Герой по паспорту. Том 3. Союз Нерушимых?

– Народ Ламбертии. От их тиранического монарха и его жестокой семьи.

Эта мелодия звучит крайне знакома для любого, кто хоть раз открывал учебник истории. Правда, даже там чётко прописано, что это лишь удобный “правильный” повод и всё всегда заканчивается массовыми убийствами невинных. Даже представить себе не мог, пусть и в теории, чтобы кто-то мог бы действительно желать добра жителям другого королевства, а не проворачивать свои грязные делишки под видом распространения демократии, либеральных ценностей и свобод. Всегда недоумевал – какие отвратительные ублюдки придумали термин “миротворцы” для убийц, а оказывается они имели в виду конкретно этих парней из королевства Аданерия, на планете Катинол.

Век живи, век учись.

– Освободительная война от тирании местного монарха. Ты сам-то веришь в эту… в это?

– Хороший вопрос, – ненадолго задумался Ароний. – Скорее да, чем нет.

– Почему скорее да?

– Потому что Ширгон и его сыновья однозначно были теме ещё ублюдками. И это не моё мнение, это мнение девяти из десяти Ламберцев. Они прославились выходками, о которых мне даже рассказывать будет противно. Факт смерти этого ублюдка и его сыночков уже о многом говорит.

– Освободительной война становится не из-за убийства ублюдков.

– С этим тоже всё честно. Наши войска не трогали местных. Не могу сказать за всех бойцов за всё время войны, но уверен, что никаких грабежей, мародёрства или издевательств над Ламберцами не было. За это были такие наказания, что лучше самому на меч прыгнуть.

– Изъятие имущества и ценностей у жителей захваченных поселений…

– Строго запрещено. Тяжкое преступление. А наказания за проступки в военное время никто не хочет испытать на собственной шкуре.

Бред какой-то.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно. Мы не только ничего не брали у местных, когда мы продвигались до очередного поселения, мы платили местным за то, что останавливались у них в домах. Как в тавернах. Нам на эти нужды специально выделяли монеты. А в периоды, когда продвижение замедлялось или вообще стопорилось, мы помогали местным наладить быт: частокол усиливали, колодцы копали, покосившиеся дома ремонтировали.

Это что – армия тимуровцев?

– “Даже я уже считаю эту войну бредовой,” – присоединился ко мне Дедион.

– То, что ты сейчас описал звучит как “абсолютно ДА”, но ты сказал “скорее Да, чем НЕТ”. В чём проявляется НЕТ?

– Во времени, – не понял. – … Э-эм, сложно объяснить, ты ведь не знаешь истории взаимоотношений нашего королевства с Ламбертией?

– Нет, не знаю.

– В общем, Ширгон стал королём Ламбертии почти две сотни лет назад, после крайне неожиданной смерти его отца. Тот, впрочем, тоже был не подарок… как мне рассказывали, но до жестокости Ширгона ему было далеко. Ком проблем в отношениях между нашими королевствами начал расти: постоянные разбойные нападения на наших торговцев рядом с границей, вечные стычки Ламбертии с Храмом, из-за которых доставалось и нам, несколько сорвавшихся крупных Договорённостей по его вине. Там много ещё всякого было, но это основные моменты.

– “Храм?”

– “Храм Мудрости Великой Матери. Группа поселений зверолюдов к югу отсюда. У них есть общая граница и с Ламбертией, и с Аданерией.”

– “Может ты мне всю историю расскажешь? Парня не придётся напрягать, и тебе я хоть через раз, но доверяю.”

– “Спасибо за высокую оценку наших отношений, но это всё, что я знаю о Храме. Видел в своё время довольно детальные карты континента, с названиями королевств и поселений. Да и откуда мне знать о событиях несколько летней давности?”

Ясно, придётся тормошить парня.

– Ламберцы нападали на зверолюдов?

– Постоянно. Грабили. Убивали. Продавали Ширценцам. Зверолюды атаковали в ответ, зачастую не разбирая, на кого именно нападают. Обстановка становилась всё более напряжённой, полноценный конфликт был не за горами, а нашему королевству не нужна репутация тех, кто нападает по расовому признаку. Это портит отношения со всеми развитыми и крупными королевствами.

– С этим понятно. А нападения на ваших торговцев на границе?

