скачать книгу бесплатно
Мы целый вечер общались с Асией. Весь этот учебный год мы с Асией, Сашей, Гузель, Инной, Аней и многими другими ходили в наш дворовый театральный клуб «Вега». Правда, Саша с 18 марта и в апреле не ходил – у него было участие в другом КВН между техникумами и училищами. Поведала Асие о Гузель, о нашей с ней прогулке после заключительного театрального представления. Оказывается, Гузель вовсе не такая высокомерная, каковой казалась нам с Асией на театральном. Гузель очень приятная девушка, воспитанная и даже доброжелательная. Асия кивнула, прищурив глаза, что она будто бы поверила. «Угу-м, – ответила она мне. – Советую тебе, не стоит так просто доверяться людям. Она такая, какой ей хочется казаться. Гузель – девушка непростая, это даже не загадка. У неё, должно быть, свои интересы, правда?».
Асия проницательная, у нее серьезные карие глаза, в контраст к детским веселым веснушкам на носу, и глаза эти становятся особенно теплыми, заботливыми и наивными, когда она дает советы или делает предположения.
Сказала Асие, что у меня создалось более доверительное отношение к Гузель с нашего театрального. А до этого я ее чуть ли не ненавидела, жутко ревновала к ней! А она не такая, она милая и рассудительная, и на врача пойдет учиться. Кстати, её мама-то – мой лечащий врач в поликлинике. Поделилась с Асией, первой и единственной, про свой недавний майский сон. Про Гузель, как я будто бы отдала ей во сне своего Джинджера, любимейшего рыжего кота. И даже упрашивала её забрать моего кота, то ли на год, то ли на лето, то ли насовсем… Что бы мог значить этот сон?
Асия перескочила на другую тему, сообщив мне удивительную «новость»: Булат познакомился теперь с Гузель. Булат, друг Саши, тот двоюродный брат Асии, с кем мы уже лет шесть знакомы. Он познакомился Гузель! И очаровал её!
– А, да, если честно, я в курсе. Знаю. Гузель расспрашивала меня о Булате. Я ей хорошо охарактеризовала твоего брата.
– Это ты? Ты их, что ли, познакомила?
Асия всегда обожает трактовать сны, у нее есть разные сонники. Она убеждена, что сны – это послания нам свыше, и их нужно правильно интерпретировать. А тут не стала трактовать то, что я своего любимого кота передала самой красивой девушке с театрального. Вместо этого спросила меня почему-то про Булата. Она подумала, что я познакомила Гузель с Булатом? Я стала оправдываться: нет, ну что ты, не я познакомила. Это Паша. Тот, который приезжал в конце декабря в Челны. Елабужский парень, тот симпатичный голубоглазый, это он ухаживал за Гузель, а потом познакомил её с Булатом.
– Тот, которого половина Елабуги знает, что ли? Помню! – припомнила Асия. – Они с Булатом ко мне заходили где-то в середине или в конце марта.
Асия, будто бы приняв во внимание, что это не я познакомила Булата с Гузель, начала медленно и осторожно:
– Так вот, я скажу тебе, что значит этот сон. У тебя не было ощущения, словно твой Джин – это как Булат. У тебя кот невозмутимо-спокойный – и Булат такой же.
– Ты вот про что – мой кот рыжий, и Булат тоже? Ну да!
– Нет, Булат не совсем рыжий, у нас с ним цвет волос не рыжий, а «медный орех». Не в этом сходство, не только внешнее. В твоем сознании долго находился один рыжий кот. И ты его ни сама ни гладила, ни другим не давала. Ты прониклась доверием к Гузель, и мысленно отдала ей своего кота. Как отдала? Ты рассказала ей, какой он хороший, и что он ей подходит. Значит, считай, ты его ей уже отдала. Вот тебе и сон.
