скачать книгу бесплатно
И вот однажды в конце июля в одной из команд не хватало человека. Военный комиссар, в очередной раз увидев Юрия, произнёс: «Вот тебе сорок минут, чтоб в этот промежуток времени был здесь с вещами».
Военкомат был рядом с домом. Фомичёв проходными дворами понёсся домой. Вещи у него уже были заранее собраны.
Папа был в армии. Юра оставил записку маме, чтобы не беспокоилась, и побежал обратно. Через полчаса он был в строю новобранцев. Вечером их погрузили в поезд. Думали: едут на фронт, ведь у всех мысли были только об этом.
Ехали сутки, другие. Ждали, вот-вот зазвучит орудийная канонада, но ночью и днём – тишина. Через десять суток дороги оказались во Владивостоке. Тогда стало понятно, какую шутку сыграл с юношей военком. Распределение Юрий получил в радиошколу на остров Русский. Но так как он был радиолюбителем-коротковолновиком, его досрочно аттестовали и распределили в так называемый дивизион плохой погоды, на сторожевой корабль «Метель». Уже там случайно узнал о том, что для отправки на фронт формируется отряд моряков. Только надо быть обязательно хорошим спортсменом. А Юрий завоевывал второе место по Москве по конькам, с собой у него были грамоты. В отряд его взяли.
В конце августа со своими товарищами уже был на Западе. Прямо с колёс бросили в бой. За три дня от трёхсот молодых тихоокеанцев остался неполный взвод, но немцев не пропустили. Потом был Кронштадт, где заканчивала формирование 4-я бригада морской пехоты особого назначения. В конце сентября направили под Шлиссельбург, в район Невской Дубровки. Был получен приказ форсировать Неву и выйти на соединение с Волховским фронтом, не дать замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда.
В ночь с 15 на 16 сентября, прикрываясь туманной дымкой, началось форсирование Невы. С ходу зацепились за левый берег в районе Московской Дубровки и, развивая бросок, заняли плацдарм до 3 километров по фронту и 1800 метров в глубину. На рассвете 17 сентября к немцам пришло пополнение, и плацдарм сузился до 1200 метров по фронту, глубина стала 800 метров. Так и стояли здесь моряки насмерть. Враг дальше не прошёл. Изнурительные, кровопролитные бои шли без перерыва круглые сутки: артиллерийские обстрелы, непрерывные атаки. Немцы в буквальном смысле слова перепахивали снарядами и бомбами пятачок, на котором не осталось ни деревца, ни кустика.
Раненых не успевали отправлять на правый берег, многие погибали во время переправы. Мёртвых складывали в воронки от крупнокалиберных снарядов, и следующий артналёт засыпал их землёй. На пятый день боёв Фомичёв был ранен, перебита подключичная артерия. Уже ближе к вечеру его удалось переправить на правый берег, а там самолётом в Москву, в госпиталь. Только поэтому он остался жив.
После выписки его направили в 116-ю отдельную мотострелковую бригаду Тихоокеанского флота 1-го формирования. Юрий Александрович принимал участие в контрнаступлении под Москвой. Бригада входила в состав первой и третьей ударных армий.
В марте – второе ранение. После госпиталя вновь морпехота, но уже под Сталинградом. В августе – новое ранение и после выписки снова 116-я бригада, но второго формирования. Совместно с 66-й танковой бригадой 20-го танкового корпуса в феврале 1943 года была спланирована зимняя операция под Орлом. На слиянии Оки и Зуши, на крутом правом берегу Оки находилось село Городище, которое было приказано взять. Бой за это село продолжался трое суток. 66-я бригада потеряла почти все танки, а в батальонах оставалось от 150 до 250 человек. Но Городище держали в течение недели.
«Нас сменила полнокровная стрелковая бригада и ещё один из полков подошедшей дивизии. Нас отвели на переформирование. Через десять дней мы узнали, что их вновь сбросили за Оку и Городище вновь у немцев. Это лишний раз показывало, что моряки, если что-то взяли, то не отдают. Хоть мёртвые, но воюют», – говорил в беседе со мной Юрий Александрович.
После переформирования из бригады создали морской стрелковый полк, а из артиллерийского дивизиона артиллерийский полк. Фомичёв принял участие в битве на Курской дуге.
Наши бойцы вновь форсировали Оку, взяли Городище и ещё несколько населённых пунктов. Не доходя до Орла, повернули на Мценск. Затем был Брянский фронт. Потом Западный, Смоленщина, Белоруссия. Фомичёв был среди тех, кто первым вступил в Минск. Затем освобождение Белоруссии, освобождение Польши, потом Восточная Пруссия.
Вышли к заливу Фриш-Гав, затем повернули на Кенигсберг. Бои в Земландской группе войск, ещё одно ранение в ходе тех боёв. Закончил войну под Пилау, нынешний Балтийск. Победу встречал в госпитале. После выписки был направлен опять на Тихий океан, но уже в составе частей морской пехоты. Последний бой за Сейсин и последнее тяжёлое ранение и контузия.