– Ширгон и его ближники. Он, конечно, делал вид, что ничего не знает и строго контролирует безопасность со своей стороны, хотя все знали правду. Я воин, а не аристократ или политик, поэтому мне всегда казалась странной эта игра – притворяться, что не видишь очевидного. Однажды я был в охране одних из множества переговоров, случившихся после крупного нападения с большим количеством погибших. Я слышал часть разговора, слышал что и как говорил Ширгон. Тогда нашлись доказательства, что банда была с его территории, и что она после нападения вернулась обратно в Ламбертию, не встретив сопротивления от его бойцов (думаю, здесь точнее будет сказать “от своих коллег”). Он это признал, обещал найти и наказать виновных, нарушивших его приказ. Меня удивила не откровенная ложь, – остановился Ароний, пытаясь подобрать слова. – Он говорил… в общем, он жаловался на то, какой “неправильный” у него народ. Говорил, что все проблемы из-за народа, и они даже не понимают, как им повезло с королём. Я просто не могу понять, как вообще может прийти к таким мыслям Разумный обличённый хоть минимумом власти, тем более король целого королевства?

Святая наивность.

– Я понял: у вас были причины для войны, – перебил я Арония, видя как он погружается в сферу морально-философских размышлений. – Но я так и не понял: в чём проявляется НЕТ?

– Как я уже сказал – во времени. Война длилась чуть больше четырёх лет. И сначала для Аданерия эта война не была освободительной.

– Не понял.

– Это была наступательная война. Мы хотели пройти на территорию Ламбертии на несколько десятков километров, вплоть до реки Улки, и отобрать эту территорию себе, чтобы граница между королевствами стала проходить по естественной преграде. Выше по течению собирались чуть скорректировать русло реки, чтобы таким образом отделиться и от Храма. И пусть они бы грызлись между собой. Быстрое нападение, быстрый захват и присвоение новых территорий, большая награда, в том числе землёй, для храбрых бойцов Аданерии. Именно с такими речами командиры отправляли нас в бой.

– Но потом всё изменилось?

– Где-то через год после начала войны. Мы уже почти добились своей цели – отбросили врага за реку. Но неожиданно повестка изменилась: теперь нам говорили о том, что больше всех от действий Ширгона пострадали его же подданные, что мы можем и должны их спасти. Должны положить конец тирании. Теперь целью стал захват всей Ламбертии.

– Почему по-твоему так случилось?

– Не знаю. Поначалу ходили слухи, что война для нас идёт слишком хорошо: мы идём с опережением графика и с гораздо меньшими потерями и поэтому Генфри Бравый решил прибрать к рукам больши’й кусок, чем хотел изначально. А все разговоры о тирании – просто оправдание для продолжения продвижения наших войск вглубь Ламбертии. В первую очередь для Лурдении. Эти любят совать нос в дела всех королевств вокруг, оправдываясь поддержанием баланса в регионе.

– Если верить твоим словам это было не просто оправданием.

– Не просто. Всё было крайне серьёзно. Сначала были наказаны те, кто распространял эти слухи. Их уволили с военной службы. Любой, кто бы поверил этим слухам, мог решить, что все правила об оказании помощи местным и наказания за преступления против них – фикция, и можно творить всё, что вздумается. А всё было по-настоящему: все наши войска действовали согласно составленному списку “правил взаимодействия c местным населением”. Наши Лекари помогали больным и раненым, мы восстанавливали разрушенные дома и в целом помогали как могли. А знаешь, – усмехнулся Ароний, – сначала было тяжело. Не помогать жителям врага, с этим у нас всё просто – что прикажут, то и делаешь. Воевать было тяжело. Бойцы Ламберцев окапывались в поселениях, что логично, а у нас приказ не причинять простым жителям вреда. Кстати, бойцы Ламбертии к собственным жителям были не особо добры. И как в такой ситуации выкуривать врага? Продвижение замедлилось, а где-то совсем застопорилось. Но потом… оказалось, что доброе и справедливое отношение и в военном смысле несёт большую выгоду. Всё стало складываться удачно. Не было нападений и диверсий в тылу при доставке продовольствия и обмундирования, не собралось даже минимального ополчения или партизан из Ламберцев. Вскоре, местные сами нам рассказывали о местности вокруг, о силах врага. Наши войска встречали спокойно. Без восторга и радости, многие не верили рассказам о нашей доброте и щедрости (не могу винить этих скептиков), но и без ловушек и сюрпризов. А ведь из таких мелочей и складывается успех в войне. Мы шли вперёд уверенно. В конце концов, оказалось что для полномасштабной войны, с полным захватом королевства врага, наши потери минимальны. Более того, потери Ламбертии тоже невероятно малы. Многие их бойцы погибли, особенно в генеральном сражении на подступах к Сатриту, но среди гражданских потери почти нулевые. Помогло то, что по ту сторону Улки, где мы сражались первый год войны, почти нет гражданских поселений, а только военные городки. Кстати, об этой земле – она останется в составе Ламбертии, а всем бойцам взамен дали больше золота, артефакты и Закписи. На эти монеты я и купил здесь дом, и на новое дело сберёг.