Асие даже ни словом не обмолвилась про игрушечного плюшевого котенка – мини-Джинджера. Это была только наша с Булатом ассоциация… Булат мне 21 марта игрушку подарил. Постой, Булат заходил к ней с Пашей, стало быть в день равноденствия.
– Прости, Асия. А можно вопрос по поводу игрушечного котенка. Когда Булат заходил с Пашей… он ничего, случайно, у тебя не забирал?
– Чего именно?
– Ну, например, какую-нибудь игрушку…
Асия поняла, про что речь. На равноденствие он подарил золотоглазого позитивного рыжего котенка, игрушечного.
– Да, забирал. У нас тут дома располагается наше совместное хранилище мягких игрушек. Этот котенок – из этой коллекции игрушек. Но не бойся, он почти новый.
– Спасибо, Асия, что ты сдержала обещание с игрой в «ниточки». И мое желание уже сбылось!
– А какое было желание?
– Времени на длинные желания не было, я загадала одно, короткое. «Определиться!»
– В чем? В профессии, в будущем?
– Нет, у меня была ситуация, что я в троих сразу влюбилась… Мне нужно было определиться.
– И как? В чью пользу определилась? Ты, наверное, на картах гадала?
– Нет, карты мне не помогли определиться, только всё запутали. По-другому. Ниточку мне повязал одноклассник, которого я всегда обожала, мне Саша недавно эту ниточку снял. Удивительно! После этого все дикие и ненормальные чувства как рукой сняло! Так что можешь сама догадаться, каков результат. Ниточку мне сняли, Джинджера я отдала. Так что, ты поняла…
– Алекс, что ли!
– Да.
– Ну так… поздравляю тебя с твоим выбором!
Вот так мистически разрешился мой вопрос. Когда я никак не могла решить, кто лучше и кого сильнее люблю. Перечитав пару прошлых дневников, понимаю, что Сашу я с самого начала воспринимала как самого близкого человека. Мы обо всем можем поговорить. Весь этот год мы дружим, общаемся, прекрасно ладим друг с другом. Никакие его поступки не могут изменить моей любви к нему. За исключением совсем мелких разногласий и одной «драмы» у нас все спокойно, все хорошо.
5 июня 1997. Первый поцелуй
В этот вечер Саша пришел с работы и училища пораньше. Он пишет диплом. Мы в очередной раз пошли на Каму, и там он наконец осмелился положить руку на плечо и прижать к себе… и мы полчаса сидели, прижавшись друг к другу, и балдели от летнего солнца и теплой воды. Взобрались на холм провожать закат. Он посмотрел на меня и спросил:
– Можно?
И, не дожидаясь ответа, взял и дотронулся губами до моих губ… Мы поцеловались! Мы даже не совсем то, чтобы прямо целовались. Но поцеловались. Совершенно не ожидав этого, я слишком резко и испуганно отодвинулась от Алекса.
После этого поцелуя отчего-то глаза наполнились слезами. Вот ведь как все было хорошо, все было прекрасно, сидели рядом, так хорошо дружили… и тут вдруг… серьезные отношения? Без всяких признаний, безо всяких «Я тебя люблю». За весь год со дня нашего знакомства мы не разу не обронили ни слова, обозначающего наши отношения. Мы называли это дружбой, и он был моим другом, настоящим другом! Мне казалось, Саша всегда был мне даже более другом, чем моим парнем.
Саша словно прочел мой дневник (нет, этого он на самом деле не мог сделать!), – именно то, с чего я этот дневник начала, – он сказал, что для меня он открыт, доверяет мне, и что между нами не может оставаться никакой недосказанности. Он сказал, что он не может и не должен от меня скрывать своих намерений.
– Хочу, чтобы ты стала моей женой. Для этого я готов ждать столько, сколько нужно!
Мне казалось, что так вот все портить нельзя, и как я теперь буду с ним себя вести? Теперь это будут совсем иные отношения, которые невозможно скрывать.
