Караваль

скачать книгу бесплатно

И Скарлетт не сказала ни единой живой душе ни слова. С тех пор она стала оберегать Теллу, позволяя той думать, что просто сделалась чересчур заботливой. На самом деле ей одной было известно, что им никогда не покинуть Трисду живыми, если только их обеих не увезет ее муж.

Бившиеся о берег волны заглушали шум шагов, но Скарлетт все равно их услышала.

– Ты не та сестра, которую я ждал, – сказал Хулиан, подойдя ближе.

В темноте он куда больше походил на пирата, чем на обыкновенного моряка, да и непринужденной легкости его движений едва ли стоило верить. Ночь окрасила его бушлат в чернильно-черный цвет, а тени подчеркнули скулы, уподобив их лезвиям отточенных ножей.

Скарлетт терзали сомнения, разумно ли она поступила, ускользнув из имения на встречу с этим парнем на пустынном берегу в столь поздний час, учитывая, что сама всегда предостерегала младшую сестру от подобной взбалмошности.

– Как я погляжу, ты передумала насчет моего предложения? – спросил Хулиан.

– Нет, но я сама хочу тебе кое-что предложить, – ответила Скарлетт, стараясь, чтобы голос не дрожал, и вытащила из кармана изящные билеты, полученные от магистра Легендо.

Пальцы не хотели их выпускать, и все же придется это сделать – ради Теллы. Ранее сегодня вечером, вернувшись в свою комнату, Скарлетт обнаружила, что там все перевернуто вверх дном. В царящем погроме она не сумела определить, чем именно поживилась младшая сестра, но одно поняла совершенно точно: Телла приворовывает вещи, чтобы обеспечить себя всем необходимым для бегства.

Скарлетт сунула приглашения Хулиану в руки.

– Забирай все три. Воспользуйся ими сам или продай, только уезжай отсюда поскорее и, главное, без Донателлы.

– Ого! Так ты взятку мне всучить вздумала?

Слово «взятка» покоробило Скарлетт, поскольку прочно ассоциировалось у нее с отцом. Но когда речь о Телле, она готова пойти на все, что угодно, даже отказаться от единственной мечты, которая манила ее до сих пор.

– Уж слишком моя сестра порывиста. Она хочет уехать с тобой, не представляя, насколько это опасно. Если отец ее поймает, то учинит расправу куда более страшную, чем та, какой она подверглась сегодня.

– Но будет ли она в безопасности, если останется здесь? – тихим насмешливым голосом спросил Хулиан.

– Я скоро выйду замуж и увезу ее с собой.

– А сама-то она этого хочет?

– Потом она меня за это поблагодарит.

Хулиан улыбнулся по-волчьи, сверкнув в лунном свете белыми зубами.

– Видишь ли, твоя сестра недавно сказала мне то же самое про тебя.

Опасность Скарлетт почувствовала слишком поздно. Заслышав шаги у себя за спиной, она обернулась и увидела Теллу, чья закутанная в темный плащ маленькая хрупкая фигурка сливалась с темнотой ночи.

– Мне жаль так поступать, но ты ведь сама мне внушила, что забота о сестре превыше всего.

Внезапно Хулиан набросил на голову Скарлетт мешок. Как бы отчаянно она ни билась в попытке высвободиться, поднимая ногами клубы песка, мешковина явно была пропитана каким-то дурманящим снадобьем, подействовавшим очень быстро. Все вокруг закружилось, и Скарлетт перестала различать, открыты ее глаза или закрыты.

Она падала, проваливаясь куда-то…

Все глубже…

И глубже…

5

Прежде чем Скарлетт окончательно лишилась чувств, ласковая рука погладила ее по щеке.

– Так будет лучше, сестренка. В жизни есть кое-что поважнее собственной безопасности.

