скачать книгу бесплатно
– В смысле, не для рассветов со случайными знакомыми!!! Странно, что ты этого не понимаешь!
– Это какой-то мазохизм на любителя – рассветы со случайными знакомыми. Странно, что этого не понимаешь ты.
– Не понимаю, – упрямо произнесла Вера. – Если со случайными знакомыми бывают радуги, закаты, то почему не может быть рассвета?
– Действительно, почему? – он улыбнулся. – Это не математическая задача, ты справишься… Я в тебя верю.
Вера думала как бы съязвить, когда ее внимание привлекла пара молодоженов: девушка в свадебном платье выпускала белых голубей. Жених в костюме пингвина старательно улыбался. Всю эту идиллию на берегу озера снимал фотограф. Вера поморщилась.
– Какая карамель! – не удержалась она. – Так и хочется, чтобы, взлетев, голубь подпачкал ей платье. Это бы хоть как-то оживило картинку. И, говорят, это на счастье.
– Неромантичная ты девушка, – он с интересом наблюдал за эмоциями, проступившими на ее лице.
– Это не романтика! Это… знаешь, такие ужасные, пошлые картины в позолоченных лепных рамах с прудом, кувшинками, лебедями и звездами на небе? Апофеоз безвкусицы! Голуби, платья и прочие колокольчики из той же оперы. Жаль, торт с розочками незаслуженно остался за кадром.
– А для нее этот день – платье и голуби. Каждый выражает чувства, как умеет. Ты, видимо, иначе представляешь себе счастье.
– Да-а-а! О чем, о чем, а о платьях и тортах с взлетающими птицами я никогда не мечтала!
– Если я спрошу о твоих мечтах, ты ответишь, что это слишком интимный вопрос. Поэтому подожду, когда ты сама расскажешь.
– Уверен, что расскажу? – Вера устало улыбнулась.
– А ты сомневаешься? – он не отводил взгляд от ее лица. – Только честно?
– Не знаю. – Она посмотрела ему в глаза и тихо повторила: – Не знаю.
Когда представление закончилось, Вера решила, что ей необходимо прогуляться в одиночестве. Договорившись встретиться вечером, она отправилась на поиски алой блузки, по дороге приобретя серебряный чайничек и темно-синий палантин. Поиски увенчались успехом и два часа спустя Вера, довольная и усталая, вернулась в отель. До ужина оставалось полтора часа.
***
Кажется, звонит телефон. Она уменьшила напор струи и прислушалась – да, телефонный звонок. Телефон замер на несколько минут и ожил, как только она вошла в комнату. «Ничего себе, – промелькнула мысль, – как будто за мной наблюдают». В трубке звучал разбудивший ее накануне голос.
– Добрый вечер, Вера, – в голосе явно звучало смущение. – Надеюсь, на этот раз не помешал?
– Добрый вечер! Не помешали. Простите, я вас не узнаю, – Вера хотела убедиться в своей догадке.
– Орен, – теперь голос обрел лицо, – мы…
– Я вас помню, – вежливо произнесла Вера. – Спасибо, что поинтересовался моим самочувствием. Очень мило с твоей стороны.
– Я хотел извиниться за вчерашнее, – он так забавно смущается, Вера улыбнулась, – и пригласить тебя на ужин.
– Мы договорились поужинать в небольшой компании, – она подчеркнуто проигнорировала суть приглашения, – если хочешь, присоединяйся.
– Не помешаю? – он был явно разочарован.
– Да нет, обычный ужин в компании коллег, – беспечно ответила Вера.
– В таком случае с удовольствием. Надо же убедиться, что завтра мы можем на тебя рассчитывать.
– Тогда в половине девятого встречаемся в холле.