Я прислонилась к его рубашке, и начала плакать, аж даже всхлипывая. Неудобно, неприлично, стыдно…
– Ты что? Ты плачешь? Что ты, прости. Прости, я не ожидал от тебя такой реакции!
– Ты знаешь, теперь нас будут считать… влюбленными. Не думаю, что это я сама смогу всё-всё скрыть. А теперь о самом важном: я больше не смогу делать карточные гадания на наших игральных картах! Потому что больше не нецелованная, – попробовала отшутиться.
– Это ты про ваше какое-то поверье, что если на игральных картах посидит нецелованная девушка, то на них можно снова гадать?! Да это же всем ясно, что это ерунда…
– Ты уже меня поцеловал – теперь я не нецелованная. Ну всё, мы уже поцеловались. Хотя еще даже не поженились, бессовестные. Меня учили, что так делать нельзя. Ну ладно. Только не говори никому!
Пришла домой, пошла в ванную и тихо там ревела, пока ванная воды не набралась.
6 июня 1997, пятница. «Мы несовершеннолетние»… И?
Вчера мы поцеловались. Зачем я после этого расплакалась, я до сих пор не знаю причины… Из-за того, что теперь не смогу гадать на игральных картах? Ну нет же… «Да это же всем понятно, что это ерунда»… Это он еще не знает, что тогда, после поцелуя, в ванной еще долго переживала свое потрясение. Отчего это, от счастья, что ли?
Но для меня все не так. Это не ерунда. Всё, теперь меня поцеловали… А я даже ещё и не совсем успела захотеть этого. Но главное – девушки всегда во всем ищут главную причину – правда ещё не хотела целоваться. Не было такой потребности. Мне нравилось быть рядом, просто быть рядом. Мне ужасно стыдно, что я поцеловалась! Но сейчас уже не стыдно – так для себя решила, пока сидела в библиотеке и подравнивала ножницами бумажные формуляры. Бумажные формуляры есть трех видов, и они отличаются между собой по ширине на 2—5 мм. У меня важное задание – обрезать по самому наименьшему образцу, чтобы они все были стандартными. Пока сидела и обрезала формуляры, всё думала и думала об одном…
О наших с Сашей планах на будущее, которые были озвучены до поцелуя, и о нашем поцелуе, и о том, что я так глупо расплакалась. К тому же я до сих пор даже не придумала стоящую причину и оправдание тому, что вчера расплакалась…
Когда нашлись недостающие «пазлы» в конце марта, и сложились все разом – да я сама тогда хотела его на радостях поцеловать! Но удержалась. И сегодня я ждала его с особым нетерпением. Боялась, что он не придет, он диплом пишет.
Помыла пол, приготовила суп, мама вернулась с работы – а Саши все нет и нет… И вот он пришел в 8 вечера. Гулять мы даже не пошли… И мы сидели у меня в комнате и спокойно тихо переговаривались…
– Ты же знаешь, я пока маленькая. В шестнадцать лет целоваться, наверное, еще нельзя.
– Ты тоже знаешь: мне еще нет восемнадцати.
– И что?
– А то, что по закону, когда мне уже будет восемнадцать, тогда я не смогу уже тебя поцеловать. Только потом, когда я вернусь с армии, тебе будет восемнадцать, а мне уже двадцать. Получается, с моего совершеннолетия до возвращения из армии мы не можем целоваться. У нас с тобою менее полутора месяцев.
– Как это?
– Статья, наверное. Я узнавал у Булата, он же на юриста учится.
Булат рассказал ему про статью, которая предусматривает ответственность за «действия сексуального характера без применения насилия» совершеннолетним лицом, в отношении лица, не достигшего еще восемнадцатилетнего возраста.
– Правда, уже думают ввести еще возраст сексуального согласия пораньше – как раз 16 лет. Жаль, это пока только в стадии рассмотрения, и пока к нам не относится.