Слова Теллы перенесли Скарлетт в хрупкий мир сновидений. Она оказалась в комнате с множеством окон и услышала бабушкин голос. Рябая луна, подмигивая из-за стекла, заливала голубоватым зернистым светом фигурки двух девочек – самой Скарлетт и Теллы. Крепко обхватив друг дружку крошечными ладошками, они лежали, свернувшись калачиком и сладко посапывая, в одной постели, а бабушка подтыкала им одеяло. Хотя пожилая женщина и стала проводить с внучками куда больше времени с тех пор, как пропала их мать, Скарлетт не могла припомнить другого случая, когда бы та сама укладывала их спать, ведь обычно это вменялось в обязанность служанкам.

– Расскажи нам про Караваль, – попросила маленькая Скарлетт.

– И про магистра Легендо! – тут же подхватила Телла. – Про то, как он получил свое имя!

Бабушка, как на троне, восседала в стоящем у кровати мягком кресле. Одни нити черного жемчуга обвивали ее тонкую шею, а другие, – похожие на роскошные перчатки, – покрывали руки от запястий до локтей. На накрахмаленном платье цвета лаванды ни единой складки, отчего морщины, избороздившие некогда прекрасное лицо, казались еще более заметными.

– Легендо родился в семье артистов по фамилии Сантос, – начала она свой рассказ. – Они и пьесы себе сами писали, и играли в них, но делали это совершенно бездарно. Успехом они пользовались только потому, что были прекрасны, точно ангелы. А один из сыновей, как гласила молва, был краше всех. Теперь он зовется Легендо.

– Это же не настоящее его имя, – возразила Скарлетт.

– Его настоящего имени я тебе назвать не могу, – ответила бабушка. – Скажу только, что, как и все великие и ужасные истории, эта началась с любви. Любви к прекрасной Аннализе, златокудрой и сладкоголосой. Она околдовала Легендо, вскружила ему голову похвалами, поцелуями и обещаниями. И он поверил ей, забыв, что сам в прошлом много раз так же обманывал других девушек.

– Легендо в ту пору еще не разбогател, – продолжала старая женщина, – и жил в основном за счет своего обаяния и умения разбивать сердца. Аннализа уверяла, что самой ей деньги не важны, но вот отец ее, зажиточный торговец, никогда не позволит дочери выйти замуж за нищего.

– Так поженились они или нет? – спросила Телла.

– Узнаешь, если дослушаешь до конца, – строго цыкнула на нее бабушка. Облако, проплывавшее в окне за ее спиной, закрыло луну, оставив лишь два лучика света, сияющих над посеребренной сединой головой, точно рожки. – У Легендо появился замысел, – снова заговорила она. – В то время Элантина должна была вот-вот взойти на трон Меридианной империи, и выступление на ее коронации, как он полагал, принесло бы ему и славу, и деньги, необходимые для женитьбы на Аннализе. Однако его сочли бесталанным и с позором прогнали.

– А я бы его к себе пригласила! – воскликнула Телла.

– И я, и я! – поддакнула сестре Скарлетт.

Бабушка нахмурилась.

– Если не прекратите меня перебивать, не узнаете окончания истории! – пригрозила она, и сестры тут же поджали губки, отчего те стали похожи на крошечные розовые сердечки. Тогда бабушка продолжила рассказ: – Легендо в то время еще не обладал магическими способностями, но свято верил россказням своего отца о том, что якобы каждому человеку может быть даровано исполнение одного неосуществимого желания. Если хотеть чего-то сильнее всех благ мира, магия поможет это получить. И вот Легендо отправился на поиски женщины, которая умела колдовать.

– Она была ведьмой, правда же? – прошептала Скарлетт.

Бабушка замолчала, а глаза девочек стали огромными, точно блюдца, когда рассказанная история вдруг ожила: стеклянные стены их комнаты превратились в треугольную деревянную хижину со свисающими с потолка перевернутыми вверх дном желтыми восковыми свечами, от фитилей которых сверху вниз шел дым кремового цвета.

