скачать книгу бесплатно
– Кто? – спросила она командным каменным голосом.
Из-за двери послышались голоса:
– Мы!
– Вроде голоса похожи на Галкиных, – намекнул подошедший с лопатой Сергей Семенович.
– Кто «мы»? – снова переспросила она строго, как на допросе.
– Галкины! Мы сломались! – виновато пояснили Галкины.
Направив гостей в душ, хозяева стали думать, куда уложить спать непрошенных гостей.
Решили предложить два варианта: первый – кровать, второй – пол.
Гости, не дожидаясь второго варианта, сразу приняли первый – кровать!
Впервые за долгие годы хозяева спали на полу.
Утром вместо кофе в традиционном кафе, пили горячую воду вместе с Галкиными, из алюминиевых кружек, которые Маргарите достались в качестве сувениров с бывшей службы, с одним кусочком сахара на четверых.
Монастырские вызвали знакомых авто мастеров, заплатив двойную сумму за вызов на дом, и те к вечеру починили девятку.
Галкины, осмотрев машину, начали ковыряться в кошельке, якобы собираясь расплатиться. Монастырские замысел снова разгадали:
– Не надо!
Галкины набиваться не стали. – Не надо, так не надо! – промолчали они, боясь обидеть хозяев своей навязчивостью с деньгами.
Когда Галкины уехали, а это было в десять часов вечера, Маргарита и Сергей Семенович переглянулись, отвернулись друг от друга, быстренько рванули к своим кроватям, чтобы утром проснуться и, соблюдая традицию, поехать в имение Гончаровых, попить кофе, и погулять в парке.
***
К кафе подъезжали осторожно. Остановились за сто метров до стоянки. Дальше пошли пешком, прячась за идущими прохожими: вдруг Галкины где-то здесь.
Не обнаружив, нырнули в кафе. Попили спешно кофейку и решили, на всякий случай, в парк сегодня не ходить, вдруг там Галкины окажутся.
Поехали сразу домой.
Дорогой шутили, вспоминали Галкиных, которые видимо из-за уважения не могут отказаться от приглашения, а они тоже из приличия не могут, не пригласить их, когда прощаются.
В магазине перед въездом в деревню, отоварились продуктами. За двести метров, не доезжая до дома, опешили, увидев, как с центральной дороги вынырнул черный Мерседес и поехал впереди в направлении их дома.
– Неужели Галкины?! – напряглись Монастырские и сбавив скорость, остановились, переглянувшись.
– Что делать?
Решили свернуть и переждать за сараями, что стояли недалеко от дома. Оттуда хорошо просматривался Мерседес. Ждали час, потом другой. Мерседес не уезжал.
Жутко хотелось по-маленькому, а потом и по большому. Опорожнялись в лопухах.
Мерседес не уезжал.
– Может, домой в город вернемся? Там заночуем! – предложила Маргарита.
– Нет! – решительно сказал Сергей Семенович и направился под покровом уже наступившей темноты к Мерседесу на разведку.
Черный Мерседес был пуст. Заглянул в щелку ворот, там гостей тоже не было.
Вдруг в соседском доме открылось окно, выглянул сосед, который заметил странное поведение соседа, возле Мерседеса.
– Сергей Семенович! Извини, дорогой, что Мерседес поставили на вашу площадку, это ко мне из Москвы гости приехали!
Монастырский посмотрел на номер, номер был такой же, как у Галкиных – 116, но регион не Калужский – Московский.
Радостный Сергей Семенович поскакал к Маргарите.
Долго хохотали, ну практически три дня. На четвертый день в ворота постучали.
Напряглись. Потом расслабились, когда посмотрели в глазок.
Перед ними стояли Пукманы: муж и жена.
Распахнули ворота.
Радостные Пукманы обнялись с Монастырскими, расцеловались, расплакались и поспешили сообщить:
– А мы не одни, попутчиков к вам по дороге подобрали. С автобусной остановки в вашем направление шли.
Из задних дверей джипа, на котором приехали Пукманы, показались чемоданы и вслед за ними Галкины:
– Сюрприз! – вот решили воспользоваться вашим приглашением и пожить недельку у вас, пескариков половить.
Сельдерей
– Гриш! Что-то винегрету захотелось! – громко обратилась Людмила Георгиевна к своему 80-летнему мужу, который сидел в кресле у окна и слушал последние новости о коронавирусе по маленькому приемнику.
– Чего? – сняв наушники, переспросил Григорий Васильевич.
– Винегрету, говорю, захотелось!
– Не откажусь, – отрапортовал Григорий Васильевич.
– Так свеклы нет! – намекнула она.
– Так я добегу, куплю!
– Ну и купи!
Григорий Васильевич, дожив до столь преклонного возраста, был весьма легок на подъем, по сравнению с женой, которая была моложе его на 10 лет, и совершенно не любила ходить за продуктами в магазин, хотя любила готовить. За все годы совместной жизни Григорий Васильевич стал профессиональным подкаблучником, и угождать жене ему нравилось.
– Взяв авоську, он пошмыгал на ближайший стихийный рынок у магазина Пятерочка, где пенсионеры и дачники, превращали выращенный урожай в небольшую сумму денег.
– Почем свеколка? – поинтересовался Григорий Васильевич у деревенского мужика, на вид лет пятидесяти, с картофельным носом, толстыми губами, сидевшим в фуфайке на ведре, перед деревянным ящиком, на котором была сложена пирамидой крупная свекла.
– Это не свеколка! – усмехнулся продавец.
– А что ж это? По мне, вроде, как свеколка!
– Это? – улыбнулся деревенский мужик, сняв с верхушки фигуристый плод, – сельдерей!
