скачать книгу бесплатно
Корабельные будни
Андрей Гавриленко
Автор – военный журналист, многолетний сотрудник центральной газеты Вооружённых Сил России «Красная звезда», капитан 1 ранга Андрей Николаевич Гавриленко. В книге представлена подборка материалов, публиковавшихся в издании, на флотскую тематику. Герои материалов – люди флота. Те, кто служил и служит в ВМФ. В книге также собраны очерки, рассказывающие об уникальных, малоизвестных фактах из истории Российского флота. Представлены и стихи флотского корреспондента.
Корабельные будни
Записки флотского корреспондента
Андрей Гавриленко
Корректор Елена Кормильцева
© Андрей Гавриленко, 2021
ISBN 978-5-0053-8782-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая
Океанские мили
Невозможно забыть
Репортаж о параде на Красной площади в тот день, 24 июня победного 45-го, вели не одни штатные дикторы. К микрофону вместе с известным на всю страну Юрием Левитаном поочерёдно подходили люди, сами с «лейкой» и блокнотом прошедшие всю войну плечом к плечу с победителями-участниками парада.
Когда на брусчатку у Мавзолея ступил сводный полк Военно-морского флота, в эфире зазвучал голос Всеволода Вишневского – журналиста и драматурга, героизировавшего моряков в своих произведениях: «Упругим лёгким шагом идёт сводный полк военных моряков. Полк ведёт севастополец вице-адмирал Фадеев. Впереди бело-голубого знамени идёт Герой Советского Союза капитан 2-го ранга Алексеев – североморец. Его торпедные катера потопили 26 немецких кораблей. Четыре ордена и две медали на груди офицера…»
Первый раз Владимир Алексеев вышел в море, когда ему было всего 15 лет, – на судах торгового флота. После учёбы в Ленинградском морском техникуме он получил должность помощника капитана теплохода. Но страна, которая заново училась торговать с миром, звала ещё и защищать свои морские торговые пути. И по специальному набору будущий адмирал отправился на Тихоокеанский флот.
Затем вновь была учёба – учился Алексеев быть не просто военным моряком, а командиром. Когда же началась Великая Отечественная война, ему, тихоокеанцу, всё казалось, что на его век не хватит войны, не удастся свести счёты с врагом. Но за год до победы, уже выпускником Военно-морской академии, получил он должность самую что ни на есть боевую – стал командиром 3-го дивизиона бригады торпедных катеров Северного флота. Именно здесь начиналась его дорога в парадный расчёт – с блестящих по замыслу и выполнению боёв.
В июле 1944 года, например, Владимир Николаевич со своими подчинёнными вышел на перехват конвоя. Под прикрытием дымовых завес катерники в молниеносном сражении потопили три сторожевых корабля, три транспорта и дрифтер-бот – рыбацкое судно, использовавшееся немцами для перевозки военных грузов. В представлении к правительственной награде за этот бой потом напишут: «Лично тов. Алексеев в бою показал выдающееся мужество, полное спокойствие, отличную ориентировку и умелое командование подчинёнными торпедными катерами».
Об Алексееве подобные слова в превосходной степени употреблялись не только в наградных документах. Флотский журналист майор В. Суханов запомнил его таким: «Характерной чертой офицера Алексеева является наблюдательность, способность к индивидуальному подходу к каждому подчинённому. Иначе и нельзя. К Алексееву матросы и офицеры обращаются свободно, но без фамильярности, панибратства. В этом, пожалуй, один из показателей педагогического такта командира». Другой корреспондент С. Морозов дополнял: «Красавец собой, обаятельный собеседник, душа-человек в компании – редким сочетанием личных качеств одарён Владимир Алексеев от природы».
12 октября того же 1944-го, когда об Алексееве и его катерниках уже было сказано немало добрых слов, катерам под его командованием была поставлена задача уничтожить конвой, обнаруженный накануне нашей воздушной разведкой. Заняв выгодную позицию, подчинённые Алексеева нанесли точный удар, потопив три вражеских транспорта, – ещё одна его победа, приближавшая тот миг, когда к подножию Мавзолея обрушатся знамёна поверженной Германии.
За руководство боевыми действиями, в результате которых было потоплено 17 кораблей противника, за отвагу и героизм во время дерзких атак Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года капитану 2-го ранга Владимиру Алексееву было присвоено звание Героя Советского Союза. Дивизион торпедных катеров под его командованием дважды отмечался в приказах Верховного Главнокомандующего. За время войны Алексеев был награждён также тремя орденами Красного Знамени и орденом Отечественной войны Первой степени.
Вот почему именно ему было доверено представлять Военно-морской флот на Параде Победы. Участники того парада съехались со всех действующих флотов и флотилий в столицу, где формировался сводный полк Военно-морского флота: пять батальонов по 200 человек в каждом. На параде батальоны шли десятью шеренгами по 20 человек. Командиром полка был назначен вице-адмирал В. Фадеев, его заместителем по политической части – капитан 2-го ранга Ф. Шаройко, а по строевой – полковник А. Дубина. На Алексеева возложили обязанности начальника штаба.