– “Я не особо разбираюсь во всех этих военных делах, скажи, Влад, вся эта история – полный бред только с точки зрения здравого смысла или же даже больным на голову воякам такое покажется странным?”

– “Даже в закомпостированных военных мозгах эта история больше похожа на сказку для детей, чем на достоверный доклад о произошедших событиях.”

– “Ты прав. Я тоже всё жду фразу “И жили они долго и счастливо”. А мне нравится, когда ты подыгрываешь моим издевательствам над теми, кем сам когда-то являлся.”

– “Я когда-то и девственником был. Уж позволь мне издеваться над этими милыми и невинными существами.”

Пора заканчивать. Как только мы с Дедионом начинаем обмениваться колкостями – это надолго.

– Значит, всё ради освобождения жителей из-под гнёта тирана? Не оторвёте от Ламбертии солидный кусок земли, как собирались изначально? Не затребуйте неподъёмной контрибуции? Налоговые льготы для себя? Не введёте ограничение на количество бойцов в армии Ламбертии, устанавливая силовой контроль?

– Я ведь не монарх и не полководец – откуда мне знать все условия капитуляции? Уверен, Генфри Бравый своего не упустит и получит выгоду для нашего королевства, но, насколько я слышал, Ламбертия не понесёт серьёзных убытков. Как я уже говорил за ужином, ходят слухи, что наше королевство хочет наоборот вложиться в экономику Ламбертии, и скоро здесь станет жить куда лучше, чем при Ширгоне. Хотя, хуже, чем при таком ублюдке, и быть не может, – зло произнёс Ароний.

– Откуда такая ненависть к королю соседнего королевства?

– Мама Оли… – запнулся на полуслове Ароний. – Здесь у каждого найдётся родственник или близкий Разумный пострадавший от Ширгона и произвола, который он создал в своём королевстве.

Ничего не понимаю. Зачем? У короля Аданерии есть какой-то план? Хочет, заполучив поддержку жителей Ламбертии, оттяпать от их королевства кусок побольше? Или это тот самый невероятный, фантастический пример… я даже не знаю чего. На такой случай никто даже не стал придумывать определение. Это не доброта, не бескорыстность, не здравомыслие, не честность, не гуманность. Это то, чего не существует вообще, вот и термина для описания этого просто нет.

А если с миром всё в порядке и дело как всегда в выгоде: материального, личного или государственного характера. Что король Аданерии может получить при поддержке жителей Ламбертии, чего не мог без неё? Разве что?..

– Ты говорил, что новых монархом Ламбертии скорее всего станет Арсон. Ты уверен, что именно он, а не кто-то… да пусть даже сам Генфри Бравый. Объединит два королевства в одно и будет себе править.

– Не думаю. Объединение королевств – процесс сложный, долгий и опасный. Пока Высшая Магия не решит, что объединение полноценно, Привязка жителей не изменится. В обоих королевствах. Тоже самое с монархом. Нельзя просто сказать: “Теперь я король этого королевства”. Сейчас королевская династия Ламбертии прервалась, но ни у кого в Статусе не появился Титул “Монарх Ламбертии”. Это долгий процесс. Сначала Разумный начнёт исполнять обязанности короля, и только когда Высшая Магия решит, что он достоин этого Титула, он его получит. Арсон – идеальный вариант. Наиболее достойный. Его Высшая Магия признает быстро, он за свою жизнь уже многое сделал для Ламбертии. Если же это будет наш аристократ, ему может всей жизни не хватить для получения этого Титула, как и его детям и внукам. Что грозит большой опасностью.

