скачать книгу бесплатно
Глава четвёртая
Людская молва – это ещё не самое страшное, что обрушилось на голову Быстрова. Он и подумать не мог, что вскоре ему придётся держать бой. И перед кем? Перед близкими людьми, разделившими с ним его тревогу и боль.
Трагедия, неожиданно ворвавшаяся в семью, заставила мать и тёщу, этих двух непохожих между собой женщин, втайне недолюбливающих друг друга, объединиться. Бабушкам пришло вдруг в голову, что это не совсем нормально, когда мужчина без женщины занимается воспитанием детей.
Не пристало, втолковывали они Игорю, мужику делать всякие там детские постирушки, вытирать ребятам носы, возиться на кухне. Это женских рук дело, рано или поздно люди поднимут его на смех.
К тому же мать всерьёз беспокоилась, что бедный её сын, который скоро разменяет четвёртый десяток, будет до конца своей жизни прозябать один, без женской ласки. Какая дура, считала она, полюбит мужчину с двумя детьми на руках.
Мария Сергеевна рассудила так: лучше она сама себя принесёт в жертву, посвятив остаток лет воспитанию внуков, чем будет несчастной жизнь единственного сына. Да и дети на свежем воздухе, считала она, быстрее поднимутся на ноги, нежели в унылых городских стенах.
У тёщи же было своё на уме: она напротив смертельно боялась, что вдруг её зять возьмёт и приведёт в дом какую-нибудь женщину, и мачеха, как это часто бывает, невзлюбит бедных сироток, будет издеваться над ними.
Словом, у обеих бабушек теперь не было главнее заботы, чем та, чтобы внушить упрямому Игорю мысль: отдать кому-нибудь из них Оксанку и Тимку хотя бы на время.
Как-то в субботу мать и тёща, вооружённые общей идеей, явились к нему и прямо с порога, словно сговорившись, стали охать и ахать, всплёскивая руками.
– Что-то бедные детки у тебя бледные- бледные! Может, глисты у них завелись, или какая-нибудь болезнь прицепилась.
– Надо срочно вести их к врачу, – заключила Мария Сергеевна, погладив по голове прильнувшую к ней Оксанку. Другая бабушка тем временем задабривала рассерженного Тимку. Мальчик страшно не любил, когда обе бабки собирались вместе и дружно вели атаку на отца, которому трудно было одному отбиваться. В таких случаях мальчуган, не раздумывая, приходил ему на помощь.
Приласкав внучку, мать стала сердито отчитывать сына:
– Ну куда это годится! Ты совсем не следишь за детьми. И сам исхудал весь, одни глаза остались! Так жить нельзя! Надо что-то делать!
Нахмурившись, Игорь свернул газету и холодно сказал, глядя матери прямо в глаза:
– Надоели мне до смерти ваши причитания! Догадываюсь, к чему вы клоните, хотите забрать у меня детей. Так вот, уважаемые бабули, знайте, что этого никогда не будет. Они будут жить только со мной!
– Господи! Но ты же их погубишь из-за своего ослиного упрямства! Ты уже сейчас не справляешься ни с чем! А когда подрастут, что будешь делать? Пойми, сынок, я же для тебя стараюсь, хочу облегчить твою участь. – Отведя его в сторонку, мать украдкой шепнула ему:
– Неужели ты не понимаешь, что без детей тебе будет легче жениться.
Игорь так и взвился.
– Ах, вот оно что! Так-так, рано ты, дорогая мамочка, запела о женитьбе!
Он стоял перед ней, красный от гнева.
– Запомните, я не женюсь, а буду ждать Ларису!
А Тимка, украдкой сворачивая фигуру из трёх пальцев, радостно поддакнул отцу:
– Мы, бабушка, жить у тебя не будем. А будем только в гости ходить. Мы будем ждать нашу маму. Она всё равно вернётся!
– Да, господь с вами! Ждите, ждите её, покуда не надоест! – Мария Сергеевна покачала головой, а потом, махнув рукой, по-старушечьи шаркая, направилась на кухню, наводить ревизию по части гастрономии.
А между тем забот у неопытного отца-одиночки хватало с избытком. Приближалось первое сентября, надо было собирать сынишку в школу. Мальчик перешёл уже в четвёртый класс, в таком возрасте сверстники начинают придирчиво присматриваться друг к другу.
