скачать книгу бесплатно
– Ваша семья на Земле?
– Хотя я родилась в марсианской колонии, семья успела вернуться на Землю. Расскажите о себе. Откуда вы? – Мари распахнула ресницы, сложив губки, что располагало к откровениям и попыткам преподнести себя в наилучшем свете. На самом же деле, он знал, что это было простой уловкой хищницы и способом найти слабости и оценить толщину кошелька, как говаривали в старину.
– На Земле жил немного в детстве и в юности. Не самую большую часть жизни.
– Вы – поисковик?
– А как вы определили?
– Не трудно догадаться, – она снова вздернула носик. – Вам не важно, в чем вы одеты, ведете себя странно, осторожничаете на пустом месте, все время озираетесь, морщитесь, будто вам что-то не нравится, спрашиваете больше, чем говорите, и так далее.
– Понятно. Меня и так видно, да еще и одежда не та, – рассмеялся Глеб.
– Зачем же вас занесло сюда? – Она заинтересовано подняла брови. – Ждете визы или просто хотите развлечься?
– По делу. Но поскольку у меня есть немного свободного времени, то было бы неплохо посмотреть местную жизнь. Вдруг когда-нибудь туристов катать придется.
Хотелось бы надеяться, что не придется, внутренне поправил себя Глеб.
Официант принес два коктейля. Глеб взял свой, повертел в руках, попробовал. Сладковатый, густой, вероятно много витаминов. Гренки хрустят, как и положено. Неплохо для ланча.
– Что же вас интересует? – спросила Мари и приникла к зеленой трубочке, торчавшей из бокала с пенистой розовой жидкостью.
– Все. Я же ничего здесь толком не знаю.
Глеб поймал себя на том, что уже давно смотрит на ее декольте, где блестела цепочка с кулоном в виде надкушенного яблока, и поспешно отвернулся в сторону.
– Все здесь можно найти только в «Бездне».
– Может, начать с музея?
– Можно начать и с музея, – Мари лукаво прищурилась. – А «Бездна» открывается в десять.
– Мари, мне конечно все интересно, как и любому, кто полгода не был в ни в каком обществе, но вот так сразу броситься в какую-то «Бездну»… это, знаете ли, меня настораживает.
– Я поняла вас, – сказала она так, будто ей надоела манера Глеба ходить вокруг и около. – Лучше всего вам начать с того, что вам действительно нужно, а уж потом перейти к музеям, если интерес к ним сохранится.
– Невысокого вы обо мне мнения, – недоуменно заметил Глеб.
– Ну что вы, успокойтесь! – махнула она рукой, еще больше вогнав в ступор Глеба. – Здесь все такие. Разве полгода воздержания вам помешают воспринимать музейные ценности? К чему этот глупый стыд?
Глеб на секунду онемел, пытаясь сообразить, издевается она или нет. Вот такая манера приводить все потребности человека к одному исключительно половому знаменателю, вызвала в нем крайнее раздражение.
– Почему стыд, Мари?
– Я же не себя предлагаю, хотя и вижу, как вы смотрите, а экскурсии, – она раскрыла перламутровые губки и щелкнула язычком.
– Как это я смотрю? – Глеб озаботился, не выглядел ли он неприлично.
– Ну как мужчина, который последние полгода был лишен женского общества. С вожделением. Да не смущайтесь, – она по-свойски махнула рукой. – Я не хотела вас обидеть. Сказала слишком «в лоб», но я люблю прямо и «в лоб», чтоб начистоту.
– Не может быть… Но даже если так вам показалось, то спешу заверить – это ничего такого не значит.
Мари подняла глаза и в них зажглись лукавые искорки:
– Давайте будем проще и перейдем на «ты». Идет?
Глеб кивнул головой.
– На меня всегда так смотрят. Кстати, как далеко тебя заносило, если не секрет?
– Не секрет. Очень далеко. На Вегу.
– С ума сойти! В такой дали… – Мари с сожалением оглядела Глеба, вряд ли сознавая где находится Вега. – Ты одинок, без семьи, без детей, без любимой, без друзей… ужасно! Мне тебя жаль.
