скачать книгу бесплатно
Доктор Торндайк. Красный отпечаток большого пальца
Ричард Остин Фримен
Ричард Остин Фримен (1862–1943) – британский писатель, автор детективов о судебно-медицинском следователе докторе Торндайке, серии из 22 романов и 40 рассказов. Фримен утверждал, что изобрел перевёрнутый детектив, направление в детективном жанре, где преступник, в отличие от традиционного детектива, известен с самого начала повествования. Автор был членом Детективного клуба с самого его основания в 1930 году.
Доктор Джон Эвелин Торндайк – вымышленный детектив по профессии доктор, он обратился к судебной практике и стал одним из первых ученых судебно-медицинской экспертизы. Его расследования основаны на методе сбора всех возможных данных (вплоть до изучения улиток из пруда, в котором нашли тело жертвы). В расследовании убийств Торндайку часто помогал его коллега Кристофер Джервис (обычно выступает в качестве рассказчика) и всегда находчивый лаборант Натаниэль Полтон. В отличие от многих других детективов-любителей и частных сыщиков, Торндайк имеет хорошие отношения с полицией, несмотря на то, что доказывал им неправоту следователей во многих делах. Внешне Торндайк высокий, атлетически сложенный, красивый и умный. Он никогда не был женат и не имеет детей.
Ричард Остин Фримен
Доктор Торндайк. Красный отпечаток большого пальца
© Грузберг Александр Абрамович (перевод)
© ИДДК
Содержание цикла "Доктор Торндайк":
Красный отпечаток большого пальца
Око Озириса
Предисловие
Работая над данной книгой, автор ставил перед собой только одну цель – доставить развлечение читателям, которые интересуются проблемами преступлений и их разрешением, и в этом смысле книга не отличается от других произведений того же класса, за исключением тех усилий, которые прилагались, чтобы оставаться в пределах вероятности обычной жизни – как в характерах, так и в происшествиях.
Тем не менее книга может оказаться полезной, развеяв некоторые распространенные недоразумения, связанные с темой отпечатков пальцев и их очевидной ценности; о размерах этих недоразумений мы можем судить, прочитав в газетах, что некоторые европейские коммерческие компании действительно сменили подписи на отпечатки пальцев.
Факты и цифры, содержащиеся в показаниях мистера Синглтона, включая слишком вольную оценку численности населения земного шара, конечно, взяты из очень важной и содержательной работы мистера Галтона об отпечатках пальцев; с целью получения очень интересной и важной информации мы адресуем читателя к этой работе.
В заключение автор хочет выразить благодарность своему другу мистеру Бернарду Э. Бишопу за помощь в некоторых экспериментах, связанных с фотографией, а также работникам Центрального уголовного суда, любезно снабдившим его информацией о подробностях процедуры криминального суда.
Глава 1. Мой ученый брат
«Основание заложено в 1677 году. Строительство завершено в 1698 году. Рикардо Пауэлл, рыцарь и казначей». Эти слова на четырех пластинах на фризе красивого кирпичного портика подытоживали историю одного из самых высоких домов в верхнем конце Кингз Бенч Уок, и я с отсутствующим видом читал надписи. Я восхищался изысканной кирпичной кладкой и спокойным достоинством здания и одновременно пытался представить себе покойного Ричарда Пауэлла и буйные времена, в которых он играл свою роль.
Я уже собирался отвернуться, когда в пустом портике появилась фигура, своим париком и устарелой мантией настолько соответствующая окружению старого мира, что я задержался и стал ее рассматривать. Барристер остановился, поправляя стопку бумаг, которые держал в руке, а когда вернул на место красную ленту, которой были перевязаны бумаги, поднял голову, и наши взгляды встретились. Несколько мгновений мы без интереса смотрели друг на друга, как смотрят на незнакомых людей, потом произошла вспышка взаимного узнавания, бесстрастное и строгое лицо адвоката смягчилось, на нем появилась улыбка, и человек, выйдя из рамки, с протянутой рукой спустился ко мне.