Ребятам уже не безразлично то, кто и во что одет, если что-то не так, могут безжалостно обсмеять, ткнуть пальцем. На днях Тимка, придя с прогулки, выкинул вот какой номер. Со слезами он стянул с ног прошлогодние туфли и со злостью швырнул их в помойное ведро.
– В таких башмаках только пенсионеры ходят, – проворчал он, глядя на изумленного отца. – Хочу такие же остроносые, как у Сашки Шаповалова, – заявил он.
В голове у Игоря была полная сумятица. Он толком не знал, кому и что покупать в первую очередь. Случалось, что из-за его неопытности в житейских делах, деньги просто-напросто выбрасывались буквально на ветер.
Хорошо, что хоть на работе ему улыбнулась фортуна. Вокруг одной его картины, на которую прежде мало кто обращал внимание, поднялся вдруг целый ажиотаж. Состоятельные покупатели, понимающие толк в изобразительном искусстве, внезапно стали предлагать солидные деньги, от которых у художника кружилась голова. Выручка от неё могла бы на некоторое время весьма поправить семейный бюджет, где в последнее время образовалась внушительная дыра, и он вынужден был из-за этого подрабатывать, где только можно. На одном крупном предприятии, например, ему приходилось быть едва ли не на побегушках.
Один из покупателей, лысый, невзрачный господин, подъехавший к Дому художника, где у Быстрова была мастерская, забрал картину, не торгуясь. Таким образом, в кармане у Игоря оказалась недурная сумма.
С вырученных денег, помимо других покупок, счастливый художник первым делом планировал приобрести сыну японский мокик. Мальчик уже с год назойливо приставал с этой просьбой, но отец всё отнекивался.
После удачной продажи своей работы, он и не подозревал, какие неприятности ждут его. В этот день он остановил свою машину подле детского сада. Было уже шесть часов, в это время он всегда забирал дочку домой. Однако на зов, к его удивлению, в этот раз никто не откликнулся.
Спустя некоторое время вышла молоденькая худенькая воспитательница и объявила, что за ребёнком уже приходили.
– Кто забрал девочку? Я же вас предупреждал, чтобы никому дочку не отдавали! – раздражённо воскликнул Игорь.
Воспитательница растерянно заморгала светлыми глазами.
– Но ведь приходила её бабушка! Как я могла отказать.
«Странно, я не давал никому поручений», – подумал Быстров, возвращаясь домой в расстроенных чувствах. Он нетерпеливо позвонил, надеясь на то, что ему откроет сын. Однако за дверью была тишина. Недоумённо пожав плечами, он распахнул дверь. В квартире никого не было, лишь одиноко бродил голодный Кешка, который, увидя хозяина, сразу замурлыкал и от радости стал карабкаться ему на плечи.
Огорошенный отец тотчас задался вопросом: если его мать забрала Оксанку из садика и, возможно, без его разрешения, увезла к себе, то куда подевался сынишка. Интуиция подсказывала ему: тут что-то не так. Вне себя от ярости, он стал звонить матери, однако ему никто не ответил. Не прояснилась обстановка и после того, как он пытался дозвониться до тёщи. Там тоже молчали.
Он только сейчас обратил внимание, что детский шкаф был полупустой, да и вообще в комнате царил беспорядок, повсюду были разбросаны детские вещи и игрушки.
Он вытащил из кармана пиджака пачку лёгкого Westa и торопливо закурил. Он был настолько взволнован, что в голове мутилось, а руки и ноги у него, как в лихорадке, дрожали.
Потом его осенило, что отсутствие детей – дело рук матери и тёщи, кроме, как на них, думать больше было не на кого. На миг ему не хватило воздуха, он с силой рванул ворот рубашки. Оставаться в пустой квартире дальше он не мог. Выбежал во двор, где у них был гараж, завёл машину и поехал к дому, где проживала тёща, которую сейчас он ненавидел всеми фибрами души.
По скрипучей лестнице он стремительно поднялся на площадку. Но тёщи дома не оказалось, или она нарочно не открыла ему дверь. «Эта старая черепаха вместе с моей мамашей что-то задумала!» – злобно подумал он. – «Но как это у них получилось? Малышку ещё можно в два счёта обмануть, но Тимка-то, парень смышлёный, как он-то мог попасть в их сети!»
Не теряя ни минуты, он ещё раз позвонил по сотовому телефону матери.
На этот раз она отозвалась. Он с ходу пригрозил ей, что если она не признается, куда они подевали детей, то он немедленно заявит о пропаже в милицию.
