Похититель ковров-самолётов

Эмили была разумной девочкой. Она не собиралась идти за лепреконом в разрушенный замок, тем более что он пнул волшебную лампу и чуть не сбросил её со скалы.

– Я никуда не пойду, – твёрдо произнесла она.

– Не робей, – ответил лепрекон. – Я наслышан о тебе, Хранительница ключей.

– Откуда? – удивилась Эмили.

Лепрекон остановился.

– Вот ты задаёшь очень хороший вопрос, и на него имеется очень хороший ответ, – туманно выразился он. – Ты решаешь шараду. Я вижу это как на ладони. Знамо и вестимо. Ты не уверена, стоит ли тебе идти со мной. Подозреваешь, что я могу рассказывать сказки, плести небылицы и сочинять басни. Жди здесь.

И с этими словами лепрекон снова исчез. Эмили крепко стиснула волшебную лампу, которая изо всех сил старалась храбриться, и они обе стали ждать, удивляясь, как длинна ночь.

Глава Двенадцатая

Бастер вернулся в лавку уже к вечеру. В доме что-то изменилось. Тётя Летиция встретила его в гостиной, уперев руки в бока. Она была очень сердита. Пончик верно сидел у её ног.

– Где ты был? – вопросила крёстная, не поздоровавшись.

– Я тоже рад тебя видеть, тётя, – ответил Бастер. Чародея беспокоило смутное предчувствие, что его ждут неприятности. Может, лучше сменить тему?

– Никогда не догадаешься, кто появился в гостинице «Красный лев». Он обменивает старые ковры на новые. Тот жулик…

– …мистер Омар Энцо, – перебила его тётя Летиция.

– Да. Э-э, ну всё равно… – промямлил Бастер, отчаянно надеясь удивить тётушку. – Я пошёл туда кое-что разузнать и…

– Ключи с тобой? – снова оборвала его Летиция.

– Нет, а что?

– Так где же они?

– О, буддлея! – пробормотал Бастер, когда до него дошёл смысл тётушкиных слов. – Они должны быть здесь. Я оставил их дома, – оправдывался он. Сердце его при этом ушло в пятки.

– То есть ты оставил их без присмотра?! Ты, величайший мальчик-детектив, который считает, что лавка должна была достаться тебе?! Который всегда всё знает лучше Эмили Воул?!

Летиция Лавидж прибегла к своему традиционному устрашающему приёму – стала расти и засветилась.

«Почему именно моя тётушка – фея-крёстная?» – дрожа от испуга, подумал Бастер.

– Я жду, – сказала тётя Летиция.

– Чего? – угрюмо спросил Бастер.

– Когда ты, великий детектив, сообщишь мне, что спрятал ключи в надёжном месте.

Бастер запаниковал:

– Когда я уходил, они были здесь.

– Так и есть. Ты ушёл, оставив дверь лавки открытой. Любой мог зайти и украсть их. – Летиция Лавидж выросла уже до потолка. – Ты обязан был запереть их в старом сундуке Оттолины Стринг, – напомнила она. – Так написано в инструкции по безопасности.

– Я же не думал…

– Конечно, ты не думал. Потому что у тебя в голове опилки вместо мозгов. И теперь ключи похищены.

– Ты уверена? – усомнился Бастер.

Гнев тёти Летиции пошёл на убыль, и она начала уменьшаться. Вернувшись к своему обычному росту, она за ухо подтащила Бастера к двери гостиной и щёлкнула пальцами, указывая на лестницу. Бастер увидел на ступенях следы.

– У тебя их нет, у меня тоже нет. Значит, они у вора.

– О, буддлея и львиный зев! – пробормотал Бастер. – Это я виноват.

– Никогда ещё ты не произносил таких бесспорно правдивых слов, мой дорогой, – заметила его тётя.

Глава Тринадцатая

Кромешная ночь тянулась бесконечно. Эмили чувствовала такую подавленность, словно на неё навалилась скала. Даже в морозилке было бы теплее, чем в этом разрушенном замке, думала она. Волшебная лампа тоже откровенно себя жалела и дрожала так, что крышка очень раздражающе стучала по корпусу. И вдруг Эмили услышала, как её зовёт голос, который она знала и любила, который символизировал для неё дом:

– Где ты, уточка?

Трудно сказать, кто первым подбежал к Непоседе – волшебная лампа или Эмили, но именно Эмили кот поднял с земли и обнял. Девочка обвила его шею руками, зарылась лицом в его шерсть и решила, что не отпустит его больше никогда в жизни.

