Прилив Тьмы

«Щиты неэффективны! Кинетические снаряды – почти бесполезны!» – доложил офицер вооружений, голос полный отчаяния. «Они… они поглощают удар!»

«Лазеры! Плазма!» – приказал Кайл, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. «Бейте по тому багровому свечению!»

Лучи сконцентрированной энергии и сгустки перегретой плазмы ударили по центральной массе ската. На этот раз был эффект – корпус чудовища задымился, послышалось что-то вроде глухого, скрежещущего вопля, раздавшегося не в воздухе, а… прямо в сознании. Но корабль лишь слегка отклонился, а багровое свечение вспыхнуло яростнее. Один из органических выступов на его «спине» нацелился на «Фобос» и выбросил сгусток темно-красной, пульсирующей энергии.

«Уклоняйся! Резко вниз!» – закричал Кайл Варгасу.

«Фобос» рванулся вниз. Сгусток прошел в сантиметрах от корпуса. Там, где он пролетел, пространство на мгновение искривилось, как отражение в разбитом зеркале. Датчики зафиксировали скачок пси-излучения и локальное падение температуры до почти абсолютного нуля.

«Что это было?!» – выдохнул Мартелл, вцепившись в поручень.

«Темная энергия… Искажение пространства-времени…» – пробормотала Элиза Вейн. Она стояла чуть позади Кайла, наблюдая за боем с тем же аналитическим спокойствием, но Кайл заметил напряжение в ее позе. «Они не просто стреляют. Они… пожирают реальность вокруг себя».

«Фобос» снова содрогнулся. На этот раз от удара. Одно из щупалец-шипов ската, двинувшееся с невероятной скоростью, протаранило энергощит в районе кормового двигательного отсека. Щит вспыхнул и погас локально. Хитиновый шип вонзился в броню, пробив ее, как бумагу. Раздался оглушительный грохот, корабль тряхнуло. Предупреждения о разгерметизации и повреждениях замигали на консолях.

«Кормовой щит упал! Разгерметизация сектора G-7! Пожар в двигательном отсеке!» – закричал Гримз. «Мы уязвимы!»

Страх на мостике стал почти физическим. Шепот из пустоты усилился, смешиваясь с криками повреждений и предупреждениями систем. Кайл видел, как парализует его людей. Даже Варгас замешкался у штурвала.

«Варгас! Маневр «Зигзаг-Омега»! Сейчас же!» – заорал Кайл.

Но пилот словно оцепенел, глядя на приближающегося монстра, чье багровое свечение теперь заполняло весь проектор. Казалось, оно тянуло, пытаясь поглотить не только свет, но и волю.

И тогда случилось нечто. Элиза Вейн шагнула вперед, к центру мостика. Ее глаза зажглись ярким, почти невыносимым изумрудным светом. Тонкие узоры на ее коже вспыхнули по всему телу, создавая сложный, мерцающий рисунок. Она подняла руки, не касаясь никого, но Кайл почувствовал… волну. Волну чистого, ледяного спокойствия, которая прошла через него, через весь мостик. Это не было телепатией в человеческом понимании – это было влияние. Нежное, но неотвратимое прикосновение к эмоциям, сглаживающее острые углы паники, гасящее пламя ужаса.

Шепот в голове Кайла ослаб, отступил на задний план. Панический крик оператора сенсоров оборвался, сменившись резким вдохом. Варгас вздрогнул, словно очнувшись от кошмара, и его руки снова заскользили по штурвалу. «Фобос» резко рванул в сторону, едва уклоняясь от нового сгустка темной энергии, который испарил часть астероида позади них.

«Цельтесь в стыки хитиновых пластин у основания багрового светильника!» – крикнул Кайл, воспользовавшись моментом ясности. Его собственный разум работал с холодной точностью. Он видел слабое место – место, где пульсирующая пленка под хитином была тоньше. «Все лазеры! Залп по моей метке!»

Офицер вооружений, больше не парализованный страхом, выполнил приказ. Сконцентрированные лучи ударили в указанную точку. Хитин почернел и треснул. Пульсирующая пленка под ним разорвалась, извергая фонтан черной, вонючей субстанции. Багровое свечение погасло, сменившись хаотичными вспышками. Корабль-скат завибрировал всем корпусом, издавая тот же скрежещущий мысленный вопль, но теперь в нем слышалась боль. Он начал медленно разворачиваться, его движения стали неуклюжими.

«Добить!» – приказал Кайл. «Плазменные торпеды! По разрыву!»

Два сгустка белого солнца устремились к ране чудовища. Попадание было точным. Взрыв разорвал органический корабль изнутри. Он разломился пополам, извергая потоки черной жидкости, куски хитина и костей в вакуум. На мгновение пространство вокруг искривилось, как перед смертью, а затем обломки замерли, медленно вращаясь в безмолвии.

На мостике «Фобоса» воцарилась тишина, нарушаемая только треском поврежденных систем и тяжелым дыханием экипажа. Шепот исчез. Страх отступил, оставив после себя ледяную пустоту и дрожь в коленях. Кайл обернулся. Элиза Вейн стояла на том же месте. Свет в ее глазах и узоры на коже погасли. Она выглядела… уставшей. Бледной. Но ее взгляд был устремлен на Кайла. В нем читалось нечто сложное – уважение? Удивление? Или просто оценка полезного инструмента?

«Спасибо», – сказал Кайл коротко, глядя ей прямо в глаза. Он не понимал, что она сделала, но знал – без нее они бы погибли. Его подозрения никуда не делись, но теперь к ним добавилось жгучее любопытство и… что-то еще. Признательность? Влечение к ее силе и загадочности?

«Вы нашли слабое место», – ответила она просто. «Ваша… устойчивость к их влиянию неожиданно высока. Интересно». В ее голосе не было лести, только констатация факта.

