Истории о котопёсах и их хозяевах

– Понятно. Ну а для нас какая программа?

– Твои ведь все знакомы с собаками. Выберу самых ласковых и дам ребятам их выгулять немного. Ты, насколько я помню, собак любишь на расстоянии, так что тебе не предлагаю.

– Свет, но мне ж надо пример подавать, – нерешительно проговорила Лена.

– Лен, а вдруг опозоришься перед учениками? – хитро прищурившись, посмотрела на нее Света.

– А что тогда?

– А вон иди-ка лучше щенков посмотри с мужчиной, – улыбнувшись, посоветовала ей Власова, – а мы с Андреем присмотрим за ребятишками.

Лена посмотрела в сторону, куда махнула рукой Света, и увидела возле дальнего вольера мужчину, сидевшего перед ним на корточках.

Первые дни октября баловали сухой солнечной погодой. Нельзя сказать, что ароматы, витавшие над вольерами, радовали своей свежестью, но хотя бы дорога не печалила лужами и вязкой грязью. Лена медленно двинулась в указанном направлении.

Подойдя поближе, она с интересом присмотрелась к мужчине. А тот ее не замечал, он смотрел на щенков и явно с одним из них разговаривал. Мелкие суетились возле ограды, пытались просунуть голову и лизнуть руку мужчины.

– Добрый день! Выбираете себе щенка? – решила она заговорить с гостем.

– Добрый! – ответил тот, посмотрев на Лену снизу вверх. Потом он поднялся и, указывая на одного из щенков, сказал:

– Вот этого хочу.

– Страшненький, – невольно вырвалось у Лены.

Мужчина оглянулся на слова Лены и посмотрел на нее с явным неодобрением.

«Вот дура! Ляпнула гадость и стою, лупаю глазами, эстетка чертова», – с досадой на себя подумала женщина.

– Думаете, оригинальная внешность – это страшно?

Он смотрел на нее карими глазами, в которых играла смешинка. Высокий, слегка худощавый, в темной ветровке, сером свитере и потертых джинсах.

Мужчина выглядел просто и даже где-то неопрятно, учитывая возраст ветровки и капли грязи на джинсах, но от взгляда женщины не утаились и аккуратно подстриженные волосы, и ухоженность рук, и чистый воротничок голубой рубашки, выглядывавший из-под свитера.

– А вы тоже за щенком?

Неожиданный вопрос застал Лену врасплох. С ней явно что-то происходило, потому что она вдруг снова ляпнула:

– Да!

– Что ж, выбирайте… – Мужчина немного сдвинулся в сторону, давая собеседнице больший обзор на щенков.

Лена подошла поближе к решетке и, внутренне еще не понимая, зачем ей это надо, стала смотреть на щенят. Она наблюдала за снующими туда-сюда пушистыми и не очень комочками и сама не заметила, как присела на корточки.

Один из щенков ринулся к ней и гавкнул, второй протиснул лапы в дырку между прутьями и, высунув язык, часто задышал. От них пахло псиной, шерстка была мокрой и торчала иголками, лапки загрязнились, а слюни текли по мордочкам.

Она не отшатнулась и не скривилась, ее взгляд блуждал по вольеру. Вдруг он остановился на совершенно черном щенке, настороженно стоявшем в дальнем углу и забавно шевелившем ушками.

– Я назову ее Кляксой, – услышала она голос мужчины.

Тут к ним подошла хозяйка приюта.

– Ну что, Александр Николаевич, выбрали? – спросила она мужчину.

– Да, Светлана, вот ту девочку, белую, с кляксой на лбу, – весело сказал он.

– Отлично, сейчас я вам ее подам.

Света вошла в вольер, щенки бросились к ее ногам, стали подпрыгивать, стараясь достать до рук. Осторожно перешагивая через юркие создания, она взяла на руки выбранного щенка и передала его мужчине.

– Ну что, страшненькая, поедем домой, будем делать из тебя красавицу. – Счастливо улыбаясь, мужчина вновь обратился к Светлане: – Надо оформить какие-то документы?

– Да, я отдам вам паспорт по прививкам, напишу справку. Пойдемте.

– Подождите, – остановила их Лена, – Света, дай мне вон того, черного, в углу который.

– Лена? – вопросительно посмотрела на нее подруга.

– Что? Я назову его Красавчик, и, уверяю, ты не пожалеешь, но обещай отвечать на мои звонки в любое время суток!

Света рассмеялась, улыбнулась Лена, хихикнул и Александр Николаевич.

