Полная версия:
Сказки Надивы – 5. О скифах и не только. Сборник психологических сказок
«Какой такой дар?» – удивилась девушка.
«А ты слушай. Да не перебивай. Чай., учили, что старших перебивать нехорошо? Ну так слушай внимательно.
Дар у тебя есть видеть невидимое, познавать непознаваемое, понимать непонятное. А также возрождать разрушенное.
Да не просто так тебе дар сей дан. Дан он для того, чтобы ты свой урок на земле исполнила – в Род великий свой возвернуть Богатырскую Силу Рода, чтобы стал он, как прежде, могучим и сильным. И никак тебе отказаться от этого нельзя!»
«Почему?» – Славута не то, чтобы против была, но всё же интересно, отказаться нельзя по причине какой?
«Потому как скоро перестанут парни рождаться в Роду вашем, девки замуж выходить не станут, рожать лишь девчонок будут, да и то, изредка. Так и исчезнет Род ваш вовсе, уйдёт с земного плана в небытие.»
«Печально, – вздохнула Славута. -Но я то что могу сделать?»
«Ты многое сможешь, когда решишься на это!» – сказал Вольга, и исчез.
«Эй, Вы где? Вольга!»
Но рядом никого не было.
«Странно. Вот как он исчез?» – Славута встала и не спеша пошла к дому.
«Как это – мой дар? Что значит – мой урок – вернуть Силу Богатырскую в Род? Разве ж я могу? Это ж надо всякими талантами обладать. И смелостью. И… Это героини могут, богатырки. А я? Я обыкновенная девушка, ничем таким не выделяюсь.»
Так рассуждала Славута, пока шла домой.
А дома первое, что она услышала, как бабушка говорила соседке:
«Дед то мой знатный богатырь был! Сильнее него никого не было!»
«И она туда же,» – хмыкнула Славута, взяла тяпку и пошла на огород. А задами ребятишки бежали к реке, и кричали:
«да быстрее! Там корабль „Сила богатыря“ плывёт! Помашем ему руками!»
«Сговорились они сегодня все, что ли!» – сердито подумала Славута, пропалывая грядки.
Веером, уже ложась спать, услышала, как мать хвалит младшего сынишку:
«Настоящим богатырём растёшь, сильным!»
Славута натянула на себя одеяло, и погрузилась в сон.
А во сне шла она по какой-то узкой тропинке сквозь густой лес, и неожиданно оказалась на поляне, на которой стоял небольшой красивый терем.
Славута поднялась по ступенькам и через небольшие сени прошла в комнату.
А там за столом, покрытом белой скатертью, сидит старица в старинных одеждах, держит в руке перо гусиное, и, макая его в большую чернильницу, пишет что-то в книге большой.
А только книга то уже почти исписана, несколько листочков только пустых осталось.
Поклонилась будто бы Славута той старице. И спросила, что она делает? На что старица ей и ответила, что пишет она летопись Рода Великого в прошлом, а ныне в упадок пришедшего.
«Летопись эта Рода твоего. Вот видишь, лишь несколько листочков осталось дописать. И как допишу всё….. Да и не о чем писать. Род то ваш исчезает. Скоро исчезнет вовсе. А ведь какой могучий был и сильный…»
«Так что ж случилось с ним? Беда какая разве стряслась?» – Славута у неё спросила.
«Стряслась. Стряслась беда, – и старица задумчиво главой покачала. – Уснула Сила Богатырская в Роду. А как уснула – так и начал Род хиреть, слабеть, и исчезать с лица земли. Вот видишь, два листочка лишь осталось мне заполнить. И далее я книгу уберу, подалее её я положу, туда, к другим, где книги о родах других, навек исчезнувших с лица земли.»
И чувствует Славута, как холодно ей стало. Не хочется совсем ей, чтобы Род её исчез.
«Но может есть возможность как-то Силу эту самую найти? И разбудить? Ведь что-то же должно быть, ведь нельзя, чтоб Род исчез совсем!» – воскликнула она.
«Есть способ, есть, – ей старица сказала. – Ну как не быть! Но только ли решишься ты пойти туда и Силу разбудить?»
«Пойду! – решительно ответила Славута. – Прям я сейчас идти готова, Вы мне дорогу только подскажите!»
«О! Нравится твоя мне смелость и решительность! Ну что ж, тогда возьми с собою это! – и старица Славуте дала три вещи. – Вот шапка-невидимка, вот хлеб, что в печке русской испечён, и посох этот вот возьми. Тебе в дороге может пригодиться!»