В ответ в трубке раздались громкие всхлипывания. Сквозь рыдания мать отвечала, что ей абсолютно ничего не известно, что сваха, наверное, самовольно что-то сделала. «Разыгрывает спектакль, или в самом деле ничего не знает?» – подумал Игорь. Он решил обратиться в полицию, хотя заранее знал, что толку от неё никакого не будет. Он прекрасно помнит, что не очень-то шевелились менты в случае с Ларисой. «Вот если б труп был, тогда дело другое, мы бы легко разобрались во всём», – вспомнил он слова начальника отдела. Скептически настроенный, сидел он в том же кабинете, что и несколько месяцев назад, только сейчас перед ним был пожилой следователь. Он, не перебивая, спокойно выслушал его, а затем попросил назвать окружение тёщи, с которым она имела какие-нибудь связи.
– Есть ли у неё родственники в других местах?
Игорь порылся у себя в памяти: в соседнем городе, кажется, проживает её младшая сестра, то есть Ларисина тётка. Жена иной раз ездила к ней в гости.
– Так-так! – неопределённо бросил следователь, когда обратившийся к нему назвал фамилию родственницы и её примерный адрес.
Через три дня, наконец, полностью прояснилась картина происшедшего. Как выяснилось, тёща всё это время отсиживалась с детьми у своей сестры в надежде, что зять их не будет беспокоить, по крайней мере, первое время.
Когда дети благополучно вернулись обратно к отцу, Игорь, не скрывая своего неудовольствия, первым делом поинтересовался у них, почему они без его разрешения уехали с бабушкой. Разве они не знали, что он будет сильно беспокоиться? Сын опустил голову и виновато пробормотал:
– Бабушка сказала, что там наша мама!
Игорь был поражён и от возмущения сразу не мог найти нужных слов.
– Не стыдно вам обманывать доверчивых детей, – с каменным лицом выговаривал он тёще, обещая не пускать её больше на порог своей квартиры
Заодно он разругаться вдрызг и со своей матерью, когда узнал, что она притворялась, когда говорила, что ничего не знает, на самом же деле она была в сговоре со свахой и всё это первоначально затеяла сама. Предприимчивые бабушки надеялись, что, пока дети будут жить в другом городе, молодой отец постепенно отвыкнет от них, почувствует вкус свободы, а затем и сам не захочет брать обузу к себе.
Чередовались дни за днями. Лето сменилось хмурой дождливой осенью, лишь в конце октября небо наконец-то освободилось от надоевших свинцовых туч и выдались погожие деньки. Чтобы вволю насладиться последним подарком природы, Игорь с детьми нередко устраивал лесные прогулки.
Он заметил, что с тех пор, как остался без жены, в его личную жизнь бесцеремонно вторгались все, кому не лень. Например, Денис Ребров не унимался в рвении с кем-нибудь его познакомить. По вечерам он аккуратно названивал ему, справлялся, как он живёт, рассказывал пару затасканных анекдотов и неизменно предлагал ему «закадрить» кого-нибудь.
Он гудел в трубку басом:
– Ничего, друг, что-нибудь придумаем! Монахом во всяком случае не будешь.
Однажды в пятницу, ближе к вечеру, Денис скомандовал, чтобы Игорь на этот выходной ничего не планировал, так как у него чудненький план уже есть.
– Махнём, старик, на природу. Будут красивые тёлки. Бери тачку, не пожалеешь.
Быстров колебался минуты две. Он прекрасно знал, что прогулка на свежем воздухе означала не что иное, как коллективную пьянку. Правильно ли он поступит, если будет участвовать в данном мероприятии? На его попечении находится двое маленьких детей. Хорошенькое дело, если он оставит их дома одних, а сам будет предаваться плотским наслаждениям.
Он решительно предупредил друга, что с ним вместе будут дети, и сам он не возьмёт ни капли спиртного в рот. Только при этом условии поедет на природу.
– Да тебе, чудак, никто не будет насильно вливать! – расхохотался Денис, – валяй, бери и детей.
Место в пригородном лесу, где расположилась компания, было весьма живописным. Большая поляна, на которой ещё не совсем пожухла трава, с левой стороны возвышались сосны с обнажёнными корнями, похожими на мохнатые лапы.