– Что вы здесь делаете? Вы следили за мной? – спросил Непоседа.

– Нет, – запричитала волшебная лампа, – я хотела поехать в Нью-Йорк!

– Так нечаянно получилось, – сказала Эмили, крепко держа Непоседу за лапу, когда они стали подниматься по лестнице, ведущей в никуда.

Лампа завела историю о своих злоключениях:

– …и потом лепрекон пнул меня, и я чуть не упала в пропасть, а я ничем этого не заслужила – ничем, говорю я вам. По крайней мере за последнее время – в конце концов, я же перековалась.

Непоседу все любили, потому что он всегда охотно выслушивал любого и никогда не говорил ни слова о себе. Он открыл небольшую дверь на площадке. За ней оказалась анфилада роскошных комнат.

– Погоди-ка, – остановилась Эмили. – Ведь это руины. Здесь нет ни пола, ни потолка – ничего. Неужели этот замок такой же, как лавка «Крылья и Ко», и умеет сам воссоздавать себя?

– Что-то вроде того, – неопределённо ответил Непоседа.

Волшебная лампа огляделась вокруг:

– Ты уверен, что никакой лепрекон не ворвётся сюда и не выбросит меня?

– Пока я здесь, этому не бывать, – пообещал Непоседа.

– В таком случае я умолкаю. – Лампа рухнула в кресло. – У меня больше нет слов.

– Где бы это записать? – пробормотал Непоседа.

Комната имела высокое окно с видом на море. Эмили никогда не была в таких пышных апартаментах. Непоседа проводил её в маленькую спальню – впрочем, если подумать, не такую уж и маленькую, – где стояла кровать с балдахином, а в очаге горел огонь. Кот нашёл девочке ночную рубашку, которая вполне подошла по размеру, и Эмили забралась в постель. Подушки были такими мягкими, что, не успев задать ни одного вопроса, Эмили провалилась в сон. Ей снилось, что она летает.

Утром Эмили проснулась ни свет ни заря и отправилась обследовать дом. Она нашла библиотеку, все стены которой были заняты книжными полками, а в простенках висели картины с изображением лепрекона.

– Интересно, это всё одна и та же личность? – вслух произнесла Эмили.

– Привет от старых штиблет. – Рядом с ней появился лепрекон. – Вот польстила, вот угодила! Нет. Одним словом – нет. Где-то – мой брат-близнец, а где-то я.

Эмили снова стала разглядывать картины – хотела уловить различия, – но тут Непоседа позвал всех к завтраку.

Во время завтрака Эмили начала понемногу понимать, что происходит.

Лепрекона звали Хэттон О’Сквиггл, а его брат-близнец Тэттон О’Сквиггл уехал по делам, и с тех пор его не видели, что весьма необычно, поскольку лепреконы очень привязаны к дому.

– Тэттон? – спросила Эмили, вспомнив, что это слово доносилось из-за закрытой двери Непоседы. – А по какой надобности он уехал?

– И вот ты снова задаёшь вопрос, который попадает в самое яблочко. Мой брат всегда слушает только половину сказанного, а вторую половину домысливает сам. Другими словами, он всегда берётся за дело не с того конца и действует сгоряча.

Эмили всё ещё ничего не понимала.

– Ты приехал сюда из-за исчезновения брата Хэттона? – спросила она Непоседу.

– Вроде того, – снова уклончиво ответил кот.

– А зачем держать это в секрете? А если секрет действительно такой уж важный, то почему Хэттон поделился им со мной? Я ничего не понимаю.

Непоседа казался обеспокоенным. Он сделал глубокий вдох и, видимо, собирался всё объяснить, но тут вошла лампа, одетая в чехол для чайника.

– Верни мне ковёр-самолёт, – потребовала она у лепрекона.

– Шалишь, ничего не выйдет, – сказал Хэттон О’Сквиггл.

– Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! – разозлилась лампа. – С меня хватит, хватит, говорю я вам. Я не позволю, чтобы мной помыкал лепрекон. Я настаиваю, чтобы мне немедленно вернули ковёр-самолёт. – И она топнула ножкой в марокканской тапке. – И если ты думаешь тронуть мою металлическую душу жалостной историей, то зря стараешься. Я не обязана помогать всем подряд.

Непоседа перебил её:

– Если честно, рыбка моя, я бы предпочёл, чтобы ты вообще не попадалась в мои сети.