А после вывела Славуту старица во двор, и указала тропку неприметную в лесу:
«Иди по ней всё время, не сворачивай, и думай о своих родных, о Роде, и о тех, кто раньше жил. И связь твоя сердечная, и мысли о былом тебя как раз и приведут туда, где быть тебе необходимо нынче.»
Пошла Славута по тропинке, а лес темнее всё вокруг, и вот, чтоб страх свой собственный преодолеть, Славута стала петь. Идёт, поёт, и страхи отступают.
Но только слышит – что-то сзади тарахтит. Глядит, её карета догоняет, а кучер на козлах сидит. Кнутом размахивает. И коней он придержать совсем не хочет.
Одела Славута шапку-невидимку на себя. И когда карета мимо проносилась, схватилась сзади и пристроилась карете на запятки. Так дальше с ветерком поехала она, хоть и немного страшно было устоять и не свалиться.
Но вскоре в сторону карета повернулась, Славута спрыгнула с неё и дальше по тропинке поспешила.
И вскорости тропинка привела её к болоту. Когда то через то болото тоже была проложена тропа, из брёвен выложена гать. Но, видимо, от времени, а может, и от сырости местами гать разрушена была. Идти Славуте надобно наощупь.
Славуте стало страшно. Болото она никогда не любила, а ещё понаслушалась разных рассказов про то как люди попадали в трясину, и их медленно засасывало в грязь.
«Брррр,» – Славута даже плечами передёрнула.
Но другой дороги не было нигде видно, пришлось ступить на скользкие брёвна и идти по ним.
Хорошо, что в руках у девушки был посох, он и помогал двигаться, ощупывать дорогу.
И, казалось, что болоту конца не будет. Добрела Славута до какого-то островка, присела на пенёк и ноги вытянула, отдыхая.
И тут как тут перед нею змея появилась.
«Куда путь держишь, красавица?» – спросила.
«Иду. Силу Богатырскую ищу, – ответила Славута. – Да вот болото какое-то безконечное.»
«Так ты хозяина болот не уважила, подношения ему не сделала, разрешения пройти через его владения не попросила, – ответила змейка. – вот он тебя и водит. Тебе ещё повезло, что он тебя кругами водить не стал, а то бы ты и к зиме отсюда не выбралась!»
«Ой, спасибо тебе, змейка! – обрадовалась Славута – И правда. Что же это я, вошла в чужое пространство, как к себе домой!»
Достала она кругляш хлеба домашнего, отломила кусочек, и рядом с пнём положила.
«Прими подношение, хозяин болотный, – уважительно сказала она. – Прости, что без спроса зашла на болото твоё. Прости и позволь пройти мне дальше, к месту, где Сила Богатырская нашего Рода спит.»
И тот час же словно солнце взошло, и увидела Славута, что до края болота всего несколько шагов осталось.
Поклонилась Славута ещё раз хозяину болот, поблагодарила, и быстренько на берег перешла.
И тоже отломила кусочек хлеба и съела, и тут же сил у неё прибавилось, и пошла она дальше веселее.
И вот, наконец, пришла на поляну, где увидел множество богатырей, которые лежали на поляне., крепким сном спали. Оружие там и сям валяется. Шлемы отброшены, щиты где попало лежат, кольчуги кое-где сброшены, а сами богатыри спят, и тела их то ли землёй, то ли пеплом, то ли вообще песком присыпаны. И следов битвы не видно, и ран вроде ни у кого нет.
И тёмный туман витает над поляной.
Хотела Славута на поляну пройти, а дым перед ней уплотняется, мешает дальше идти.
Стала Славута посохом дым разгонять, а он вроде развеется, вновь сгущается.
Чуть не плачет девушка, а с места сойти не может.
Достала ещё кусок хлеба, съела, и тут же сила в руках и в сердце появилась. Стал туман редеть, а только совсем не исчезает, от Славуты от летает, а над телами всё кружится.
Рассердилась тогда Славута, стукнула посохом по земле, да как крикнет:
«Ах ты чёрный туман, непонятный дурман!
Я тебе говорю, я наказ свой даю:
Убирайся ты прочь, уходи ка ты в ночь!
Уходи ты в леса, улетай в небеса!
Убегай на луну, тебе говорю!
Покидай это место,
Исчезай! Это честно!»
Туман заколебался, заволновался, вытянулся вверх, и растаял.
А Славута наконец то смогла пройти на поляну, стала будить богатырей, а они спят, не просыпаются, не слышат её. Уж она их и так тормошила, и так звала, а им хоть бы что!