Усевшись на подоконник с чашкой чая, Вера обдумывала неожиданный поворот вечера. Орен, второй пилот на борту, произвел на нее очень приятное впечатление. Он заметно отличался от большинства летчиков, самоуверенных и преисполненных чувства собственной значимости, интеллигентностью и мягкостью. Эти качества были крайне нетипичны для людей его профессии, особенно учитывая тот факт, что летчики поступали на работу в авиакомпании после многолетней армейской службы. ВВС – элита израильской армии, молодые люди, на первых этапах выбранные из тысяч, а затем выдержавшие трехлетний курс, к концу которого доходили единицы – неудивительно, что при подобном раскладе многие из них в юном возрасте испытали нечто похожее на звездную болезнь. В стране была известна старая пословица: «лучшие – в летчики, лучшие – летчикам». Привилегированное положение и повышенное внимание женского пола почти неизбежно оставляли след: их нередко переполняли чувство важности и уверенность в собственной неотразимости. Веру веселили подобные проявления, но так как летчики действительно были мастерами своего дела, она относилась к ним с уважением, признавая, что их самомнение основывается на объективно прочном фундаменте. Будучи наслышана о «летном» высокомерии, Вера не разделяла бытующего среди стюардов мнения: большинство пилотов были приятными людьми, напускная самоуверенность которых казалась ей своеобразной мужской бравадой, достаточно безобидной и даже забавной, за ней же проступали характер, профессионализм, умение принимать незамедлительные решения в экстренных ситуациях и любовь к своему делу. Без сомнений, общение с ними давалось ей куда проще, чем со многими из своих коллег.
Отношения в компании основывались на строгой иерархии. Веру раздражало, что в когда-то государственной, а ныне частной авиакомпании, сохранилась почти армейская дисциплина и иерархический порядок, что откладывало определенный отпечаток, как на сам процесс работы, так и на отношения между людьми. Приглашение поужинать смутило ее, ведь помимо банального мужского внимания речь шла об интересе со стороны коллеги, занимающего более высокую позицию в служебной лестнице. Ей не хотелось портить с ним отношения, но и становиться объектом пересудов желания не возникало. Когда он успел заинтересоваться ею? – спрашивала она себя. Летчики были представлены стюардам в автобусе, подвозившем экипаж к самолету. Вера отметила нетипичное поведение второго пилота и, погрузившись в собственные мысли, забыла о его существовании. Когда же они прибыли во Вьетнам, она так устала и была настолько поглощена происходящим вокруг, что вообще упустила его из виду. О том, что до отлета он напомнит о себе и предположить не могла. «Что ж, – подумала Вера, – посмотрим насколько хватит твоей самоуверенности, реалист», – она улыбнулась. Вечер обещал быть нескучным.
Вошедший Ноам внимательно рассматривал открывшую дверь Веру: алая блузка из тончайшего шелка подчеркивала ее точеную фигуру, по плечам беспорядочно рассыпались длинные волосы. Пригласив гостя войти, она вернулась к зеркалу, а он, устроившись поудобней, с интересом наблюдал за ее приготовлениями. Вера, думал Ноам, относилась к типу женщин, лицо которых можно с легкостью испортить лишним взмахом кисти, настолько яркими были черты ее лица от природы: огромные глаза, черные, идеально очерченные брови, длинные густые ресницы, высокие скулы и словно нарисованные губы. Контраст с кожей оттенка слоновой кости усиливал и без того яркие краски.
– Когда раздавали яркость, ты стояла в первых рядах, – со вздохом отметил он.
– Не смеши меня, – попросила Вера. – Когда раздавали умение делать что-либо руками, я стояла в очереди за ресницами. В результате чего аккуратно нанести легкий макияж для меня – проблема.
Отложив кисточки и коробочку с тенями, она внимательно изучала результат. На светлой, словно восковой коже, с необыкновенной яркостью выделялись огромные темные глаза, подчеркнутые дымчатым макияжем. Бледность, придающая легкую драматичность, органично вписавшуюся в ее образ, импонировала Вере, и она поинтересовалась мнением Ноама.