За четыре года войны участники парада научились громить врага, уничтожать его на суше и на воде, под водой и в воздухе. А вот ходить по-парадному напрочь разучились. Пока для них шили специальную парадную форму, они заново постигали науку «шагистики». Нелёгкое это дело – связать единым тактом, единым строем тысячу человек. Но ведь это же моряки! Поэтому и освоились быстро, выполняли упражнения чётко и правильно. Правда, несколько смущали необычные для флотских офицеров длинные палаши, которыми по программе следовало делать кавалерийский приём «подвысь».
Рядом с Алексеевым в парадном строю стояли командир батальона черноморцев, прославленный морской пехотинец Герой Советского Союза капитан-лейтенант А. Кудерский, помощник командира гвардейского крейсера «Красный Кавказ» капитан 3-го ранга Г. Никипорец. Во главе батальона Северного флота – Герой Советского Союза капитан 2-го ранга С. Зюзин. Здесь же были боевые друзья, с которыми не раз доводилось участвовать в походах в Заполярье, Герои Советского Союза капитан-лейтенанты А. Иванников, Н. Танский, старший лейтенант Б. Павлов. Из североморцев в параде ещё участвовали гвардии старшины 1-й статьи с Краснознамённой подводной лодки С-56 В. Власов и В. Хлабыстин, а также главные старшины Н. Инюткин с Краснознамённой Щ-404, В. Губочкин, П. Алексеев, В. Баранов, краснофлотец Н. Федосов.
Вернувшись на Север, прошедшие по Красной площади долго пересказывали увиденное тем, кому не довелось быть рядом с ними. Этот парад невозможно было забыть. Как не забывал о нём и Алексеев – когда продолжал службу командиром соединений, начальником штаба флота, преподавателем Военной академии Генерального штаба…
«Тайфун» на полюсе
Этот рассказ – о покорении Северного полюса экипажем тяжёлого атомного ракетного подводного крейсера системы «Тайфун», по своим размерам самой крупной подлодки в мире, занесённой за это в книгу рекордов Гиннесса, водоизмещением почти 50 тысяч тонн, таким же, как у затонувшего когда-то в Атлантике «Титаника».
…Три недели, как мы покинули базу – затерянную среди бесконечных сопок Кольского полуострова бухту Нерпичья. Субмарина на глубине нескольких десятков метров. Над нами сплошной лёд, толщина которого, судя по приборам, не меньше трёх-четырёх метров. Под нами – бездна. Километры воды. «До географической точки Северного полюса осталась миля», – командир штурманской боевой части капитан 3-го ранга Владимир Прусаков еле сдерживает волнение.
«Учебная тревога. Тревога объявлена для прохода географической точки Северного полюса!» – раздаётся по корабельной трансляции. Сообщения следуют одно за другим: «Курс 180 градусов, скорость 3 узла. До полюса 3 кабельтовых, 2, 1…»
19 часов 49 минут по московскому времени. Лодка пересекает Северный полюс. Первым поздравляет подводников с этим событием старший похода, первый заместитель командующего флотилией атомных подводных лодок контр-адмирал Владимир Макеев. А через несколько мгновений напряжение в центральном посту (ЦП) немного разрядили появившиеся откуда ни возьмись… черти, русалка и морской владыка – Нептун.
Командирское кресло бесцеремонно занял царь всех морей и океанов, роль которого сыграл техник-оператор радиотехнической группы мичман Сергей Костюхин. Подбадриваемый старшим лейтенантом Олегом Николаенко – заместителем командира электромеханической боевой части по воспитательной работе, переодетым в русалку, он поздравил всех присутствующих в ЦП, дал «добро» командиру атомохода капитану 1-го ранга Александру Богачёву «волю выполнить страны» и отправился со «свитой» по отсекам к остальным подводникам.
Первая часть задачи, поставленной перед экипажем АПЛ, выполнена на «отлично». Теперь нам остаётся самая «малость» – выйти на радиосвязь с Главным штабом ВМФ. Для этого во льдах надо найти полынью и всплыть.
Сделать это не так-то просто. Толстый слой векового льда сильнее любой субмарины. Корпусом лодка «пробить» его не сможет – получит повреждения. Ракетами, которыми напичкан наш атомоход, тоже нельзя. Взрывная волна раздавит субмарину, как яичную скорлупу. И никакой «SOS!» не спасёт. Из морских глубин его никто не услышит.
Наши поиски осложнены выходом из строя дотоле исправно работавшей телеустановки. Прошло ещё без малого пять часов… И вот на экране эхоледомера вырисовываются очертания свободного ото льда пространства.
