По следам Агнии

– Да нет. Пройдём по той тропе до поворотов, свернём направо, там будут три поворота, и мы вновь повернём направо, а там уже деревня будет.

«Так это же деревня, из которой мы только что прибыли. И, кажется, та девчонка сказала, что её Любава ждёт. Не к той ли мы избе Любавы идём?» Это предстояло Мирославу узнать только в деревне.

В полдень дверь в избу отварилась, и в неё вошла Люба, приведя трёх девиц в избу.

– Как ты тут, Катя?

– Чувствую себя, как в клетке.

– Извини, но иначе ты бы сбежала.

– И была бы свободна. Бабушка Люба, я не хочу выходить замуж. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо в этом мире.

Говорила Катя. Она понимала, что её всё равно поведут под венец, но была надежда на понимание.

– Девочки, ведём Катю в баню. Её нужно отмыть.

Скомандовала Люба. Девушки взяли Катю под ручку и повели к баньке, которая была рядом с избой. Катя не сопротивлялась, не дралась. Люба с грустью смотрела на неё и молчала. Кто она, чтобы дать Кате то, чего та хотела? Просто женщина.

После бани её нарядили в новое красное платье с меховой прошивкой в рукавах и на воротнике. Платье было в золотых узорах. Две девушки расчёсывали её волосы гребешками, а затем убирали их в причёску в виде гнезда, закрепляя красивыми золотыми иглами, украшали разноцветными заколочками. Надели на голову плотную белую и длинную фату, через которую не было видно лица. Ничего не было видно и самой Кате. Сверху фаты надели венок.

– Всё, ты готова к свадьбе. Девочки, ступайте к себе и принарядитесь, а я пойду проверю праздничный стол.

Девочки молча вышли из избы. Люба присела рядом с Катей.

– Дуешься, наверное, на меня с Егором? Ты нас прости и не держи зла. Мы же всё делаем для твоего блага. Не хотим, чтобы ты в старых девках была, чтобы успела деток родить, чтобы была счастлива. Понимаешь?

Катя молчала. Не отвечала. Люба знает, что Катя не хочет с ней разговаривать, но что она может сделать?

– Я оставлю открытую дверь. Если решишь, то держать не буду, но тогда беги в академию. Слышала, что пока девушки учатся, то никто их к свадьбе не будет подталкивать, мол, ваша жизненная продолжительность больше, чем наша.

– Ты не будешь обижаться, если я вас с дедом подведу и не пойду в итоге замуж?

– Я на Агнию не обижалась, когда она сбежала из-под венца прямо в волшебное зеркало в иной мир. Видать, ты и характером в неё пошла. Раз так, просто беги. А я пойду, не буду тебе мешать.

Любава встала, прикрыла Катю ширмой и вышла из избы, закрыв дверь без замка. Рядом с Катей появился домовой. Он помог ей снять венок и фату.

– Катя, это твой шанс. Бежим, пока дают. Я сейчас помогу тебе расстегнуть платье сзади. И сколько же здесь пуговиц.

Домовой помог Кате расстегнуть пуговицы, а затем отвернулся, чтобы Катя переоделась в белый сарафан. Волосы зацепили так, что Катя решила не тратить на это время. Сумку свою достала из-под скамьи и накинула на плечо.

– Всё, оделась? Бежим?

– Нет. Я так просто из деревни не уйду.

– Что? А зачем платье тогда сняла и переоделась, раз бежать не собираешься.

– Чтобы тебя в него нарядить.

– Меня? Зачем?

Удивился домовой. Он смотрел на свою хозяйку как на сумасшедшую.

– Как же, чтобы разыграть нашего жениха. Домовых же видят только ведьмы, так?

– Так.

– А значит, когда с тебя снимут фату, то никого не увидят. И тогда ты вылезешь из платья и улетишь. Как тебе?

– Люди подумают, что ты демон или ведьма, раз смогла исчезнуть прямо на свадьбе.

– Именно. А ведьму замуж никто не возьмёт. Тогда-то я спокойно уйду в академию.