– Лампа действительно бессильна ей помочь? Ты уверен? – спросил Хэттон.

– Абсолютно, – ответил Непоседа.

К удивлению Эмили, Хэттон О’Сквиггл заплакал.

– Мы не можем допустить, чтобы она угасла, – всхлипнул он. – Не можем.

– О ком вы говорите? – насторожилась Эмили.

Непоседа вздохнул:

– О королеве фей.

Глава Четырнадцатая

На следующее утро после ярмарки восточных ковров в Глубоком Логе произошло чрезвычайно странное событие. Безоблачное голубое небо заполонили ковры. Они со свистом вылетали из домов, квартир, с дач и со складов – отовсюду, где лежали розданные Омаром Энцо подарки.

Мама Джорджа заметила летающие ковры, когда вышла в халате на крыльцо забрать доставленное к дверям дома молоко. В кухню она вернулась с уверенностью, что ковры ей померещились. Это всё от недосыпа – ведь у Джозефины резались зубки.

Джордж, напротив, пришёл в восторг, когда раскрыл шторы в своей комнате и увидел, как мимо окна проплывает ковровый косяк. Небо темнело, и мальчик вместе с Щекотаем Перьяхмани Младшим от восторга запрыгал козликом.

– Джордж, завтракать! – позвала его мама, перекрикивая оглушительный рёв Джозефины.

– Иду! – крикнул Джордж и побежал вниз по лестнице, взяв с собой Щекотая в термосе.

Отец Джорджа сидел за столом в кухне и читал газету, Джозефина не умолкала, мама выглядела измождённой.

– Видели, что творится в небе? – спросил Джордж. – Туча ковров.

Отец не обратил внимания на его слова. Он читал статью про мэра.

– Он сделал из себя посмешище. Только послушай, какая прелесть: «Вот почему страна летит ко всем чертям, – сказал мэр на вчерашней ярмарке ковров в гостинице «Красный лев», – из-за невоспитанных детей. Будь моя воля, я бы велел их пороть каждый день». Вот ведь остолоп!

– Папа, – окликнул его Джордж. – Смотри!

Доктор Мюррей-Муни уставился в окно и некоторое время недоумённо молчал. Наконец он сказал:

– Летающие ковры. Наверняка это предвыборный трюк мэра. Стоил, должно быть, бешеных денег. Нет никаких сомнений, что на данную акцию пошли средства из городского бюджета.

Мама с облегчением рассмеялась:

– Ну слава богу! А я уж думала, что у меня галлюцинации.

– Ох уж эти взрослые, – сказал Джордж термосу, который поставил на стол рядом со своими хлопьями. – Они уверены, что волшебства не существует.

Отец поднял глаза от газеты и посмотрел на термос.

– Где ты взял эту покорёженную штуку? – спросил он.

– Это дом джинна. И он не покорёжен, – возразил Джордж. – Просто помят немножко. Щекотаю в жизни пришлось несладко.

Тут зазвонил телефон. Хорошо, что родители всегда заняты своими проблемами и не обращают внимания на чужие, подумал Джордж. Словно в доказательство отец Джорджа забыл о термосе, как только поднял трубку – его вызывали в больницу.

Глава Пятнадцатая

Ночью Бастер почти не сомкнул глаз – всё ломал голову, кто мог украсть ключи. Перебирал факты: загадочным образом исчез Непоседа; в Глубоком Логе объявился мистер Омар Энцо и так напугал волшебную лампу, что она в панике улетела на ковре-самолёте; и в довершение всего кто-то похитил ключи. В полночном мраке положение казалось совершенно безнадёжным. Бастер даже задумался, не потерял ли он талант к работе детектива. Вот Эмили быстро бы разрешила эту загадку. Но Эмили в первую очередь не стала бы оставлять ключи без присмотра.

– Я не виноват, – сказал Бастер Пончику. – Эмили не должна была улетать. О чём она только думала?! Надо же догадаться – встать на ковёр-самолёт, когда он отрывается от земли! Ведь Хранительница ключей она, а не я. А все шишки, как всегда, валятся на меня.

Пончику надоело слушать бесконечные жалобы Бастера, и он благоразумно спустился в кухню и улёгся в своей корзинке.

Проснувшись, Бастер с удивлением обнаружил, что лежит под прилавком, а тётя Летиция в махровом халате и с висящей на руке сумочкой стоит рядом и смотрит на него. Она казалась ещё более грозной, чем накануне вечером.

Бастер встал и огляделся.