– Мой дорогой Джервис, – воскликнул он, когда мы тепло пожали друг другу руки, – какой большой и приятный сюрприз! Как часто я думал о своем старом друге и гадал, встречу ли его снова когда-нибудь, и смотрите: он выброшен на берег Иннер Темпл[1 - Иннер Темпл, Внутренний двор – самая старая и известная из четырех так называемых «иннов», судебных корпораций Лондона (здесь и далее примечания переводчика).], как пресловутый хлеб, брошенный в воду.
– Ваше удивление, Торндайк, ничто по сравнению с моим, – ответил я, – потому что ваш хлеб по крайней мере вернулся как хлеб, в то время как я нахожусь в положении человека, который бросил хлеб, а получил кекс или сдобную булочку. Я оставил уважаемого врача, а нахожу его преобразовавшимся в стража закона в парике и мантии.
Это рассмешило Торндайка.
– Не сравнивайте старого друга со сдобной булочкой, – сказал он. – Скажите лучше, что вы оставили куколку, а вернулись и нашли бабочку. Но перемена не так велика, как вы думаете. Гиппократ только прячется под одеждой Солона, как вы поймете, когда я объясню мою метаморфозу, а это я сделаю сегодня же вечером, если вы не заняты.
– В данный момент я не занят, – ответил я, – и весь к вашим услугам.
– Тогда приходите ко мне в семь, – сказал Торндайк, – мы съедим отбивную, выпьем вместе бутылку кларета и обменяемся автобиографиями. Мне через несколько минут нужно быть в суде.
– Вы живете за этим благородным старым портиком? – спросил я.
– Нет, – ответил Торндайк, – но часто хочу тут жить. Памятник человеку увеличивается на несколько дюймов, если над его норой красуется латинское изречение, заставляющее задуматься восхищенных незнакомцев. Нет, я живу на несколько дверей дальше, номер 6а.
Когда мы пересекали Кроун Оффис Роу, он повернулся и показал на дом.
Наверху Миддл Темпл Лейн мы расстались. Торндайк в развевающейся мантии пошел к Дому правосудия, а я направился на запад к Адам-стрит, излюбленному пристанищу медицинских агентов.
Колокол часов Темпл мягко прозвонил семь (словно извиняясь за нарушение трудолюбивой тишины), когда я вышел из-под арки Митр Корт и повернул на Кингз Бенч Уок.
Мощеный тротуар был пуст, за исключением одинокой фигуры, прохаживающейся мимо дома 6а; хотя парик уступил место фетровой шляпе, а мантия пиджаку, я без труда узнал своего друга.
– Пунктуален, как в старину, – сказал он, встречая меня на полпути. – Какая благословенная добродетель пунктуальность, даже в мелочах. До сих пор я дышал свежим воздухом в Фаунтин Корте, а сейчас познакомлю вас со своей квартирой. Вот мое скромное убежище.
Мы вошли в общий вход и по каменной лестнице поднялись на первый этаж[2 - Англичане называют первый этаж ground floor – наземный этаж, а first foor, то есть первый этаж, – это второй этаж дома.], где увидели массивную дверь, над которой белыми буквами было написано имя моего друга.
– Не очень привлекательно внешне, – заметил Торндайк, вставляя ключ в скважину, – но внутри уютно.
Тяжелая дверь открылась наружу, и стала видна другая дверь, внутренняя, обитая байкой; Торндайк открыл ее и придержал, пропуская меня.
– Вы увидите в моей квартире странную смесь, – сказал Торндайк, – потому что в ней сочетается привлекательность офиса, музея, лаборатории и мастерской.
– Вы забыли ресторан, – добавил невысокий пожилой мужчина, выливавший кларет из бутылки в стеклянный сифон.
– Да, забыл, Полтон, – произнес Торндайк, – но вижу, что вы не забыли.
Он взглянул на столик у огня, уставленный принадлежностями нашего ужина.
– Расскажите, – попросил Торндайк, когда мы попробовали результаты кулинарных экспериментом Полтона, – что произошло с вами с тех пор, как десять лет назад вы оставили больницу.