– Гениально. Так, давай, накидывай на меня платье, фату и идёшь прятаться на сеновале.

Катя надела на домового платье, тому пришлось парить в воздухе, чтобы силуэт не испортить. Всю пустоту у лица скрыла плотная фата, а сверху уже и венок место своё занял.

Катя аккуратно вышла из избы и сиганула к сеновалу быстрым шагом. Через пару часов к избе вернулась Любава и вывела «Катю». Сама же Катя, увидев всё это, зашагала следом. Кстати, волосы за это время она всё же расплела, сняв все заколки со шпильками.

«Катю» вели к востоку деревни, где поставили в ряд четыре стола, застеленные красной длинной скатертью, и восемь скамеек, чтобы сидеть. На столах стояло множество еды и напитков. Самое главное, рядом располагалась церковь.

Катя старалась смотреть в пол, чтобы её никто не заметил, а там уже скрылась за кроной дерева, которое находилось за пределами деревни, но отсюда было всё видно. Всё было украшено: один играл весёлую музыку на балалайке, а второй на дудочке подыгрывал. Катя стояла и наблюдала, готовясь к полному хаосу через какое-то время.

Беляка в свадебном платье передали Ярополку, который собирался взять невесту за руку. Тут-то подмену и заметили. Ярополк сдёрнул фату, и когда все собравшиеся не увидели ничего под ней, то ахнули, а некоторые девушки упали в обморок. Любава положила ладонь у живота, боясь, что сейчас родит раньше времени. Домовой скинул с себя платье, оно плавно упало на землю.

– Это что ещё за колдовские штучки?!

Громко крикнул барин, видя всё это перед своими глазами.

– Где невеста?

Спросил кто-то из народа. Катя вышла из своего укрытия и подошла поближе.

– Я здесь, гости дорогие. Уж не пугайтесь, однако не могу я выйти за Ярополка, поскольку обладаю даром. Простите меня, бабушка Люба и дедушка Егор, но я – ведьма.

– Так я и думал. Знал, что от проклятой Агнии соответствующее поколение будет.

Грозно сказал барин.

– Дорогие гости, приносим извинения, свадьба отменяется.

Сказала барыня.

«Чудно. Надо ещё на смотринах сказать было, тогда и собирать никого не пришлось бы». Расслабившись, размышляла Катя, и не заметила, что её мужички окружили.

– Связать ведьму и утопить!

Приказал барин, не желая прощать Кате её выходку.

– Может, лучше сжечь, барин?

Предложил один мужичок. Сбежать от этих мужичков Катя не смогла, отчего её руки связали и поволокли на запад к реке.

– Агния славилась тем, что она управляла огнём. Огонь на таких попросту не действует. Так что к реке. И да, камень к шее привяжите потяжелее, чтобы не всплыла.

– Да, барин.

Послушались мужички. Люба смотрела в сторону Кати и вытирала слёзы. «Прости меня, сестрица, не сберегла я внучку, не сберегла». А между тем Мирослав и Константин с братвой были совсем близко к деревне.

Глава 2. Как не умереть дважды?

Катю волокли к воде, особо не церемонясь с тем, что она не успевала или ей было больно. «Да что не так с этими людьми? Ведут меня к реке как дикари, а ведь при наличии академии здесь магии должно быть в избытке, разве не так? Как бы мне сбежать». Катя дёрнулась, проверяя, насколько крепко связали её руки. Очень крепко. «Мне бы капли магии не помешало». Катя выискивала взглядом домового, надеясь на его помощь, но пока не видела.

– Беляк!

Крикнула Катя, за что получила затрещину.

– Молчи, ведьма!

На плече одного мужичка появился домовой. Тот, как обычно, был грустным и мрачным.

– Вот чего ты не ушла, когда было время? Теперь утопят, и поминай как звали.

– Так, может, ты поможешь?

Сквозь зубы, как можно тише сказала Катя, не желая получать затрещину от этих.

– Как?

Спросил домовой. Катя посмотрела на него как на идиота. А затем взглядом попыталась указать на руки, которые находились сзади. Домовой не понимал.

– Верёвка. Руки. Развяжи. Ну!