Ясно. Интересная лекция о престолонаследии. А я как-то об этом не подумал. В конце концов за все важные решения в этом мире ответственна Система. Значит, планы короля Аданерии (если они у него есть) о расширении и усилении своего королевства за счёт Ламбертии, как минимум, трудновыполнимы. С другой стороны, если вопрос в том, сколько этим Разумным было сделано для этого королевства, то действия Аданерской армии, наверняка выполнявшей приказ своего короля, обретают смысл. Или этого слишком мало, и не всё так просто? Как много нужно сделать на благо королевства, чтобы стать его монархом при отсутствии прямых наследников?

– И чем же этот Арсон так хорош?

– Ты не знаешь о нём? Видимо, ты очень издалека.

– “Этот Арсон знаменит?”

– “Доводилось слышать вскользь это имя. Он, вроде, талантливый военный командир и полководец. Подробностей не знаю, я в первую очередь всегда интересовался известными и талантливыми магами, военная сфера никогда не была для меня важна.”

– Вроде он отличный командир и полководец. Больше ничего не знаю.

– Отличный? Гениальный! Арсон побеждал войска Дисгардита, Лурденцев, Нерпинцев. Двести лет назад он прикрыл и наше королевство от Нерпинии. Арсон не проиграл ни одного сражения за всю свою жизнь.

А вот этого не понял.

– Ни одного? Вы же победили Ламбертию в войне. Захватили всё королевство.

– Да, захватили, – усмехнулся Ароний, – но за всю войну наши войска ни разу не победили Арсона. Ни в одном сражении.

– Как это возможно?

– Всё благодаря глупости Ширгона. Когда мы начали войну и довольно успешно продвигались вперёд, произошло первое столкновение с войсками под его командованием: Арсон прибыл и возглавил несколько гарнизонов на севере. Под его руководством они отбили наше наступление. Все гражданские были вовремя отправлены на другую сторону Улки. Если бы Арсон взял на себя командование всеми войсками Ламбертии по ту сторону реки, нам бы пришлось туго. Но его срочно вызвали в столицу, где Ширгон отстранил его от командования, взяв его на себя и раздав каждому из сыновей по несколько подразделений, чтобы те могли “поиграть” в войну.

– Это больше, чем глупо.

– Арсон всегда был противником действий Ширгона и его приспешников. Несмотря на военный талант, он не любит воевать. Выступал против нападений на Храм и развязываний других конфликтов. Народ Ламбертии обожал своего величайшего полководца, и при этом терпеть не мог короля с садистскими наклонностями. А двадцать лет назад Арсон стал Старшим. Ещё один важный момент, добавляющий веса его решениям.

Старший. Это уже серьёзно.

– Ширгон был готов проиграть войну лишь бы не добавлять славы и почестей своему политическому конкуренту?

– Думаю, Ширгон был уверен в своей победе. Хотел укрепить авторитет сильного лидера за которым нужно идти, даже если придётся затянуть пояса и терпеть его произвол.

– Значит, всю войну великий полководец просидел не у дел?

– Нет, – загорелись огнём глаза Арония. – Арсона приписали к младшему сыну Ширгона, за которым не было никаких войск. Когда война началась парню было вроде лет девять-десять. Совсем ещё ребёнок. Но Арсон не стал сидеть сложа ладони. Часть преданных ему лично бойцов покинули свои подразделения чтобы присоединиться к нему, также он начал собирать ополчение из гражданских. Арсону не выделяли монет, оружия, броню. Но это его не остановило, – казалось Ароний сейчас начнёт петь. – Собрав отряд, он выступил на север, чтобы сдерживать наши войска на этом фронте.

– Хочешь сказать ему удалось? Ополченцами, без финансовой и продовольственной поддержки?

– Ещё и в меньшинстве. Да, ему удалось. И не просто сдержать – он отбросил нас назад. Я уж точно знаю: я был как раз в “северной” бригаде.

– Ты восхваляешь того, кто убивал твоих соратников?

– Не убивал. В нашей бригаде почти нет убитых. Сдерживал. Что, кстати, ещё сложнее.

– Это я и сам понимаю. Но как?

– Мы не могли прорваться. Никак. Наши атаки захлёбывались. На нас начинали давить. Но у наших войск всегда оставались пути отступления. Арсон ни разу не перекрыл их все. Он давал нам отступать без потерь. И мы всё отступали и отступали.

