скачать книгу бесплатно
А сейчас я стоял в стороне и командовал учебным боем. Два отделения в две шеренги – щит к щиту, так что зазора не видно, и только из выемок ощетинились копья. Сходятся со страшным грохотом. Здесь главное держать строй, если строй нарушен, то все – всем трындец. Но пока оба отделения хорошо держатся. За мной стоят Гетула сотоварищи, в глазах юнцов – зависть. А ведь всего пару недель назад они смотрели наши тренировки с полным непониманием. Со строевым боем здесь еще не знакомы, но позавчера мы позвали воинов из их деревни на тренировочный бой, причем мы вышли с копьями без наконечников, а им позволили с боевым оружием. С их стороны вышло тридцать человек против одного нашего отделения – один к трем. Гетула со своими воинами не смогли подступиться близко, а под конец я выпустил второе отделение. Так они зажали их и наваляли. Правда, не сильно, ведь уже свои… вроде.
Кстати, о своих. Немалую роль сыграли, конечно же, женщины. Уже и пары образовались. Те три девчонки уже начали встречаться с Тайжанчиком, Кимом и Ромкой. Да и остальные пацаны все чаще стали проситься в увольнение в деревню. Отказать я не мог, но поставил условие: чтоб там было все культурно и в рамках закона, причем закона нашего. Ну, короче, вроде все счастливы. Единственный человек, кто не ходил в деревню, был я. Естественно, причина была не только в том, что дел невпроворот, время всегда можно найти. Причина была в Хавне. Зная, что через пару месяцев мне нужно будет уйти, я не мог себе позволить попользовать девчонку и бросить. А связывать себя я не хотел, на мне и так ответственность за два десятка человек. Уже сколько времени Гетула намекал мне, что Хавна ждет меня. Я ему попытался объяснить свою философию, но тщетно.
– Аззаж Дауд, ведь ты никак не связываешь себя ничем, а для нас честь, если Хавна понесет от тебя, – последнее время он старался не называть меня богом, видя, что меня это жутко раздражает.
– Тьфу ты, твою… короче, заканчивай мозги мне делать! – обычно, на этом я просто разворачивался и уходил, и разговоры на эту тему заканчивались. Но, как правило, всему хорошему приходит конец. Вот и сегодня на совете дембелей Никита, Ромка и Потапов единодушно настаивали, что пора пригласить Хавилу и его людей к нам, типа на вечеринку. Подозревая, что это неспроста, я сначала отпирался, но потом пришлось согласиться – приперли.
– Армян, ты прям параноик какой-то, везде заговор ищешь, – ухмыльнулся Потапов.
– Да не заговор, просто приключений на жопу не хочу.
– Какие приключения, в натуре, ты какой-то неправильный армян. Тут девка сама к тебе в трусы лезет, а ты в целочку играешь, – возмущенно вставил Ромка.
– Да при чем тут это, просто девку жалко.
– Армян, тебе что, алименты предъявят? – заржал Никита.
– Ты это, со своим законом в чужой монастырь не лезь. Говорят надо, значит надо, у них свои законы, – резюмировал Потапов.
– Ага, а ты все со своей колокольни видишь. Все, давай займись девчонкой, – сказал Никита.
– Ладно, посмотрим. Так что мы с междусобойчиком делать будем? – махнул я рукой.
– А что с ним делать, посылай завтра к Хавиле гонца, зови бухать, – засмеялся Потапов.
– На послезавтра, – решил я.
– Все, заметано, – одобрил комендант.
Через день с утра вдали показался внушительный караван из деревни Хавилы: три повозки и человек сорок. Встречали их почетным караулом. Хотя в увольнение в деревню я ребят отпускал только при полной экипировке, и их видели уже в этом виде, но слаженные действия караула все равно произвели впечатление.
– Добро пожаловать в наше скромное жилище, уважаемый Хавила, – сказал я и, раскрыв объятия, сделал шаг к нему.
– Пусть нога моя, вступающая в твое гостеприимное жилище, аззаж Дауд, принесет в твой дом тебе, и всем твоим людям лишь добро и процветание, – ответил он мне, шагнул навстречу, и мы обнялись.
После этого я пригласил всех пройти к нам в лагерь. Как только они оказались у нас в лагере, сразу же начали разбивать шатры и обустраиваться. Видно, решили задержаться у нас, ну да ладно, ничего страшного, не стеснят. Пока люди Хавилы обустраивались, я решил устроить ему и его старейшинам экскурсию. Начали с нашей гордости – с оружейной мастерской Никиты. Хавила в сопровождении своих людей медленно обходил, осматривал каждый инструмент, восхищенно качал головой, цокал языком. О незнакомых инструментах долго расспрашивал Никитенко. Никита подробно все рассказывал, а Хавила поворачивал голову к своим людям и одобрительно качал головой. Под конец Никита подарил всем по болту и гайке на 10, а Хавиле, как главе рода – на 16. Такая щедрость привела их в неописуемый восторг. А когда он показал, как это закручивается и раскручивается, те вообще на мгновение выпали из реального времени, да и пространства. Минут через десять, когда мне надоело наблюдать, как они тупо снова и снова раскручивают и закручивают гайки, словно совершают какой-то магический ритуал, я отвлек их от этого наиинтереснейшего занятия и предложил продолжить экскурсию.