В центре комнатки перед женщиной с огненно-рыжими волосами сидел худощавый парнишка в черном цилиндре, поля которого затеняли черты лица. Скарлетт сразу признала и знаменитую шляпу, и ее хозяина – Легендо.

– Колдунья спросила, каково его сокровенное желание, – снова заговорила бабушка, – и Легендо ответил, что хочет возглавлять величайшую в мире театральную труппу, дабы завоевать любовь Аннализы. Но женщина предупредила, что нельзя получить и то, и другое, придется выбирать что-то одно. Легендо был не только красив, но и горд, и решил, будто колдунья ошибается. Он уверил себя, что если добьется славы, то и на своей избраннице женится. Вот и пожелал он, чтобы о его представлениях повсюду слагали легенды, чтобы люди считали их магическими.

Внезапно ворвавшийся в комнату ветер задул все свечи, кроме той, что освещала Легендо. Черт его лица Скарлетт по-прежнему не различала, но готова была поклясться, что в его облике что-то изменилось. Он как будто обзавелся второй тенью.

– Превращение началось сразу же, – объяснила бабушка. – Истинные желания Легендо, которые были очень сильны, разожгли магический огонь. Колдунья пообещала, что его представления станут волшебной фантазией, каких свет не видывал, где реальность будет переплетаться с вымыслом. Также она предупредила, что всякое желание имеет свою цену, и чем больше он будет выступать, тем сильнее вживется в исполняемые им роли. Например, если сыграет злодея, то таким и станет в действительности.

– Так он и впрямь сделался злодеем? – ахнула Телла.

– А как же Аннализа? – зевая, спросила Скарлетт.

– Колдунья не солгала, говоря, что нельзя одновременно получить и славу, и любовь, – со вздохом пояснила бабушка. – Назвавшись звучным именем, Легендо перестал быть тем пареньком, которого полюбила Аннализа, поэтому она вышла замуж за другого, оставив его с разбитым сердцем. Он действительно добился известности, о которой мечтал, но решил, что Аннализа его предала, и поклялся впредь никогда больше не влюбляться. Возможно, кто-то и правда назовет его злодеем, но найдутся и те, кто скажет, что благодаря магии он уподобился богу.

Девочки были уже на полпути в страну сновидений. Их веки сомкнулись, но на губах еще не погасли полумесяцы улыбок. Телла беспокойно заерзала при слове «злодей», а Скарлетт просияла, услышав о магических способностях Легендо.

6

Скарлетт очнулась с ощущением, будто потеряла что-то важное. Обычно она неохотно разлепляла веки и не спеша потягивалась, прежде чем выбраться из постели и осторожно осмотреться по сторонам, но сегодня резко распахнула глаза и сразу же села.

Окружающий мир закачался у нее под ногами.

– Эй, осторожнее! – воскликнул Хулиан и поддержал ее, пытающуюся подняться, не дал выпасть из лодки – если уместно назвать лодкой крошечную посудину, на которой они плыли. Скорее уж, это был плот – такой малюсенький, что едва хватало места для них двоих.

– Сколько я проспала? – спросила Скарлетт, схватившись за бортик. Зрение ее постепенно прояснялось, приобретая четкость.

Хулиан опустил в воду весла, стараясь действовать осторожно, чтобы не забрызгать сидящую напротив девушку, и принялся грести. Море, по которому они плыли, было Скарлетт незнакомо. Водная гладь имела розоватый оттенок, тут и там кудрявились бирюзовые барашки, взбухающие по мере того, как медноликое солнце все выше поднималось по небосклону.

Было утро, но, как ей думалось, не первое с тех пор, как она забылась сном, поскольку прежде гладкий подбородок Хулиана успел покрыться темной щетиной, как если бы он не брился по меньшей мере пару дней. Вид у него сейчас был еще более разбойничий, чем когда он по-волчьи ухмылялся ей ночью на пляже Дель-Охос.