Это уже за пределами военного гения. Этот Арсон настолько хорош?

– Разве вам за это не доставалось от командиров?

– Все понимали, против кого мы воюем. Хотя, кричали конечно. А толку? Я однажды видел, как самый главный из наших командиров после очередного отступления всю полевую палатку разнёс. Кричал о том, что его держат за слабака – дают сбежать, поджав хвост. Что лучше бы если Арсон сражался с нами с уважением, насмерть.

– Идиот.

Ароний кинул быстрые взгляды по сторонам, убедившись в отсутствии свидетелей:

– Согласен. В конце концов, было решено сковать Арсона северным флангом, к нам отправили дополнительные силы, чтобы Арсон не мог разделить свои и отправить помощь на юг, если что. Даже отступая, мы выполняли свою задачу.

– Пока он вас давил на севере, вы разгромили войска Ширгона на юге, победив в войне.

– Да, так и было. Под конец войны Арсон сумел провернуть невозможное: он отбросил наши войска обратно на ту сторону Улки. Мы заняли позиции на той стороне, Арсон на этой. Полгода два войска глазели друг на друга с разных берегов. Мы пытались прорываться и выше и ниже по течению. И одновременно во многих местах, пользуясь численным превосходством. Бесполезно. Нас всегда отбрасывали. Но и Арсон не мог оставить позицию.

– “Полгода. Совпало.”

– “Что совпало?”

– “Знаменитое историческое событие: Стояние на реке Улке.”

– В это время произошло генеральное сражение, – продолжил рассказ Ароний. – Армия Ширгона была разгромлена, сам он отступил в Сатрит, а потом в свой замок. Тогда Арсон сдался. Он согласился опустить оружие, если наши войска не станут разрушать столицу и вредить её жителям. Наш король согласился, но при условии, что всех, кто встанет на защиту Ширгона и его сыновей, он к жителям Ламбертии относить не будет. После короткой осады замка последних бойцов короля убили, а самого Ширгона и его сыновей схватили. Война закончилась. Казнь тирана и его семьи произошла через месяц на главной площади. Официально, именно этот день считается концом войны, хотя к тому моменту уже давно не было никаких боёв. Через десять дней будут праздновать скорее первую годовщину казни, чем годовщину окончания войны… Как-то так. Это неожиданное изменение планов нашего королевства – единственный момент, вызывающий у меня сомнения в том, что эта война не освободительная. Но мало ли почему Генфри Бравый передумал захватывать кусок Ламбертии, а решил освободить её от тирана, я рад что так случилось.

Этот рассказ окончательно потерял всякую логику.

Да и сама эта болтовня вызывала у меня двоякое чувство: интерес пополам с раздражением. Интерес потому что я однозначно нарвался на некую загадку, что мне всегда нравилось, а раздражение оттого, что никаких ответов мне сейчас не получить. Ароний не врёт, он просто не знает всей правды. Вряд ли в неё посвящён вообще хоть один рядовой боец, тут дело серьёзное, для узкого круга. И со слов парня я не смогу понять того, чего он сам бы не заметил. Ароний далеко не дурак и не молчаливый исполнитель. Что-то очевидное он бы точно не пропустил мимо своего внимания.

Значит, пора заканчивать. Ароний мне ещё многое может поведать, но все эти разговоры в последнее время слишком затянуты. Целый поток информации, в котором сторонний наблюдатель вряд ли с ходу разберётся. Моей жизни резко перестало хватать динамики, а ведь я всегда любил динамичность!

Да, пора добавить динамики. Например, очень динамично добраться до кровати и лечь спать.

Впрочем…

– И пока вы квартировались тут, некий боец Аданерии влюбился в дочку местного Лекаря и решил остаться. Прекрасная история, – улыбнулся я.

– Что-о? Я не… она меня… я её…

– Да, пожалуй ты прав, это просто глупо. Ты Аданериец, она Ламбертианка. Ты маг, а она Чудесница.

– Какая разница, откуда мы родом?! И Оли тоже маг! Да даже если и не… ты издеваешься?

– ОлиШИЯ маг? – сделал я ударение на вторую половину её имени.

– Она знает шесть заклинаний, одно из них боевое. Господин Етилей её научил. Без всяких Закписей. Для её возраста это почти однозначно говорит о магических способностях. И почему маг не может полюбить Чудесницу?