Спят себе, и просыпаться не собираются!
«Да что ж вы спите-то, – чуть не плача, причитала Славута. – Всё бросили, и спят, как ни в чём не бывало! А землю кто охранять будет? Ведь весь Род скоро вымрет! Просыпайтесь давайте!»
Но никакой реакции, спят себе и спят.
И тут Славута не удержалась, и разревелась, разрыдалась. Вспомнилась ей одна песня старинная, которую бабушка как-то пела. Идёт Славута по поляне, над богатырями склоняется, да песню эту им поёт:
«То не с гор вода по весне бежит,
Не под грозами то земля дрожит,
Не дождём она умывается,
Не снегами вновь укрывается.
Это Силушка пробуждается.
Богатырская просыпается!
Ой ты, гой еси, ты мой Род Земной!
Откликайся мне, да побудь со мной!
Богатырская Рода Силушка,
Откликайся мне, сизокрылушка!
Пусть сердца тобой наполняются,
Руки мощью пусть наливаются!
Спины согнуты – распрямляются,
Очи ясные загораются!
А и вспомнит Свет древний наш Заве —
Чтоб Земле служить, от врагов хранить,
За Землю русскую супостатов бить!
Чтоб честь смолоду сохранялася,
Благородством жизнь укреплялася!
Смелость в юношах разгоралася,
Совесть в девицах пробуждалася!
Жизнь родовичей продолжалася,
Силой, радостью наполнялася!
Чтоб союзы у нас стали крепкими,
А слова мои стали лепкими!
Ты мой славный Род, мой могучий Род,
Богатырская Сила в рост идёт!»
И вот ходила Славута так и пела, а слёзы с её щёк капали, а одна слеза и попала на чело богатыря.
Вздрогнул он, глаза открыл, вокруг посмотрел, да и закричал громко:
«Братья, хватит спать, вставайте а то скоро травой зарастём!»
Стали тут и другие богатыри шевелиться, землю, песок с себя отряхивать, на ноги подниматься, шлемы свои на головы водружать, кто кольчугу снял – те опять в них облачился, да оружие все подняли, и Славуте поклонились:
«Спасибо тебе, сестра, что разбудила нас! Ох же и долго мы спали! Расскажи же нам, сестрёнка, как у нас в Роду дела обстоят? Много ли подвигов совершили мужчины? Чем Род силён? Чем славится ныне?»
«Ничего хорошего я вам рассказать не могу, – печально ответила им Славута. – Нехорошо так говорить, но захирел наш Род. Измельчали мужчины, о своём предназначении забыли, только об удовольствиях думают нынче, об удобствах, о комфорте. Речь свою забывают, иностранными словами слова предков заменяют, одежды носят нерусские, да и сами жить в стране своей не хотят.»
«Странные речи ты говоришь! – удивляются богатыри. – А жён своих любят ли? Детей ли воспитывают?»
«Да нет же, – им Славута отвечает. – Разве ж человек, предавший землю свою родную, будет верен жене? Измельчали мужчины, женщины возмужали, замуж девицы идти не хотят, да и выбрать им не с кого стало…»
Понахмурились богатыри, стоят, смотрят сурово.
«Разве ж мы о таком мечтали для сынов своих и дочерей? Разве ж думали мы, что внуки наши и правнуки землю предков своих покинут, язык дедов забудут?»
А в это время….
Туман, который стоял над поляной и который развеяла Славута, был наслан колдуньей. Увидела колдунья в своём волшебном зеркале, что туман над поляной исчез, и пришла посмотреть, что там происходит.
А там! Богатыри которых она когда-то усыпила, стоят, с девицей разговаривают, да куда-то идти собираются.
«Так! – думает колдунья. – Не для того я столько волшебной силы перевела когда-то, усыпляя богатырей. Что, думали, со мной легко справятся? Как бы не так! Нельзя женщин обижать, будь ты хоть трижды богатырь! А то так и будет всем мужикам сходить с рук – погулял, женихов всех разогнал, жениться обещал, а в самый последний момент передумал, другую замуж взял…. А нам, брошенным, как быть? Что делать? Только и остаётся, что к колдуньям идти, да самим колдовству учиться, чтобы отмстить обидчикам.»
И вот стала Колдунья создавать фантомы страшные, да на поляну их гнать, заставлять с богатырями сражаться.
Богатыри как увидели, что на них со всех сторон войско идёт, мечи выхватили, и в бой вступили.