– Руки. Верёвка. А! Верёвку развязать? Это мигом.

Додумался домовой и переместился за спину Кати.

– Туго завязана, так просто не развязать, но не боись, сейчас всё будет. Ещё бы неплохо, чтобы ты постояла, а не двигалась.

Причитал домовой, пытаясь держать себя в воздухе и при этом развязывать верёвку.

– Издеваешься? Меня вообще к реке тащат, чтобы утопить.

– Чего бормочешь там, ведьма, колдовать вздумала? Даже не думай.

– Не больно-то и хотелось.

Сказала Катя мужичку, который заметил, что она что-то говорит себе под нос. Вскоре Катю довели до реки. Один из них нашёл камень потяжелее, другие – взяли верёвку и собирались к шее Кати привязать. Катя стала брыкаться, но куда там, этих куда больше, даже не ударить толком. Так что камень всё равно привязали. «Гады, где же магия, почему ничего не происходит?».

– Только посмейте меня утопить, прокляну всю деревню!

Мужички остановились, испугались слов Кати.

– Не слушайте её, под водой её магия бесполезна. В воду!

Двое взяли Катю по бокам и повели к воде, зашли по пояс. Катя почувствовала, как её жизнь может сейчас оборваться. «Нет! Не сейчас! Боже, помоги! Я ещё не отомстила Ярополку, не дошла до академии, у меня планы были ещё на жизнь!» Оберег слабо отзывался, сжигая верёвку на шее и на руках. Однако Катя не успела ничего предпринять, как её бросили в воду. Мужичок кинул камень, целясь в ведьму, в итоге попал прямо в голову. Катя потеряла сознание, её тело уносило на дно.

А между тем Мирослав с Константином прискакали к деревне. Заметив какое-то движение в западной стороне, подошли туда, чтобы понять, что происходит. Они только и увидели летающего домового над водой. «Не понял… С каких пор домовые летают над водой?» Подумал Мирослав. Они остановились, Мирослав слез с коня и подошёл к народу. Те при виде царевича стали ахать и охать. Девушки, что на выданье, улыбались ему и махали ручками, желая привлечь внимание. Домовой, увидев царевича, подлетел к нему с мольбой о помощи.

– Ваше царское высочество, помогите, мою хозяйку кинули под воду. Она ни в чём не виновата.

– Тогда за что её кинули?

– За то, что оказалась ведьмой.

– Что?

Крикнул царевич. Он подошёл к воде, коснулся её рукой, а затем стал нашёптывать заклинание на непонятном языке. Вода поддалась и выкинула тело Кати на землю. Та до сих пор была без сознания. Мирослав её узнал. «Знал бы, что её ждёт, забрал бы с собой». Константин увидел знакомые черты и слез с коня. А затем посмотрел на барина.

– Вы что, хотели утопить мою внучку?

Неожиданно спросил Константин. Все находившиеся здесь люди с удивлением на него посмотрели. Мирослав провёл рукой над Катей, анализируя её состояние с помощью магии.

– Она в порядке, магистр. Её нужно только высушить и переодеть.

Мирослав снял с себя мантию, закутал в неё Катю, а затем взял на руки. Увидел Любаву среди толпы.

– Хозяйка, отведёшь к избе своей?

– Да, ваше высочество.

Любава благодарила Бога за то, что уберёг её внучку. Константин провожал взглядом своих несостоявшихся родственников. Не пошёл за ними, поскольку хотел разобраться.

– Чей был приказ?

Народ молчал, не хотел идти против барина. Константин сам высмотрел в толпе виновника. Подошёл к нему.

– За попытку утопить ведьму и мою к тому же внучку приговариваетесь к штрафу, равному налогу в пятикратном размере. И заплатишь ты не мне или царю, а пострадавшей. Всё понятно?

– Да, магистр Константин.

– Кто исполнял приказы?

Спросил вновь Константин у народа. Мужички неуверенно подняли руки, понимая, что натворили дел.

– По 50 изумрудных с каждого. Также в карман девушки.

– Да, магистр.