– О, буддлея! – буркнул он, потирая глаза. – Скажи мне, что я ещё сплю.

– Нет, дорогой, не спишь, – покачала головой тётя Летиция.

Резные комоды были искорёжены. Ночью кто-то проник в дом и попытался взломать ящики с крыльями.

– Чем дальше в лес, тем больше дров, – вздохнул Бастер.

– Не понимаю, как ты не проснулся от шума, – пожала плечами тётя Летиция.

– Но ты ведь тоже не проснулась, – быстро парировал Бастер. – Значит, преступники орудовали бесшумно.

Летиции пришлось признать, что Бастер прав. В этот миг залаял Пончик.

– Что-что? – переспросила Летиция, склоняясь к таксе, чтобы получше её расслышать. – Та-ак. Та-ак. Правда? Так-так.

– Что он сказал? – поинтересовался Бастер, ни слова не понимавший по-собачьи.

– Что он видел туфли с серебряными пряжками, – перевела Летиция.

– И всё?

– Да, дорогой, всё.

Бастер открыл дверь и выпустил Пончика на улицу по делам. Пёс беспокойно запрыгал, глядя вверх и неистово лая. Бастер вышел из дома, поднял голову и увидел, что всё небо затянуто летающими коврами.

– Смотри, тётя, – позвал он. – Вот вам и «старые ковры в обмен на новые»! Возможно, это наша первая зацепка.

– Не надо быть детективом, чтобы догадаться, чьих это рук дело, – заметила Летиция Лавидж.

– Тётя Летиция, – сказал Бастер, возвращаясь в дом, – ты ведь можешь использовать свою волшебную силу, чтобы выяснить, кто забрался сюда ночью, и куда уехал Непоседа, и где Эмили и волшебная лампа, и кто украл ключи.

– Не глупи, – ответила фея. – Ты прекрасно знаешь, что так не бывает. Я не могу прибегать к магии по первому капризу, тем более если неизвестно, на кого её направлять. Нет. Эту тайну можешь разгадать только ты – провести расследование как положено и узнать, кому понадобилось взламывать комоды. Любой чародей, достойный своих крыльев, скажет тебе, что ящики открываются только по желанию ключей. И даже хранительница Эмили Воул не может их принудить. – Летиция нервно вздохнула. – А я могу сделать вот что, – и она достала из сумки волшебную палочку.

Глава Шестнадцатая

– Ты тайный агент? – спросила ошарашенная Эмили.

– Да, – признался Непоседа. – Работаю на Секретную службу её величества с тех пор, как стал котом. В случае опасности её величество вызывает меня. Не хочу хвастаться уловом, но я защищал её во время Всеволшебных войн и в последующие годы. И я ещё никогда не подводил её. Это впервые.

Они прогуливались под моросящим дождиком по крошащейся крепостной стене.

– Не грусти, Непоседа, – попыталась утешить его Эмили, – наверняка есть выход.

– Боюсь, что нет, уточка. Её величество снова обретёт свою волшебную силу, только если вернуть ей крылья. – Он одной лапой обнял Эмили за плечи. – Кстати, она хочет познакомиться с тобой.

Непоседа повёл Эмили наверх по винтовой лестнице к самой вершине башни. В зале с окнами от пола до потолка сидела Элеонора, королева фей, призрачная женщина, в утреннем свете сияющая серебром. Эмили никогда не видела такой красоты – и прозрачности.

Хэттон О’Сквиггл метался взад-вперёд, громко плакал и утирал слёзы носовым платком.

– Знамо и вестимо, – пробормотал он Непоседе. – Теперь уже скоро, совсем скоро. Спору нет, спору нет. Думаю, всё закончится к полуночи. Да, явственно к полуночи. – Он высморкался.

Королева фей не проронила ни слова.

Эмили, девочка практичная, подумала, что все эти причитания и завывания на тему «всё пропало» совершенно бесполезны, и посоветовала Непоседе и Хэттону приступить к реальным действиям.

– Каким, например, уточка?

– Для начала сообщить Бастеру и тёте Летиции, где мы и что происходит. Объяснить, что дело сверхсекретное и огласке не подлежит. Не нужно сеять панику по всему сказочному миру. Сказать им, что у нас… – Эмили чуть подумала, – что у нас есть план. Вот и всё.

– А у нас есть план, уточка?

– Да, – заверила его Эмили.