Заявление было произнесено сочувствующим голосом, но флюидов сожаления от нее не ощущалось. В лукавых искорках глаз, в слегка искривленном уголке рта таилось нечто отталкивающее. Слишком самонадеянна и надменна или Глеб сам настолько отвратителен? Но какое ей дело до него?
– Почему жаль? Я сам выбрал себе такой путь. Меньше всего мне нравится, когда меня пытаются жалеть.
– Но я-то имею право на свои чувства, – настаивала она, опять цинично вздернув носик. – И ничего дурного в них нет. Согласись, что наверное ты мог бы много добиться в жизни, гораздо больше, если б не последовал той странной моде прошлого, не упустил время и силы…
Но Глеб перебил:
– Вы просто слишком юная леди. Не допускаете, что мне может быть жаль вас?
Мари сначала самодовольно улыбалась, скорее по инерции, но улыбка сползла куда-то вниз, ее лицо передернулось и искривилось смесью ярости и стыда. Она действительно была застигнута врасплох.
– Какой у вас повод так думать? – горячо воскликнула она, тут же перейдя на «вы».
– А я ничего такого и не думал, – поспешил заверить он.
Но было поздно. Она не пыталась справиться с собой, ей это уже и не удалось бы. Мари вскочила со стула и со злобной иронией протараторила:
– Вот и поговорили! Не хотите гида – не надо, так и сказали бы!
– Я же не против! Только давайте начнем с простой обзорной экскурсии? С музея, а? Впрочем… – Глеб едва не произнес, что он и самостоятельно справился бы с поиском музея и всего остального, что могло бы его заинтересовать. Беда только в том, что тут на Тритоне, интересоваться ему решительно нечем – нет ни друзей, ни знакомых, толчея на улицах, вычурные артисты и творцы. Разве что Мари могла бы показать, что же в этом такого интересного? Вдруг ей удастся?
Мари остановилась на месте, ошеломлено глотая ртом воздух. Пауза длилась недолго. В последний момент она сумела взять себя в руки и, повернувшись к Глебу, обронила:
– Как угодно, только переоденьтесь… хотя бы вон в том магазине, чтобы не спровоцировать меня на неуместное сожаление, – она все еще сердясь протянула ему свою карточку.
Глеб провел своей картой. Посмотрел результат. Высветилось фото вспыльчивого гида, Мари Саймон, 24 года, гид-экскурсовод, цена экскурсий… от 150 до 300 эрт. Посильно.
– Если вы еще не устроились в отеле, рекомендую вам «Северную Корону». Там прекрасные номера с видом на море…
Она выбрала один из самых дорогих отелей в городе и ждала его реакции.
– Пожалуй, воспользуюсь вашей рекомендацией, спасибо, – сдержанно поблагодарил Глеб.
– Прекрасно! – тоном примирения сказала она. – Экскурсию можно начать в восемь часов вечера. Вас устроит в восемь?
– Устроит.
– Тогда в восемь жду у отеля. В восемь, – еще раз повторила она, деланно улыбаясь. – Не опаздывайте. Чао!
Она развернулась на каблуках и раздраженно зацокала прочь, смешавшись с уличной толпой.
3
«Северная корона» стоила не слишком дорого в сравнении с земными отелями. Кроме того, он сбросил почти полцены убедив менеджера что находится в командировке и сторона, его пригласившая, должна оплачивать его расходы если не целиком, то хотя бы частично. Менеджер Жак оказался славным малым. Глебу пришлось связаться с отделом поиска, находящимся теперь в ведении Комитета, и изложить им свою точку зрения: Раз вы позвали, то и платите. Они пытались кочевряжится: Вам же тоже нужно? Ответ был следующим: Вы перепутали, это вам нужно, и вы позвали. На том конце, поморщившись, согласились оплатить в разумных пределах. Жак поздравил Глеба с победой и предложил люксовый номер, но Глеб выбрал обычный с видом на море, как и предлагала Мари, а кроме того, его цена соответствовала «разумным пределам» Комитета.