– Не надо никаких румян, – отрезал он тоном, не терпящим возражений, – ты какая-то беззащитно-фатальная в таком варианте. Маргарита Готье и туберкулез.
– Ничего себе, – Вера обернулась, – интересные у тебя ассоциации! Умолчу о профессии дамы, но болезнь то…
– Очень аристократичная болезнь, между прочим! – бурно возразил он. – Придавала трагически-романтический ореол наполненным девушкам. На начальных стадиях уродует только простушек. А так красота – глаза лихорадочно горят, аристократичная бледность и прозрачность. Мужчины развивали бурную деятельность: начинали заботиться, вывозить на курорты…
– Да, – поморщилась Вера, – подкрашусь-ка я, пожалуй.
– Не надо! – он запротестовал. – Правда, не надо. Ты, как актриса 60-х, не порть образ.
– Н-да, это получше туберкулеза. – Вера принялась собирать волосы в узел. Когда приготовления остались позади, она повернулась к Ноаму и задумчиво произнесла: – У меня странное чувство. Как будто этот вечер особенный.
– Может быть, – он подмигнул ей, – если ты так решишь.
Она не ответила и только прислушалась, пытаясь поймать странное чувство, на секунду ворвавшееся в сознание. В нем не было радости, скорее легкая грусть и ожидание чего-то неизбежного. «Так животные чувствуют приближающееся землетрясение», – промелькнуло где-то. Внезапно ей очень захотелось домой. Неужели, что-то произойдет в полете? Чушь какая-то. Она определенно устала, а события сегодняшнего дня не способствовали восстановлению сил.
– Какая ты красивая, Вера! – Она подняла глаза и встретилась с изучающим взглядом Ноама. – Смотрю на тебя и понимаю, почему большинство мужчин предпочитают женщин.
– Прекращай льстить! В этом ты похож на остальных мужчин! – Вера улыбнулась. – Кстати, насчет мужчин, Орен ужинает с нами.
– Тот самый Орен? – Ноам присвистнул. – Ты ему не объяснила, что он опоздал?
– Опаздывают на самолет! – Она на секунду задумалась и, понизив голос, добавила наигранно-театрально: – И потом, кое-кому необходимо дать понять, что не стоит расслабляться.
– Ты мой кумир, Вера! – Ноам смотрел на нее с восхищением. – Чувствую, ему придется несладко!
В дверь постучали. Ноам успел шепнуть «Шели» и, едва та переступила порог, вышел из комнаты: «Я вернусь через минуту, – донесся его удаляющийся голос, – мои вещи в номере».
– Шели, – Вера почувствовала неловкость, – хорошо выглядишь.
– Спасибо, – Шели окинула Веру беглым взглядом, – ты тоже неплохо.
– Послушай, – Вера искала нужные слова, с помощью которых, не драматизируя произошедшее и тем самым не нагнетая обстановку, пыталась объясниться, – мне неловко из-за сложившейся ситуации. Мы случайно встретились утром…
– Все нормально, Вера, – Шели старалась казаться безразличной. – Он всегда занят очередной интрижкой, этот раз не исключение.
Вера чуть слышно засмеялась. Было что-то настолько предсказуемое, типично женское, в этих словах и все же ее неприятно удивило, что Шели не смогла взять себя в руки.
– Ну что ж, – она, улыбаясь, смотрела на Шели, – так как этот раз не исключение, ты сама понимаешь, насколько нелепо продолжать разговор на эту тему. Я рада, что мы пришли к взаимопониманию.