Войну закончил гвардии главным старшиной. Среди наград – ордена Красной Звезды и Красного Знамени, медаль «За отвагу», орден Отечественной войны I степени. Год не ходил, полгода не говорил – такими были результаты контузии. В августе 1950 года Юрий Александрович был комиссован и привезён в Москву при росте 189 см весом 45 килограмм. Живой скелет. Год был инвалидом первой группы. В 1952 году переоформил на вторую группу, чтобы устроиться на работу.
С большим трудом устроился регулировщиком специальной аппаратуры в опытное конструкторское бюро «Якорь». И с годами, приобретая опыт, повышался в должностях и вырос до ведущего инженера. Много работал на полигонах Капустин Яр, Балхаш, Байконур. На пенсию Юрий Александрович ушёл в 1986 году.
До самой смерти, несмотря на возраст, он был частым гостем во флотских подразделениях. Встречался со школьниками, принимал участие в различных памятных мероприятиях. А ещё Юрий Александрович писал стихи. Вот одно из его стихотворений из сборника «Память не стынет».
Зима 41 года
Вновь вижу вас в тревожных снах…
Зима… Шинели сняты.
Идём и ленточки в зубах,
Распахнуты бушлаты.
Атаки шквал… и враг бежит,
Крича schwarz Tod, schwarz Tod.
Мороз… но кровь у нас кипит,
Я помню сорок первый год.
Бои… бои… и в день, и в ночь…
Гранат, патронов мало…
Но гнали, гнали немцев прочь,
В нас молодость играла.
Гвардейцы – детище Петра,
Мы Ушаковы внуки.
Наш клич ПОЛУНДРА и УРА!
Ласкают сердца звуки.
Бои… начало января,
С Москвы осада снята…
Встречай, Смоленская земля,
Матроса и солдата.
Идём сражаться за тебя,
Мы повзрослели рано.
Матросов дружная семья,
Пришли мы с океана.
К мысу Доброй Надежды
Несколько лет назад корабли Балтийского флота – эскадренный миноносец «Настойчивый» и танкер «Лена» – совершили поход к берегам Южной Африки. Покинув свою базу в Балтийске, российские моряки под флагом заместителя командующего Балтийским флотом вице-адмирала Василия Апановича обогнули Европу, пройдя Балтийское и Северное моря, Па-де-Кале, Ла-Манш и Бискайский залив, через Гибралтарский пролив вошли в Средиземку. Затем через Суэцкий канал – в Красное море. Оттуда в Персидский залив – для визита в столицу Объединённых Арабских Эмиратов Абу-Даби. А потом вниз (если смотреть по карте), пересекая экватор, к мысу Доброй Надежды. Приняв участие с кораблями более 20 стран мира в праздновании 75-летия ВМС ЮАР, наши «боевые единицы» взяли курс домой. Прежде чем снова пройти мимо Европы, россияне обогнули всю западную часть африканского континента. Пожалуй, за последнее десятилетие это был самый длинный поход российских кораблей – почти 20 тысяч миль. Три с лишним месяца, всё время похода в ЮАР я находился на борту «Настойчивого»…
Впервые Андреевский флаг на южной оконечности Африканского континента взвился в далеком 1826 году. Сначала капитан-лейтенант Коцебу на шлюпе «Предприятие», а затем экспедиция под командованием Литке обогнули мыс Доброй Надежды. В марте 1853 года фрегат «Паллада», на борту которого находился писатель Иван Гончаров, и винтовая шхуна «Восток» совершили переход к мысу Доброй Надежды. Спустя ещё несколько месяцев после 88-дневного плавания Капскую колонию посетил русский транспорт «Двина». В 1865 году в Южной Африке побывал фрегат «Дмитрий Донской», а в 1904-м – госпитальное судно «Орёл». Затем наступил долгий перерыв – почти целый век. И вот к мысу Доброй Надежды снова пришли корабли под Андреевским флагом.
Южная Африка встретила российских моряков приветливым тёплым солнцем. Не скрывали своей радости при встречах с нами местные жители. Были организованы различные экскурсии. В один из дней мы побывали на мысе Доброй Надежды. Впечатления незабываемые. С высоты птичьего полёта открывается неописуемой красоты картина: переливающиеся изумрудными красками морские просторы, набегающие на скалы волны.
Была у российских моряков и возможность познакомиться с жизнью и бытом моряков южноафриканских ВМС. Мы посетили главную военно-морскую базу ЮАР в небольшом городке Саймонстаун. По техническому оснащению она вряд ли уступит базам ведущих морских держав. Традиции ВМС ЮАР берут начало от британского флота. Как и на английских кораблях, там подчёркивают отличия различных категорий моряков в социальном, служебном, материальном положении. Матрос, к примеру, не имеет права без разрешения появляться в обществе старших по званию. На приём к вышестоящему начальству, как правило, приглашаются моряки только одной категории. На таких мероприятиях не увидишь одновременно старшин и офицеров. Элитарность последних проявляется даже внешне. Считается недопустимым суетливость, быстрая ходьба в присутствии подчиненных.