– Моя история короткая, – с горечью сказал я. – И довольно распространенная. Как вы знаете, мои средства кончились неожиданно. Когда я заплатил за экзамены и регистрацию, мой сундук совершенно опустел, и хотя медицинский диплом содержит в себе, используя выражение Джонсона, потенциал богатства, превосходящего самую алчную мечту, существует огромная разница между потенциалом и его практическим осуществлением. Я зарабатывал на существование иногда как ассистент, иногда как временный заместитель. Сейчас у меня вообще нет работы, так что я занес свое имя в список ищущих работу.
Торндайк поджал губы и нахмурился.
– Какой позор, Джервис, – сказал он, – что человек ваших способностей и подготовки тратит время на случайные работы, как какой-то неквалифицированный мот.
– Это верно, – согласился я. – Мои способности сильно недооцениваются тупым и упрямым поколением. Но что тут можно поделать, мой ученый брат? Если за вами нищета, которая скрывает ваш талант с мощностью в тридцать тысяч свечей, его вряд ли заметят.
– Да, вероятно, это так, – согласился Торндайк и на какое-то время глубоко задумался.
– А теперь, – сказал я, – послушаем ваше обещанное объяснение. Мне не терпится узнать, какая цепь обстоятельств превратила Джона Эвелина Торндайка из успешного врача в светило закона.
Торндайк снисходительно улыбнулся.
– Дело в том, – произнес он, – что никакого превращения не было. Джон Эвелин Торндайк по-прежнему медик.
– А парик и мантия! – воскликнул я.
– Да, просто овца в волчьей шкуре, – ответил он. – Я вам расскажу, как это произошло. После того как шесть лет назад вы ушли из больницы, я остался, исполнял различные незначительные обязанности, был помощником демонстратора, куратором и все такое, работал в химических и физических лабораториях, в музее и в помещении для вскрытия и тем временем получил дипломы доктора медицины и доктора наук, потом пытался стать коронером, но вскоре неожиданно ушел в отставку Стедман – вы помните Стедмана, он читал лекции по медицинской юриспруденции? – неожиданно ушел в отставку, и я попросился на его место. К моему удивлению, меня назначили лектором, поэтому я отказался от попыток стать коронером, поселился в этой квартире и стал ждать, что подвернется.
– И что подвернулось? – спросил я.
– Любопытный набор самых разнообразных занятий, – ответил он. – Вначале меня просили провести анализы в сомнительных случаях отравления, но постепенно сфера моего влияния расширялась и сейчас она включает все случаи, когда в суде требуются специальные сведения из медицины или физики.
– Но я заметил, что вы выступаете в суде, – сказал я.
– Очень редко, – ответил он. – Обычно я выступаю темной лошадкой судьи или адвоката – научным консультантом. В большинстве случаев я вообще не появляюсь в суде; я провожу исследования, анализирую их результаты и предоставляю факты и предложения для перекрестного допроса.
– Это гораздо интересней, чем быть дублером отсутствующего лечащего врача, – немного завистливо сказал я, – но вы заслуживаете успеха, потому что всегда были усердным работником, не говоря уже о ваших способностях.
– Да, я много работал, – ответил Торндайк, – и по-прежнему много работаю, но у меня есть часы работы и часы отдыха, в отличие от бедняг врачей общей практики, которых могут вытащить из-за обеденного стола или ночью во время сна… Проклятие! Кто это может быть?
Как бы в качестве комментария к его словам послышался стук в наружную дверь.
– Пожалуй, стоит посмотреть, кто это, – продолжал он, – хотя надеешься, что в такое время, увидев закрытую дверь, люди поймут намек.
Он прошел по комнате и с раздраженным видом открыл дверь.
– Сейчас позднее время для делового визита, – послышался виноватый голос снаружи, – но мой клиент очень хочет встретиться с вами немедленно.
– Входите, мистер Лоули, – несколько натянуто произнес Торндайк, открывая дверь и впуская двух посетителей. Оба мужчины. Один средних лет, очень похожий на хитрого адвоката, второй – красивый молодой человек привлекательной наружности, но бледный и взволнованный.