Только не сразу до них дошло, что сражаются они с чем-то необычным. Оружие сквозь противников проходит как сквозь воду, не причиняя вреда врагам, а вот богатырям несладко приходится – у кого рука ломить начинает, у кого нога подгибается, у кого-то в спину стрельнуло, а к некоторые вообще на ходу засыпать стали.
«Что же это такое, что за напасть? – в страхе думает Славута. – Не иначе, как колдовство какое-то!»
Тут увидела она, как из кустов выглядывает Колдунья в чёрных одеждах.
«Вон там Колдунья! – закричала громко Славута. – Это она насылает морок!»
«О! Да это та самая девка, которой один из братьев наших жениться обещал, а обещание не выполнил, обиду нанёс смертную!» – сказал один из богатырей.
«Не победить нам её никогда, – ответил другой богатырь. – Мы её силой физической победить хотим, а она нас колдовской силой бьёт.»
«Есть, есть способ, – произнёс очень старый богатырь с добродушным лицом. – Коли кто-то из нашего Рода её обидел, то надобно нам всем вместе прощения у неё попросить.»
Тут все богатыри опустили оружие и встали пред Колдуньей на одно колено.
«Прости нас, женщина, – сказали. – Признаём мы вину свою, что обиду великую нанесли тебе. Нанёс обиду то один, а расплачиваемся мы все. Прости его, прости нас, позволь проснуться Силушке наше Богатырской, позволь служить нам Роду своему, земле родной,..»
Но гневно блестели глаза Колдуньи, и, видимо, не собиралась она прощать богатырей, и только подняла руку, чтобы проклясть их ещё раз, как вперёд бросилась Славута.
«Милая, добрая, прости их, пожалуйста! – со слезами обратилась Славута к Колдунье. – Оттого, что спит Сила Рода Богатырская, в Роду большое несчастье приключилось. Вымирает Род мой. Ещё одно-два поколения, и исчезнет Род вовсе, и никого на земле из Рода нашего не останется.
Прости их, пожалуйста! И в знак примирения прими от меня хлеба кусок, испечённый в домашней печи!»
И протянула Колдунье краюшку хлеба, что у неё ещё осталась.
Дрогнуло сердце у Колдуньи злой. Растаяла обида и испарилась вовсе. Взяла Колдунья хлеб, протянутый Славутой, и, отломив кусочек, в рот и положила. И тут лицо её светлее стало. И волосы волною светлой по плечам рассыпались.
Миг – и на месте той Колдуньи женщина стоит живая, улыбается легко.
«Прощаю вас я всех, – спустя мгновений несколько, сказала. – Да будет мир повсюду на земле. Отныне я обиду отпускаю, прощаю вас, идите с миром!»
И сразу же исчезла. Лишь там, где только что она стояла, цветок вдруг появился ярко красный.
Обрадовались богатыри и зашумели, и стали поздравлять друг друга с тем, что Сила теперь в Род вернётся Богатырская, и Род опять начнёт расти и расширяться, и богатеть, и Силой Богатырской прославляться.
Тут словно кто-то толкнул Славуту в плечо. Вздрогнула она и…
Открыла глаза.
«Ух ты, какой сон был интересный! – подумала Славута, вставая с постели, и одеваясь. – А я думала, будто и правда….»
Вышла из хаты, и увидела, как младший братишка, серьёзно сопя, несёт колья – подправить плетень.
Славута улыбнулась ему:
«Настоящим мужским делом занимаешься! Богатырь растёшь!»
«Да! Я богатырём буду! Я даже себе шашку из дерева вырежу, и буду учиться ею рубить!»
Славута ахнула. Давно уже никто их знакомых мальчишек не играл в казаков-разбойников, всё больше тихие игры предпочитали.
А тут…. Брат её собрал ватагу мальчишек, и стал вместе с ними и в казаков-разбойников играть, и в пиратов, и на лодке сами катались по реке, то есть уже другие игры у них пошли.
А потом то один знакомый парень, то другой стали поговаривать, что надобно уметь сражаться. Стали танцы изучать боевые, приёмы всякие….
На вечеринках, где раньше только девки плясали, а парни лишь в стороне стояли, да пиво цедили, то один, то другой вдруг стали в круг выходить, плясать сначала неумело, но азартно, а потом всё лучше и лучше, да так, что девки на них смотрели горящими глазами, и от восторга тихонько ахали.
Где-то брат вернулся из города, чей-то сын приехал из дальних земель. Стали мужики в станицу возвращаться, да землю пахать, коней выращивать, рыбу ловить неводом, как в былые времена.