Григорий Васильевич взял плод в руки:
– Тяжелый, – рассмотрел со всех сторон, – вроде как свекла и не свекла, брюква не брюква, редька и не редька.
Понюхал:
– Пахнет хорошо! А с чем его едят?
– Да тебе, дед, уже он ни к чему. Тебе только свекла.
– Это почему ж? – заинтриговался дед.
– Да это плод для молодых, чтобы это…! – мужик, согнув руку в локте и сжав кулак, потряс, – вот зачем!
– Дед заулыбался, – действительно, зачем он ему, последний раз с бабкой лет пять назад было, да и морковку свою вялую он уже из-за пуза тоже давно не видел, знал о ее существовании только на ощупь, или иногда в зеркале.
– И почем такая штука? – вроде, как для приличия спросил он.
– 100 рублей за кило!
– Сто рублей за кило? – Григорий Васильевич почесал затылок, – это че! дороже свеклы выходит!?
– Выходит! – бережно ставя плод на верхушку пирамиды, подтвердил мужик.
– А свеколки – то нет?
– Нет! Хотя, подожди! Сколько надо?
– Да килограмма три возьму!
Мужик встал, посмотрел по сторонам, потом пошел вдоль рядка продавцов, исчез из виду и спустя не большое время, пришел с отборной красной свеклой.
– Ровно три. На пятьдесят рублей!
Григорий Васильевич был довольный обслуживанием, благодарно раскланиваясь, уже было собрался уходить, замялся и вдруг решился:
– А продай-ка мне, сынок, эту штуковину, попробую, что это хоть такое.
Людмила Георгиевна, выкладывая свеклу, на дне обнаружила странный плод, ну уж очень похожий на свеклу, но по цвету явно не свекла, спросила:
– Это что за хреновина?
– Сельдерей! – гордо ответил Григорий Васильевич, – полезная штука, говорят.
– Сельдерей! – усмехнулась Людмила Георгиевна, тоже первый раз услышав чудное название, – заморский продукт, что – ли?
– Да хрен его знает, может и заморский, но мужик что свеклу продает, в огороде выращивает.
– Разрезав его и понюхав, Людмила Георгиевна в винегрет к себе добавлять не решилась, а Григорий согласился с удовольствием. Он в отличие от нее, все новое всегда первым пробует, а потом уж и она, если с ним ничего плохого не случится.
Ужинали винегретом. Григорию Васильевичу за работу достался наперсток водочки. После ужина, как всегда, в выходной, у них был банный день. Вместо бани служила ванная комната, куда они ходили по очереди. Один моется, другой дежурит, мало ли чего в их возрасте может приключиться. А дежурство организовали после случая с подругой, которая сварилась в ванной. Поскользнулась, падая головой, зацепилась за ручку крана, потеряла сознание, полилась горячая вода. Сын, смотрел футбол в это время на всю громкость, грохота не слышал. Так и сварилась.
Первым ванную всегда принимал Григорий Васильевич. Принимал он ее быстро, просто поливаясь душем. Потому что не мог смотреть как под тучным животом, увядал еще пять лет назад здоровый орган.
Сегодня, с трудом отыскав его, он начал намыливать и вдруг испуганно отдернул руку. Морковка набирала твердость и впервые выглянула из-под живота. Не поверив глазам, Григорий Васильевич повернулся к зеркалу. Там уже была не вялая морковка.
В настроении Григорий Васильевич выскочил из ванны.
Ожидающая своей очереди Людмила Георгиевна была удивлена, его
быстрым подмывом и бодрым выходом, обычно он нежился целый час и выходил разморенный, квелый и голый, не прикрывая свою срамоту, а тут прикрыл полотенцем и сразу юркнул в постель, заняв свое место у стенки.
Спал Григорий Васильевич уже лет пять как, голый, как он объяснял – одежда ему мешает заснуть. Людмила Георгиевна не возражала, потому что за пять лет ни её киска, ни противоположное место не подвергались опасности, а сама спала в ночной рубашке, на всякий случай, а вдруг.... Лишаться девственности второй раз не хотелось.
Ванну Людмила Георгиевна принимала долго, увесистые формы требовали довольно большого времени, да и коса, свисающая по спине до колен, тоже требовала времени.
Сушить волосы она любила не в тесной ванной, а в комнате перед большим зеркалом. Вот и сегодня, она сушила их феном не спеша, повернувшись спиной к кровати. Ее ночная рубашка, защемленная между двумя выпуклыми половинками, оголяла аппетитные бедра.
Григорий Васильевич лежал и не мог оторвать взгляд. Его недавно ожившая морковка, превращалась все больше в твердую морковь, он чувствовал себя молодым.
Наконец-то легла и Людмила Георгиевна, ее распаренное тело излучало тепло и притягивало Григория Васильевича к ней все ближе и ближе.
Это не смогла не заметить и Людмила Георгиевна, которая, предчувствуя что-то нехорошее, по чуть – чуть отползала к краю.
Но в какой-то момент Григорий Васильевич, успев ее обнять и прижаться к ней своей возбужденной морковью, прошептал дрожащим голосом на ухо:
– Может… это…! Разочек, А? – и положил руку на пушистый треугольник.
– С ума сошел! – приняв за шутку, рассмеялась Людмила Георгиевна, и пропела:
– Заросло травой, заросло травой, место наших встреч! – и вежливо откинув руку, повернулась к нему спиной.
– А, может, туда? – Григорий, громко дыша, прижался морковью к запасному месту.
– Охренел! – уже почти без шуток, отрезала Людмила Георгиевна. – Чтобы я опять неделю сидеть не могла? – и отгородила место покушения одеялом.
– А мож …? – продолжая все также громко дышать, заикнулся было снова Григорий Васильевич и потянулся морковкой в вверх.
