Неудавшееся торжество в Боннингтон-холле

На дальнем конце стола снова громко заговорила Дебора Спаркл:

– Я ничуть не сомневалась, дорогой Роджер, что стану первой, кого ты познакомишь со своей избранницей. Представляла, как вы будете вместе приезжать ко мне в гости, как мы будем пить чай и болтать о всякой всячине.

Болтовня «о всякой всячине» с тугоухой тётей отнюдь не казалась Брэдвеллу заманчивой перспективой. Он хотел было что-то ответить ей, но в следующую минуту передумал. Зачем? Миссис Спаркл никогда не считалась с мнением и чувствами других людей. Она не принимала в расчёт чьи-то обстоятельства и доводы. Это так в её духе – быть уверенной, что, серьёзно влюбившись, он бросит всё и немедленно отправится в Лондон, чтобы представить ей свою невесту. И вот тётя обижена на него за то, что всё получилось совсем по-другому. Она дуется, как ребёнок и, забывая повод, по которому все собрались, ворчит за праздничным столом. И всё же приличия требовали, чтобы он хоть что-то сказал.

– Дорогая тётя, мы с Эвелин с удовольствием восполним это упущение! – нарочито бравурно произнёс Роджер. – Уверяю, что впереди у нас с вами будет не одно милое уютное чаепитие!

То ли не расслышав слов племянника, то ли утратив интерес к ею же поднятой теме, Дебора Спаркл больше не взглянула в сторону Роджера и переключилась на поданный к столу десерт.

Шейла Гейтли, на какое-то время не принимавшая участия в разговоре, с притворным добродушием в голосе обратилась к мисс Уайт:

– Скажите, дорогая Эвелин, сейчас в моде такие яркие цвета? Или вы отдаёте им предпочтение, потому что родились в Индии?

Сидящие за столом поняли, что её вопрос относился к ярко-бирюзовому платью девушки. Такое внимание смутило Эвелин: на её щеках выступил румянец, и, опустив глаза, она тихо ответила:

– Я… даже не могу сказать. Когда я выбирала это платье, то совсем не следовала моде. Просто оно мне понравилось.

– О, это платье не сшито на заказ – вы купили его готовым? – чеканя каждое слово, произнесла Шейла. – Можно поинтересоваться, в каком магазине?

– Не выдавайте своих секретов, Эвелин! – весело воскликнул Поль Брикман. – Пусть только вы одна будете знать, где можно приобрести такой великолепный наряд. Он необыкновенно вам идёт! Уверен, что мужская половина гостей единодушно присоединяется к моему комплименту.

Девушка с благодарностью посмотрела на Поля. Она с самого начала почувствовала острое желание сидящих за столом унизить её, поставить в неловкое положение. Именно поэтому она испытывала огромную признательность судьбе за то, что в этот день на её стороне был не только Роджер, но и Райли с Брикманом. Мужчины легко перехватывали выпущенные в Эвелин стрелы, не давая злопыхателям торжествовать.

Всё это время Генри Донован, молча сидевший напротив супругов Гейтли, переводил насмешливый взгляд с одного говорящего на другого. Этот взгляд красноречиво говорил о том, что он получал удовольствие от словесной перепалки, что вполне соответствовало его натуре.

Внешность Генри нельзя было назвать выдающейся: прямой, несколько длинноватый нос, умные с хитринкой глаза. Однако он обладал живой мимикой и настолько заразительно улыбался, что собеседникам было трудно противиться его обаянию: они ловили себя на том, что их губы невольно растягиваются в ответной улыбке. Выглядел Донован всегда ухоженно и одевался щеголевато, по последней моде.

Неожиданно Генри остановил свой взгляд на Эвелин. Оценивающе разглядывая девушку, он заговорил мягким, вкрадчивым голосом:

– Признаться, я не очень разбираюсь в ювелирном искусстве, но позвольте сказать, что ваши серьги просто великолепны! Не подскажете, что это за камни?

Немного стушевавшись, но тут же овладев собой, мисс Уайт ответила:

– Это изумруды. Серьги – подарок родителей.

– Щедрый подарок, ничего не скажешь! А они настоящие? – в голосе Генри звучала издёвка.

– Да, настоящие, – коротко ответила девушка, и тут же ей на помощь снова пришёл Поль Брикман:

– Даже если бы серьги были искусственными, это ровным счётом ничего бы не меняло. Бижутерия сейчас очень популярна среди молодёжи, и даже сама Коко Шанель отдаёт ей предпочтение.

– Я вижу, вы большой знаток в области женских аксессуаров, – продолжал язвить Генри.

– О, нет, вы ошибаетесь. Просто моей дочери шестнадцать лет, и от неё я знаю, что сейчас в голове у её сверстников. Да и как директору школы мне приходится много общаться с юными леди, и поэтому между нами происходит нечто вроде обмена информацией.