Дети удивились и обрадовались, увидев свою учительницу со щенком на руках. Вот вам и урок милосердия.

Прошло два месяца. За это время Лена научилась вставать в пять утра, убирать лужи и кучки, плюнула на съеденные розовые тапки, изучила все закоулки в ближайшем парке и завела знакомства с местными собачниками.

Зима вступала в свои права, прикрыв почерневшую от осенних дождей землю чистым первым снежком.

– Красотуля, мы идем на большую прогулку, – обрадовала она щенка, тиская его в руках.

Красавчик здорово подрос, окреп. Он сохранил свою осторожность, но теперь она распространялась только на чужаков. В его сердце жила только она, та, что ласкала его, подолгу разговаривала с ним по вечерам и защищала от всех напастей.

Они поехали в лесок, что рос недалеко от города. Там была оборудована площадка для занятий с собаками.

Лена решила вывести Красавчика в большой свет. Место ей посоветовала Света, сказав, что там ей помогут с дрессировкой собаки. Она же сообщила лучшее время и день для посещения площадки.

Добрались быстро. Взяв Красавчика на поводок, прихватив пакетик с вкусняшками, Лена зашла на площадку и замерла. Возле небольшой горки стоял мужчина, а у его ног весело прыгала Клякса. Он тоже заметил женщину и приветливо махнул ей рукой.

Час пролетел незаметно. Они вместе вышли с площадки, подошли к машинам.

– Может, обменяемся телефонами? – предложил Александр.

– Да, конечно, – не задумываясь, ответила Лена.

Глядя на то, как они смотрели друг на друга, как счастливы были их собаки, есть у меня подозрения, что скоро Клякса и Красавчик будут жить вместе.

Украсть Ральфа

Свадьба шумела, пела, пила. Молодые улыбались, принимали подарки, целовались под крики «Горько!». Здесь и сейчас Рома и Катя были счастливы. Единственные дети у своих родителей, они входили в семейную жизнь влюбленными и вполне обеспеченными людьми: квартира, машина, хорошая сумма на карте.

Первый год совместной жизни не обошелся без ссор. Потом как-то притерлись, что-то сгладили, чему-то научились. На следующий отмечали Катино 25-летие. И все бы хорошо, но дед девушки, всегда не приветствовавший манеру воспитания внучки родителями, преподнес неожиданный подарок.

Дед жил за городом. Три года назад умерла его жена, бабушка Кати, он отказался переезжать в город к детям, остался на хозяйстве.

В детстве Катю часто отправляли в деревню, к дедушке с бабушкой. Бывало и так, что на все лето. Так детство девочки разделялось на два периода. Первый – дома, с бесконечной любовью родителей, горой игрушек, красивыми нарядами и исполнением всех желаний.

Второй – у деда, с минимумом игрушек, шортами и футболками, походами на рыбалку, копанием в огороде, разговорами за жизнь и… бесконечной любовью дедушки и бабушки.

Дед зашел в дом на середине праздника, когда гости наелись, напились, натанцевались и разбились на мелкие группки, что-то между собой обсуждая. Открыв дверь, Рома так и остался стоять за нею с ошарашенным видом. В прихожую вошел дед, ведя на поводке трехмесячного самоеда.

Прибежавшая на звонок Катя завизжала от восторга, напугала щенка, схватила его на руки и обняла деда.

– Задушишь, Искорка, – приглушенно сказал дед.

– Деда, это мне? – отпустив мужчину, спросила Катя.

– Тебе, тебе. Пришло время, внуча. Теперь ты, я думаю, можешь заиметь собаку. – И он строго посмотрел на Романа.

Тот, продолжая оставаться в ступоре, только махнул два раза головой в знак согласия.

Катя действительно всегда мечтала о собаке, но мама, педантично следившая за чистотой в доме, была категорически против. Девочка обожала Рыську, овчарку, жившую у дедушки. Потом Рыська умерла, появился Каштан, замечательный сеттер. Он уже старый, до сих пор живет с дедом. И вот этот белый пушистый живчик стал лучшим подарком в ее жизни.

Все иначе было для Романа. Мальчишка рос неизбалованным, но обласканным. Однако животных в его доме не было никогда, с собаками он практически не общался, так только, видел во дворе, но не более того.

Не было у него и мечты завести четвероного друга. Подарок деда Кати удивил парня и озадачил, но он любил жену и понимал, что сказанные дедом слова прозвучали как приказ.