Морем здесь называли искусственный водоем километров пять в поперечнике в самом широком месте. Водоем имел замысловатую форму, образуя многочисленные заливы с обводными каналами. Но отель выходил как раз на самую широкую его часть. С 28-го этажа отлично был виден лесистый остров посередине и противоположный берег, с урбанистической застройкой. Искусственное солнце клонилось к закату, освещая небоскребы-столбы.
Глеб запахнул занавески, распаковал купленную одежду и бросил на кровать. Принял душ, пообедал и даже успел немного вздремнуть. Ровно в восемь он вышел из отеля в элегантном легком костюме цвета мокрого песка. Ощущение дурного сна не прошло. Глеб спрашивал себя почему, и отвечал себе невразумительно.
Как раз напротив входа стояла Мари со своим байком. Ее нынешний вид радикально контрастировал с официально-деловым образом в кафе. Теперь она вышла на тропу войны, в красном облегающем комбинезоне и высоких ядовито-зеленых сапогах со шнуровкой.
Глеб приветственно махнул ей рукой, но вдруг развернулся и скрылся вновь в отеле. Мари недоуменно нахмурилась и заволновалась. Неужели этот простоватый покоритель космических пустот нашел себе другого гида? Она занервничала и даже закурила. Но через минуту Глеб появился вновь и подошел к ней:
– Привет.
– Привет. Вы готовы? – Она демонстративно швырнула сигарету на мостовую.
– Почти.
Тут непосредственно рядом остановился черный «Ягуар». Крыша двухместной кабины плавно съехала назад, и из салона выпрыгнул подобострастный парковщик, придерживая дверцу и кланяясь:
– Извините за задержку, месье Одинцов, ваши ключи, пожалуйста.
– Мерси, – ответил Глеб, принимая ключи. – Предлагаю воспользоваться моими лошадьми. Мне будет лучше слышен ваш рассказ о достопримечательностях…
Мари провела пальцем по черной полировке с зеркальными вставками из нержавейки, и одобрительно покачала головой.
Они устроились в мягких кожаных креслах цвета слоновой кости и бесшумно взмыли вверх. Мари посмотрела на себя в зеркало и промолвила:
– А у вас английский вкус, месье Одинцов… Классический костюм плюс спортивная тачка.
– Рад, что угодил. Предлагаю снова перейти на «ты».
– Принято, – облегченно согласилась она.
– Теперь ты можешь сопровождать нищего мигранта без ущерба для своей репутации и я готов слушать тебя.
– Моя репутация теперь действительно не пострадает, спасибо.
Глеб заложил пару виражей, пробуя машину, а затем сбавил скорость и поплыл вдоль верхнего уровня.
– На верхнем ярусе ты видишь самые фешенебельные заведения, – начала она. – Виллы известных людей, бассейны с минеральной водой и… ах да, музей освоения. Вот, например, вилла Хим-Халовича, режиссера триллеров «Углубленные морем» и «Размягченные Луной». А вон невдалеке вилла Бони Гучо, режиссера «Отравлен на Тритоне», боевика «Пекарь» и самого знаменитого фильма прошлого года «Лыжники в аду», который получил Оскара за спецэффекты. Он фанат Тритона…
После беглого знакомства с апартаментами знаменитых творческих личностей настала очередь Музея Освоения. «Ягуар» мягко опустился на площади перед округлым зданием. Глеб помог Мари выйти из машины и неспеша повел ее к входу.
В просторном зале никого не было. Мраморный пол, на стенах объемное изображение пейзажа Тритона, до постройки города. В центре – изваяния пятерых астронавтов, участников первой экспедиции высадившейся здесь. Пол Ниман, Айзек Кан, Борис Мельников, Кларисса Доннер, Лена Исак. Раньше каждый школьник знал их имена. При аварийной посадке они повредили управление, и им пришлось почти два года продержаться здесь, на ходу осваивая принципы добычи воды и воздуха из космического льда при помощи подручных средств. Они просто первые научились здесь выживать. Их опытом пользуются и сейчас, только с тех пор техника выживания сильно усовершенствовалась. Но в их время, выжить здесь на протяжении двух лет было настоящим подвигом.