Морякам постоянно напоминают: служба на флоте престижна. На это «работают» выпускаемые большими тиражами книги, брошюры, аудиокассеты, плакаты и регулярные масштабные театрализованные представления. Не редкость и дни открытых дверей, когда на корабли и в учебные центры приглашают членов семей военнослужащих, местное население, показывают технику, вооружение, знакомят с условиями службы, быта и досуга моряков. Перед гостями выступают представители командования. Воспитанию патриотизма способствует приглашение ветеранов флота. Они присутствуют на церемониях ввода в боевой состав кораблей, посещают подразделения в дни годовщин исторических событий.
Немалую роль играет и постоянно насаждаемый культ подразделения, корабля, части. У каждого корабля, соединения – свои история, герои, эмблемы, знамёна, марши, девизы. В ВМС ЮАР есть даже специальная служба, разрабатывающая символику и геральдику кораблей, контролирующая их соответствие историческим канонам и использование.
Кроме посещения Южной Африки, во время похода было немало других интересных встреч, событий. К примеру, как только корабли покинули территориальные воды России, к ним стали присматриваться наблюдатели из разных стран. Над нашим отрядом летали самолёты и вертолёты Дании, Франции, Великобритании, Нидерландов, Испании, Германии. Сразу после прохода Гибралтара к эсминцу «пристроился» отряд кораблей ВМС Италии, а спустя несколько дней вышедший на связь с «Настойчивым» на международном канале экипаж самолёта «Орион» базовой патрульной авиации ВМС США передал сообщение: «Командующий 6-м флотом вице-адмирал Аббот приветствует вас в Средиземном море». В Абу-Даби «Настойчивый» принимал участие в международной выставке вооружений. Кроме России, свои самые современные корабли прислали туда ведущие морские державы. Великобританию, к примеру, представляли лёгкий вертолётоносец «Илластриес» и фрегат «Ричмонд», США – эсминец «Гамильтон», Германию – фрегат «Мекленбург-Форпомерн», искатель мин «Бад Бавенсе» и тральщик «Энсдорф», Францию – фрегат «Лафайет», Нидерланды – фрегат «Ван Галей» и универсальный транспорт снабжения «Амстердам». Наш эсминец составил им достойную конкуренцию.
У балтийцев была возможность не только побывать на иностранных кораблях, общаться с зарубежными коллегами, но и познакомиться с Абу-Даби – одним из центров мировой торговли. Это не только определение из энциклопедии. Это стиль жизни. С ввозимых в страну товаров не взимают пошлины, поэтому цены там по сравнению с московскими гораздо ниже, что и привлекает в оазис среди пустыни торговцев со всего мира, в том числе и российских.
Дальние походы – хорошая возможность для полноценной учёбы моряков. Это в беседах со мной не раз подчеркивали многие участники похода, в том числе вице-адмирал Василий Апанович, командир корабля капитан 2-го ранга Олег Будин, начальник походного штаба командир бригады надводных кораблей капитан 1-го ранга Алексей Тузов. Взять, к примеру, работу механиков. Уже в первую неделю похода после шторма в Северном море, изрядно потрепавшего корабль, пришлось «латать» трещины в паропроводах. Но самые неприятные «сюрпризы» ждали механиков в Мозамбикском проливе, когда корабль прошёл половину пути. Друг за другом стали выходить из строя холодильная машина, турбогенератор, опреснительная установка. Это повлекло сбои в системах автоматики. В машинно-котельном отделении температура подползла к отметке плюс 60. И в этих условиях старшине котельной группы старшему мичману Василию Ярынычу вместе с подчинёнными пришлось разбирать автоматику топливной системы, чистить её форсунки, фильтры. Корабельные медики приготовили специальный витаминный напиток для работавших в том аду моряков. И хоть выпил каждый чуть ли не по ведру, без «потерь» не обошлось. Двух машинистов котельных, матросов Александра Завадского и Магомеда Абдулкадырова, сразил тепловой удар. Пришли в себя они лишь в амбулатории. А первая заправка в открытом море! У «Настойчивого» она в этом походе состоялась в Бискайском заливе. Словом, вернувшись в родную базу, экипаж «Настойчивого» стал самым подготовленным на всём Балтийском флоте. Что такое дальний океанский поход, с какими трудностями при этом можно столкнуться, даже о морских традициях, связанных с пересечением экватора, эти ребята знали уже не понаслышке. Неудивительно, что подавляющее большинство офицеров корабля получили назначения на вышестоящие должности. А матросов, старшин и мичманов «Настойчивого» и «Лены» справедливо стали именовать настоящими «морскими волками».
