Убойный городок. Смертельное приветствие

– Алексей, нужно конфисковать у всех фото и видео устройства: телефоны, камеры, фотоаппараты, всё, что имеет карту памяти и объектив. И нужны записи с камер вокзала. Сколько их здесь?

– Две снаружи.

– Что? – воскликнул Радж. – Только две, да ещё и снаружи?! Чёрт! – воскликнул Радж. – Мы не сможем проследить передвижения погибшей. Остаётся только одна надежда – камеры участников. Техотдел объединит всё. Сколько им потребуется времени?

– Техотдел? – заржал Лёха. – Это что за зверь такой?

– У вас нет Техотдела? – удивился Радж.

– У нас нет Техотдела и у вас теперь тоже нет Техотдела, – сказал только что подошедший Александр.

– Б-б-б-б… Потные ноги Ленина! – выругался Радж. – Ладно, я сам всё сделаю. У меня есть проги. Собери все устройства с объективом и телефоны забери. Скажи, что мы отдадим завтра ближе к вечеру. Я сейчас осмотрю погибшую, познакомлюсь с вашим патологоанатомом, а потом мы осмотрим место, откуда она упала. И, Алексей, не позволяйте никому подниматься на третий этаж.

– Будет сделано, – ответил Алексей и ушёл выполнять приказ.

Радж подошёл к месту падения невесты и перед его глазами вновь возник образ летящей невесты и ужасный момент, когда глаза человека теряли жизнь. Раджа передёрнуло. Он глубоко вздохнул и подошёл к бронзовой статуе воина. К статуе поставили стремянку и на ней уже кто-то стоял. Радж заметил, женские ноги в мешковатых штанах:

– Здравствуйте, я Главный следователь Тарасово – Радж Туча. А вы патологоанатом?

В ответ на его фразу из-за платья невесты выглянуло какое-то странное существо. Радж закричал и упал от испуга, ему показалось, что это оживший труп. Женщина была неимоверно худа и страшна, как сама смерть. Из жутких, глубоких глазниц на Раджа смотрели два блёклых серых глаза. Ресниц на веках не было, а брови были настолько светлыми, что казалось их нет вовсе. Тонкий острый нос больше на клюв похож. Бледные, тонкие губы почти незаметны на её бледном лице. И само лицо, казалось маской ужаса: кожа, натянутая на череп.

Вероятно, она знала, какое впечатление производит на окружающих, поэтому дала время Раджу покричать, после этого женщина спустилась со стремянки. Туловище было тонким, ручки похожи на спички, и была видна каждая косточка. На него смотрела женщина в чёрном длинном плаще и чёрных сапогах. Радж подумал, что ей только косы не хватает, когда она вдруг подплыла к нему вплотную, нагнулась и протянула свою бледную костлявую руку:

– Смертина Смертовна Смерть, – представилась она. – Но вы можете обращаться ко мне просто – доктор Смерть.

Радж, лёжа на перроне, подумал, что это она так шутит и выдавил из себя смешок, делая вид, что шутка ему понравилась. Но доктор Смерть не улыбалась.

– Вы думаете, что я шучу, – сказала она без выражения. – Но это не так. Смерть – это действительно моя фамилия. А Смертина это моё имя.

– О, – смутился Радж, и громко выдохнул, разводя руками потому, что он так и не понял, шутит ли она или нет, и от этого ещё больше смущался.

Доктор Смерть продолжала стоять над ним и говорить, глядя на Раджа:

– Я произвела первичный осмотр трупа. Он показал, что смерть, вероятно, была насильственной. На шее девушки свежая борозда удушения. Совершенно точно я скажу после вскрытия. Завтра утром пожалуйте в морг за отчётом. И учтите, я раньше 9 утра к работе не приступаю.

После этого Смерть взяла свой чемоданчик и ушла, не прощаясь. Радж, совершенно ошарашенный, продолжал лежать на перроне и качать головой. К нему подошёл, посмеиваясь, старший сержант.

– Она не шутила. Она действительно по паспорту – Смертина Смертовна Смерть. Лёха с ней в школе учился, так одноклассники звали её Смертушкой.

– Я чувствую себя участником какого-то ужасного эксперимента, – всплеснул руками Радж.

– Шеф, – серьёзно сказал старший прапорщик – Но вы и, правда, участник эксперимента с реформой в МВД.

– Вот, все потные ноги этого мира, – выругался Радж. – Не напоминай мне про очередное реалити-шоу от наших экспериментаторов с депутатским мандатом.