Щенка назвали Ральфом. Этот маленький белый бесенок обладал жизнерадостным характером, любопытным нравом и хитрющими мозгами. Всего лишь за месяц он влюбил в себя Ромку, превратил Катю в заботливую маму и стал бы хозяином положения, если бы не дед.

Заехав как-то к внучке, тот оценил обстановку, все понял про щенка и, посадив перед собой ребят, популярно объяснил, как воспитывать этого миленького, красивенького, такого пушистенького кобеля.

Ребята вняли наставлениям деда и, продолжая любить Ральфа, занялись его воспитанием.

Прошел год. По заснеженным аллеям парка прогуливалась пара. Они шли взявшись за руки и о чем-то весело беседовали. Впереди бежал красавец самоед. Он иногда оглядывался на хозяев, подбегал, чтоб ткнуться носом в подставленную руку, и снова отбегал.

Прошел еще год. И снова парк, аллея, снег, супружеская пара и белый пес…

На четвертый год совместной жизни между Ромой и Катей пробежала собака. И это был не Ральф. Можно гадать на кофейной гуще, выдвигать версии, собирать сплетни, но только он и она знают, что заставило лопнуть струну на арфе любви.

Катя собрала свои вещи, забрала Ральфа и уехала к деду. Тот, увидев внучку на пороге, не стал ни о чем спрашивать, только вздохнул тяжело и повел в дом.

Жизнь пошла дальше. Прошло два месяца. Роман не пытался вернуть жену, Катя не ждала его. Видимо, то, что привело к разрыву, накапливалось, и, когда все емкости терпения переполнились, не осталось причин и аргументов, чтобы снова быть вместе.

Весна звенела капелью, оглушала пением птиц и слепила глаза веселым солнцем. Катя гуляла с Ральфом в ближнем лесочке. Она отпустила его с поводка, и пес, обрадовавшись свободе, стал носиться среди деревьев. Он отбегал довольно далеко, но стоило Кате похлопать в ладоши, тут же возвращался. В очередной раз умчавшись в глубь леса, Ральф не вернулся на хлопки. Катя заволновалась. Она звала пса, бегала среди деревьев, но Ральфа нигде не было.

Прибежав к деду, Катя расплакалась и рассказала, что потеряла собаку.

– Подожди тревожиться. Это собака. Нагуляется и придет. Может, собаку другую учуял или какую мышь поднял, увлекся. Опомнится и прибежит. Дорогу он знает, – успокаивал ее дед.

Спустя три дня Кате пришло сообщение от Ромы. Он просил ее не беспокоиться, скинул фото Ральфа и закончил сообщение словами «Ральф мой!».

Возмущенная Катя, успокоившись, что с Ральфом все в порядке, решила вернуть собаку. Во-первых, это ее подарок. Во-вторых, это подлое воровство. В-третьих, она и так ему все оставила – и квартиру, и машину.

К внучке подошел дед:

– Чего пыхтим, Искорка?

– Вот… – Катя протянула деду телефон, показывая сообщение от Романа.

– Я без очков, читай, – попросил он.

Катя огласила послание мужа.

– Да-а-а, многое я видел в своей жизни. Люди расставались, делили квартиру, пилили машину, пересчитывали чашки-ложки, но чтобы собаку воровать… – прогудел дед. – Надеюсь, ты не собираешься уподобиться ему?

– Честно? Соблазн есть, но ты же не одобришь, – шмыгнув носом, сказала Катя.

– Э-э, ты давай-ка сопли не развози. Подавай на развод, чего все тянешь. Вижу же, нет у тебя желания сходиться. А к заявлению о разводе иск на раздел имущества пиши.

– Хорошо, так и сделаю.

Наступил день суда. Пожилой мировой судья, внешне похожий на дедушку Ленина, задавал положенные вопросы, предлагал примирение. Все его действия не вызывали у ребят никаких чувств. Они отвечали спокойно, без эмоций. Видно было, что между этими двумя не осталось ни тепла, ни понимания.

– Екатерина Витальевна, в исковом заявлении на раздел имущества вы указали собаку породы самоед по кличке Ральф. Это ваше главное требование?

– Да!

Роман встрепенулся, зло посмотрел на Катю. Судья с удивлением отметил это и обратился к мужчине:

– Роман Александрович, вы согласны удовлетворить требование Екатерины Витальевны?

– Нет! Ральф останется со мной!

– Истец, вы заявили о двух свидетелях. Я предлагаю выслушать их, – продолжил судья и попросил секретаря пригласить свидетелей.