Очарованные флотом
Георгий Георгиевич Костев среди военных моряков был человеком известным. Непосредственный участник и очевидец многих событий, происходивших после войны в советском ВМФ. На счету Костева – более 230 работ о флоте. Среди них фундаментальная военно-историческая монография «Военно-морской флот страны. 1945—1995. Взлёты и падения». В 1999 году книга вызвала такой читательский интерес, что уже через год была переиздана под названием «ВМФ страны в последние полвека». Но именно в тот год произошли трагические события с АПЛ «Курск», анализ которых стал принципиальным дополнением вышедшей третьим изданием монографии – «ВМФ Советского Союза и России. 1945—2000».
Третье издание было отмечено наградами – Костев получил медаль «Лучшие книги и издательства» из рук главы Русского биографического института Сергея Рыбаса, а комиссия по премиям Академии военных наук присудила ему премию им А. А. Свечина. В свою очередь правление Ассоциации книгоиздателей наградило Костева дипломом лауреата конкурса «Лучшие книги 2004 года».
В развитие этой уникальной работы Георгий Георгиевич издаёт книгу «Неизвестный флот». В неё включены остросюжетные истории о происходивших на флоте чрезвычайных происшествиях, ранее не известных широкой общественности. Интересны и примеры, раскрывающие роль личности в истории флота.
Костев – один из авторов сборника исторических очерков «Москва и судьбы Российского флота». Его статьи, очерки, рассказы затрагивают многие вопросы истории создания, становления и развития ВМФ и, в частности, подводного флота России. Вот заголовки лишь некоторых из них: «Подводная война и атомные подводные лодки», «Зачем Российскому флоту Средиземное море?», «Проблема стареющих подводных лодок России (или ядерная безопасность при утилизации АПЛ)», «История и перспективы морских стратегических сил России», «Задачи советского ВМФ в годы холодной войны и с её окончанием», «Что делать с Российским атомным флотом». Большой интерес вызывает и серия статей «О морской стратегии России»…
Он родился 7 мая 1928 года в Белоруссии, в городе Жлобине Гомельской области. Начало его пути на флот положил ещё дед Матвей Костев. Рабочий депо, он был призван в царскую армию и служил до Первой мировой войны солдатом в Либаве, где охранял похожие на крепости здания из красного кирпича. В ту пору за этими стенами размещались экипажи Либавского отряда подводников. Сидя мальчонкой на коленях деда Матвея в начале тридцатых годов, маленький Георгий, а в метриках Юрка Юркович, впервые услышал слова «подводный отряд». В памяти малыша слово «подводный» сохранилось до грозных сороковых.
В Жлобине Жорж, а тогда Юрка, впервые увидел и морскую форму на своём дяде, проживавшим рядом с домом деда. Это был Барташов Макар Власович. Последняя детская встреча с дядей запомнилась, когда дома уважительно сказали: «Наш Макар – морской лётчик».
В 1941 году, когда по радио прозвучало: «Война!», отец Жоржа работал на военном предприятии в ближнем Подмосковье. 23 июня мама с сыном проводили его на фронт. Оставшись одни, помогали грузить оборудование военного завода, где работал Георгий Матвеевич, в эшелон для эвакуации.
Георгий-младший в 1941 году окончил 6 классов. После первого и последнего письма отца с фронта, как раз в день самого первого налёта фашистских самолётов на Москву – 23 июля 1941 года, он сбежал от матери на крышу своего дома и успел на чердаке потушить две зажигательные бомбы. С этого дня засыпал и просыпался с мыслью: надо на фронт, к отцу! Но отец пропал без вести. Мама и сын после долгого пути в теплушке, прицепленной к заводскому эшелону, оказались на Урале в районе Перми.
Запомнились лес и деревушки: Стрепунита, Бусырята и Васенки. До школы 15 километров через лес. Пропустил год. Но вдруг в январе 1944 года нашёлся отец. В партизанах! В родной Белоруссии! Вскоре отца отозвали в Москву на военный завод №233 в Лыткарине, где он работал до войны. До этого Жорж пытался, как дядя Макар, стать морским авиатором. Подал заявления в училище техников в Пермь, в авиационную спецшколу, сначала в Казань, потом в Куйбышев, но поступить помешала болезнь. Когда оправился, решил – на фронт. С товарищем забрались в теплушку к красноармейцам. Те приняли дружески, со смехом. Но на первой же остановке сдали ребят в комендатуру. Малолеток вернули к мамам. Скоро и мама, и сын оказались в Лыткарине. Жорж твёрдо заявил родителям: «Пойду в училище». После окончания 8-го класса с похвальной грамотой Люберецкий военкомат в июне 1944 года направил Георгия на учебу в только что созданное Ленинградское военно-морское подготовительное училище (ЛВМПУ).