– А поцелуи – это тоже действия – этого самого – характера, так? Так почему сейчас-то можно целоваться?… С чего ты взял? Сейчас и подавно нельзя! – у меня перед глазами все плавало от слёз. Словно от какой-то обиды.
Но я сдерживалась, как могла. Я не плакала. Это только сами глаза. Откуда эти все слезы берутся? Отчего? Возможно, от непонятно откуда взявшейся в данной ситуации жалости… к нему, и… к себе, и что я сказала это с вызовом, будто бы хотела отчаянно флиртовать, когда я не хотела – само вырвалось.
– Можно. Сейчас можно, это потом нельзя. Потому что мы пока вместе с тобой… какие?
– Какие мы, безбашенные? Безответственные? – переспросила его.
– Несовершеннолетние. Поэтому пока нам всё можно… – он сказал это как бы в сторону, даже не глядя на меня.
– Всё можно? – потерла глаза, чтобы не заплакать, а Саша достал из кармана клетчатый носовой платок, и поднес его к моим рукам.
– Не всё, да не бойся ты, ладно? – он рассерженно вздохнул, глянул на меня и снова посмотрел в сторону. – Не собираюсь я ничего с тобой делать. Хорошо? Хорошо, ладно, давай тогда так и оставим, будто мы ничего не делали? – понимающим тоном и серьезно предложил Саша. Хмуро, серьезно… но с сочувствием.
– Да мы же вчера и правда – даже и не поцеловались! – быстро добавил он. – Если очень быстро дотронуться губами, меньше одной секунды, то поцелуй уже не считается.
Меня возмутило такое изложение фактов.
Во-первых, ну как это, не целовались, когда уже поцеловались?! Как это не считается? Он же прикоснулся ко мне губами – всё уже, значит, мы поцеловались.
Во-вторых, была такая мысль: «Да мы и так собирались вроде бы делать вид, что мы не целовались… разве нет?». Правильно Саша говорит, надо скрывать этот факт. Но не от меня же самой?!
В-третьих, эту мысль сменила идея о том, что мы вместе оба сделаем вид, что ничего не было. Мы так все и оставим… как было. Как есть… И будем по-прежнему просто друзьями! Но и эта мысль тоже была не совсем «вкусной». Особенно, когда это всё предложено с таким печальным лицом. Я даже и не поняла, как по мановению ока все в голове переменилось… всё встало с ног на голову… или с головы на ноги… И тут я стала беззвучно рыдать. Тихо, чтобы мама из зала не услышала. Но теперь уже совсем по противоположной причине. Оттого, что мы останемся друзьями. Зона дружбы – навсегда. Так чего же мы все-таки решили – остаться друзьями?
Саша предложил сходить в это воскресенье в цирк. Я испугалась. Мне теперь страшно вдвоем ходить. Ведь мы же несовершеннолетние! Он уже всё объяснил… Саша пояснил, ему очередную зарплату дают от профсоюза «бартером», что можно взять места в цирке.
– А можно три билета, на три места взять?
– Зачем? С мамой хочешь пойти, что ли?
– Нет, мы как раз недавно говорили с девчонками про этот цирк. Там, говорят, хороший акробат выступает. Каролина тоже хотела бы пойти… Если ты, конечно, будешь так добр…
– Ладно, я спрошу тогда три билета.
Быть друзьями гораздо проще в окружении друзей. «Хорошо, давай тогда так и оставим, будто бы мы ничего не делали? «Давай!»
Мы так и останемся навсегда всего лишь друзьями. Которые, оказывается, даже ни разу не целовались. По-настоящему…
А ведь я его люблю!..
– На, держи платок! – и Саша достал из кармана рубашки платок.
– Ты прямо подготовился! – улыбнулась я.
– Ты не заметила, что ли, – я всегда платок с собой ношу. Это меня один приятель, коллега по работе «заразил»…
– Чем заразил? Насморком? – подняла я на него с испугом глаза, и перестала плакать.
Саша рассмеялся впервые за этот вечер.