– Разве разница в продолжительности жизни не мощный довод?

– Как посмотреть. Маги идут по пути Силы. У меня больше шансов погибнуть до того момента, как Оли состарится, если не захочет изучать магию. Сражения между собой, сражения в войнах, сражения с Магзверьми, посильная помощь при возникновении сложных пророчеств – мы вечно на передовой. Старшие и Древние маги почти не умирают, но их число при этом растёт крайне медленно. Не трудно понять почему.

– Ясно. Не важна нация, не важны магические способности. Любовь не работает по заказу.

– Это точно, – тяжко выдохнул Ароний.

– И почему ты её полюбил?

– … Я не… я не стану тебе об этом говорить, – твёрдо ответил Ароний.

– Почему? Поверь, однажды ты будешь рад, что сказал эти слова вслух. Что подтвердил свои намерения, твёрдо и уверенно. При свидетеле, который завтра вас покинет, но при этом не забудет твоих слов.

– Если честно, Влад, я тебя недолюбливаю.

– Ещё бы, но речь не обо мне, я хотел услышать, что ты чувствуешь к Олишии. И почему.

Несколько секунд Ароний смотрел мне в глаза.

– А-а, как же ты меня бесишь! Ладно, я скажу!

– Подумай хорошенько. Это важные слова. Пустая болтовня здесь не подойдёт.

Ароний снова замолчал.

А мне стало действиельно интересно, что он скажет.

– … Она радуется. Всему. Хорошей погоде. Найденному в лесу корешку, на поиск которого она убила весь день и вся перемазалась. Любой мелочи. Может потому что им непросто жилось и нужно было искать что-то хорошее даже в мелочах. Не знаю. А я… для тебя я возможно ешё молод и слаб, но… тренировки, сражения, патрули, несколько друзей погибших во время Волны Смерти, тренировки, сражения, младший брат, погибший в девяносто лет от старости, тренировки, сражения, – Ароний выхватил меч, вытянул руку с ним вперёд. Отточенное до автоматизма движение. – В какой-то момент я перестал видеть дальше острия своего меча. Весь мир сузился до маленькой сферы, а что было за ней, для меня уже не имело значения. А с Оли… я вижу весь мир, – медленно вернул он меч в ножны.

– Ты это сказал. И я это услышал. Не забывай об этом.

– Пойдём уже спать, – буркнул Ароний, разворачиваясь ко мне спиной и направившись к себе домой.

– Пятьдесят золотых и десять Закписей очень бы пригодились Олишии и её отцу. Неплохой мог бы получиться подарок для своей любимой.

– Ещё чего!.. Оставить её одну, без защиты, в надежде на чудесную встречу с Героем? Герои не бегают толпами по лесам, и не выстраиваются в очередь, чтобы я отвёл их в Сатрит.

Действительно. Глупость сморозил.

– Ты меня не слушал. Отвести в Сатрит должен будет Етилей, а вы с Олишией в это время останетесь наедине.

Ароний застыл как вкопанный. Медленно повернулся ко мне.

– Вот так чудесная встреча. И да, я тебя тоже недолюбливаю, счастливчик, – моей широкой улыбке позавидовал бы любой уличный зазывала.

***

– Почти пришли, – ускорился Етилей.

Вижу.

Знакомая ситуация. Вокруг Сатрита не хиленький частокол, а вполне прочная монолитная стена, но отсутствие стражи бросается в глаза и здесь. Только у распахнутых ворот стояли двое парней. Молодые совсем, отличающиеся от пахарей только тем, что вместо вил у них в руках были копья.

– Кто такие? – спросил один из них, не дожидаясь ответа наводя на меня копьё.

– Я Героя привёл, – указал на меня Етилей. – Гонцы из столицы сообщали…

Договорить Етилей не успел – один из парней, бросив копьё на землю, умчался внутрь города.

– Подождите! Скоро сюда подойдёт командир, он вами займётся, – выпалил второй.

Оперативно работают.

– Ему ведь положена награда? – спросил я у стражника.

– Положена. Но это тоже не ко мне.

Через распахнутые ворота я увидел приближающуюся к нам делегацию, ведомую парнем без копья (хотя, они все были без копий, так себе описание). Пары минут даже не прошло, они явно расположились где-то неподалёку.