В кабинет вошли друзья супругов. Представив свидетелей, судья провел опрос. Оба подтвердили, что собака была подарена Кате.

– По закону, имущество, полученное одним из супругов в подарок, не подлежит разделу. Ответчик, вы обязаны вернуть собаку истцу.

Бывшие супруги выходили из кабинета судьи с разным настроением: Катя – со счастливой улыбкой, Роман – с жестким взглядом и шипением.

– Да-а-а, сколько разводов провел, а вот такое, чтобы в заявлении о разделе имущества значилась только собака, первый раз вижу, – резюмировал завершенное дело судья.

– Любовь – она такая, к жене прошла, а к собаке только укрепилась. Жизнь и не на такие сюрпризы способна, – констатировала секретарь.

Одиночество

Что такое одиночество? Почему кто-то его панически боится, кому-то в нем комфортно, а кто-то ищет способы избавиться от него?

Маша с детства любила возиться с малышней. Девочка не только играла с детьми младше нее, она вытирала им носы, отмывала руки и поправляла одежду. Следила за ними, не давая упасть или пораниться. Так она и выросла с любовью к детям, так получилось и в ее жизни, что она стала многодетной мамой.

Удачный ранний брак, в котором Маша была счастлива. Муж оказался хватким до дела, построил свой бизнес, и семья жила в достатке.

Первым на свет появился Никита, потом – Димка, через два года родилась Катя, за ней – двойняшки Лешка и Оля. Дела у мужа шли хорошо, и вскоре семья переехала в загородный двухэтажный дом.

Любовь и уважение между родителями служили живым примером для детей. В доме всегда было шумно и весело. Взаимопомощь не входила в обязательный курс воспитания, она, опять же на примере родителей, рождалась сама собой.

Дети росли и выросли. Сначала уехал учиться в столицу Никита, да так там и остался. Потом Димка выбрал военную стезю и поехал туда, куда приказали. В 19 лет вышла замуж Катя и отправилась за мужем в Казань. Двойняшки выбрали специальность врача: Димка выучился на стоматолога, Оля стала гинекологом. И они тоже упорхнули из родного гнезда.

Маша и Слава остались одни в большом доме, но скучать им было некогда. Супруг мотался по делам бизнеса, Маша занималась домом и двором.

Она никогда не брала себе помощников. С детства приучая детей к труду, мудрая не по годам женщина смогла так выстроить обязанности всех членов семьи, что им не нужны были ни кухарки, ни горничные, ни садовники. Да и жили они не на Рублевке, а в обычном российском городе.

Наступило лето. Супруги готовились к празднованию пятидесятилетия Славы. Гостей планировалось много, должны были приехать и дети.

Славка, чмокнув Машу в щеку, отправился с дядей Колей проверить рачевни, поставленные с вечера в укромном месте Мороки, местной речки. Он еще за неделю договорился с самым известным в поселке ловцом раков. Муж планировал посидеть с друзьями под пивко с раками.

Дядя Коля подъехал на своем мотоцикле с коляской, посигналил Славе. С ними поехал и Никита, а вот Димка не смог вырваться из части, у них были учения. Оля и Катя помогали маме с готовкой блюд для праздничного стола.

Время шло, стали подъезжать первые гости, а Славки все не было. Потом прибежал запыхавшийся Сережка, сын соседки, и сообщил, что дядя Слава с дядей Колей и Никитой перевернулись, не доехав до места.

Тут у Маши зазвонил мобильник.

– Мам, мы тут немного в аварию попали. Я уже скорую вызвал, – проговорил в трубку Никита.

Голос у него был хриплым, в нем слышались тревожные нотки.

– Никита, все живы? – спросила Маша.

– Да, – ответил сын…

Славу не довезли до больницы. Скорая приехала поздно, рана оказалась тяжелой или это судьба, но пятидесятилетний юбилей мужа Маша встречала в черном платке…

Похороны, кладбище, стук комьев земли о крышку гроба, люди, люди, люди, поминки. Все слилось в одну размытую картину, центром которой было спокойное лицо мужа в гробу.

Маша отказалась ехать к кому-то из детей. Она осталась в их большом доме, таком красивом и таком пустом.

Прошло два года. Дети старались поддерживать мать, навещали ее, как только выдавалось свободное время.

Маша внешне пережила горе. Она что-то делала, куда-то ходила, но по вечерам, когда поселок обволакивала тишина, а дом погружался в сумерки, женщина часто сидела в любимом кресле мужа и тихонечко плакала. Вот оно и пришло, это проклятое одиночество.