Радж встал, отряхнулся и тяжело вздохнул. Он залез на стремянку и проверил слова доктора Смерть, они оказались верными. Виднелся широкий след удушения, он сразу заметил, что широкая атласная лента зацепилась за статую и развивалась на ветру. По ширине она совпадала со следами на шее. Радж надел медицинские перчатки, достал обычный полиэтиленовый пакет сложил ленту туда, завязал пакет узлом и маркером подписал слово «Улики».

– Александр Александрович, нужно отнести это экспертам…

– Вы хотели сказать эксперту. Она ещё в отпуске, выйдет завтра.

– Отлично, я рад, что эксперт у нас есть! Ладно, пойдёмте, осмотрим место преступления, а то народ уже волнуется, их нужно опросить и отпустить.

– Может, сначала отпустим?

– Их всех нужно опросить, они свидетели, как минимум и возможные подозреваемые, пока мы не установим все факты. А прежде, чем их опрашивать, нужно знать, что именно мы хотим узнать. Вот почему нам нужно найти место преступления. Пошли.

Радж и его помощник вошли в здание вокзала Тарасово. Это было старинное здание, которое не перестраивалось более ста лет. Радж вошёл в здание и попал в просторный зал с застекленным куполом, второй и третий этаж шли по периметру главного зала, где находилось табло и окошки с продажами билетов. Из этого зала слева был выход к багажному отделению с собственным выходом и вход в просторный зал ожидания. Справа был торговый зал, где находились ларьки с фаст-фудом, газетами, канцелярией, игрушками и гигиеническими средствами, которые могли понадобиться в дороге. Далее шёл вход в местное кафе, которое носило незамысловатое название «Привокзальная кафешка». Из открытой двери кафе доносился потрясающий аромат борща, и Радж понял, что проголодался. На второй этаж вели две лестницы, которые находились по бокам от выхода в город. Убранство вокзала было потрясающим: кремовый мрамор и золотая лепнина, ажурные перила, белоснежные ступени, бронзовые светильники, золотые рамы оконных стекол, художественная роспись стен. Было ощущение, что вошли вовсе не в российский вокзал, а во дворец короля. Александр увидел изумление шефа и сказал:

– Не похож на советский вокзал, да?

– Ага, – подтвердил Радж.

– Ну, так это и не был вокзал. Это был дворец одного опального князя, родственника царя. Сюда он был сослан в XVI веке. Его потомки здесь всё ещё живут, правда, они стали значительно беднее после 1917 года, зато живые. Сходите как-нибудь в наш Краеведческий музей, вам будет интересно.

Они прошли сквозь толпу возмущённых невест и их родственников и поднялись на второй этаж. Радж осмотрелся, там стояли мраморные столики, мягкие кресла – это зона отдыха. Столики и кресла утопали в море зелени, росшей в огромных кадках. На втором этаже располагался небольшой привокзальный отель и комната матери и ребёнка. На третий этаж вела только одна широкая лестница. Радж и Александр поднялись на третий этаж. Это был совсем небольшой этаж, где находились три комнаты: Дежурный по вокзалу, Начальник вокзала и диспетчерская. Слева был выход на террасу, где расположена фотозона для праздника невест.

У края террасы стояли пальмы в кадках и множество ярких цветов в таких же ярких цветочных горшках. Несколько горшков разбились и лежали на террасе, в кадке с пальмой валялся телефон, часть балюстрады была разбита, и её осколки валялись на террасе, крыше и внизу на перроне. За железный прут разбитой балюстрады зацепился большой кусок ткани, оторванный с подъюбника свадебного платья. Было видно, что здесь произошла борьба. Радж заметил, что между столбиками балюстрады застряла белая женская туфля. Главный следователь перегнулся через перила и увидел вторую туфлю, которая слетела в полёте и зацепилась за карниз окна на втором этаже. Он указал Александру на улики и попросил их собрать.

– Судя по тому, что мы здесь увидели, девушку убили здесь. Она стояла лицом к балюстраде, одна нога была между столбиками ограждения, она держала телефон в руках. Убийца подкрался сзади и накинул белую атласную ленту на шею и придушил. Девушка боролась, опрокинула ногами цветы, а руками, она, скорее всего, пыталась содрать удавку. После того, как девушка потеряла сознание, её сбросили вниз.