Неподалёку застыли сопки с острыми вершинами, где Игорь любил гулять, рядом журчала речка, через которую был переброшен небольшой мостик. Осенью, конечно, краски несколько поблекли, но именно такая полуувядшая грустная картина всегда была мила и желанна мечтательному сердцу художника.
Компания, с которой ему предстояло общаться, состояла из десяти человек. Все лица были ему незнакомы. Как оказалось, это были коллеги Дениса из местной администрации, такие же, как он, мелкие чиновники. Только двое весёлых плотных загорелых, с одинаково обветренными лицами мужчин были из рыбинспекции. Хитрый Денис знал, с кем надо водиться. Об этом красноречиво свидетельствовал самодельный лесной стол, который буквально ломился от изобилия разнообразных блюд из свежей, копчёной, вяленой рыбы.
Сидя на корточках с малознакомыми людьми, Быстров, одичавший в последнее время, чувствовал себя крайне неловко. Раньше он не обращал как-то внимания на то, что многие люди ходят парами. Муж с женой, невеста с женихом, любовник с любовницей.
Теперь же, когда Ларисы не было с ним, он всякий раз болезненно реагировал, когда сталкивался с какой-нибудь любящей парочкой. Если мужчина и женщина на виду у всех сидели в обнимку, ему хотелось подойти к ним и хорошенько врезать по счастливым физиономиям.
Скорее всего, в нём говорила не что иное, как обыкновенная зависть. Быть может, когда они с Ларисой были вдвоём, им тоже кто-то втайне завидовал.
Вот и сейчас все десять человек, не считая его, были аккуратно разбиты на пары. Бесшабашный Денис и тот притащил с собой какую-то молодую женщину, с постной физиономией. А к пожилому инспектору всё время прижималась, томно вздыхая, курносая дама, средних лет, в облегающих потёртых джинсах.
Другому, что помоложе, инспектору рыбоохраны что-то постоянно с жаром шептала на ухо смуглолицая дама, с распущенными до пояса чёрными волосами. Она поминутно глупо хихикала, словно её то и дело щекотали за пятки. Злой и раздражённый, Игорь явно чувствовал себя не в своей тарелке, он только и думал о том, как бы незаметно улизнуть отсюда.
В отличие от него дети быстро освоились в незнакомой обстановке, им было весело, и они не просились домой. С разрумянившимися щёчками, сияющими глазёнками, хорошенькая Оксанка, словно ручной котёнок, то и дело переходила из рук в руки.
Все же Денис заставил своего приятеля выпить две стопки превосходного французского коньяка. Немного захмелев, Игорь почувствовал себя значительно увереннее, время от времени он включался в беседу с окружающими.
Уже вечерело, тускловатое солнце готовилось к закату. Всё это время Денис в нетерпении посматривал на часы, пожимая плечами. Он или ждал кого-то, или спешил куда-то. Скорее всего, первое. Потому что через некоторое время в нескольких метрах от них резко притормозил шикарный белого цвета «Лексус». Из него стремительно вышла, с превосходством поглядывая на окружающих, некая молодая и красивая женщина, с чёрными, как смоль, волосами, распущенными до плеч.
На ней был полурастёгнутый длинный из дорогой кожи плащ, из- под которого щегольски выглядывала тёмно- бордовая юбка, с глубоким разрезом спереди, и ослепительной белизны блузка, с модным галстуком.
По всей вероятности, женщина знала себе цену: она уверенно ступала красивыми стройными ногами, стуча тонкими высокими каблучками белых туфель. « Ничего себе, на природу, как на бал, собралась!» – подумал Игорь.
С овального белокожего лица незнакомки не сходила полунасмешливая улыбка. Высокомерный взгляд её больших синих глаз красноречиво свидетельствовал о том, что она заранее презирала общество, с которым ей предстояло сидеть, пить, есть, отвечать на вопросы.
– Знакомьтесь, это несравненная Адель! – торжественно провозгласил Денис и тотчас же засуетился вокруг этой женщины. Он незаметно подмигнул рыбинспектору, восседавшему со своей дамой рядом с Игорем по левую сторону. Тот был догадливым человеком и мигом ретировался с насиженного места.
Денис усадил туда прибывшую женщину. Адель искоса небрежно взглянула на весьма смутившегося соседа. Тут, как это водится в компаниях, раздались дружные возгласы: « Опоздавшему – штрафную!» Молодая женщина, пряча в уголках рта ироническую улыбку, слегка пригубила вино, а затем отодвинулась и нечаянно коснулась руки Игоря.