И то одна девица, то другая хвалились у колодца, что, мол, помогли ей робята воды принести, дров наколоть, крышу подправить.
«Ай да мужики наши! – хвалились женщины одна перед другой. – Да защитники, да опора! Как мой то во двор выйдет, так всё у него в руках спорится!»
И совсем неожиданно стало для всех, когда по весне парни да мужики вышли на старинную молодецкую забаву – кулачки.
«Давно такой потехи не было, – вздыхали женщины, глядя на разудалых молодцов, которые ярились на берегу реки. – Любо дорого посмотреть!»
И с тех пор….Вот как вспомнили мужики, что в них сила есть, да силе этой надо дать выход, применение, так всё в Роду и изменилось.
Бабы мальчишек боле подле себя не держали, а игры мальчишеские всячески поощряли. Росли мальчишки сильные, мужественные, слово твёрдо говорили, а коли скажут – то держали.
Воинскую науку изучали, малых деток да старух защищали, всячески им помогали, как предками то было завещано.
И стал Род расти, и Силушка Богатырская в нём всё растёт и прибывает. И девки на парней смотрят, и замуж за них идут с радостью, потому как знают, что за ними будут они, как за стеной каменной, за которой надёжно.
А рядом с такими мужчинами и девки стали мягче, и игривее. Вспомнили они, что не надобно всё на себе тащить, что можно мужчину попросить, и тот с радостью силушке своей применение найдёт и поможет, и лишь улыбнуться попросит, потому как от улыбки женской силы у мужчин прибывает.
Вот так и живут все родовичи, а всем детям своим, да внукам наказ дали:
«Силушку Богатырскую беречь. Попусту её не тратить, а использовать во благо – для защиты от врагов, для помощи слабым, да не только мечом махать, но и повседневные дела тоже выполнять.»
О доблестном герое Михее, и его друзьях
Моему брату Михаилу Гужвину повещается
«Эх, Михась, кабы к твоей отваге ещё бы и силушку богатырскую! А то что-то медленно ты растёшь!»
«Ничего! – отвечал Михась. – Всё равно когда-нибудь вырасту! Вырасту, и тоже героем стану, буду подвиги совершать, землю нашу от врагов оберегать, женщин, да детей защищать, да и вообще добро творить!»
А как стал постарше, начал науку воинскую изучать.
Со временем окреп он, стал шире в плечах, крепче телом, но ловкости и быстроты движений не растерял. Дед улыбался в усы, наблюдая за Михасем.
«Добрый воин!»
И потихоньку учил Михася тайным воинским знаниям, секретным казачьим умениям.
Как в раж входить, как волком серым по полям рыскать, соколом зорким в небесах парить, щукой хитрой в воде скрываться, в траве таиться, лавину конскую по-над собой пропускать, да у коня под брюхом оказываться, врага на скаку из седла выдёргивать, да и самому с коня спрыгнуть, заскочить, и так врагов обмануть.
Умел Михась один против семерых бойцов устоять, да не простых, а обученных, весом, силой и умением своим его превышающих.
Умел и невидимым становиться, и подкрадываться безшумно, и видеть то, что тщательно скрывалось. И слышать то, что говорилось шёпотом еле слышимым.
Много умений и знаний старый дед Михасю передал, прежде чем мир этот покинуть.
А Михась как раз в пору зрелости вступил, стал думать, чем себя по жизни занять. Как свои знания и умения применить.
А тут вдруг напасть приключилась – напали на страну басурманы злобные, стали города, сёла разрушать, леса огню предавать, поля конями топтать, оставляя после себя лишь степь голую, безжизненную. А людей в плен брать, в рабов превращать, заставлять на себя работать, им, басурманам, прислуживать….
Брали мужики мечи острые, садились на коней резвых, и уходили сражаться за землю русскую, за волю необходимую, за свободу желанную.
Вот и Михась решил, что нечего ему дома сидеть, а следует воевать отправиться.
Пришёл он к отцу с матерью и говорит:
«Благословите, отец родной да родимая матушка! Намерен я в поход боевой отправиться, Землю-Матушку от врагов защищать!»
Вздохнули родители, у матери слёзы на глазах, но не стала она отговаривать сына.
«Чисты ли твои помыслы? – спросила. – Воевать идёшь, славы сыскать, али стать защитником сирым да слабым?»