Ответили мужички. Барин заметно побледнел. Народ тихо стоял и молчал, надеясь, что магистр уйдёт.

– А теперь зачитаю всем закон от нашего мудрого царя: «Ведьмы, колдуны и любое магическое существо запрещено топить, сжигать и хоть как-то причинять физическую боль. Если они нарушили закон, то объявить об этом в магическую академию, где верховные маги сами разберутся с виновниками. Кто нарушит закон, того ждёт немедленная казнь». Все всё запомнили?

Люди закивали. Константин проанализировал каждого, убедился в том, что никто не смеет ему перечить. Затем пошёл было к избе, но остановился, заметив что-то неладное во взгляде Ярополка. «Что-то он мне не нравится». Однако решил чуть позже обдумать, а пока нашёл в толпе Егора.

– Проводишь до своих хором, заодно расскажешь, что произошло?

Егор кивнул и повёл гостя вперёд. Люди стали потихоньку расходиться, а Ярополк долгое время смотрел в спину магистра. Кто же знает, чего у дурака в голове творится.

Тем временем Мирослав донёс Катю до хором.

– Давай её в сеновал. Я сейчас принесу сухую одежду.

Сказала Люба, заходя в избу. К Мирославу подбежала Лаванда, понюхала Катю на его руках и беспокойно начала махать хвостом и скулить, изредка тявкая. Мирослав донёс Катю до сеновала, высушил её с помощью магии, просто забрав влагу, а затем положил на сено. Провёл рукой над ней, анализируя состояние. «Воды не нахлебалась, но всё равно бес сознания». Рука остановилась у головы, была заметна хорошая ссадина. «Извини, лечить раны я не умею». В сеновал пришла Люба с чистой одеждой.

– Ещё не очнулась?

– Нет.

Ответил царевич.

– Только бы открыла глаза. Я не переживу, если она умрёт.

Царевич усмехнулся. «Этой особе смерть точно не светит, по крайней мере сейчас. А будет умирать, найду того, кто её откачает, она мне за пролитую воду ещё не ответила». Мстительно думал царевич.

– Жить будет.

Ответил он Любе. Та облегчённо вздохнула, а затем решила, что надо выпроводить царевича из сеновала, чтобы она могла переодеть Катю.

– Ваше высочество, не могли бы выйти, мне нужно переодеть её?

Царевич встал.

– Конечно, позовёте.

Царевич вышел, отошёл к курятнику, чтобы Люба спокойно переодела девушку. Когда он выходил, заметил, что собака сидела у входа, явно дожидаясь своей хозяйки. «Магической метки нет, а крутится так, будто фамильяр этой девчонки». Царевич вспомнил, как его о помощи просил домовой.

– Слушай, ты, как тебя там, домовой? Выходи, поговорить нужно.

Рядом появился Беляк.

– Ты домовой той девушки?

– Так и есть. Раньше я служил её бабушке, а теперь ей.

– Занятно. А как бабку звали?

– Агния.

Ответил домовой. Догадка Мирослава подтвердилась в том, что та девица может быть связана как-то с Агнией.

– Вы прошли через волшебное зеркало Агнии Огневой?

– Да.

– А сама она, как понимаю, осталась в том мире.

– Могилой там, душа далеко в небе.

Царевич не совсем понял домового. Беляк это заметил. «Туго нынче царевичи соображают, очень туго». Подумал домовой.

– Нет её. Померла. Катя единственная, что осталось как память о ней.

– Как померла? Как же я пойду к царю? Он велел мне привести Агнию, и что же я ему скажу.

– Так и скажешь, мол, Агния умерла, но вот её наследие – Катерина Огнева. Ты же должен привести того, кто через зеркало прошёл, так ведь?

– Да. Магия в твоей хозяйке присутствует?

– А то. Правда, запах у неё более лёгкий, не то что у Агнии. Её магия пахла как солнце, такой насыщенный и огненный оттенок. Может, это сказывается тем, что она ещё недостаточно накопила в себе магию.

«Лёгкий аромат у огненной ведьмы? Это весьма странно. А что, если у неё не огненная стихия, а другая». К избе подошли Константин и Егор.