С 1944 года курсанты училища стали участвовать в обеспечении боевых действий на Карельском перешейке: несли вместе с пограничниками патрульную службу на побережье Финского залива; помогали трофейным командам на «линии Маннергейма», собирали трофейное оружие и боеприпасы; участвовали в очищении прибрежных лесов от вооружённых бандитов, оставшихся за линией фронта; вели наблюдение за горизонтом на случай предполагаемой высадки немецкого десанта на Карельский перешеек, помогали сапёрам уничтожать мины.
В феврале 1945-го, уже после выхода из войны Финляндии, состоялась незабываемая и яркая встреча с адмиралом И. С. Исаковым, посетившим ЛВМПУ. Эта встреча, а затем книга адмирала «Военно-морской флот в Великой Отечественной войне» помогли Г. Г. Костеву определить свою судьбу – служить только на подводных лодках.
Осуществилась мечта в 1950-м. Он окончил Высшее военно-морское училище им. М. В. Фрунзе и в звании лейтенанта был назначен штурманом на подводную лодку в Кронштадт. Два года интенсивного плавания на Балтийском море пролетели незаметно. В аттестации Костева назвали лучшим штурманом соединения.
В 1952—53 годах Костев учился на Высших специальных классах офицерского состава подводного плавания и противолодочной обороны ВМС в Ленинграде по специальности «Командное отделение». Окончив классы, Георгий Георгиевич вплоть до 1959 года служил на дизельных подлодках «С-85», «С-219» в должностях помощника командира на Балтийском, старшего помощника на Черноморском и командира на Тихоокеанском флотах.
Будучи уже командиром лодки, Костев совершил более 10 дальних походов, прошёл по Мариинской системе, Северному морскому пути, пережил нелёгкую зимовку на Колыме.
Вот только некоторые яркие страницы походов.
В 1956—1957 годах на дизельной ПЛ «С-219» Костев перешёл с СФ на ТОФ. Поход длился год и полтора месяца. Лодка в составе бригады сопровождалась ледоколами. Обстановка была экстремальной. Даже на ледоколах повреждались рули, от льда были пробоины у транспортов, идущих рядом с продовольствием и другими запасами на случай зимовки. На одной из лодок пришлось заваривать дыру в лёгком корпусе из-за сжатий во льдах. Впереди шёл самый мощный ледокол «Ермак». Но и с его помощью нередко удавалось за полусутки пройти во льдах лишь 10—20 миль. Идущие рядом надводные корабли пробивались с трудом. Один из них едва не погиб. От сжатия льдом он накренился, раздался треск корпуса. Экипажу пришлось сойти на лёд. Используя подрывные патроны, корабль всё же спасли.
12 сентября 1956 года весь караван лодок зажали льды. Получили приказ: «Стать на зимовку в устье Колымы». Лодки с трудом, задевая грунт днищем, вошли в реку. 7 октября всю Колыму сковал лёд. Часть экипажей расселили в барак, где для отопления пришлось заготовить 3 тысячи кубов леса. Спали на длинных, во весь барак, нарах. Другая часть обслуживала лодки и надводные корабли, с которых подвели пар на лодки, чтобы сохранить механизмы. Но главное было – сохранить корабль целиком. Мороз достигал 50 градусов, нередко лопался лёгкий корпус лодки. Быт тоже сложился тяжёлым. Питание – только сухари и консервы. Помывка в бане была мечтой и откладывалась до прихода на Камчатку.
Весь переход до зимовки занял 80 суток. Зимовали 7 месяцев. Наконец 20 мая 1957-го все покинули нары и перешли на лодки. Выход из реки был сложный, везде стоял лёд. Одна подлодка получила пробоину лёгкого корпуса. Шли за ледоколами впритык, иногда носом упирались в корму.
20 августа 1957 года удалось выйти на чистую воду, а 22 августа миновали мыс Дежнёва и вошли в Берингово море.
1 сентября Костев пришвартовал ПЛ «С-219» к пирсу на Камчатке. Рядом становились и другие лодки. Встречали всех цветами и объятиями.
Вскоре начались походы в океан. Маршруты пролегали к берегам Америки, Японии, в районы учений. В 1959 году за успехи в боевой подготовке экипажу ПЛ «С-219» во главе с Костевым было вручено переходящее Красное знамя Камчатского обкома КПСС.
С августа 1959-го по июль 1962-го он – слушатель Военно-морской академии в Ленинграде. В 1962 году после окончании академии Георгия Георгиевича назначают командиром атомной подводной лодки (АПЛ) «К-50», одной из первых в Советском Союзе. Началась служба на атомоходах. В 1964 году командир АПЛ «К-50» капитан 2-го ранга Г. Г. Костев выполнил два похода.
В июне 1965 года подлодка «К-50» вышла на учение «Печора» – крупнейшее в истории Северного флота. Была получена задача – обнаружить в Северной Атлантике «авианосец противника» (его обозначал один из крейсеров СФ с двумя эсминцами). С обнаружением – следовать за ним, не отставая, и давать его координаты для ударных сил флота. Разыгрался шторм. Сверху постоянно висели реальные натовские разведсамолёты. Но несмотря на это, главным было не упустить противника. Несколько суток «К-50» шла под водой со скоростью 28—30 узлов, подвсплывая для донесений. По данным «К-50» силы флота задачу выполнили, «противник» был уничтожен.