Тут она с некоторым трепетом обнаружила, что осталась один на один с королевой фей, и, сделав неловкий полуреверанс-полупоклон, произнесла:

– Доброе утро, ваше величество.

– Это ты та самая Эмили Воул, спасительница фей и чародеев, простая девочка без волшебных способностей?

– Да, это я, – подтвердила Эмили.

– Очень мило с твоей стороны навестить меня. Ты, случайно, не принесла с собой ключи? – поинтересовалась королева.

– Нет, – покачала головой Эмили. – Они в «Крыльях и Ко». Мне пришлось уехать неожиданно.

– Следует продумывать свои действия заранее. Спешка никогда до добра не доводит. Ключи знают, что я угасаю?

– Вряд ли, ваше величество, – сказала Эмили. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и объяснила, как трудно управляться с ключами – они никогда не делают то, что она просит, как ни умоляй.

– Они всегда были упрямцами. С тех пор как ты стала хранительницей, мы всё ждём, ждём. Я успокаиваю Непоседу: ключи откроют ящик с моими крыльями, дай только время.

– Я их совсем не понимаю, – призналась Эмили.

– Их никто не понимает, – проговорила королева. – Это шарада, как сказал бы Хэттон. Ты любишь шарады?

– Я люблю тайны, – ответила Эмили.

– Вот тебе тайна: ты не знаешь, куда делся мой Тэттон?

Эмили покачала головой.

– Тогда попробуй разгадать шараду. Я в жаркий день могу водою напоить, но не пытайся мною дверь открыть. Что это? – спросила королева.

– Не знаю, – честно сказала Эмили.

– Подумай. Не хмурься – это интересно. Пока я жду своего последнего часа, мне нужно развлечение. Нет предположений? Сдаёшься? Это лесной ключ, родник. А вот ещё. Что будет, если слить «ковыль» и «шатёр»?

– Это просто – КОВЁР, – догадалась Эмили.

– Молодец, – похвалила королева. – Теперь ты загадай мне.

Эмили шарад не знала, но у неё в голове стал вырисовываться план действий.

– Нужно отвезти вас в лавку «Крылья и Ко», – решила она.

Королева протянула руку и дотронулась до плеча Эмили. Прикосновение было лёгким и нежным, как падающий снег.

– Это не шарада – это… – но королева не успела закончить фразу – в зал влетела волшебная лампа и бросилась к её ногам.

– Милостивая королева фей, пожалуйста, не покидай нас! – запричитала она. – Что мы станем делать без тебя!

– Никакого терпения не хватает! – с досадой проговорила Эмили, отдирая лампу от туфель королевы. – Твои спектакли мешают мне думать. Иди вниз и оставайся там, пока я не найду выход.

– Но, дорогая хозяйка… – запротестовала волшебная лампа.

– Вниз! – велела Эмили.

Когда лампа, кланяясь, удалилась из апартаментов королевы, Эмили снова стала обдумывать свой план.

– Всё просто, – сказала она наконец королеве. – Если Хэттон отдаст мне ковёр, на котором я прилетела, мы отвезём вас в лавку чудес. Уверена, что вашу просьбу ключи выполнят. Ведь вы королева фей.

– Ничего не выйдет, – возразила королева. – Хэттон показывал мне ковёр – он слишком маленький. А я очень слаба и не могу ехать без Хэттона, и ещё я хочу, чтобы верный Непоседа был рядом со мной. – Она вздохнула. – А ковёр-самолёт, на котором я всегда путешествовала, похитили.

– Когда? – поинтересовалась Эмили.

– Очень давно. Это был не простой ковёр. Он принадлежал Аладдину.

– Кому же понадобилось красть его? – спросила Эмили.

– Память мне уже изменяет, – произнесла королева. – Я не помню… если бы только я могла вспомнить, то решила бы эту шараду.

Глава Семнадцатая

Когда Непоседа позвонил в лавку «Крылья и Ко», Летиции Лавидж и её племянника не было дома, а Пончик ответить, конечно, не мог. Номеров же мобильных телефонов кот не помнил. Так Бастер и не узнал, что Эмили и лампа в безопасности, а королева фей увядает.

Летиция использовала крылья только в случае крайней необходимости. Они выглядели не особенно привлекательно, да и вообще она считала дурным тоном для феи хвастаться своими крыльями. Летиция предпочитала перемещаться на мотоцикле «Триумф» с коляской. Для Бастера эта поездка была мучением. Сидя в коляске в очках и шлеме, таких же как у тёти, он чувствовал себя маленьким ребёнком. Да к тому же Летиция гнала мотоцикл как сумасшедшая: когда она мчалась по улицам с криком «Дорогу! Дорогу!», Бастер закрывал глаза.