– Боюсь, – сказал этот молодой человек, посмотрев на наш стол, – наш визит, за который несу ответственность только я, неразумен. Если мы причиняем неудобства, доктор Торндайк, прошу сказать нам. Мое дело может подождать.
Торндайк бросил на молодого человека проницательный любопытный взгляд и ответил гораздо любезнее:
– Полагаю, ваше дело ко мне не может ждать, а что касается неудобств, мой друг и я – мы оба врачи, а врач должен предоставлять свои услуги неограниченно двадцать четыре часа в сутки.
При появлении посетителей я встал и сказал, что прогуляюсь по набережной Виктории и вернусь позже, но молодой человек прервал меня.
– Не уходите из-за меня, – попросил он. – Факты, которые я сообщу доктору Торндайку, утром станут известны всему миру, поэтому нет необходимости их скрывать.
– В таком случае, – сказал Торндайк, – придвинем стулья к огню и немедленно займемся делом. Мы кончили ужин и ждем кофе, и я слышу, что мой человек его несет.
Мы сели, и, когда Полтон принес кофе, поставил его и вышел, адвокат без всяких предисловий перешел к делу.
Глава 2. Подозреваемый
– Пожалуй, – сказал он, – сообщу вам общие сведения об этом деле, какими они представляются юридическому сознанию, а затем мой клиент мистер Рюбен Хорнби при необходимости добавит подробности и ответит на вопросы, если вы захотите их задать.
Мистер Хорнби занимает важное и доверенное положение в бизнесе своего дяди Джона Хорнби, оценщика и дилера золота и серебра и вообще драгоценных металлов. Некоторые операции проводятся за пределами фирмы, но главный бизнес заключается в проверке и очистке образцов золота, поступающего из шахт Южной Африки.
Пять лет назад мистер Рюбен и его кузен Уолтер, еще один племянник мистера Хорнби, окончили школу и оба поступили в фирму дяди с перспективой стать его партнерами; с тех пор они здесь остаются, занимая, как я сказал, ответственные должности.
Теперь несколько слов о том, как ведутся дела в фирме мистера Хорнби. Образцы золота получает в порту полномочный представитель фирмы, обычно мистер Рюбен или мистер Уолтер, который встречает корабль и в зависимости от обстоятельств отвозит образцы в фирму или в банк. Конечно, прилагаются все усилия, чтобы в самой фирме находилось как можно меньше золота, и слитки при первой же возможности отвозят в банк, но все же неизбежно слитки значительной ценности остаются на ночь в фирме, и для их сохранности установлен большой сейф. Сейф находится в кабинете главы фирмы под его непрерывным присмотром, а в качестве дополнительной предосторожности хранитель, выполняющий и обязанности ночного сторожа, находится в комнате непосредственно перед кабинетом, а по ночам периодически обходит все здание.
Так вот с этим сейфом произошло нечто очень странное. Так случилось, что один из клиентов мистера Хорнби из Южной Африки владеет алмазной шахтой и, хотя фирма не занимается драгоценными камнями, он время от времени посылает мистеру Хорнби пакет необработанных алмазов, чтобы тот поместил их в банк или передал дилерам, занимающимся продажей.
Две недели назад мистер Хорнби получил сообщение, что пакет с алмазами будет доставлен на пароходе «Эльмина Кастл»; партия очень большая, и в ней алмазы необычайно большого размера и ценности. При таких обстоятельствах мистер Рюбен отправился в порт, надеясь встретить корабль и отвезти камни в банк. К несчастью, так не получилось, и алмазы пришлось отвезти в фирму и положить в сейф.
– Кто поместил их в сейф? – спросил Торндайк.
– Сам мистер Хорнби, которому мистер Рюбен передал пакет, вернувшись из порта.
– Да, – сказал Торндайк, – и что произошло дальше?
– На следующее утро, когда сейф открыли, алмазов в нем не было.
– Помещение взломали?
– Нет. Все было заперто, как обычно, и хранитель, который совершал свои обычные обходы, ничего не слышал; сам сейф внешне не тронут. Очевидно, его открыли ключом, а потом, взяв камни, снова закрыли.
– У кого были ключи от сейфа? – спросил Торндайк.