Радж взял телефон и положил к себе в карман, поскольку техников здесь не было, придётся ему самому разбираться с телефоном и записями. Он и Александр забрали и упаковали улики, Радж сделал несколько фото и видео места происшествия. Он проверил три кабинета, на третьем этаже, но они были закрыты.

– Шеф, они внизу, вместе со всеми.

– Ладно, пошли вниз, – согласился Радж.

Глава III. Подозреваемые

Внизу вокзал напоминал гневающийся улей. Все процессуальные действия заняли у Раджа почти три часа и люди на вокзале были в бешенстве: все устали, хотели домой, но ещё больше хотели посплетничать меж собой о том, что произошло.

– Уважаемые свидетели, – обратился Радж к толпе, которая тут же замолчала. – Я понимаю, что все устали. Сейчас мы проведём быстрый опрос и всех отпустим. Да, мы забрали у вас телефоны, но завтра вечером вы сможете забрать их в отделении полиции. Нам нужно собрать все фотографии праздника и ваши видео. А теперь, где работники с третьего этажа? Пусть подойдут ко мне. Остальные выстраивайтесь в очередь, мои помощники пройдут и зададут вам пару вопросов, после чего вы сможете пойти домой.

Тут появился высокий, седой мужчина, в железнодорожной форме. Подал руку Раджу и представился:

– Начальник вокзала Николай Николаевич Николаев, – Радж усилено закивал головой, пытаясь скрыть улыбку.

– Николай Николаевич, скажите, где вы находились в момент падения девушки? – спросил Радж.

– Я распорядитель этого праздника, поэтому в парадной форме находился на перроне. Лично эту девушку я не знал, но слышал о ней.

– Правда? – удивился Радж. – Она популярна в городе?

– Я бы так не сказал. Девочка была стервозной, и поэтому у неё совсем не было подруг. Слышал, что её ненавидели за вредный характер и деньги, которые помогали улаживать последствия её буйного нрава.

– Например? – спросил Радж.

– Ну, здесь есть несколько девушек, у которых Илона уводила парней. У нашего диспетчера Павелева увела парня, она, кстати, сегодня здесь. Слышал, что пострадавшая и у сестры увела парня.

Радж нахмурился: «Вот тебе и на! А не зря сестрица от меня сбежала». Он достал свой телефон из кармана и показал Николаю Николаевичу фотографию атласной ленты.

– Вы видели эту ленту где-нибудь?

– Ой, нет! Вы посмотрите на этих невест, они же с ног до головы в этих лентах!

– Ясно. А кто-нибудь находился в кабинетах на третьем этаже в момент падения невесты?

– Да. В диспетчерской была Женечка, она диспетчер, объявляет о прибытии поездов, и Дежурный по вокзалу Лабзин был на своём месте. Ведь перед самым падением прибыл поезд из Москвы. Они во время прибытия должны находиться на своих местах. Сразу после московского поезда у нас окно четыре часа, но им нужно уже возвращаться в свои кабинеты.

– Я понял. Я быстро задам им пару вопросов и отпущу. В общем-то, к вам у меня уже и нет больше вопросов. Оставьте свой телефон и домашний адрес Алексею. Следующий.

К нему подошла очень красивая девушка, прямо принцесса. Пухлые губки, маленький аккуратный носик, карие глаза, под густыми, бархатными ресницами. Её рыжевато-каштановые волосы были уложены в аккуратную причёску под блестящую диадему, державшую длинную шифоновую фату с ручной вышивкой. Девушка с королевской грацией подошла в потрясающем свадебном наряде и была похожа на особу королевской крови настолько, что и не угадаешь в ней обычного диспетчера.

– Меня зовут Евгения…

– Подождите, – перебил Радж с улыбкой. – Я угадаю – Евгения Евгеньевна Евгеньева?

Девушка улыбнулась потрясающей красивой улыбкой.

– Верно, так у нас всё устроено. В некоторых семьях сохранилась традиция старшего ребёнка называть также, как и родителей. Я старшая.

– А, если родилась девочка, а папу зовут Павел? – поинтересовался Радж.

– Тогда девочка будет носить имя Павла.

– А если роилась дочка у Михаила? – хитро спросил Радж.

– Значит, они не будут соблюдать обычай в этот раз.

– Ясно, – засмеялся Радж. – Евгения, вы были в диспетчерской, когда всё произошло?

– Наверное, я не уверена, когда это было. Я встретила московский поезд и, как только он выехал за пределы нашей станции, я побежала вниз на праздник. Я не проверяла террасу и не увидела падения.

– Ничего не слышали?