В тот день телефон в гостинице «Красный лев» трезвонил не переставая с восьми утра. Все хотели знать, почему их ковры улетели. Джоан уже находилась на грани нервного срыва.

– Не знаю, – отвечала она. – Простите, но я действительно ничего не знаю.

Едва только она опускала трубку, как раздавался очередной звонок.

– Гостиница «Красный лев», добрый день, – устало отвечала администраторша.

Она была так занята, что даже не заметила подошедших к её столу Бастера и Летицию.

– Для начала, дорогуша, перестаньте отвечать на звонки. – Летиция взяла у Джоан трубку и нажала кнопку «отбой».

– Но… мы ведь несём ответственность…

– Вздор и нелепость. Вам нужно выпить чашку чая с шоколадным кексом, милая. И немного поболтать с нами.

Спорить с тётей Летицией было невозможно. Бастер полагал, это из-за того, как она произносила свои вечные присказки: «дорогуша», «милочка», «душа моя»… Они словно обладали силой убеждения.

Джоан ушла в дальний кабинет и налила себе чаю.

– Я же ненадолго, правда? – неуверенно проговорила она.

– Да, дорогая, – ответила Летиция. – Я просто хочу узнать: вы не замечали чего-нибудь странного до или после ковровой ярмарки?

– Нет… хотя подождите, – задумалась Джоан. – Теперь, когда вы упомянули об этом… но…

– Мы проводим расследование, и важна любая мелочь, – уведомил её Бастер.

– Тут был один мальчик – Джордж Мюррей-Муни. Мистер Флавер увидел его на парковке накануне ярмарки. Парнишка сказал, что прибыл на ковре-самолёте. Глупость, конечно… Но его мама не имела понятия, как ещё он мог добраться сюда.

В холле продолжал надрываться телефон.

– А после ярмарки вы что-нибудь слышали о мистере Омаре Энцо? – осведомился Бастер.

– Да, – кивнула Джоан. – Он позвонил и сообщил, что потерял свой термос.

– Какой-то особенный термос? – поинтересовалась Летиция.

– По описанию мистера Энцо, он маленький, детский, с рисунком в виде джинна на корпусе. Я подумала, что он шутит, и засмеялась. Но он почему-то обиделся.

– Он не оставил адреса? – спросила Летиция.

Джоан подошла к компьютеру.

– И не знаете ли вы случайно, где живёт семья Мюррей-Муни? – вставил Бастер.

– Сейчас посмотрю, – сказала Джоан. – Нашла.

Она записала адреса на листке бумаги и отдала его Летиции. Фея положила листок в сумку и с громким щелчком закрыла замок:

– Спасибо, дорогуша, вы нам очень помогли.

Выйдя из гостиницы, Летиция оседлала мотоцикл:

– Поторопись, милый, не стой столбом. Едем…

– …к мистеру Омару Энцо?

– Да. Садись.

– Нет уж, тётя, – твёрдо произнёс Бастер. – Я лучше полечу.

И он вспорхнул в небо.

Глава Восемнадцатая

По предполагаемому адресу Омара Энцо оказался старый склад около порта. Бастер остался очень доволен, что не поехал вместе с тётей – он добрался до реки за пару минут. Как тётя не понимает, думал он, что детектив не может терять время попусту! На место нужно мчаться на крыльях, а не тащиться через весь город на мотоцикле.

Здание склада выглядело заброшенным, а фасад заслоняли строительные леса. В зависимости от вашего настроения вы могли бы его назвать полуразвалившимся или недостроенным. Бастер позвонил в старый ржавый колокольчик, но никто не ответил. Чародей подумал, что мистер Омар Энцо уже сбежал, и толкнул дверь – она была не заперта.

Бастер поднялся по металлической лестнице на четвёртый этаж и подошёл к секции номер пять. Дверь распахнулась. Внутри не оказалось ни единого предмета мебели – только посередине огромного зала стоял большой саквояж. Уверенный, что здесь никого нет, Бастер принялся обследовать помещение. И тут вокруг его лодыжки обвилась верёвочная петля, и, к своему ужасу, он мгновенно взлетел над полом вверх ногами и, повиснув вниз головой, оказался лицом к лицу с каким-то человеком. Видимо, это и есть мистер Омар Энцо, заключил Бастер.