Никита взял бизнес отца на себя, Маше сын оплачивал дом, переводил определенную сумму на карту. Женщине не требовалось много денег, она была благодарна сыну, но категорически отказывалась продавать дом. Здесь была вся ее жизнь.

Как-то вечером Маша решила прогуляться к реке. Конец августа радовал теплой погодой и прощальными яркими красками поздних сортов цветов в палисадниках соседских домов. У берега реки она остановилась, да так и стояла, вглядываясь вдаль.

В кустах послышался какой-то шорох. Маша отвлеклась от созерцания природы и посмотрела в сторону кустов. Через минуту из зарослей появился сонный щенок. Он посмотрел на Машу, потянулся, пописал и, виляя хвостиком, подбежал к ногам женщины.

Присев, она погладила щенка, тот в ответ лизнул ее руку. Продолжая поглаживать малыша, женщина задумалась о том, что в их доме жили и хомячки, и рыбки, и декоративные крысы, и волнистые попугайчики, вот только собак и кошек не было никогда.

К ним во двор забредали соседские кошки, приезжали гости со своими собачками, но ни дети, ни она с мужем не испытывали особого желания завести кого-нибудь из них. Почему так происходило, ответа у Маши не было.

Сейчас же, поглаживая пушистого кроху, она вдруг поняла, что хочет, чтобы он жил в ее доме. Взяв щенка на руки, Маша быстро зашагала к дому. Это было начало.

Из всех детей только Никита часто навещал мать. Он приезжал в отчий дом раз-два в месяц, привозил какие-то деликатесы, оставался на полдня и уезжал.

На появившегося в доме щенка сын отреагировал положительно. Порадовался, что у матери появился объект заботы. Когда он приехал в следующий раз, встретился с симпатичным котенком, весело носившимся по лестнице. Потом был еще котенок, затем две собаки, снова котята…

Никиту тревожило увеличивающееся число животных в доме, но надо отдать должное матери: Маша заботилась о них, как когда-то о детях. Все кошки и собаки были ухожены, показаны ветеринару, вылечены. Все котята приучены к туалету, для щенков была выделена отдельная комната, где Маша сама убирала.

Единственное, что смущало сына, – жалобы соседей. Мама категорически отказывалась сажать собак на цепь. Кошки тоже гуляли сами по себе. И если к кошкам больших претензий не было, то вот собаки создавали определенные неудобства. Свободно разгуливавшие по двору, они не представляли опасности для соседей, но если какая-то из них умудрялась выскочить за ворота, это вызывало оправданное возмущение людей.

– Мам, давай для собак большой вольер построим, – как-то предложил Никита Маше.

– Да, надо бы, – согласилась мать.

Проблему удалось решить, соседи успокоились. Потом у Кати родился сын, Димка обрадовал бабушку внучкой, подрастал сын и у Никиты.

Дети росли. Естественными стали поездки к бабушке за город. Однако поцарапанные руки, покусанные ноги, кошачья шерсть на одежде раздражали и невесток, и дочерей. Они пытались поговорить с Машей, просили уменьшить поголовье питомцев, но та была непреклонна.

Особенно возмущалась Катя. Она жила в Казани. Привозила сына издалека, оставляла надолго. Ребенок, привыкший быть в окружении животных, требовал от родителей завести собачку или кошечку.

Катя пыталась объясниться с мамой. Маша выслушивала, соглашалась, но ничего не менялось. Более того, животные прибавлялись. То пораненный щенок, то попавшая под машину кошка.

Понимая недовольство детей, Маша решила поговорить с ними начистоту. В очередной завоз внуков она собрала детей в беседке и сказала:

– Я не выжила из ума и не страдаю блажью. Каждое из этих животных достойно счастливого детства, хорошей жизни и теплой старости. Вот вы приехали на день и снова вернулись в свою жизнь. Внуки побыли месяц – и туда же. А я здесь одна осенью, зимой, весной. Так что, мне сидеть у окна и мечтать о лете? Одиночество не по мне, оно меня убивает. Да, я нашла вот такой способ борьбы с ним.

Маша говорила спокойно и размеренно. Стоя, она смотрела на своих детей, а они все ниже опускали головы и боялись посмотреть ей в глаза.