Когда я показал нашу землянку и окопы по периметру, Хавила очень удивился.
– Вы живете под землей?
– Нет, конечно. Живем мы в высоких каменных домах за высокими стенами. А это мы используем во время военных походов, в целях маскировки. Надеюсь, ты согласишься, что наш лагерь, в отличие от вашей деревни, издали практически не видно.
– Но нам не нужно прятать свою деревню, – ответил Хавила.
– Да, а вот нам пока нежелательно, чтобы нас обнаружили.
Увидев, как у Тайжанчика на кухне у костра суетятся девушки, Хавила спросил:
– Аззаж Дауд, я слышал, что моих людей, которых я прислал служить тебе, ты милостиво усадил за свой стол, и они едят из одного котла с тобой, даже женщины.
– Да. А ты против? – нахмурился я
– Нет, аззаж, я восторгаюсь твоей добротой и милостью, – низко поклонился Хавила, – просто у нас не принято так.
– Ну, это у вас. Вступив на мою землю, человек живет по моему закону. Я же не нарушаю твои законы, будучи у тебя в гостях.
– Да, о справедливейший, – поклонившись, ответил мне Хавила, не зная чем парировать
– Не переживай, Хавила, когда твои люди вернутся обратно, они вернутся и к вашим законам, – сказал я, похлопав его по плечу, – пойдем, посмотрим дальше?
– Как скажешь, аззаж.
В землянке-казарме мы подошли к оружейке, где аккуратно хранилось наше вооружение, изготовленное Никитой. Видя, с какой жадностью он смотрит на наше оружие, я решил дать ему подержать.
Взвесив в руках щит, Хавила задумчиво произнес:
– Как можно воевать с таким тяжелым щитом? Воистину, это оружие богов.
– У тебя, если захочешь, будет возможность посмотреть показательный бой, когда мы его устроим.
– Мои воины говорили, что наше оружие гнется и ломается, встречаясь с вашим.
– Да, но мы починили все ваше оружие, которое было попорчено по нашей вине.
– Я с удовольствием поучусь у тебя искусству войны, аззаж, – вновь поклонился Хавила.
Закончив экскурсию, мы подошли к шатрам, которые расставили люди Хавилы.
– Ладно, Хавила, обустраивайтесь пока, когда закончите, милости прошу на угощение.
– Да, аззаж.
Я развернулся, чтобы уйти, но меня окликнули:
– Здравствуй, господин.
Оглянувшись, я увидел выходящую из шатра Хавну. Как говорится, если гора не идет к Магомету…
Подойдя, она крепко обняла меня и положила голову мне на грудь. Мои руки автоматически потянулись и тоже обняли ее.
– Я скучала по тебе, господин, и думала о тебе.
– Я тоже думал. Ну, хоть ты? перестань меня господином называть, мне твоего отца и брата хватает. Меня зовут Давид. Запомнила? – она кивнула. – Ладно, давай иди, собирайся, скоро угощение, – я оторвал ее от себя, развернулся и пошел к себе, чувствуя на спине ее взгляд.
Через час все разместились вокруг «стола», роль которого играл огромный кусок брезента, постеленный на землю. Прямо на земле расселись все, кроме меня и Хавилы.
Комендант решил сделать нам для презентабельности два трона: вытащил из кабины машины два кресла и закрепил во главе стола. Хотя у аборигенов не принято было, чтобы женщины сидели с мужчинами, но, как я уже сказал Хавиле, у нас свои законы, и женщины сели с нами, правда, в самом конце. Только Хавна почему-то встала у меня за спиной
– Хавна, что ты стоишь там? – оглянулся я.
– Чтоб служить тебе.
– Я сам могу позаботиться о себе, иди садись, – но она не сдвинулась с места.
Я взял ее за руку, посмотрел на Никиту, сидевшего по левую руку от меня. Никита подвинулся, и я посадил ее между нами. Взглянув ей в лицо, я чуть не рассмеялся. Оно лучилось счастьем полной победы. Она сидела с видом английской королевы. Просто война и немцы, в натуре.
Гвоздем сегодняшней программы и украшением стола был узбекский плов, приготовленный Тайжановым.
Прежде чем приступить к еде, я поднял стакан – кружку с разбавленным спиртом, и сказал первый тост.
– У нас есть традиция: первый тост поднимать за дорогих гостей. Хавила, я хочу этой чашей выпить за тебя и весь твой род, главой которого ты являешься. Хочу пожелать тебе и твоему роду процветания, чтоб стада твои были тучны, воины сильны, оружие крепко, а женщины такие же красивые.