– Стоп! Малый назад! По местам стоять, к всплытию!
Постепенно, не торопясь, наша субмарина начинает подниматься. Проходит ещё некоторое время, и по чёрной палубе поползли осколки льда, с шумом падая в прозрачную голубую воду. Над бело-синим полем вырастает стальной гигант.
Как бы ни был отфильтрован воздух на корабле, его не сравнить с тем, который ворвался через открытый рубочный люк – пьянящий, настоявшийся на морозе. Природа, гениальный скульптор, вылепила здесь из снега и льда замысловатые фигурки неизвестных зверьков, деревья, маленькие домики. Это бесконечное поле сливается на горизонте с таким же бесконечным и чистым небом.
Пожалуй, только в Арктике белый цвет имеет такое разнообразие оттенков, каждый из которых причудлив, ярок и неповторим. Сотни созвучий, образующих единую волшебную мелодию, заставляют людей, впервые увидевших эту красоту, влюбиться в неё на всю жизнь.
Это белое безмолвие всегда притягивало к себе путешественников и первооткрывателей. А с приручением атома, с появлением подводных субмарин и баллистических ракет оказалось, что макушка планеты интересна не только исследователям и учёным. Отсюда, с полюса, можно держать под прицелом едва ли не всю Землю. И тот, кто более прочно обживается в глубинах под этим белым безмолвием, будет по праву сильного диктовать свои условия.
В США командира атомного ракетоносца на должность назначает лично президент. А ведь и у нас когда-то служба на подводных лодках была почётной и привлекательной. Контр-адмирал Макеев в беседе со мной вспоминал: «Когда я поступал в училище подводного плавания, а было это в середине 60-х, наша профессия по своей популярности не уступала профессии космонавта». В июле 1962 года, после того как впервые в истории советского ВМФ атомная подводная лодка «Ленинский комсомол» совершила подлёдное плавание и всплыла в районе Северного полюса, на золотых звёздах руководителя похода контр-адмирала А. Петелина, командира подлодки капитана 2-го ранга Л. Жильцова и командира электромеханической боевой части капитана 2-го ранга Р. Тимофеева, удостоенных звания Героя Советского Союза, были отчеканены номера «11121», «11122» и «11123». В почётном списке Героев подводники-североморцы оказались рядом с лётчиками-космонавтами А. Николаевым и П. Поповичем.
То были звёзды первопроходцев. И в нынешние времена, когда подобные походы выполняются с не меньшим напряжением сил, чем самый первый, но в худших во сто крат экономических условиях, каждое покорение полюса – подвиг. Жизнь покорителей глубин и макушки планеты во время таких походов проходит в железных объятиях лодочного чрева. Разве что в каюте, похожей на купе поезда дальнего следования, есть отдушина, напоминающая о доме, с полочкой для книг да рамочками с фотографиями родных, ждущих подводника на берегу. Потому каждое всплытие, которых на пути к Арктике было всего два, воспринималось как праздник. Не всем довелось подняться на командирский мостик, но радовала сама мысль о том, что лодка, долгое время находившаяся в плену у глубины, вырвалась на свободу. И выходившие подышать свежим воздухом с упоением потом рассказывали о небе, на которое в нормальной жизни никто не смотрит, и бакланах, сопровождавших субмарину в её коротком плавании в надводном положении.
Служба на лодке учит ценить жизнь. В прочном корпусе приходится жить неделями, порой месяцами. Оптимистов на лодке гораздо больше, и лица весёлые встречаются гораздо чаще, чем угрюмые и тоскливые. Особенно… в сауне, где подводники любят посидеть после вахты. Небольшой бассейн наполняется чистейшей забортной водой. И подводники таким образом купаются в Северном Ледовитом океане, снимают накапливающуюся день ото дня психологическую усталость.
Узнать целебные свойства сауны довелось и мне. Правда, сначала пришлось попробовать вкус солёной воды Баренцева моря. В первый же день похода, на глубине 60 метров, куда бесшумно опустилась наша субмарина, в центральном посту состоялось моё торжественное посвящение в подводники. Предстояло опорожнить наполненный до краёв забортной морской водой стакан. И с поставленной задачей я справился успешно, за что из рук командира подлодки капитана 1-го ранга Богачёва получил соответствующее свидетельство.
Этот ритуал появился, наверное, ещё тогда, когда морскую глубину покорила первая подводная лодка. Проходит его каждый, кто впервые в жизни опускается на субмарине под воду. Это своеобразный пропуск, по которому начинающий подводник имеет право стать полноправным членом единого, сплочённого коллектива – экипажа лодки.
…В память о пребывании во льдах мы закопали капсулу с посланием тем, кто будет здесь после нас, установили два флага, на которых расписались все члены экипажа, – трёхцветный государственный и военно-морской Андреевский, оставили белым медведям несколько килограммов сгущёнки и тушёнки. И отправились домой. Так же бесшумно, как и всплывали, мы ушли на глубину подо льды, взяв курс на Северодвинск. Родной берег встретил нас через две недели.