Отвыкший от женщины, Быстров от этого мимолётного прикосновения мгновенно почувствовал приятную дрожь во всём теле. В этот момент Денис, чувствуя замешательство друга, поднялся и вразвалочку направился к ним.
– Хочу тебя, Адель, познакомить с нашим талантливым художником – Игорем Быстровым! Надеюсь, вы найдёте общий язык. – Не жалея эпитетов, он принялся всячески нахваливать приятеля.
– Между прочим, картины его пользуются большим спросом у иностранцев. С его мастерством ему бы не киснуть в нашем скучном провинциальном городишке, а творить где-нибудь в Москве, или за границей…
Игорю стало страшно неловко. Чтобы прервать приятеля, он деланно рассмеялся, затем поманил к себе резвившуюся рядом дочурку и посадил её к себе на колени. Рядом с ней он почувствовал себя гораздо свободнее.
Но тут он поймал на себе удивленный взгляд Адель. Потом она отвернулась от него и, кажется, на некоторое время утратила к нему всякий интерес, переключив своё внимание на других.
Сидевший напротив неё молодой человек, худощавый, в очках, на коленях у которого покоилась рыжеволосая голова разбитной дамы, был в стельку пьяный. Быстро захмелела и вся компания.
А Денис всё это время не спускал глаз с одинокой красотки. Он следил за ней, как хищный зверь – за своей добычей, догадываясь, что ей весьма скучно, потому что она откровенно позёвывала. Затем он отозвал её в сторонку и стал о чем-то горячо говорить. В ответ женщина не проронила ни слова, лишь с чисто английской полуулыбкой она слушала его, или делала вид, что слушает.
– Это такой классный мужик! – донеслось до ушей Игоря. Нетрудно было догадаться, что речь шла именно о нём.
– Папа, я писать хочу! – вдруг громко заявила Оксанка и потянула отца за руку. Он скрылся с ней в кустах, а когда возвратился, опять поймал на себе удивлённый и одновременно презрительный взгляд Адель.
Она что-то хотела ему сказать, но раздумала и лишь пошевелила красиво очерченными губами.
В компании, словно сговорившись, вдруг стали кидать камешки в огород Игоря.
– Интересно вот что, – начала высокая дама, в чёрном, примостившаяся неподалёку от него, – когда женщина остаётся одна с детьми – это вполне нормальное явление. Это естественно как-то. Иное дело, если в таком же положении оказывается мужчина.
Она помолчала некоторое время, а затем категорично закончила свою мысль.
– Мужчина, на руках у которого ребёнок, вдобавок не один, не знаю, как у кого, но лично у меня, ничего, кроме жалости, не вызывает. Будь он хоть трижды Ален Делон.
– А я так сказать не могу! – возразила ей другая дама – бойкая толстушка, с мелкими веснушками на носу. – У меня наоборот такие мужчины, живущие без жён, с детьми, вызывают жгучий интерес, особенно если они хороши собой. – Говорившая стрельнула маленькими, серыми глазками в сторону Быстрова.
– В них есть какая-то роковая тайна, и именно это-то и притягивает к ним, как магнитом, – заключила дама, оглядывая всех. Ей не терпелось узнать, какое впечатление произвели её необычные слова.
Разгорелся спор. Дама в чёрном не отступала.
– Всё же я не согласна с вами! – возражала она. – Допустим, какой-нибудь молодой человек в силу загадочных обстоятельств остался без жены, и при нём дети. И вот он встречает на своём пути яркую по всем статьям женщину, они влюбляются друг в друга. Её покоряют в нём красота, обаяние, ум, талант, молодость, наконец.
Но ведь дальше-то следуют сплошные разочарования. Разумеется, в первую очередь у женщины. Она вдруг открывает для себя пренеприятную истину: с мужчины, по ком она недавно умирала, слетает всякая маска загадочности. На поверку он оказывается страшным эгоистом: в женщине он видит вовсе не любовницу и не жену, а, прежде всего – прилежную мать для своих детишек.
Красноречивая дама, рассуждая на щекотливую тему, умудрилась ни разу не взглянуть в сторону сидевшего с низко опущенной головой Игоря.
Денис раскрыл было рот, чтобы заступиться за отцов-одиночек, но так ничего и не сказал. Тут Игорь, крайне раздосадованный беспардонными высказываниями, решительно поднялся со своего места, позвал детей и, холодно попрощавшись со всеми, направился к машине.