– Я не выбирала одиночество, так сложилась жизнь. И когда Майка вылезла ко мне из кустов, я поняла, что нужна ей. А она нужна мне. Прости, Никит, если доставляю тебе лишние хлопоты. Оля, не сердись, что не всегда успеваю приглядеть за Дашкой, она ж егоза такая, то котенка схватит и венок из цветочков на него надеть старается, то щенка купаться тащит, отсюда и царапины. Кать, купи ты уже Ванечке собаку. Он ведь не просто с ними играется, он их дрессирует, помогает вычесывать, следит за тем, чтоб не дрались. И это в шесть лет.

Маша вздохнула, присела на лавочку и замолчала. Рыжая кошка, проникнув в беседку, запрыгнула к хозяйке на колени, потопталась и улеглась, свернувшись в жирный бублик. Черно-белый кот вальяжно прошествовал между ног сидящих, подошел к Маше и, прикрыв собой ее ступни, мелодично заурчал.

И тут встал Никита.

– Мамуль, это ты прости нас. И составь список, чего надо, я все закуплю и привезу.

– А Ванька уже выбрал. Того, беленького с черным пятнышком на хвосте, – добавила Катя.

Так что же такое одиночество? Может быть, оно приходит не тогда, когда ты остаешься один, а тогда, когда у тебя нет желания о ком-то заботиться? А может быть, собаки и кошки и даны нам, чтобы мы не чувствовали одиночества?

Заводье

(цикл рассказов)

Трое в лодке

На бескрайних просторах России огромное количество деревень, в которых доживают свой век одинокие старики и старухи. Не желая бросать свои дома, где родились и выросли, они довольствуются малым и не ропщут. Часто их жизнь скрашивают домашние питомцы – кошки и собаки.

Заводье когда-то входило в состав крупного и богатого колхоза. Шли годы, ситуация в стране менялась, сельское хозяйство приходило в упадок. Молодежь стремилась в город, а те, кто отдал земле всю свою жизнь, цеплялись за остатки былого и не хотели верить, что так, как раньше, уже не будет.

К середине 2000-х годов в Заводье осталось двенадцать крепких домов, в которых вечерами еще горел свет, а утром шел дым из трубы.

Анна Васильевна, которую за зычный голос и активную жизненную позицию все в деревне называли Шумихой, проснулась рано и занялась привычными делами. Выглянув в окно, старушка вздохнула и подумала: «Опять льет. Что ж за март такой: ни те снега, ни те солнца, токма дождь, идтить его, эх!»

Накинув на плечи старый шерстяной платок, она вышла на крыльцо, вгляделась в утренние сумерки и прокричала:

– Машка-а-а, опять по кобелям бегала, зараза. Иди домой, хватит под поленницей высиживать!

Из-под навеса с дровами выскочила небольшая белая собачонка и, отчаянно виляя хвостом, проскользнула мимо длинной юбки хозяйки в дом.

– Куда, грязнуля, дай хоть лапы вытру! – гаркнула Шумиха и закашлялась.

Когда-то зычный голос давал сбои, и женщина досадно поморщилась. Вытерев старым полотенцем лапы собаки, она слегка шлепнула ее по заду и отворила дверь в хату. Машка кинулась к миске с едой, а хозяйка пошла ставить чайник.

В соседнем с Шумихой доме жил Федор Никитич. В бывшем колхозе он заведовал автопарком, потом вышел на пенсию. Жена померла, сыновья уехали в город, а он остался. У него тоже было свое прозвище.

В деревне ведь как, несмотря на должности, каждому приклеивают не то кличку, не то псевдоним, да всегда емкий и узнаваемый. Вот и Федора Никитича по-свойски звали Мохнатым за густые и широкие брови. Они ж и правда нависали над глазами, как ива над рекой.

Крик Шумихи разбудил соседа. Кряхтя и охая не от немощи, а для облегчения процесса вставания, Федор Никитич прошлепал босыми ногами до ведра с холодной водой и, зачерпнув ковшиком, с наслаждением выпил живительной влаги. Глянул на свернувшегося клубком у шкафа Бурана и подмигнул псу:

– Ну что, опять перед Машкой выплясывал? Ох, кастрирую я тебя. Вон, деревня почти пустая стоит, один ты поголовье повышаешь.

Коричневый с рыжими подпалинами пес сладко зевнул и укоризненно глянул на хозяина.

– Погляди мне, погляди. Ишь, тоже мне, первый парень на деревне.

А деревня тем временем потихоньку просыпалась. Загорелся свет в дальней избе Мартынихи, хлопнула дверь в доме Валерьяныча, послышался надрывный кашель Лешки Сглаза.