– Ах ты, негодяй! – воскликнула Скарлетт, влепив ему звонкую пощечину.

– Это еще за что? – ахнул Хулиан. На его щеке расцвела алая полоса – цвета ярости и кары.

Сообразив, что натворила, Скарлетт ужаснулась. Временами ей непросто бывало придержать язычок, но рукоприкладством она до сих пор никогда не занималась.

– Прости меня! Я не хотела! – растерялась она, вцепившись в край скамьи, на которой сидела, и стала ждать ответного удара, но его не последовало. Несмотря на злобно пламенеющий рубец на щеке, Хулиан лишь крепче сжал челюсти и не тронул свою обидчицу и пальцем.

– Тебе нечего меня опасаться, я женщин не бью.

Перестав грести, он в упор посмотрел на Скарлетт. Тогда в винном погребе он бросал на нее призывные взгляды, ночью на берегу зыркал, словно дикий зверь, но сейчас в его глазах не отражалось желания ни обольстить, ни напугать. За напускной суровостью скрывался призрак смятения, отражавшегося на его лице, когда он наблюдал, как губернатор Дранья чинит расправу над своей младшей дочерью. Сама же Скарлетт тогда пребывала в ужасе.

Отпечаток ладони на щеке Хулиана постепенно бледнел, и вместе с ним испарялся и ее страх: оказывается, не все мужчины ведут себя, как ее отец.

Скарлетт, до сих пор сидевшая, судорожно вцепившись в края скамьи, заставила себя наконец разжать пальцы, хотя руки у нее по-прежнему слегка дрожали.

– Я сожалею, – снова извинилась она. – Вам с Теллой не следовало… Погоди-ка! – осеклась она, вдруг ощутив разом нахлынувшее пугающее чувство утраты – жизненно важной утраты. У этой пропажи были светло-медовые волосы, ангельское личико и лукавая улыбка. – Где Телла?

Хулиан снова опустил весла в воду, на сей раз действительно обрызгав Скарлетт: капли ледяной воды выплеснулись прямо ей на колени.

– Если ты что-то сделал с Теллой, клянусь, я…

– Успокойся, Малинка!

– Меня зовут Скарлетт!

– Малиновый цвет или багряный[2 - Имя героини «Scarlett» перекликается с «scarlet», что в переводе с английского означает «багряный», «алый», «ярко-красный».] – невелика разница. С твоей сестрой все в порядке. Встретишься с ней на острове, – пояснил Хулиан.

Скарлетт хотела было запротестовать, но, взглянув туда, куда Хулиан указывал веслом, почувствовала, как слова таят на языке, точно размягченное масло.

Видневшийся на горизонте остров ничем не походил на ее родную Трисду с черным песчаным пляжем, скалистыми утесами и чахлой растительностью. Берег, к которому они приближались, утопал в зелени. Туман окутывал мерцающей пеленой поросшие лесом изумрудные горы, гордо устремляющиеся ввысь. С верхушки самого высокого пика струился водопад, переливаясь, словно перья павлина, и в конце концов исчезая в кольце танцующих облаков, окрашенных лучами восходящего солнца.

Вот он какой, Исла-де-лос-Суэньос – остров Грёз!

Скарлетт никогда не слышала об этом месте, пока не прочитала название на пригласительных билетах на Караваль, однако сейчас у нее не было ни малейших сомнений, что она вот-вот окажется в частных владениях магистра Легендо.

– Тебе повезло, что проспала все плавание. Места, которые мы оставили позади, выглядели не столь живописно, – сообщил Хулиан с таким видом, будто оказал Скарлетт неоценимую услугу. Однако, каким бы заманчивым этот остров ни выглядел, ее не оставляли тяжкие мысли о доме.

– А Трисда далеко отсюда? – спросила она.

– Мы сейчас находимся примерно посередине между Покоренными островами и Южной империей, – лениво протянул Хулиан, будто они просто прогуливались по берегу возле имения губернатора Драньи.