Сказал, чокнулся с Хавилой и опрокинул кружку, немедленно закусив. Пацаны последовали за мной, а Хавила, осторожно понюхав, пригубил, поморщился и поставил стакан обратно. Остальные его соплеменники, глянув на него, тоже положили стаканы на место. Авторитет главы рода несокрушим. Но зато плов уплетали за милую душу, молодец Тайжанов. Созрел второй тост.
– Этим стаканом я хочу выпить за того, кто приготовил это угощение для нас. Тайжанчик, за тебя, брателла, – поднял я стакан. Покосившись на меня, Хавила тоже поднял стакан, но не выпил и тихо поставил обратно.
– Хавила, я смотрю, ты и твои люди не пьете.
– Ваш напиток слишком горяч для нас.
– Вы пьете вино?
– Нет, аззаж, после того, что произошло с нашим прадедом Ноахом, мой дед Хам наказал не вкушать этого напитка.
По-моему, Ной проклял Хама за его выходку, но видя, что это болезненная тема для Хавилы, внука Хама, решил обойти эту тему.
– Ясно, значит трезвенники. Ну да ладно, заставлять не будем, – сказал я громко, чтоб все услышали и не заставляли местных пить.
В поддержку гостей я свой стакан перевернул, мол, мне больше не наливать. Заметив, что миска Хавны пуста, я взял ее и положил плова, сыра и хлеба.
– Что ты делаешь, господин, это я должна прислуживать тебе, а не ты мне, – ужаснулась Хавна, причем «ужаснулась» – это не ради красного словца. Я реально увидел в ее глазах ужас.
– А я и не прислуживаю тебе, я всего лишь ухаживаю за красивой девушкой, – сказал я и взял ее за руку, – ты успокойся и кушай, спокойно кушай. Или мне тебя покормить своими руками? – улыбнулся я, но она испугано помотала головой, – тогда ешь быстренько.
Опустив голову, она начала есть.
Когда насытились и распустили ремни, Поляков взял гитару, чудом выжившую после бомбардировки, настроил ее и затянул песню Гребенщикова «Город золотой». Пока он пел, Хавна завороженно слушала.
– Это про твой город? – спросила она, когда Поляков закончил.
– Нет, мой город называют розовым.
– Почему? У вас так много цветов?
– Много, но не из-за этого, а потому, что он построен из розового туфа
– Я бы хотела побывать там.
– Боюсь, это невозможно даже для меня, – с грустью сказал я.
– Кто же так могуществен, что смог разрушить город богов? – удивился Хавила.
– Никто не разрушал его.
– А что же произошло, что вы не можете вернуться? – почувствовав мою грусть, сочувственно спросила Хавна. – Вас изгнали?
– Нет, просто мы потеряли дорогу туда, попав к вам. Поэтому мне так важно попасть в Зиккурат. Мне кажется, что там я найду ответ на вопрос, зачем мы здесь, и мы сможем найти дорогу обратно домой, – объяснил я Хавне.
Она сжала мою руку
– Ваша музыка – словно миро для наших ушей, позволь и нам порадовать ваш слух нашей, – сказал Хавила и кому-то кивнул.
Это был молодой парнишка, который сразу достал масинко[8 - Масинко – старинная эфиопская скрипка. Очень популярный народный инструмент в Эфиопии. Он используется также для аккомпанемента при богослужении (сохранился во многом именно благодаря этому).] и затянул грустную песню, ну, как и все грустные песни, конечно же, о любви. Потом опять спел Поляков, потом – парнишка с масинко. Песни сменяли одна другую, потом девушки встали и начали танцевать. Одним словом, пир стоял горой.
– Аззаж Дауд, найдется ли среди вас богатырь, который сможет побороть моего? Аксум, подойди ко мне, – к нам подошел высокий парень – примерно два метра ростом, с развитой мускулатурой, короче, местный качок.
– А какие правила борьбы?
Хавила объяснил правила, кстати, напоминавшие нашу вольную борьбу. Я задумался, кого выставить, у нас все рукопашники. Пока я думал, встал Ким.
– Армян, давай я попробую, у меня три года дзюдо, – Ким худощавый, жилистый, но потянет ли он против такой туши…
– Уверен?
Он просто пожал плечами.
– Правила слышал?
Кивок.
– Ну, смотри не опозорь, – улыбнулся я, – ставки принимаем?
– Ставки – это ко мне, – крикнул Ромка.
Скинув тельник, Ким вышел к сопернику. Стоя рядом с Аксумом, Ким, конечно, не добирал баллов, но я не собирался делать ставки.
– Ну что, аззаж Дауд, поставишь на своего бойца? – хитро улыбнулся Хавила.
– Я не люблю ставки.
– Я тоже думаю, что мой победит, – продолжал он раскручивать меня. Интересно, а что он поставит на кон.
– Я не сомневаюсь в победе, – решил я поддержать его игру.
– Тогда поставь свой кинжал, – я засмеялся: так вот на что хочет раскрутить меня фраерок, ну-ну. Хорошо, что автомат мой не захотел.
– А ты что поставишь за своего?