«Не ищу я славы, но и уклоняться от неё не намерен, – Михась ей отвечает. – А иду я, чтобы долг свой воинский исполнить, басурманов прогнать, да людей наших русских из полона освободить.»
«Ну так будь же всегда верен своему слову! – отец сказал Михасю. – Пусть воинская доблесть, мужество, отвага всегда пребудут с тобой! Будь безжалостен к врагам и снисходителен к тем, кто слабее тебя! Крепко держись за друзей своих, за товарищей, наш закон помни твёрдо – сам погибай, а товарищей выручай!»
И благословили родители Михася на ратные подвиги, на защиту Земли-Матушки.
Сел Михась на коня вороного, взял котомку, которую ему мать в дорогу собрала, прицепил к поясу кинжал отцовский, да шашку острую, дедову память, и поехал со двора.
Ехал, ехал, нагнал богатыря великого. Сам богатырь велик, и конь его огромен.
Глянул богатырь на Михася насмешливо:
«Куда это ты, малыш, собрался? Никак воевать? А мамка отпустила?»
Михась не подал виду, что слова богатыря ему неприятны. А вместо того и говорит:
«Ты силой то зря не похваляйся, пока в деле её не применил!»
«А то что, – смеётся богатырь. – На поединок меня вызовешь?»
«Коли мы, защитники Земли Русской, начнём друг друга на поединках лупить, кто с басурманами сражаться будет?» – уклонился от вызова Михась.
А богатырь не унимается:
«Что, спужался? Не хочешь силой помериться?»
«Не из пугливых я, – усмехнулся Михась. – А силой мериться буду я с басурманами. Но коли тебе так невтерпёж похвастаться, давай поборемся!»
Вот спешились они, богатырь в кольчуге железной стоит, а Михась одежду сбросил, стоит в одном исподнем.
Стал богатырь наступать, а Михась ужом вьётся, из под руки выскальзывает, то приседает, то назад кувыркается. И не тронул богатыря ни разу, и попотеть заставил, пока за собой водил.
«Ладно, твоя взяла! – махнул рукой богатырь. – Ловок ты, брат! Давай друг друга держаться! Меня Володеем зовут!»
Согласился Михась, и поехали они дальше.
Вскоре догнал их ещё один богатырь. Сам высок, и конь его тоже длинноногий.
Глянул богатырь на наших друзей и засмеялся:
«Пока вы на своих клячах до врага доберётесь, там уже и битва закончится. Трясётесь на своих доходягах еле-еле. Вот у меня конь – огонь!»
«Не хвались поперед дела! – осадил его Михась. – Мой конь может и невзрачный, зато обучен так, что понимает меня с полуслова!»
«Да что там твои полслова, когда дело касается скорости! – отмахнулся богатырь. – Вот хочешь, наперегонки поскачем?»
«Зачем же я буду своего коня утруждать раньше времени? – удивился Михась. -Мне на нём ещё много дорог предстоит проехать!»
А новый богатырь не отстаёт, так вот ему хочется показать, что его конь – самый лучший.
«Ладно, – думает Михась, – Надо и этого проучит чтоб не хвастался!»
Согласился он на скачки.
«Давай, – говорит. – Чей конь первым к тому дубу придёт, тот и победил. Согласен?»
Богатырь согласился.
Вот пустили они коней в галоп. Стал богатырь обгонять Михася, а Михась возьми на скаку и перепрыгни богатырю за спину. Сразу коню длинноногому тяжелее бежать стало, зато конь Михася налегке подбежал к дубу. Вокруг него обежал и заржал радостно.»
«Нечестно! – кричит богатырь. – Ты хитрость применил!»
«А в бою ты тоже будешь честности ждать от врага?» – Михась спрашивает.
Подумал богатырь, подумал. И протянул руку Михасю:
«Ладно, прав ты. Меня Петриком зовут. Давайте держаться вместе.»
Поехали они дальше втроём.
Приехали в одно село. А там только трубы торчат – всё сожгли басурмане. И людей никого нет, всех в полон угнали, только старый дед сидит на пороге бывшего дома.
«Негоже старого человека одного на улице оставлять, – сказал Михась. – Надобно ему хоть какую хатку соорудить.»
Взялись друзья, глины принесли, соломы в поле насобирали, саман замесили, и небольшую хатку деду поставили. Камыша на берегу реки нарезали, крышу покрыли.
«Вот, дед, – сказал Михась.. – Есть тебе небольшое жильё, но всё не под небом открытым ночевать. А там, глядишь, удастся твою семью освободить, вернутся, тогда большой дом отстроят!»