Дальние походы «диктатора» Данильченко
– Ты не бываешь дома по 360 дней в году, – как-то заметила ему жена (не сварливо, нет, понимающе). – Разве есть ещё такие дирижёры, избороздившие столько морей!
«Гастроли» на борту боевого корабля действительно казались долгими. Особенно с непривычки, ему – майору из авиации, которого только утвердили на оркестр штаба Тихоокеанского флота, а на следующий день приказали подняться на крейсер, готовившийся вот-вот отдать швартовы. К тому же на корабле он оказался впервые…
Только на восьмом месяце странствий из Индийского океана с гражданского судна ему впервые довелось позвонить домой. Ещё досадовал: «Ну почему наш военный моряк со своего родного корабля во время дальнего похода не может связаться с домом? Ведь так важно сообщить, что всё нормально, что ждёшь встречи с близкими, что помнишь и любишь…»
На другом конце «провода», в Советской Гавани, была супруга. Узнав, что дома всё нормально, Александр Сергеевич успел пошутить: «А поцеловаться мы, как я вернусь, не сможем. Я губы о трубу обжёг. Тут у нас на экваторе температура плюс 40!»
Шутки шутками, а… На островах Дахлак, где тогда базировались советские корабли, под жгучим солнцем к медным инструментам нельзя было прикоснуться не то что губами, но и руками. Но русская музыка флотского оркестра звучала в далёких экзотических странах не менее свежо и широко, чем на родных берегах. Очарованная публика ликовала, восхищалась: во дают русские моряки!
Затем были другие походы, не менее памятные. Сколько миль, портов, переживаний, репетиций до седьмого пота…
В каждом городе мира, где бывали флотские музыканты, их выступления проходили с триумфом. Как-то в США, выйдя вслед за американским военным оркестром, без нот, по памяти они сыграли музыкальное произведение, только что исполненное их американскими коллегами, причём с такой степенью виртуозности, мастерства, что зрители были просто ошеломлены.
Когда-то великий Шаляпин сказал: «Когда в Европе слышишь первоклассного скрипача, пианиста или певца, видишь замечательного актёра, танцора или танцовщицу, то это очень часто артисты русского воспитания. Мне неприятно, что только что сказанное звучит как бы бахвальством. Эта непривлекательная черта присуща, к сожалению, русскому человеку – любит он не в меру похвастаться своим. Но у меня к этому нет склонности. Я просто утверждаю факты, как они есть». Эти слова можно повторить и ныне, давая оценку многим творческим коллективам нашей страны, в том числе Центральному концертному образцовому оркестру Военно-Морского Флота России имени Н. А. Римского-Корсакова, который возглавляет заслуженный деятель искусств капитан 1-го ранга Александр Данильченко.
Кажется, сегодня не существует ни одного музыкального произведения, которое не смог бы сыграть возглавляемый Данильченко оркестр. Репертуар поистине неисчерпаем: от Римского-Корсакова, Рахманинова, Чайковского, Генделя, Вивальди до джазовых композиций. Музыкальная «жадность» Данильченко не знает пределов, натура его – человеческая и творческая – жаждет новизны и совершенства.
Судить об уровне выступлений флотского оркестра я мог по аншлагам, с которыми проходили концерты коллектива в Корейской Народно-Демократической Республике. На каждом выступлении яблоку буквально некуда было упасть. Ни одна местная газета не обошла вниманием выступления нашего коллектива. В каждой публикации были лишь слова восхищения русскими талантами.
На концертах флотского оркестра побывали многие первые лица Северной Кореи. Премьер-министр КНДР Хон Сон Нам после одного из выступлений нашего коллектива даже вышел на сцену и поблагодарил Данильченко за превосходную игру.
Для созданного более 60 лет назад оркестра это была первая командировка в КНДР. Впрочем, только в последнее время его выступления с триумфом прошли в Великобритании, Германии, Швейцарии. Не так давно был оркестр и на Северном Кавказе, выступал перед участвующими в антитеррористической операции военнослужащими.
В Пхеньяне флотский коллектив продемонстрировал новую программу, в которой наряду с музыкальными произведениями известных русских композиторов были представлены песни на корейском языке, композиции северокорейских авторов. Особенно по душе жителям столицы КНДР пришлись выступления на их родном корейском языке солистов оркестра – Екатерины Нефёдовой, Марии Зориной, Ильи Киселёва. Понравились корейцам и «Калинка» в исполнении Александра Баякова, соло на флейте Аллы Антоновой и на аккордеоне Ирины Бониной.
Отличное исполнение музыкальных произведений было отмечено при подведении итогов 18-го Международного художественного фестиваля дружбы «Апрельская весна», в котором участвовал наш оркестр. Около десятка различных призов получили члены коллектива. Двумя высшими наградами – золотыми призами – был награждён капитан 1-го ранга Александр Данильченко.