– Нет.

– Знали Илону?

– Да, к сожалению, у нас вышла некрасивая история. Она отбила моего парня в прошлом году.

Радж достал ленту и показал девушке.

– Не знаешь, откуда это может быть?

– Похожа на ленту из венка, который дарят на купальских игрищах.

– Что? На купальских игрищах? – переспросил Радж.

– Ну да, это ещё одна старинная традиция нашего городка. Девушки без пары могут поучаствовать в любовных игрищах в ночь на Ивана Купалу. Девушки и парни выбирают случайные пары и прыгают с ними через костёр. Если пара расцепила руки, они забывают друг о друге, а если прыгнули и рук не расцепили, то начинают встречаться. Конечно, можно было и не соблюдать традиции, если пара не нравится.

– Понятно и причём тут Илона?

– На этом празднике она и отбила моего парня. Внаглую встала с ним в пару, а ко мне набился противный Адабас Лабзин, он сегодня, тоже на смене, дежурный по вокзалу. Он такой противный, у него руки потные и жирные, и от него чем-то воняет, бе… – высунула язык Евгения и изобразила рвотный рефлекс. – Я тогда попыталась расцепить руки, но эта лягушка вцепилась в меня. Он думал, что я с ним пойду купаться на озеро, но я сразу ему сказала, что не соблюдаю традиции. Я пошла посмотреть, где мой ухажёр, а он сбросил одежду и убежал с Илонкой. Только и сверкали его голые ягодицы.

Радж засмеялся.

– Я не очень понял, что вы делаете на Купалу, но видимо, что-то очень интересное.

Евгения засмеялась.

– С тех пор мы с Илоной не ладили. Я не общалась с ней, а она не горела желанием общаться со мной.

– Парень вернулся?

– Нет, – лукаво улыбнулась Евгения. – Она вскоре бросила его и сейчас встречается с парнем, которого увела у своей сестры. Так что, Илона никогда не интересовалась парнем, если он ни с кем не встречался. И, я полагаю, здесь очень много обиженных ею девушек.

– Но не все они были на третьем этаже. Так эта лента может быть из купальского венка?

– Это верно, – согласилась Евгения. – По традиции, парень дарит своей паре Купальский венок с вплетенными атласными лентами. Обычно это белые или розовые ленты. Этот фрик дарил мне венок с белыми лентами, но я его выбросила. У вас мой телефон, там в Галерее вы найдёте фотки с последнего Ивана Купала. Там все девушки в таких венках.

– Хорошо, спасибо. Оставьте ваш номер и адрес Алексею и можете возвращаться к работе.

Следующим Радж увидел Дежурного по вокзалу, вот действительно, Евгения верно его описала, противный фрик, от которого чем-то воняло нестерпимо. Его причёска была настолько гладкой, что казалось волос нет совсем, просто голый скальп странного цвета. Глаза навыкате и кожа вокруг них была тёмной и раздражённой. У него торчали огромные уши, и он постоянно облизывал свои губы. Но взгляд был спокойным и надменным. Было видно, что Радж ему не понравился.

– Вас зовут? – спросил Радж, подавляя рвотный рефлекс, и вспоминая запах любимого одеколона «Сократ».

– Адабас Лабзин.

– Вы были в своём кабинете, когда всё произошло?

– Да, я работал.

– Ничего не слышали?

– Я слышал гул сотни голосов, объявление диспетчера, но не слышал ничего подозрительного: ни криков, ни стонов.

– Вы знали убитую?

– Нет.

– Вам знакомы эти ленты?

– Оглянитесь вокруг! – надменно усмехнулся Лабзин. – Здесь сплошные ленты и кружева!

Радж согласился и отпустил его на работу. Его помощники уже опросили остальную часть свидетелей и всех отправили домой. Новый следователь постоянно оглядывался на дверь вокзальной кафешки. У него уже урчал желудок, и Александр тоже заметил это.

– Шеф, вы проголодались? Так пойдёмте, порадуем животы.

Радж улыбнулся и не стал противиться. Они вошли в кафе, оно было довольно большим, со множеством круглых столов и высоких стульев в середине просторного зала, в правой стороне зала стояли мягкие диваны красного цвета и столики. На стенах были отреставрированные деревянные панели, верхняя часть стен побелена желтоватой извёсткой. Огромные вокзальные окна, оформлены красивыми зелеными шторами с воланами и бантиками. Не вокзал, а Версаль!