После этого похода командир «К-50» капитан 1-го ранга Костев был удостоен чести в День ВМФ (25 июля 1965-го) быть приглашённым в штаб флота по случаю вручения Северному флоту ордена Красного Знамени. Ему поручили выступить на торжествах сразу же после речи командующего флотом. Это была высокая оценка действий экипажа «К-50» со стороны командования.
Были и другие походы, когда «К-50» оправдывала доверие командования. В одном из них Костеву пришлось принять рискованное решение – прорвать рубеж «противника» на самом полном ходу с риском быть обнаруженным. Но точный расчёт командира позволил решить задачу, и «К-50» тогда получила высокую оценку.
После командования АПЛ «К-50» Георгий Георгиевич был назначен заместителем командира дивизии в своём же соединении. В этой должности ему довелось не раз выходить в дальние продолжительные походы старшим на борту атомных подводных лодок «К-3» (самая первая советская АПЛ), «К-8» (АПЛ, оставшаяся в памяти своей трагедией), «К-133» (атомарина, участвовавшая в первом групповом переходе с СФ на ТОФ) и других.
В 1966 году с должности заместителя командира дивизии АПЛ Северного флота он был переведён в Москву, в Главный штаб ВМФ, где служил в оперативном управлении. В штабе Георгию Георгиевичу поручили курировать регион Средиземноморья. Туда как раз вошли американские ПЛ. ВМФ СССР пришлось в ответ начинать активную противолодочную деятельность. Потом по региону прокатилась череда арабо-израильских войн.
В период обострения арабо-израильских отношений в 1967 году в соответствии с решением начальника Главного штаба ВМФ Костев, как один из наиболее подготовленных офицеров, возглавил группу по проблемам боевой службы. Он лично занимался подготовкой и организацией эскадры ВМФ на Средиземном море, непосредственно участвовал в управлении силами советского ВМФ и в организации их взаимодействия в этом регионе с ВМС арабских государств. В августе 1968-го Костев был назначен заместителем начальника Южного направления оперативного управления ГШ ВМФ. С того времени он готовил материалы по анализу и использованию сил на Средиземном море. В сентябре 1968 года Георгий Георгиевич по указанию начальника ГШ ВМФ убыл на корабли эскадры в Средиземное море.
Находясь на флагманском корабле эскадры крейсере «Кутузов», с периодическими пересадками на другие корабли, Костев лично участвовал в проведении противолодочной поисковой операции на Средиземном море. На танкере «Ельня» он заходил в Александрию для контроля и организации ремонта кораблей эскадры, по приказу начальника ГШ ВМФ выезжал из Александрии в район Мерса-Матрух для оказания помощи командиру базирующейся там эскадрильи морской авиации. После возвращения из Средиземного моря продолжал заниматься проблемами использования сил эскадры. В частности, участвовал в разработке операций для сил арабского флота по постановке мин, действиям ПЛ, перехвату израильских ракетных катеров.
В 1970-м Костева перевели на службу в Военно-политическую академию им В. И. Ленина. В академии он как начальник кафедры оперативно-тактической подготовки ВМФ продолжал заниматься научной работой и в январе 1974 года защитил диссертацию на оперативно-тактическую тему.
Как учёный и опытный методист он привлекался на учения флотов стран Варшавского договора с целью внедрения в практику действий сил современных теоретических положений оперативного искусства ВМФ. Его научные труды издавались на многих языках за рубежом.
В 1981 году Костеву было присвоено учёное звание профессор. С 1995 года он – избранный член-корреспондент Академии военных наук.
В Центральном Московском архиве создан фонд Г. Г. Костева, в котором хранятся собранные им документы, материалы, фотографии. Это поистине уникальное наследие с конкретной информацией о множестве фактов, событий, произошедших в отечественном ВМФ.
В настоящее время Георгий Георгиевич публикует свои статьи в периодических изданиях и сборниках уже не один, а вместе с сыном – капитаном 1-го ранга запаса И. Г. Костевым, выпускником Высшего военно-морского училища подводного плавания им. Ленинского комсомола. После службы на командных должностях в подводном флоте Игорь Костев был назначен начальником группы по ликвидации и утилизации вооружения и военной техники ВМФ в 17-м управлении Минобороны РФ, а с 1995-го по 2000 год был старшим уполномоченным Постоянной комиссии приёмки кораблей ВМФ.
После увольнения в запас Игорь Георгиевич продолжил сотрудничество с одним из крупнейших судостроительных предприятий страны – «Адмиралтейскими верфями». В настоящее время он совместно с отцом работает над книгой о военно-морском искусстве после распада Советского Союза. До этого они совместно подготовили к изданию новую монографию «Подводный флот от Сталина до Путина». Это один из тех немногих случаев, когда авторы – как отец, так и сын – были командирами атомных подводных лодок и знают проблемы флота изнутри.