В биографии Александра Сергеевича, на первый взгляд, нет ничего необычного. Родился на Украине, в семье небогатой. Рассказами о море увлёк дядя-фронтовик, служивший в морской авиации. Первым освоенным музыкальным инструментом стала труба. 7 лет проучился в Московском военно-музыкальном училище, затем – Военно-дирижёрский факультет при Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского. Удивительное в судьбе, пожалуй, лишь то, что госэкзамены сдавал, дирижируя флотским оркестром. Именно тем оркестром, который возглавил после многих лет службы на Тихоокеанском флоте.
Первое назначение – гарнизон Монгохто Каменный ручей в Советской гавани. Уже тогда установил для себя жёсткое правило: ни дня без музыки, без репетиций. В театре драмы ТОФ Данильченко поставил оперетту «Севастопольский вальс». Это был первый заметный успех недавнего выпускника-лейтенанта. Впрочем, не только его, конечно. Гарнизонная жизнь свела офицера со многими творческими людьми. И вскоре вместе с сослуживцами, членами их семей он создал вокальный ансамбль, который пользовался большой популярностью. Из-за людей-то ему и уезжать из родного гарнизона было тяжело, но, видимо, тот свой отрезок творческого пути он уже прошёл. Впереди были новые горизонты, новые воинские коллективы.
Позже, став начальником оркестровой службы, занимался проблемами всех оркестров ТОФа. Так что помимо «загранок» и триумфов, встреч и проводов кораблей, был обременён и другими заботами. Кстати, «дирижёр» в переводе с итальянского – диктатор. И Александр Сергеевич считает: если дирижёр не будет повелителем в оркестре, не только триумфов, никакого дела не будет. Представьте, на заре Советской власти в России существовал так называемый Персимфор – первый симфонический оркестр. В единый коллектив были собраны профессора Московской консерватории. Этот оркестр дал лишь один концерт. Большие мастера не смогли подчиниться требованиям дирижёра. Вот почему в коллективе, которым руководит Данильченко, его слово – закон. Может, потому и музыка эта, игра оркестра – высочайшая культура, истинное наслаждение. И флотское искусство благодаря таким преданным своему делу людям, как Данильченко, живёт и ныне.
Земные пути в океан
Василий Георгиевич Кондаков до недавнего времени был начальником Учебного центра ВМФ им. Л. Г. Осипенко. А за плечами немало многомесячных боевых служб, дальних походов в железном чреве атомохода под многометровыми толщами воды. Прошёл все четыре океана нашей планеты. Только в Индийском восьмимесячных боевых служб было три.
В роду у Кондаковых – он первый моряк. Родился в Волгоградской области в семье учителей. Романтика дальних странствий звала паренька, знавшего о службе флотской лишь из книг да кинофильмов, к покорению морских просторов. И ни разу своей юношеской мечте он за годы службы не изменил.
«Решил и поехал!» – так Кондаков отвечает на вопрос, почему принял решение связать свою жизнь с флотом. В этих словах он весь – настойчивый, целеустремлённый, готовый выполнить поставленную перед собой задачу, несмотря ни на какие преграды. В 1971-м, сразу после школы, которую окончил всего с одной четвёркой, поступил в Черноморское высшее военно-морское училище им. П. С. Нахимова. Уже там «загорелся» – только на подводный флот! Через пять лет – распределение на ТОФ. Сначала на береговую должность, но спустя восемь месяцев – первая в его жизни подлодка. Начинал на субмарине инженером БЧ-2.
Рассказывая о своих первых отцах-командирах, Василий Георгиевич не жалеет добрых слов. Михаил Бобрушка, Григорий Щербатюк, Юрий Авдейчик – о каждом из них, с кем были связаны первые годы офицерской службы, Кондаков вспоминает с теплотой и благодарностью: «Учили разбираться и в технике, и в людях». Но самую определяющую роль для Василия Георгиевича, по его же словам, сыграл капитан 1-го ранга Анатолий Чернышёв. Из четырёх командиров боевых частей субмарины, которой тот командовал, все, в том числе и Кондаков, пошли по командной линии.
Сразу после Высших офицерских классов стал старпомом. Это была уже третья лодка в биографии и первая, где через два года как полноправный хозяин Василий Георгиевич занял командирское кресло на ЦКП. Настал тот день, когда вся полнота ответственности за корабль лежала на нём – командире. Впредь все успехи и неудачи боевой единицы, экипажа были прежде всего успехами и неудачами в его работе.
А что главное в деятельности командира? Кондаков отвечает так: высокая боеготовность вверенного ему корабля. И любой командир современной подводной лодки должен понимать – это не рубеж, на который достаточно выйти однажды. Стоит командиру даже незначительно ослабить внимание к любому элементу службы, как это неминуемо повлечёт за собой снижение уровня боеготовности в целом.