Полицейские сели на мягкие диваны у окна, ламинированное меню лежало прямо на столе. В кафе стоял приятный аромат, и у Раджа разыгрался аппетит. Поэтому он заказал очень плотный обед: селёдку под шубой, борщ, стейк с лаймом и ананасом, а также чашку кофе и слойки с сыром.

Все блюда были очень вкусными, и он так наелся, что двигаться больше не хотелось.

Все трое стражей правопорядка сидели, откинувшись на мягкую спинку дивана. Они задумчиво пили кофе и молчали. Первым тишину нарушил Радж.

– Итак, что мы имеем. Мы имеем убитую девушку. Ваша доктор Смерть сообщила, что девушку придушили и сбросили с вокзальной террасы.

– Чё это наша? – возмутился Александр. – Теперь и ваша!

– Да-да, – поспешно согласился Радж. – Просто её имя и вообще имена многих здесь…

– И ваше имя тоже не менее эксцентрично, вы как раз подходите этому месту, – успокоил Александр.

Радж не удержался и засмеялся.

– Будем считать это за комплимент. Но вернёмся к делу. Убита молодая девушка. Никто ничего не видел, и никто ничего не слышал. Мотивы убийства нам неизвестны, подозреваемых полгорода. Но всё-таки главные подозреваемые – её семья и те, кто были на третьем этаже в момент преступления. Итак, главные подозреваемые:

1. Вано Павелев – отец жертвы.

2. Раиса Павелева – мать жертвы

3. Мария Павелева – сестра жертвы

4. Ибрагим Набатов – друг жертвы и брат её жениха.

5. Саид Набатов – жених жертвы

6. Евгения Евгеньева – диспетчер, находилась рядом с жертвой в момент убийства.

7. Адабас Лабзин – Дежурный вокзала, который также находился рядом с жертвой в момент убийства.

Это основные подозреваемые, которые либо связаны с жертвой, либо с местом преступления и временем смерти, – подвёл итоги Радж. – У вас есть какие-то мысли по поводу произошедшего? Мотив убийства?

– Шеф, жертва была очень известна в городе. Она была богата. Содержала всю семью. Я знал её мать.

– Что? – перебил Радж – Ты знаешь Раису?

– Нет, – возразил Александр. – Раиса мачеха, а я знал её родную мать – она моя одноклассница. Галина Набережная вышла замуж за Вано, у них родилась дочь – Илона. Когда девочке было 12 лет, её мама умерла от рака. Вано погоревал-погоревал и женился на другой женщине – Раисе, у которой была дочь от первого брака – Маша. Вано был всегда бедным, а Галина родилась в богатой семье, она открыла бизнес в 90-х, и всё своё богатство она оставила вовсе не мужу, а только своей дочери. Ни у кого в этой семье денег нет, все они зависели от Илоны.

– А кто теперь унаследует её миллионы? – спросил Радж.

– Не знаю, но уверен, что Илона составила завещание.

– Ты знаешь, у какого нотариуса она могла составить завещание?

– Кончено, знаю. В городе один нотариус – Бабкен Бабкенов. Ой, противный мужик, я тебе скажу. К нему сразу с ордером нужно идти и в ордер вписать проверку документов всей семьи Павелевых. Бабкенов не даст нам просто так информацию, обязательно начнёт выпендриваться и пальцы гнуть.

– Да, я уже знаком с окружным судьёй – Валерия Ивановна Табакова. Она выпишет нам ордер, я уверен. Сейчас ей позвоню. – Радж вышел из-за стола и набрал нужный номер телефона. Он разговаривал всего минут пять, но вернулся довольный. – Судья сейчас вышлет на E-mail нужные ордера, в том числе на осмотр владений жертвы и всех её документов. А пока, Александр, покажи мне, где находится работа, и как далеко от неё я буду жить.

Александр подскочил, отдал честь и, схватив его чемоданы, побежал перед ним, неустанно болтая. За пять минут Радж узнал укороченную историю города и понял одно, что Тарасово, которое за глаза называют Пи*арасово, существует испокон веков, и испокон веков до него никому нет дела. Здесь никогда не было проверок, потому что начальство из области и столицы предпочитает проезжать мимо. Поэтому они все здесь счастливо живут, их никто не трогает, и они никого не трогают. Радж понял, что попал в какую-то страшную трясину, из которой ему ни за что не выбраться. Он почувствовал беспомощность – его сослали сюда, чтобы навсегда о нём забыть. И вдруг подкралась тоска. Радж даже остановился на ступенях вокзала, но тут в его голове замелькали все факты об убийстве, и эти мысли подняли ему настроение.