Уже более полувека контр-адмиралу Костеву во всём помогает его супруга Валентина Кузьминична. Многие ветераны – любители спорта – помнят её как абсолютную чемпионку СССР по художественной гимнастике 1950—1951 годов Валентину Сивохину. Ей – уроженке Кронштадта – чудом удалось выжить в блокаде. Маленькая Валя работала вместе с другими детьми на огородах, убирала улицы родного города, спасая Кронштадт от эпидемий. У ребят тогда находились силы и для участия в художественной самодеятельности. Валентина и её подруги выступали перед моряками, солдатами. В музее Кронштадта хранятся архивные документы о подвигах школьников, награжденных медалью «За оборону Ленинграда». Такая медаль есть и у Валентины Кузьминичны Сивохиной-Костиной. Вместе с мужем она побывала на всех флотах, деля с ним радости и невзгоды службы.
Танец с принцессой
Леонид Дмитриевич Чулков родился 18 июля далёкого 1913 года в Самаре, в семье рабочих. Мама была швеёй. Отец, сапожник, погиб в 1915 году на полях Первой мировой войны…
В 1927 году Леонид начал работать на самарской фабрике «Металлоштамп» учеником токаря, одновременно учился в вечерней школе рабочей молодежи. В 1934 году поступил в Военно-морское артиллерийское училище им. ЛКСМУ. Ещё через четыре года, в 1938-м, по окончании училища был назначен командиром башни главного калибра строящегося крейсера «Молотов» (город Николаев, завод имени 61 коммунара).
С началом Великой Отечественной войны Леонид Дмитриевич занимался эвакуацией кораблей, экипажей и членов их семей на Кавказ. Первый бой принял в августе 1941 года, командуя зенитным расчётом, уничтожившим бомбардировщик Ю-88. А в сентябре того же, страшного для нашей страны года был назначен командиром отдельной плавбатареи №4 в составе Керченской ВМБ. Батарея принимала участие в обороне Керченского полуострова и Керченско-Феодосийской десантной операции в декабре 1941 года.
В феврале 1943 года он получает назначение на должность командира артиллерийской боевой части эсминца «Железняков». В августе – сентябре того же года командует артиллерийской гаубичной батареей, принимавшей участие в освобождении Новороссийска. За отличие в тех боях этой отдельной батарее было присвоено наименование «Новороссийская».
Весной 1944 года в СССР была сформирована спецкоманда для приёмки боевых кораблей по ленд-лизу в Великобритании. В состав этой команды включили и Леонида Дмитриевича. В пути к месту назначения транспорт «Уильям С. Тайлер», на котором размещался экипаж спецкоманды, был торпедирован немецкой подводной лодкой. Оторванная взрывом носовая часть затонула, а среди спасшихся моряков, находившихся в кормовой части, был и капитан-лейтенант Чулков.
Конвой прибыл на рейд Гринока в начале мая 1944 года. Моряков перевезли по железной дороге в предместье Ньюкасла – порт Норт-Шилдс. Здесь в доках находились эсминцы, передаваемые СССР. Леонид Дмитриевич был назначен вместо погибшего товарища старшим помощником командира эсминца «Достойный».
Корабли были приведены в порядок, и уже в июле на эсминце подняли флаг ВМФ СССР. В середине августа предстояло покинуть берега туманного Альбиона. Перед уходом кораблей командование Королевского флота Великобритании дало прощальный обед в честь советских моряков. На этом обеде присутствовали и члены королевской семьи. Офицеры были приглашены на плавбазу «Калапия». После официальной части, во время которой провозглашались тосты за победу, за мужество советских и английских моряков, появилась возможность свободного общения. Леонид Дмитриевич, увидев рояль, сел за него и начал наигрывать, напевая известный романс «Калитка». Вдруг его игру прервал командир спецкоманды капитан 1-го ранга Виталий Алексеевич Фокин, подошедший к роялю с молодой миловидной дамой. Она выразила восхищение игрой и пением молодого офицера и произнесла слова благодарности. В это время оркестр заиграл вальс, и капитан-лейтенант пригласил даму на тур вальса. И только позднее узнал, что это была принцесса Елизавета, через 8 лет ставшая королевой Великобритании…
16 августа эсминцы покинули Англию, присоединились к конвою и благополучно прибыли в Кольский залив. «Достойный» поступил в подчинение Беломорской флотилии, и для него началась длительная и опасная эскортная служба…
Войну Чулков прошёл «от звонка до звонка». Но судьба была к нему благосклонна. Победу военно-морской офицер встретил с двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, несколькими медалями. Эти награды – вехи боевой биографии. Они – за оборону Крыма, освобождение Новороссийска, потопление немецкой субмарины на Северном флоте…
В победном сорок пятом Чулков становится командиром эсминца «Достойный». Ещё через три года, в 1948-м, – старшим помощником командира линкора «Архангельск».