И только Эдвин с Рондой не принимали участия в беседе. Казалось, им было мало дела до Эвелин, её родителей, родственников и семейного бизнеса. Аддерли-младший сидел с безучастным видом, словно пребывал в своём мире, где он чувствовал себя спокойно и уверенно. В отличие от мужа, Ронда была живой, подвижной, даже заполошной. За столом она тоже скучала и, увлекаясь течением собственных мыслей, то и дело что-то задевала или роняла. Весь вечер она жаждала вклиниться в разговор и перевести его в другое русло. Ей не терпелось поделиться с кем-нибудь своим литературным опытом, но она знала, что в лице Шейлы, Тодда или Генри она не найдёт заинтересованных слушателей. Поэтому в качестве собеседницы Ронда выбрала невесту Брэдвелла и в первый же подходящий момент обратилась к ней с несколько высокопарным вопросом:

– Мисс Уайт, какое место в вашей жизни занимает чтение?

– О, вы о том, люблю ли я читать? – с энтузиазмом отозвалась Эвелин, воодушевлённая появившейся возможностью переключиться на гораздо более увлекательную тему. – Да, я очень люблю литературу, особенно классическую. Мне нравятся произведения Джорджа Мередита[6] и Элизабет Гаскелл[7]. А недавно я прочитала роман Джорджа Элиота «Мидлмарч». Вы читали его?

Миссис Аддерли на секунду растерялась. Говоря о литературе, она делала весьма широкое обобщение, относя к этой сфере и творчество общепризнанных классиков, и свои неопубликованные романы. В данный момент обсуждение чьих-либо произведений в её планы вовсе не входило, поэтому, проигнорировав встречный вопрос, она продолжила:

– Я рада, что вы тоже любите читать, а значит, мы с вами родственные души! Думаю, вам будет интересно узнать, что я пишу любовные романы. Впрочем, Роджер наверняка уже говорил вам об этом. Начинала я с лирических рассказов, но мне стало тесно в рамках этого жанра. Сейчас я работаю над вторым романом, героиня которого…

– О, ты уже и до романов добралась? – съязвил Донован.

– Я так и знала, что за столом мне не удастся поговорить о литературе! – воскликнула миссис Аддерли, недовольно вскинув брови.

– Ну что ты, Ронда! Я нисколько не мешаю тебе посвящать Эвелин во все хитросплетения сюжета твоего нового романа. Более того, я уверен, что к концу столетия ты станешь настолько знаменитой, что в Боннингтон-холл со всех уголков Британии будут съезжаться поклонники твоего таланта!

Донован расплылся в довольной улыбке, а в его глазах плясали огоньки торжества. Миссис Аддерли не стала продолжать диалог. Она по опыту знала, что с Генри не стоит тягаться в сарказме и красноречии: последнее слово всё равно останется за ним. Не обращая на него никакого внимания, Ронда предложила Эвелин:

– Если вы не возражаете, мы можем вернуться к этому разговору в более подходящей обстановке. Думаю, я смогу зачитать вам некоторые главы своего романа.

– Боюсь, в этот раз не получится – мы уезжаем завтра в полдень. Во второй половине дня я должен быть по делам своей строительной компании, – вместо Эвелин вежливо, но твёрдо ответил Брэдвелл.

– А я с удовольствием погощу здесь ещё пару дней, – зажигательно улыбаясь, произнёс Донован. – Возможно, завтра присоединюсь к кузену и поиграю вместе с ним в гольф. Как тебе эта идея, Эдвин?

Эдвин посмотрел на Генри сквозь круглые стёкла очков своим невозмутимым взглядом и пробормотал в ответ что-то невнятное, из чего следовало, что он не возражает.

Джон Аддерли положил салфетку на стол, давая понять, что трапеза окончена.

– А каковы ваши планы, мистер Райли? – поинтересовался он.

– Завтра мы отправляемся в Клэрингхэм. Что касается меня, то я пташка ранняя и предпочёл бы выехать утром. Но, боюсь, Поль захочет поспать подольше, так что, думаю, мы покинем ваш дом не раньше полудня.

– Что ж, был искренне рад, что вы приняли моё приглашение. Надеюсь, вас не слишком утомили наши скучные семейные разговоры. – И, обратившись ко всем присутствующим, громко произнёс: – Дорогие гости, предлагаю перебраться в гостиную – скоро нам подадут чай.

Глава 5

Уже перевалило за полночь, но никому из находящихся под крышей Боннингтон-холла спать не хотелось.

Роджер Брэдвелл расположился в кресле напротив мисс Уайт и, держа в своих руках её руки, говорил подбадривающим голосом:

– Дорогая, тебе не о чем переживать! Всё прошло нормально. Ты была великолепна!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Остин Севен» (“Austin Seven”) – бюджетный автомобиль компании “Austin Motor Company”. Производился в Великобритании с 1922 по 1939 гг.

2

Бентли (“Bentley”) – одна из самых престижных марок британских автомобилей. Производство автомобилей было начато компанией “Bentley Motors Ltd” в 1921 году.

3

Королевское военное училище (Royal Military College) – военное учебное заведение в Сандхерсте, существовавшее в Великобритании в 1801–1947 годах. Готовило офицеров для пехоты и кавалерии.

4

Внешнеполитический департамент Индии (Indian Political Department) – правительственное ведомство в Британской Индии, основанное в 1783 году.

5

Дербский фарфор (Derby porcelain) – фарфоровое предприятие в английском городе Дерби. Основано в первой половине 18 века.

6

Джордж Мередит (George Meredith; 1828–1909) – известный английский писатель и поэт викторианской эпохи.

7

Элизабет Гаскелл (Elizabeth Gaskell; 1810–1865) – английская писательница викторианской эпохи.