается, даже усилий никаких не надо прилагать. Везунчики, есть такие люди, вот всегда они выходят, как говорится, сухими из воды.

И другой человек, который работает, работает, стремится к чему-то, а его труд никем и не замечен, его талант не оценен.

Где справедливость?!

Или семья, в которой существует любовь, гармония, не может иметь детей, хотя эти люди очень этого хотят и смогли бы стать замечательными родителями, ими не становятся. А другая семья, которая не думает о детях, которая даже о своём здоровье не думает, рожает никому ненужных детей. Почему говорю никому ненужных детей?! Потому что, если ребенок не нужен своим родителям, он, по сути, не нужен никому. Очень мало добрых людей, которые могут усыновить детей и по-настоящему их полюбить.

И вот Вадим, который ещё с начала нашего знакомства пытался «выезжать» за счёт моих данных, стал моим мужем. Даже больше могу сказать, я его полюбила. Он «забрал» моё сердце, теперь решил и мой разум «заполучить» себе. Нет, слишком многого захотел, этого я не позволю.

Я уже стала догадываться, на что претендует Вадим. Я навела справки и узнала, что главный редактор, который работал в журнале отца Вадима, и который мне отдал обложку и название для книги, уже несколько месяцев не работает у них в издательстве. Уехала в другой город на повышение.

Вадим решил, скорее всего, потребовать у меня часть прав на обложку книги и название, так как не знает, что главный редактор подарил мне и официальные права на это.

Вот он удивится во время нашей встречи на суде.

Я немного успокоилась и стала просто гулять, всё также «летая» в своих мыслях.

– Полька, Полька, – окликнул меня знакомый мужской голос.

Я повернулась и увидела своего одногруппника, который часто прогуливал пары, и которому я часто давала списывать свои лекции.

– Толя?! Это ты?! – обрадовалась я, когда подошла ближе к нему и точно поняла, что это он.

– Он самый. Как ты?! Как дела?! Рад тебя встретить?!

– Я тоже, ой, да так, пойдёт, так сразу всё и не расскажешь.

– Ты не торопишься?! Может, по кофе выпьем, поболтаем?!

– Я с удовольствием, пошли.

Мы зашли в ближайшее кафе, взяли кофе и стали болтать.

– Как ты?! Как семейная жизнь?! – сразу завалила я вопросами о больном своего одногруппника.

Толя встречался ещё со школы с одной девочкой, и где-то на третьем курсе они расписались. У них уже родились две дочки. В общем, его настоящая семейная жизнь началась уже давно. Он давно повзрослел и часто прогуливал пары лишь потому, что уже работал. Так как семью содержать надо было. Я его всегда выручала и старалась «прикрывать» на сессии. Мы хорошо общались, он часто мне рассказывал про свою жену. Он всегда говорил, какая она красавица, и как он гордится тем, что она рядом с ним. Мне хотелось узнать: поменялось ли у него спустя время мнение о семейной жизни.

– Да, сейчас всё расскажу. Ты как?! Какая ты молодец, я слышал про книгу, правда, ещё не читал, времени совсем нет, но исправлюсь. Но твою статью про Героя ВОВ читал. Впечатлила, умничка. Никогда в тебе не сомневался, – начал хвалить меня Толя.

Я сразу покраснела, но потом вернулась к своему привычному цвету лица.

– Как дочки?!

– Ой, растут не по дням, а по часам. Иногда так устаёшь от работы, суеты, думаешь, были бы сейчас одни – на всё плюнули и поехали отдыхать. А потом смотришь на них, на то, как они улыбаются, как они тебя ждут и обнимают, уже понимаешь, что без них не жизнь. И знаешь, что не зря живешь, есть смыл, есть стремление, есть цель – к чёму надо идти, а самое главное, ради кого.