В следующих залах демострировались история строительства и известные художественные произведения, созданные здесь.
Наконец, они пришли в бар, о котором упоминал Майк, с огромной прозрачной стеной, через которую можно было наблюдать ледяную бугристую поверхность Тритона, похожую на застывшее море.
Глеб заказал немного виски со льдом, и оба устроились за столиком напротив стекла. Мари продолжала повествовать о бюджетах фильмов, о престижных фестивалях и уже перешла к стоимости недвижимости, вероятно лелея надежду выступить для Глеба в качестве агента тоже, но Глеб слушал вполуха и взглядом бродил по ледяной пустыне.
– Ты веришь в силу денег и славы, – начал Глеб, дослушав рассказ Мари. – Но для тех ребят, которые строили этот город, деньги в конечном итоге были ничем.
– С чего ты так думаешь? – удивилась Мари. – Разве они не стремились к деньгам, славе? Выбрали самую престижную профессию в те времена, стали астронавтами просто так, за спасибо потомков?
Над холмами взметнулся белесый столб гейзера. Выброс был коротким. Замерзший метан с водой струями отправился вверх, а затем пошел белый снег из ясного звездного неба.
– Деньги и слава, так же как и власть, имеют силу только под защитным полем Посейдонии, где так мирно и хорошо устроились люди. Сделай шаг туда, – Глеб показал на стекло, – и все эти ценности становятся ничтожными. Не спасут они там, не помогут. Эти ребята хотели, чтобы люди могли жить свободно в космосе, вот хотя бы даже на Тритоне.
– Космос – плохое место для жизни, – возразила Мари, начиная злиться. – Каждый хочет жить на Земле. А еще лучше хорошо жить на Земле. Почему бы не рискнуть для этого? Да и с чего ты решил, что тут мирно и хорошо? Тебе не приходило в голову, что как раз наоборот, не так уж мирно и хорошо в Посейдонии?
Мари изогнулась вопросительно и с вызовом глядя на Глеба.
– Может быть и неплохо тебе с кучей денег разглагольствовать о ценностях на верхнем ярусе! А вот на нижнем не хочешь побывать? Там, на дне люди мечтают вылезти наверх любой ценой… Героизм всех этих покорителей пустых пространств такой же дутый – свалил подальше, вернулся героем. Тут тебе и слава и деньги на блюдечке. А если погиб, то тоже проблем нет, зато весело было, так ведь? Отлично устроился!
Мари подмигнула. Глеб не ответил и глотком допил виски со стуком поставив стакан на стол. Зубы его хрустнули.
– Ты закончил пить? – игриво спросила Мари. – Пойдем теперь дальше в следующий зал.
Следующим был зал Памяти. Здесь со стен смотрели на них голограммы погибших при освоении Тритона: Ивэн Фримен, Ларк Артур, Брэдт Рэйер… – имена знакомые каждому, кто когда-либо интересовался поиском.
Глеб помолчал немного и грустно заметил:
– Эти ребята, по-твоему, погибли в погоне за деньгами и славой? Они искренно верили в то, что наш человеческий мир можно изменить и сделать лучше. Вот зачем построена Посейдония.
Мари рассердилась:
– Что за бред ты несешь?
– Почему бред?
– Неужели ты сам в это веришь?!
Глеб непонимающе смотрел ей в глаза. Там горел огонь ненависти, но Мари безразличным тоном объяснила:
– Почему бред, спрашиваешь? Потому, что если бы не платили денег, они никак не оказались бы здесь. Они строили лучший мир не здесь, а на Земле. Это же просто прибыльный бизнес. Бизнес для очищения Земли от выродков.
Мари криво усмехнулась.
– Не веришь? Хорошо! Хочешь, я покажу тебе, что они на самом деле строили?