«Доклад о повреждениях!» – Кайл вернулся к реальности.

«Кормовой отсек разрушен, сэр», – доложил Гримз, вытирая пот со лба. «Двигатели №3 и №4 вышли из строя. Щиты на корме не восстановить без дока. Погибло семеро в отсеке G-7. Раненых – двенадцать».

Цена была высока. Слишком высока для одного корабля-разведчика. Кайл сжал кулаки. Они чудом выжили. Но что это было? Разведка? Предупреждение?

«Коммандер!» – голос связистки снова прозвучал тревожно. «Приказ из Центрального Командования Конкордиата. Приоритет «Альфа»».

«Коммандеру Реннеру, КК «Фобос». Немедленно проследовать к заброшенной к'тарнской орбитальной станции «Х'ктел» в секторе «Хаос». Координаты прилагаются. Провести разведку и оценку возможной угрозы в связи с инцидентом на Нифльхейме. Вам придан советник по ксеноотношениям Элиза Вейн для консультации. Срочность – абсолютная. Подпись: Адмирал Карвер, Совет Безопасности КП».На экране появился текст. Кайл прочитал его, и ледяная ярость охватила его. Мартелл, стоявший рядом, прочел вслух:

Кайл посмотрел на Элизу. Она встретила его взгляд. Ни тени удивления. Только легкая, едва уловимая тень удовлетворения в уголках губ. Она знала. Она знала, что приказ придет. И она знала, что там, на «Х'ктеле», их ждет. Ждет то, что сводило с ума на Нифльхейме, что едва не уничтожило «Фобос» сейчас.

«Советник Вейн», – произнес Кайл, его голос был хриплым, но твердым. «Похоже, ваши… источники оказались точны. Станция «Х'ктел». Это то место?»

«Да, коммандер», – ответила она. «Место, где начался Прилив Тьмы. И где мы найдем ответы. Или погибнем».

Кайл повернулся к экипажу мостика. Они смотрели на него – измотанные, напуганные, но живые. Благодаря ему. И благодаря ей. Он видел вопрос в их глазах.

«Вы слышали приказ», – сказал он, стараясь вложить в голос уверенность, которой сам не до конца чувствовал. «Курс на станцию «Х'ктел». Сектор «Хаос». Максимальная скорость на оставшихся двигателях». Он сделал паузу. «И всем… будьте готовы. То, что мы видели – только начало. Станция «Х'ктел» – это логово зверя. И мы идем прямо в его пасть».

«Фобос», израненный, но не сломленный, развернулся в беззвездной черноте сектора «Гелиос-7». За кормой медленно дрейфовали обломки кошмарного ската, памятник первой схватке с непостижимым ужасом из Бездны. А впереди, в направлении сектора «Хаос», лежала станция «Х'ктел» – место, где ждали ответы, которые, Кайл подозревал, могли оказаться страшнее самой смерти. И рядом с ним стояла загадка в облике женщины – Элиза Вейн, чьи холодные глаза хранили бездны знаний и чья внезапная помощь оставила в его душе не только подозрение, но и тревожное, запретное любопытство. Война только началась. И Шепот Пустоты звал их дальше, в самое сердце тьмы.

Глава 3: Станция Кошмаров

«Х'ктел» висела в космосе, как гниющая раковина забытого чудовища. В отличие от относительно аккуратных конструкций Конкордиата или даже функциональной жестокости к'тарнских боевых станций, «Х'ктел» была нагромождением органических и металлических форм, сросшихся в кошмарный симбиоз. Башни, напоминающие скрученные рога или гигантские позвонки, пронзали темноту. Купола, похожие на пульсирующие пузыри, мерцали тусклым, больным светом изнутри. Повсюду на обшивке виднелись барельефы и гравировки – извивающиеся щупальца, многоглазые твари, пасти, разверстые в беззвучном крике, и символы, заставлявшие глаза болеть от попытки их разглядеть: спирали, вписанные в спирали, углы, нарушающие все законы перспективы. Это был не просто объект. Это был храм. Храм Темным Богам Бездны.

«Фобос», с потухшими кормовыми двигателями и израненными бортами, медленно приближался, словно пловец, заходящий в воды, кишащие невидимыми хищниками. На мостике царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь монотонным гулом систем и прерывистым дыханием экипажа. Шепот из пустоты, слабый, но неистребимый, витал в воздухе, как фоновый шум ада.

Кайл Реннер стоял у главного экрана, впиваясь взглядом в приближающуюся станцию. Его лицо было каменной маской, но внутри все сжималось от знакомого, ледяного ужаса, усиленного в разы. ПТСР бушевал, накладываясь на свежие воспоминания о битве со скатом и кошмары Нифльхейма. Он чувствовал давление этой станции даже сквозь броню «Фобоса» – тяжелое, психическое, как гиря на душе.

«Сенсоры?» – его голос прозвучал хрипло.

«Чисто… и не чисто одновременно, коммандер», – оператор сенсоров, сержант Ли, казалось, съежился в своем кресле. «Нет активных энергосигнатур, движения кораблей, стандартного излучения. Но… фон. Чудовищный пси-фон. Он искажает показания. И есть… колебания гравитации. Локальные. И временные аномалии – часы то спешат, то отстают. Температура на станции… колеблется от минус двухсот до плюс восьмидесяти в разных секторах. Атмосфера – смесь чего-то ядовитого и… биологически активного».

«Прекрасно», – пробормотал Гримз. «Рай земной».

«Стыковочный шлюз… если его так можно назвать», – добавил Варгас, указывая на гигантскую, зияющую как рана воронку в боку станции, обрамленную чем-то вроде застывших, окаменевших щупалец. «Похоже, они не ждали гостей по протоколу».