В одном из учебников по тактике ВМФ, по которому флотскому делу обучаются будущие адмиралы, говорится: «Высокая боевая готовность корабля предусматривает такое состояние его экипажа, оружия и техники, при котором корабль способен в установленный короткий срок организованно вступить в бой и в самых сложных условиях выполнить возложенные на него боевые задачи». Быть готовыми в любой момент, в любой час к бою. Действовать правильно и быстро при встрече с неожиданностями, при молниеносном переключении с одного вида боевой деятельности на другой и успешно реализовать любое решение командира. При этом не забывать старинные флотские правила: «Выходишь на сутки, готовься на месяц», «Как ни хороша погода и её прогноз, готовь корабль к плаванию в штормовых условиях». Вот какие задачи стоят перед экипажем любой боевой единицы флота. Всему этому Кондаков учил своих подчинённых, и когда был командиром субмарины, и когда после Военно-морской академии и Академии Генерального штаба возглавлял дивизию подводных лодок. Этому учит и нынешнее поколение подводников, прибывающих для переподготовки в возглавляемый им учебный центр ВМФ.
– Вот послушайте, что писал Леонид Соболев в одной из своих статей в годы Великой Отечественной войны, – Василий Георгиевич перелистывает книгу, лежащую на его рабочем столе. – «Стойкость означает способность отдельного воина сохранять волю к победе до последнего вздоха, несмотря на перевес сил врага, несмотря на кажущуюся или действительную безвыходность положения. Стойкость в морском бою, где трудно провести грань между обороной и наступлением, выражается в стремлении вести бой так, чтобы нанести кораблю противника удар, несмотря на потери в людях, несмотря на пробоины, на пожары, на выход из строя оружия. Корабль, потерявший стойкость сопротивления, превращается в беззащитную мишень…»
О том, что не на словах подводников обучают военному делу настоящим образом, я сделал вывод, побывав в учебных аудиториях, побеседовав с преподавателями. Подавляющее большинство из них не один десяток лет прослужили на подводных лодках. И теперь передают свой немалый опыт сегодняшним покорителям глубин. В Обнинске, где уже более сорока лет дислоцируется учебный центр, заметил: среди местных жителей люди во флотской форме пользуются большим почётом и уважением. Ни одно городское мероприятие не проходит без участия представителей центра. Частые гости подводники и в местных школах. Встречаются с ребятами, рассказывают о своей службе. А в одной из них уже три года существуют Морские кадетские классы. И конкурс туда поболее, чем в иные престижные московские вузы.
Или такой штрих. Самый популярный художественный коллектив в городе – оркестр учебного центра, который возглавляет майор Сергей Калентьев. А самые популярные музыкальные произведения – о флоте. Впрочем, удивительного в этом, наверное, и нет ничего. Ведь Обнинск по праву можно считать «учебной столицей» подводного флота России. С недавнего времени на Северном флоте появилась одноимённая подводная лодка. Шефствует над экипажем этой субмарины вся Калужская область.
Музыкальное «цунами»
На Курильских островах в населённых пунктах, пострадавших от разгула стихии, автору этих строк довелось видеть, как артисты Ансамбля песни и пляски Тихоокеанского флота поддерживали пострадавших не только своим жизнерадостным искусством. Певцы и танцоры на своих плечах переносили грузы, помогали восстанавливать разрушенные посёлки, даже завалы разбирали.
Ну, а те чувства, с которыми принимали выступления ансамбля местные жители, трудно передать словами. Впрочем, не только они. Везде, где бывали флотские артисты, их выступления проходили на ура.
С творчеством ансамбля тихоокеанцев мне впервые довелось познакомиться летом 1992 года. В зрительном зале Дома офицеров флота, где проходил концерт, буквально яблоку упасть было некуда – так много людей хотели посмотреть выступление флотских артистов. И концерт тот выдался на славу. Эффектное шоу, красивые костюмы, бесподобные танцы, просто замечательное зрелище – так можно охарактеризовать происходившее тогда на сцене. Сразу же после концерта довелось услышать добрые слова в адрес артистов ансамбля и его художественного руководителя, заслуженного артиста России капитана 2-го ранга Анатолия Калекина не только военных моряков, представителей флотского командования, администраций города и Приморского края, но и от многих простых владивостокцев.
На Тихоокеанском флоте нет сегодня такого места, где бы не давали концерты подчинённые Калекина. Хорошо известен ансамбль и за пределами нашей страны. «Русским цунами» были названы в одной из японских газет гастроли в Стране восходящего солнца. С огромным успехом проходили выступления наших артистов в СШA, КНДР и Южной Корее, Германии и Франции.