***
Войдя в холл, Вера с Ноамом невольно притормозили, наблюдая весьма неожиданную сцену-сюрприз: Орен и Дан в компании Шели, Моран, Ирит и Лии явно не скучали. Девушки улыбались, смеясь шуткам собеседников, и живо что-то обсуждали. На Ирит была странной модели кофта-корсет, превращающая ее фигуру в корзину с фруктами, из которой вот-вот обещает выпасть часть содержимого. Изумленная Вера не ожидала от ассоциировавшейся исключительно с униформой Ирит подобного стиля, да и поведение строгой и сдержанной в воздухе женщины удивило ее. Моран атаковала непривычно короткой юбкой, как шепнул Ноам: «Идеально подходящая для ступенек вещица, вид для стоящих внизу открывается феерический»; Лия с распущенными светлыми волосами ослепляла макияжем на расстоянии десяти метров и вызывала у Веры стойкую ассоциацию с Медузой Горгоной. Впрочем, она и без макияжа с легкостью выиграла бы кастинг на эту роль. Девушки кокетничали, словно соревнуясь друг с другом, и Вера всерьез раздумывала не дать ли задний ход, настолько дискомфортно она ощутила себя на этом зарождающемся празднике жизни. Атмосферу всеобщего веселья и флирта нарушали серьезная Шели и неизменно суетливый Таль, пытавшийся вписаться в компанию и явно не находящий своего в ней места. Девушки не относили его к категории мужских особей, мужчины относились к нему снисходительно, а он заискивающе улыбаясь, даже сейчас, в минуты отдыха, старался прислуживать этим случайным в его жизни людям, понимая, что, только ощутив себя полезным, он сможет почувствовать себя причастным. Он шел по жизни пресмыкаясь, и Вера внезапно испытала жалость к этому человеку, умудрившемуся родиться таким омерзительным и нелепым. Проследивший за взглядом Веры Ноам в очередной раз поразил ее проницательностью:
– Даже не думай жалеть его, – тихо произнес он, – это самая мерзкая категория: чувствуют себя недоделанными, оттого несчастными и поднимают самооценку, гадя окружающим. И так по кругу.
– Ты прав, – Вере не оставалось ничего, как согласиться. Помолчав, она добавила: – Как-то не хочется вторгаться в их компашку.
– Ты посмотри, как оживился наш курятник! – он с ехидством рассматривал девушек. – Куда это они вырядились, как девицы с квартала красных фонарей? Помнишь, сколь усердно нам на курсах втирали про святую обязанность поддерживать имидж компании во время командировок?
– О! Не забывается такое никогда! Выяснилось, что мы представители страны за границей, практически послы! – с пафосом проговорила Вера. – В трезвом виде они несут эту феерическую фигню! В трезвом!!!
– Наблюдая за реакцией однокурсников, мне даже страшновато стало, все сидели с такими важными лицами! – со смехом вспомнил Ноам. – Воистину безграничны возможности человеческого организма.
– Это и должен был быть вступительный экзамен вместо психологов, симуляций, языков и прочего. Для меня остается загадкой, как я умудрилась с серьезным лицом выслушать этот пугающий кретинизм? – Вера пожала плечами. – Я себя, между прочим, до сих пор уважаю за самообладание! Честно говоря, во время той лекции у меня не осталось сомнений в том, что никто не вылетит с курса экстренных ситуаций, нервы у всех в порядке.
– Давай я их сфоткаю и выложу на нашем портале под заголовком «Блюдем имидж!» – Ноам явно рвался в бой. – Курсисты должны знать к чему стремиться. Спасем наивные души!
– И потеряем работу на следующий день, хотя было бы забавно. Ты, – ее голос зазвучал серьезно, – просто обладаешь вкусом, который большинство мужчин не разделяют, и вот тебе наглядный пример.
– Большинство мужчин в состоянии отличить лебедя в курятнике, – тоном, не терпящим возражений, заметил он. – Ничего не имею против куриц, но лебедь другого сорта птица: не кудахчет, как заведенная, шея длинная, необычная птичка, красивая…
– И очень больно щипается, – с готовностью дополнила Вера. – Далеко не беззащитная птичка, несмотря на романтический ореол. Боевая романтика.
– Ну что, лебедь, – Ноам вздохнул, – пойдем подышим свежим воздухом, здесь душновато.