– Обычно ключи у мистера Хорнби, но иногда, когда он отсутствует в офисе, он отдает их одному из племянников – тому, кто в это время будет на работе. Но на этот раз с того времени, как он закрыл сейф, поместив туда камни, и до того, как снова его открыл на следующее утро, ключи находились у мистера Хорнби.
– Было ли что-нибудь такое, что бросило бы на кого-нибудь подозрения? – спросил Торндайк.
– Да, – ответил мистер Лоули, кинув неловкий взгляд на клиента, – к несчастью, было. Кажется, человек, забравший камни, порезал или поцарапал палец, потому что на дне сейфа нашлись две капли крови и одна или два пятна крови на листке бумаги, и вдобавок удивительно четкий отпечаток большого пальца.
– Тоже в крови? – спросил Торндайк.
– Да. Очевидно, большим пальцем стирали кровь, потом, пока палец был еще влажный, его прижали к листку, когда его доставали, или еще как-то.
– И что дальше?
– Что ж, – сказал адвокат ерзая, – коротко говоря, отпечаток был опознан как принадлежащий мистеру Рюбену Хорнби.
– Ха! – воскликнул Торндайк. – Это становится вдвойне интересно. Мне лучше кое-что записать, прежде чем вы продолжите.
Он достал из ящика маленькую, обтянутую бумагой записную книжку, написал на обложке «Рюбен Хорнби», потом положил книжку на блокнот с промокательной бумагой, который держал на коленях, и сделал несколько коротких записей.
– Теперь, – сказал он, закончив, – об этом отпечатке большого пальца. Нет никаких сомнений в идентификации?
– Никаких, – ответил мистер Лоули. – Люди из Скотланд-Ярда, конечно, забрали этот листок; его передали начальнику отдела отпечатков для сравнения с собранием. Специалисты сообщили, что отпечаток не совпадает ни с одним отпечатком преступников в их собрании, что у этого отпечатка очень своеобразный рисунок, вызванный шрамом, который делает опознание очень легким и неоспоримым, и что во всех отношениях отпечаток совпадает с отпечатком большого пальца мистера Рюбена Хорнби. В этом совпадении нет никаких сомнений.
– Есть ли возможность, – спросил Торндайк, – что листок с отпечатком большого пальца подброшен?
– Нет, – ответил адвокат, – совершенно невозможно. Это листок из книжки мистера Хорнби для памятных записок. На нем он сделал несколько записей о камнях и положил на конверт, закрыв его в сейфе.
– Кто-нибудь еще присутствовал, когда мистер Хорнби утром открыл сейф? – спросил Торндайк.
– Нет, он был один, – ответил адвокат. – Он сразу увидел, что алмазов нет, потом заметил листок с отпечатком, после чего закрыл сейф и вызвал полицию.
– Разве не странно, что вор не заметил отпечаток, ведь он отчетливо виден и сразу бросается в глаза?
– Думаю, нет, – ответил мистер Лоули. – Листок лежал на дне сейфа лицом вниз, и, только подняв его и перевернув, мистер Хорнби увидел отпечаток. Очевидно, вор взял пакет с листком на нем, потом листок упал на дно сейфа отпечатком вниз, очевидно, когда пакет перекладывали в другую руку.
– Вы упомянули, – сказал Торндайк, – что специалисты Скотланд-Ярда опознали отпечаток как принадлежащий мистеру Рюбену Хорнби. Могу ли я спросить, как у них появилась возможность сделать это сравнение?
– Ага! – обрадовался мистер Лоули. – Тут такая любопытная цепь совпадений. Полиция, поняв, что есть простой способ опознания преступника, захотела снять отпечатки всех работников фирмы, но мистер Хорнби не дал на это разрешение – очень по-донкихотски, как мне кажется, – сказав, что не допустит, чтобы его племянников подвергли такому унижению. Разумеется, поскольку эти племянники очень интересовали полицию – они ведь единственные, у кого бывали ключи от сейфа, на мистера Хорнби было оказало значительное давление, чтобы уговорить его разрешить снятие отпечатков.