Анатолий Сергеевич показывал мне подборку публикаций из французских газет. Вот лишь несколько цитат из них: «В зале царила атмосфера искренней дружбы… Мы пережили мгновение истинного сближения с искусством…», «Зал был заполнен до отказа. Публика постоянно восклицала «Браво!»… Этот вечер навсегда останется в памяти…»
Тогда, во Франции, менее чем за месяц творческий коллектив моряков-тихоокеанцев дал 21 концерт, каждый из которых проходил при аншлагах. В городе Сен-Пьер-сюр-Див, к примеру, как писала местная газета, «публика и артисты пели и плясали одновременно». Когда по окончании выступления, на котором присутствовали 2200 зрителей, на сцену вышел мэр города Марсель Мезрэ, собиравшийся поблагодарить флотский ансамбль, непрекращавшиеся овации не дали произнести ему ни слова. Публика скандировала: «Ка-тю-ша! Ка-тю-ша!». И тогда Анатолий Сергеевич, взмахнув дирижёрской палочкой, под тут же подхваченную всем залом любимую во всем мире песню, передал свой «маршальский жезл» мэру, приглашая его на своё место. И Мезрэ не спасовал, с неожиданным экзаменом справился успешно. Чуть позже он сказал: «Я прожил большую и нелёгкую жизнь. Воевал в Сопротивлении. Но такое волнение, как и все в зрительном зале, пережил, поверьте, впервые. Спасибо вам, дорогие российские друзья!»
Не менее успешно прошло и одно из не столь давних заграничных турне флотского ансамбля. Весной прошлого года 2,5 месяца артисты гастролировали в Китае. Дали 38 концертов в 23 городах. Наш коллектив «охватил» территорию, на которой проживает не менее полумиллиарда жителей Поднебесной. После концертов зрители не спешили расходиться. Каждому хотелось оставить на память о встрече с полюбившимися артистами автограф, поблагодарить.
– С нашим творчеством познакомились не только те, кто побывал на концертах, – рассказывал мне капитан 2-го ранга Калекин. – О российском искусстве узнали, пожалуй, все жители тех провинций, где мы были. В городах, где мы выступали, на центральных улицах были размещены огромнейшие плакаты размерами 20 на 10 метров. Многие китайские средства массовой информации не обошли вниманием выступления флотского творческого коллектива.
В газете «Вечерний Наньнин» отмечалось: «Когда песни из золотого фонда Китая („Ночь в гавани“, „Я солдат“) исполняют русоволосые голубоглазые парни и девушки, чувство дружбы между Китаем и Россией проникает в сердца и мысли зрителей». Та же газета в другом материале назвала наш ансамбль «жемчужиной российского искусства». «Яркой звездой на культурном небосводе России» был назван наш коллектив в газете «Байюня». Китайские журналисты писали, что «выступления ансамбля дают возможность получить полное многогранное представление о русском духе», а каждый концерт расценивается как «высокохудожественное эстетическое зрелище». «Концертные номера захватывают зрителей, и они хлопают в такт музыке», – говорилось в одной из рецензий.
К поездке в Поднебесную готовились тщательно. Флотский коллектив ещё в России подготовил программу, в которой наряду с музыкальными произведениями известных русских композиторов были представлены и песни на китайском языке. А перед началом первого концерта целый час на улице играл оркестр, встречавший зрителей. Они проходили в зал под музыку. Некоторые не скрывали удивления: быть может, они опоздали, раз уже исполняются мелодии? Но нет. Просто музыка начала звучать на час раньше. А в назначенное время раскрылся занавес, и на сцену вышли все те же музыканты, которые в холле играли военные марши, «разогревая» публику. Зрители аплодировали, узнавая артистов, махали им руками, как старым добрым друзьям.
Анатолий Калекин обращался к китайской публике на её родном языке. Для начала: «Ванчь ни хау» (в переводе на русский – «добрый вечер»). Потом пришлось выучить хоть и сложные, но ежедневно необходимые слова.
– Мы побывали в городах, в которых никогда не услышишь русской речи, – вспоминает о гастролях Калекин. – К примеру, столица провинции Юньань – Куминь. Китай не избалован нашими артистами. Но, с другой стороны, в культурном плане китайцы не всеядны. Один из наших именитых московских коллективов после нескольких концертов в Пекине долгое время не мог оттуда выбраться – не было денег на билеты.
Творчество этих наших соотечественников не было оценено. В итоге гастроли сорвались. А вот флотские артисты из Владивостока просто «влюбили» в себя китайскую публику. Овации на всех концертах, где бы они ни проходили, – в больших спорткомплексах, театрах оперы и балета, музыкальных театрах, огромных концертных залах или, например, резиденции Сунь Ятсена. Ансамбль выступал даже в респектабельном ночном клубе, больше похожем на шикарный дворец. Были тогда, конечно, сомнения – всё-таки зрители здесь привыкли к более раскрепощённым увеселительным зрелищам. Но и богатые бизнесмены оказались столь же открыты истинному искусству, искренним чувствам, высоким душевным порывам, как и другие китайские зрители.