Радж бросил взгляд на площадь у вокзала. Александр сообщил ему, что это Зыряновская площадь. Здесь расположен чудесный старинный сквер с красивыми скамейками, прекрасными деревьями и кустарниками. Сквер имени купца Шебалина имел очень древнюю историю, а перед сквером стоял огромный гранитный памятник погибшим солдатам Великой Отечественной Войны. Возле памятника всегда горел вечный огонь, и было чисто.

Радж остановился в ужасе перед служебной машиной. Таких динозавров он видел только в старинном сериале про ментов. Неужели ещё кто-то ездит на таком ужасе?!

– Шеф, не стоит морщиться. У нас плохие дороги и нет смысла красивые тачки сюда слать, они попросту завязнут в грязи или рассыплются на кочках. УАЗик – вот всем машинам машина! – провозгласил Александр.

Радж залез в «УАЗик», на пассажирское сидение и с пятой попытки смог закрыть дверь. Сиденье было непривычно жёсткое и пыльное, он хотел было открыть окно, но Александр его остановил.

– Не стоит, шеф. У нас давно дождей не было, пыль поднимается до пятого этажа. Мы здесь просто задохнёмся.

Радж нахмурился, но последовал совету и не стал открывать окно. Вдруг из хриплых динамиков полилась совершенно ужасная музыка.

– Что это? – сморщился Радж.

– Это? – засмеялся Александр. – Это шансон!

– Это музыка?

– Ага! Разве вы не знали, что всё население Тарасово-Пи**расово или бывшие заключенные, или те, кто мечтает ими стать? Даже менты…. Ох, ты Боже мой, то бишь эти, как их… Русские копы! О! – и Александр закатился диким маниакальным смехом.

Радж закатил глаза и повернулся. Деревня деревней, что поделаешь. Меж тем они выехали на неровный асфальт.

– Это главная улица города?

– Да.

– Как называется?

– Главная улица, – усмехнулся Александр.

– Оригинально. А где все эти улицы имени Ленина и Сталина у вас?

– А нету, – ответил Александр. – До нашего урмана, коммунизм не добрался. Мы удивлены, что последняя реформа МВД до нас добралась. Обычно всякие там перестройки и коммунизмы мимо нас проходят.

– Что? У вас нет улицы Ленина? – воскликнул Радж.

– Нет, – засмеялся Александр.

Радж был поражён до глубины души – он впервые встретил место, где нет привычных улиц названных в честь борцов за то, что мы так и не построили.

– А во Второй мировой вы хоть участвовали?

– А то как же! – кивнул Александр. – Вон, на Зыряновской площади памятник стоит. У нас многие мужчины ушли в сорок первом воевать. Вернулись почти все, только пятеро жителей города погибли, да и то своей смертью.

– Что? Как это?

– Ну, один съел орехи, а у него на них аллергия была, и умер сразу в окопе. Другой отравился грязной водой и умер от тифа, не доехав до фронта. Третий, умер во сне, от старости прямо посреди Берлина. Четвёртый, утонул, потому что плавать не умел. Говорят, пьяный он был, а зачем-то в реку полез. Ну и пятый, дед мой, поперхнулся в засаде, некому было по спине постучать, так и задохнулся бедный. А остальные, Слава Богу, до Берлина дошли и домой вернулись.

Вдруг они свернули с главной улицы, и через секунду стёкла заволокло огромными клубами коричневой пыли. Она даже попадала в щели «Уазика», от чего и в салоне появилась пыль. Автомобиль резко затормозил на короткой улице, у самого последнего дома, за которым начинались камыши выше человеческого роста. Радж подождал, когда пыль осядет и увидел своё новое жилище. При виде его Раджу захотелось плакать, и он даже хотел вернуться на вокзал, чтобы запрыгнуть на первый попавшийся поезд.

– Вот, пожалуйте, шеф. Улица Сорочья, дом 9 – ваш новый дом! – торжественно представил Александр.

Уголки губ Раджа опустились вниз, он сложил ладони и крепко их сжал. В глазах появилось безумие.

– Мне сказали, что выдадут квартиру четырёх комнатную, а это сарай какой-то!

– Есть квартира, шеф, но дом начали строить в 2000 году, а потом застройщик обанкротился и не успел достроить нам первый элитный стоквартирник в Тарасово. Так и стоит долгострой, рушится потихоньку.