– Да ничем не заразил! Он заразил примером – платок таскать.
Вот такой был у нас вечером разговор, о котором я всё думаю и думаю. Дома и в библиотеке. Самое ужасное, что я и правда не знаю, чего хочу. Потому что хочется и чтобы я осталась правильной, хорошей девочкой. И чтобы Саша приходил…
А самое страшное – не знаю, что теперь будет… Что он замыслил? Чего теперь ждать?
7 июня 1997. Золотые дары
Лето!
Всё-таки, каникулы… У меня каникулы, работа на четыре часа не считается – это не на уроках сидеть! А у него работа на заводе, преддипломная практика. Хорошо хоть, сегодня суббота! Саша готовится сейчас к сдаче диплома в своем училище. Увы, он решил уже заранее не поступать в университет после училища. Саша решил, в это непростое время будет лучше его семье, если он успеет поработать до армии, чем сейчас пытаться поступать. А я пока работаю в «КамАЗовской Библиотеке».
Каждый вечер я жду его дома.
Саша получил свою первую зарплату на КамАЗе за месяц работы на «КамАЗовских» станках, выдали пока только за апрель. Дали зарплату талонами. Пошел в «КамАЗовский» магазин отоварить талоны, а там ничего толком нет, только женские колготки и чай.
– На все талоны за апрель я купил девять штук. Три маме, три сестре, три тебе. И вот еще, держи, чай в пакетиках.
Колготки «Golden леди». Это был по-настоящему «золотой» подарок. На рынке они тоже были дорогие, хотя и в два раза дешевле, чем в «КамАЗовском» магазине… Но тут даже не в цене дело… А в том, что это так трогательно, что ты попала в число самых близких людей, для которых уже ничего не жалко.
– Можно я маме одну штуку отдам?
– Да, ладно, пожалуйста…
Но моя мама отказалась, я думала, у нее тот же размер (иногда её капроновые колготки беру, они мне тоже подходят). Потому что это был подарок для меня. Мама с Сашей сидели в зале, они заваривали чай и решали, сколько пакетиков надо положить в чайник, или каждому индивидуально по одному пакету раскладывать. Читали инструкцию… А я пошла к себе в комнату с этими «золотыми» колготками.
Надела я эти колготки… Ух ты, какой фокус! Влезла в них даже в юбку, которую в этом году мне мама сшила мне весной в позапрошлом году на 14-летие, а та джинсовая юбка, которую Асия мне шила на 16-летие, мне, оказывается, велика – свободна стала, на бедрах висит. Нечего было сразу после Нового Года мне талию мерить!… «Мамина» юбка эта теперь не до колена, а только до середины бедра, да, немного коротковата… Посмотрела на себя со стороны в зеркало и подумала: «Надо же! Какие хорошие колготки! Теперь, пожалуй, мне можно уже и не худеть!» Йо-хо!
Мы вместе с Сашей каждый день решили ходить гулять на Каму, то есть на набережную реки Камы. Хотя бы на час. Сейчас Саша пишет диплом в училище, поэтому времени у него немного, только час-два. Говорит, что так хоть со мной у него «голова развеется», иначе сложно: то долго стоять, то долго сидеть приходится. Обычно мы только доходим до границы Камы и леса, затем возвращаемся домой.
Мы сидели на камнях, точнее, он на корточках, а я на его летней куртке. Он кидал «блинчики», учил меня это делать, но я в этом деле безнадежна. Когда я потрогала руками воду, то подумала, что как здорово бы было походить босиком по этой теплой воде… Жаль, я в колготках…
Решили пойти погулять в лес. Вокруг все было так хорошо, так тепло, аж захотелось снять обувь и походить по земле, пробежаться по траве босыми ногами. Да и вообще чего по лесу в колготках-то ходить? Их же там и порвать можно!
Я попросила Алекса подождать, зашла в лес за кусты, и сняла колготки, положила их в сумочку, и решила ходить босиком.