Флотские артисты стали участниками ряда событий в жизни наших соседей – почётными гостями двух больших международных фестивалей, на которых, к слову, больше представителей России не было. А руководителя ансамбля даже избрали почётным гражданином китайского города Чучжоу.
Публика завороженно внимала, искренне восхищалась, ликовала: во дают русские моряки! Были благодарны зрители и за внимание к их истории, культуре. И в едином порыве гости и хозяева отдавали дань памяти морякам подводной лодки «Курск», всем погибшим – русским и китайским – солдатам и морякам, когда звучала песня, написанная Анатолием Калекиным, «Служба морская».
Кажется, не существует ни одного музыкального произведения, танцевального номера, которые не смог бы исполнить возглавляемый этим офицером творческий коллектив.
Путь же Анатолия Сергеевича в искусство типичен для военных дирижёров. Родился он 1 сентября 1954 года в городке Изюм Харьковской области. По инициативе отца-фронтовика приобщился к музыке. Первым музыкальным инструментом стал баян. Первые уроки музыки получал от друга отца, а после 8-го класса поступил в музыкальное училище.
Служил срочную музыкантом в ансамбле Балтийского флота. С отличием окончил военно-дирижёрский факультет при Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского и в 1981-м получил первое назначение. Лейтенантом возглавил Ансамбль песни и пляски Закавказского военного округа. С новым творческим коллективом неоднократно довелось бывать в Афганистане. Через несколько лет Калекин был направлен в Западную группу войск. Стал руководителем ансамбля песни и пляски «Дружба». Проработал там три года.
В 1986-м – перевод во Владивосток. И вот уже семнадцать лет он бессменно руководит главным творческим коллективом Тихоокеанского флота.
Анатолий Сергеевич приобщил к музыкальному искусству и всю свою семью. В ансамбле вместе с ним в балетной группе работает его супруга Лариса. В музыкальной школе занимается дочь Aня. A сын Aндрей собирается направиться по отцовским стопам, стать военным музыкантом.
– За всё то время, что я связан с музыкой, ни разу не пожалел о выбранном когда-то жизненном пути. Профессию музыканта я считаю одной из нужных. Музыка – это способ существования человека, то, что заставляет переживать, радоваться или огорчаться, – сказал в завершение нашей беседы Анатолий Сергеевич. Об этом и слова песни из репертуара флотского ансамбля, написанной капитаном 2-го ранга Калекиным: «Мы недруга не рубим саблей. Огонь не открываем по врагам. Артисты флотского ансамбля находят тропки к душам и сердцам».
Память не стынет
Юрий Александрович Фомичёв родился в Москве на Семёновской заставе в переулке со сладким названием – Медовый. Семья была большая – три сестры и два брата. Рос сильным, крепким. В 15 лет ростом был 176 см. В свободное время активно занимался спортом: катался на лыжах, коньках. Во время летних каникул в деревне работал на полях и в кузнице молотобойцем. Ещё увлекался радиоделом. В школе был старостой класса, председателем учкома. Среди оценок – лишь несколько четвёрок, остальные – отличные.
Тяга к флоту появилась в 1935 году, когда мамин брат – дядя Шура – приехал с Черноморского флота. Там он служил на эскадренном миноносце «Незаможник», был старшиной котельной группы. Клёши, бескозырка, бушлат пленили мальчишку. Дядя рассказал и о том, что в семье Фомичёвых моряками были прадед, дед. Первый служил на Балтике судовым механиком, второй – на Чёрном море на миноносцах. И паренёк, как говорится, «загорелся». С увлечением стал читать литературные произведения на морскую тематику. Как раз в то время на экраны вышел кинофильм «Мы из Кронштадта». Впервые он шёл в кинотеатре «Орион» на Преображенской заставе. Юрий с друзьями со двора в тридцатиградусный мороз отправился на сеанс туда вверх по Медовому, затем вниз к реке Хапиловка – приток Яузы – по улице 9-я рота мимо собора Петра и Павла. Всё расстояние – около трёх километров. Пришлось постоять в очереди, а затем: вот они, альбатросы Балтики… сама она суровая, свинцовая… Фильм смотрелся на одном дыхании. Эту картину Юрий посмотрел ещё более десятка раз!
После семилетки хотел поступать в Херсонскую мореходку. Но папа посоветовал немного подождать – завершить обучение в средней школе, а уже после этого, если желание не изменится, – поступать в военно-морское училище. Так и запланировали. Но в эти планы вмешалась война.
Сверстники во дворе были старше года на четыре. В конце июня 1941 года всех друзей призвали в Красную Армию. Юрий пропадал в военкомате с утра до вечера, провожая партии призывников, мозоля глаза военкому. В армию из-за возраста его брать не хотели.