Вера улыбнулась и шутливо взяла его под руку. Определенно Ноам читал ее мысли. Войдя в холл и поравнявшись с компанией коллег, Ноам бросил на ходу: «Мы будем ждать вас на улице», и, тихо обсуждая что-то, они прошли к выходу. «Леди», – пожилой джентльмен поспешил, опередив швейцара, распахнуть перед ней дверь, жестом приглашая пройти. Вера тихо произнесла «спасибо» и улыбнулась.
– Ты рискуешь стать моей большой любовью! – выпалил Ноам, как только они оказались на улице. – Откуда твои манеры и осанка? Ты из какого века, Вера?
– Я ошиблась эпохой, – она согласно кивнула, – мое время – девятнадцатый век.
– Ты нокаутом разделала все эти мини – декольте. А вот и побежденный курятник, – он замолк.
Их поглотил шум голосов, и Вера невольно поморщилась, вдохнув приближение приторно-сладкого ароматного облака. «Вдобавок ко всем достоинствам они отличаются повышенной любовью к душным парфюмам и их злоупотреблению. Это химически – стратегическое оружие, не иначе!» – отметила она. Если девушки намериваются присоединиться к их компании, то через несколько минут ей не придется придумывать причину, чтобы вернуться в отель: она грохнется в обморок, погрузившись в душное облако. Таль, семенящий впереди остальных, неожиданно оказался возле Веры и произнес искусственно-удивленным тоном, глядя в сторону Орена: «Вера-аа!» – и мерзко хихикнул. Она непроизвольно сделала шаг назад. Отвратительнейший тип!
– Вера, прекрасно выглядишь! – подошедший Орен не пытался скрыть особого к ней отношения. – Теперь я, наконец-то, убедился, что ты здорова.
«Не надолго», – подумала Вера и вежливо поблагодарила.
– Мы идем в ночной клуб, присоединяйся, – Лия обратилась неопределенно не то к Вере, не то к Ноаму.
– Спасибо за приглашение, но у нас другие планы, – ответила Вера, гадая, кто это «мы».
– Ты в курсе планов или ждешь сюрпризов? – Моран с приторным голосом не желала отставать от Медузы – подруги.
– Я в курсе, – улыбнулась Вера, – и жду сюрпризов. Приятных. Надеюсь ты тоже.
– Ты нам организовала сюрприз! – наиграно-удивленно воскликнула Лия. – Мы никак не ожидали встретить Орена, думали, ты ограничишься Даном.
– Сразу чувствуется настоящая женщина, – язвительно подхватила Моран, – ей всего мало.
– Прежние планы не должны вас связывать, они легко подаются корректировке, – игнорируя брошенные ей фразы, с улыбкой произнесла Вера, обращаясь к Дану и Орену. – Вы можете составить компанию девушкам и Талю. Мы с Ноамом приятно проведем время.
– Вера, – Дан улыбнулся, – ты еще не проголодалась?
– Проголодалась, – она с готовностью кивнула.
– Тогда поспешим. Приятного вечера, – он взял Веру за запястье и с улыбкой потянул за собой.
***
Этот ужин в уютном вьетнамском ресторане стал приятным завершением дня. В первые минуты ни от кого не ускользнул дискомфорт, испытываемый Ореном в компании новых знакомых, и Ноам, пытаясь сгладить дистанцию, принялся шутить на знакомую всем присутствующим тему.
– А помните, во время курса безопасности и экстренных ситуаций выяснилось, что мы обязаны спасать летчиков в случае потери ими кондиции? – Ноам обратился к Шели и Вере. – Так что, Орен, при случае тебе есть на кого положиться.
– Да, – Вера кивнула, – изучая каждый самолет, мы проходили схему вашего спасения. До такого даже в боевиках не додумались: через люк девушка вытаскивает на крышу самолета мужчину без сознания.