В действительности Скарлетт никогда не приходилось удаляться от дома на такое значительное расстояние. Глаза защипало от соленой воды, и она зажмурилась.

– Сколько же дней длится наше плавание? – спросила она.

– Сегодня тринадцатое число. Прежде чем снова меня ударишь, позволь сообщить, что твоя сестра выиграла нам время, обставив все так, будто вас обеих похитили.

Скарлетт вспомнила, какой разгром сестра учинила в ее комнате, разбросав вещи, как на поле боя.

– Вот, значит, зачем она устроила в моей спальне беспорядок?!

– Да к тому же оставила записку с требованием выкупа, – добавил Хулиан. – Так что, когда вернешься, сможешь выйти замуж за своего графа и жить с ним долго и счастливо, как в сказке.

Скарлетт не могла не признать, что сестра хитро все придумала. Но если отец узнает, что на самом деле они сбежали, да еще и за неделю до свадьбы, то обезумеет от гнева. Скарлетт представила себе фиолетового огнедышащего дракона, и ее взор затуманила пепельно-серая тень тревоги.

«Кто знает, быть может, посещение острова стоит сопряженного с этим риска?» — прошептал ветер на ухо Скарлетт, напомнив, что именно тринадцатое число значилось в приглашениях Легендо. А еще в них подчеркивалось, что «прибывшие позже указанного времени не смогут принять участие в игре, победитель которой получит приз – исполнение одного желания».

Скарлетт старалась не поддаваться очарованию этого места, но жившая в глубине ее души маленькая девочка с жадностью впитывала открывшийся взору новый таинственный мир, краски которого были ярче, гуще и острее – по сравнению с ними все, виденное ею прежде, казалось тусклым и бледным.

Чем ближе они подплывали к острову, тем более насыщенного багряного цвета становились бронзовые облака: как будто вместо дождя они вот-вот прольются пламенем. Глядя на них, Скарлетт вспомнила письмо магистра Легендо, золоченые края которого тоже горели огнем, когда на них падал свет. Она понимала, что следует немедленно вернуться домой, но ее манило обещание того, что можно обнаружить на острове Грёз. Схожее чувство порой охватывало Скарлетт ранним утром, ставя перед выбором: открыть глаза и столкнуться с суровой действительностью или держать веки смеженными, чтобы подольше задержаться в прекрасном мире сновидений.

Однако красота обманчива – и примером тому сидящий сейчас на веслах напротив нее молодой моряк, плавными гребками рассекающий водную гладь. Он действует столь невозмутимо, будто похищение девушек для него самое привычное дело на свете.

– Почему Телла уже на острове? – спросила Скарлетт.

– Потому что эта лодка за раз способна выдержать не более двух человек, – пояснил Хулиан, и, взмахнув веслом, снова окатил Скарлетт брызгами. – Скажи спасибо, что я вообще вернулся за тобой после того, как доставил на берег твою сестру.

– Начнем с того, что я не просила меня увозить.

– Не ты ли семь лет писала Легендо?

Щеки Скарлетт полыхнули жаром. Мало того, что письма к магистру Караваля были тайной, которой она поделилась только с Теллой, так еще и Хулиан произнес его имя с насмешкой, заставив почувствовать, что все эти годы она и вправду вела себя крайне глупо. Она показалась себе ребенком, которому только предстоит понять, что далеко не все сказки имеют счастливый финал.

– Тебе нечего стыдиться, – утешил ее Хулиан. – Уверен, что многие юные девушки пишут ему письма. Ты, вероятно, слышала, что Легендо никогда не стареет. А еще болтают, будто ему известен способ внушать к себе любовь.

– В моих письмах не было ни капли романтики! – запротестовала Скарлетт. – Я просто хотела побывать на его волшебном представлении.

Хулиан недоверчиво прищурился.

– Почему в таком случае теперь ты этого не хочешь?