А в 1949 году Леонида Дмитриевича переводят на Черноморский флот старшим помощником командира линкора «Новороссийск». В 1951 году он становится командиром крейсера «Адмирал Нахимов». В 1952 году крейсер завоевал звание «Лучший корабль ВМФ», на нём впервые в СССР устанавливали и испытывали ракетное оружие – крылатые ракеты.
Вот как вспоминает о том периоде своей службы Чулков: «В состав первого экипажа крейсера „Адмирал Нахимов“ вошли офицеры с крупных кораблей эскадры Черноморского флота. В их числе был старший помощник командира капитан 2-го ранга Владимир Михайлин, позже ставший командиром крейсера „Куйбышев“, командир БЧ-2 капитан-лейтенант Константин Безпальчев – его сменил потом капитан-лейтенант Петр Ключкин, командир БЧ-5 капитан 3-го ранга Степан Бабенко, интендант лейтенант Николай Тюпа, многие другие замечательные офицеры-черноморцы».
Первоначально «Адмирал Нахимов» организационно вошёл в эскадру Черноморского флота, потом в дивизию, где командиром был контр-адмирал Николай Петрищев. Крейсер называли не иначе как красавцем. Дисциплина и выучка членов его экипажа была на высочайшем уровне.
В период с 28 мая по 7 июня 1954 года отряд кораблей Черноморского флота в составе крейсера «Адмирал Нахимов» и эскадренных миноносцев «Буйный» и «Беспощадный» под командованием адмирала С. Горшкова совершил официальный визит в Народную Республику Албанию. Это был первый послевоенный поход советских кораблей в страны Средиземноморья.
К походу готовились под личным контролем командующего флотом. По распоряжению адмирала Горшкова всем офицерам – участникам похода сшили новые форменные тужурки. По договорённости с виноделами Массандры на каждый корабль погрузили по ящику марочного вина 1939-го, сохранённого в годы войны в замурованных подвалах Крыма. 28 мая 1954 года отряд вышел из Севастополя. С проходом кораблями черноморских проливов за ними активно и с достаточно близкого расстояния начали вести наблюдение корабли и самолёты ВМС США и других стран НАТО.
Албания встретила советских моряков ликованием. В один из дней на кораблях, стоявших на рейде порта Дуррес, побывал министр обороны Албании генерал-полковник Бекир-Балуку. На обратном пути корабли выполняли не менее ответственную миссию. На борту крейсера в Советский Союз следовали лидер Албании Энвер Ходжи и сопровождавшие его лица. Тем не менее адмирал Горшков, проявляя интерес к изучению малознакомых для нашего флота районов плавания, провёл отряд мимо греческого острова Крит. С флагманского крейсера последовала команда штурманам и гидрографам изучать район…
В 1955 году «Адмирал Нахимов» стал первым ракетным крейсером Военно-морского флота. Перед первой башней главного калибра установили опытную ракетную установку для противокорабельных ракет КСС. 2—4 ноября 1955 года с борта «Адмирала Нахимова» были осуществлены первые пробные пуски ракет.
В 1955 году во время визита правительственной делегации на Черноморский флот капитан 1-го ранга Леонид Чулков сделал обстоятельный доклад первым лицам государства об эффективности ракетного вооружения кораблей. В штабе Черноморского флота его доклад слушали Н. Хрущёв, А. Микоян, Г. Жуков, Н. Кузнецов, С. Горшков, другие руководящие лица. После доклада Хрущёв спросил Чулкова: «Какие, по вашему мнению, корабли нужны флоту?» На что Леонид Дмитриевич ответил спокойно и уверенно: в том числе авианосцы. Это заявление Никите Сергеевичу не понравилось. Известно, что он был сторонником ракет и противником крупных кораблей. Но бывалый моряк имел своё мнение на этот счёт…
29 сентября 1956 года «Адмирал Нахимов» вновь посетило высшее руководство СССР. Вместе с Н. Хрущёвым, Л. Брежневым, главкомом ВМФ СССР адмиралом С. Горшковым в Севастополь приехал и лидер югославского государства Иосип Броз Тито. В 13 часов 55 минут ракета, стартовавшая с «Адмирала Нахимова», поразила щит, находившийся на дистанции около 45 км от крейсера. Когда корабль подошёл вплотную к поражённому щиту, и все увидели, как практическая ракета пронзила его центральную часть, Хрущёв, довольный, сказал, указывая на капитана 1-го ранга Леонида Чулкова: «Вот он этими ракетами весь американский флот может разбить!»
В 1956 году Чулков покидает командирский мостик «Адмирала Нахимова» и поступает в Военную академию Генерального штаба. Окончив её, становится командиром дивизии крейсеров на Тихоокеанском флоте, а в 1962 году – заместителем командующего Тихоокеанским флотом.