– Особенно учитывая вес многих наших орлов, – подмигнул Ноам. – Так и представляю тебя, Вера, героически спасающей командира экипажа. Прям фантазия.
– А мне, между прочим, этот вопрос выпал во время устного экзамена. Чуть не вылетела с курса, – вспомнила Вера. – Если бы не наш золотой инструктор, жестами показавший мне, что необходимо расстегнуть ремни, где спрятан канат и как открыть люк, не сидела бы я тут с вами.
– А что делать со спасенным на крыше? – поинтересовался Орен.
– В смысле? – неуверенно переспросила Вера. – Если он еще жив?
– Жив конечно! – с уверенностью ответил он. – Но как его спустить на землю?
– Аа.. до этого на экзамене не дошли, к счастью, – Вера на секунду задумалась. – Сбросить вниз?
– Тебе правда повезло, – голос Шели звучал на удивление серьезно. – Как ты его сдала, не понимаю.
– Да ладно, Шели, – Вера улыбнулась, – разве кто-то всерьез надеется, что девушка весом в 50 кг. в состоянии проделать подобное? Я уже промолчу о том, что не раз взлетим в воздух до того, как окажемся на этой злосчастной крыше.
– И вообще, – воскликнул Ноам, – Дан, разве не вы должны спасать летчиков? Вы физически в состоянии это проделать, ну чисто теоретически хотя бы.
– Должны, конечно, – он улыбнулся. – В том случае, если вы нас не опередите.
– Не опередим! – c горячностью подтвердил Ноам. – Эту привилегию мы с радостью оставим вам.
– Что ж, – засмеялся Орен, – приятно знать, что за тобой команда.
А несколько минут спустя никто больше не вспоминал о работе… говорили о путешествиях, делились впечатлениями, обсуждали футбол и последние прочитанные книги. Вера неожиданно почувствовала себя удивительно комфортно и, не замечая, как бежит время, наслаждалась приятной беседой, ужином, вином и необыкновенной атмосферой этого вечера. Она любила открывать людей, считая эти открытия наиболее увлекательными, и, наблюдая за собравшимися за столом, думала о том, что эта поездка подарила ей, помимо знакомства с необычным городом, интересные встречи. Перехватив в очередной раз взгляд Дана, она застыла – внезапно ее, словно до краев, наполнило тревожное пророчество: в эти навсегда врезавшиеся в память секунды Вера со странной неизбежностью осознала, что стоит на пороге судьбоносных перемен… пораженная этим нетерпящим возражения открытием, не в силах пошевелиться, она смотрела в глаза сидевшего напротив мужчины, гадая, какую роль суждено ему сыграть в ее жизни. С любопытством и нарастающим страхом Вера прислушивалась к поглощающим ее эмоциям, с пугающей ясностью ощущая приближение неизвестной безжалостной стихии, подхватывающей ее, словно тряпичную куклу, и увлекающую за собой в страшный водоворот. К этому вечеру со всеми малозначительными, казалось, деталями, и, в особенности, к этому короткому мгновению, словно теплой шалью накрывшему ее роковым предчувствием, она будет возвращаться бесчисленное количество раз, поражаясь, как четко, почти фотографически, запомнились ей каждое слово, каждый взгляд, каждая эмоция. Как много она готова будет отдать за то, чтобы повернуть вспять безжалостное время, как яростно будет мечтать убедиться в том, что предчувствие фатальных событий было расшифровано ею верно: они должны быть связаны с ним, с их начинающейся историей. Увы, как в прочтении пророчества, так и в предотвращении нелепого поворота судьбы Вера была бессильна. Песочные часы судьбы с пугающей быстротой уносили последние песчинки ее прошлой жизни. А пока вечер продолжался… Она не заметила, как погрустнел Орен, наблюдая ее немой диалог с Даном, как довольно улыбнулся Ноам и помрачнела Шели. Вырвавшись из урагана мыслей и предчувствий, она вернулась к общему разговору.