– Как моя внучка, цела?

Спросил тут же Константин. Царевич кивнул.

– Отделалась лишь ссадиной на голове, но пока ещё не приходила в себя.

Из сеновала вышла Люба с грязной одеждой, которую сняла с Кати.

– Всё, я её переодела, можете заходить.

Люба отошла в избу, желая сейчас же застирать. Мужчины переглянулись и зашли. Константин посмотрел на рану Кати издалека и покачал головой. Подошёл к своей внучке поближе и присел рядом.

– Может, я чего не пойму? Неужели вы не могли исцелить, Мирослав, или вам жалко крупицы магии?

– Не умею я исцелять, магистр.

Сказал Мирослав. Константин протянул ладонь до головы Кати. Из его ладони показались огненные искры, которые покрывали рану по всему контуру. Рана за пару секунд затянулась и исчезла так, будто её там и не было.

– Я поговорю с твоим отцом и договорюсь с ним насчёт тебя. Маг, который не умеет оказывать первую помощь – это не маг, а так, одно название.

– Магистр, вы серьёзно?

Занервничал царевич, который не желал учиться в академии.

– Более чем.

– Позвольте. Меня прекрасно обучают во дворце.

– Оно и видно.

Если магистр чего-то решил, то так тому и быть. Царевич это прекрасно понимал, но надеялся на то, что магистр забудет и всё останется так, как есть.

– Егор, поговорим за пределами сеновала?

– Пошли.

Тяжко вздохнул Егор, не желая с магистром общаться, но что же делать? Всё-таки какой-никакой, но родственник же.

– Мирослав, присмотри за моей внучкой. Когда очнётся, позовёшь.

Мирослав посмотрел на Катю, потом на Константина, решая выразить вновь своё недовольство, но промолчал. Константин и Егор вышли из сеновала и зашагали к избе.

– Егор, надо бы Катю собрать в дорогу, мы её отведём сначала во дворец, покажем царю, а затем я заберу её в академию. Пускай лучше будет под моей защитой, чем здесь.

– Хочешь из неё магиню сделать? Может, не стоит?

– Стоит. Это её путь, через который она должна пройти. Если ты надеялся её выгодно выдать, то, боюсь, у тебя не получится.

– Ты же можешь просто заблокировать или забрать её дар, тогда она спокойно исполнит свой долг, и всё.

Егору никогда не нравилась магия, особенно если она у женщины. Он человек старой закалки: как это девушка будет учиться, а не хлопотать по дому, как все?

Константин же был магом. Пускай у них порядки в некотором роде сходились, но к учёбе он относился очень серьёзно: любая ведьма, владеющая магией, обязана пройти базовое обучение. Лишь после этого выходи за кого хочешь, ну или за того, на кого самый старший в семье укажет.

– Отучится в академии, тогда и выдадим её за кого-нибудь, но уже за колдуна или ведьмака. Лучше скажи, чем ты думал, когда договаривался о свадьбе с барином?

– Думал о том, как бы спасти её от позора. Девчонке 22 года и до сих пор при девках ходит. Знаешь же ведь наши порядки.

– Знаю, но она же необычная девчонка. Чуть не сгубили её.

– Ты прав, не просчитал этот момент, но я и подумать не мог, что Катя решит разыграть такой номер. До этого ведь была послушной.

Толковал Егор, до сих пор не понимая, почему Катя сорвала свадьбу, ведь до этого никак не выдавала бунтарский дух. Однако Константин всё прекрасно понимал и, несмотря на привычные порядки, поддерживал свою внучку.

– Козы тоже милые зверушки, но боднуть могут. Хорошо то, что мы были недалеко.

– Даже думать не хочу, что было бы, если вы пришли позже. Наверное, ты прав, и ей будет лучше в академии. Хотя я рекомендовал бы сначала её выдать замуж, а потом учёба.

Константин покачал головой.

– Только если сама этого захочет. Я уже наломал дров с Агнией, не хочу потерять ещё и её.

Константин и Егор зашли в избу, продолжая беседовать дальше. А Мирослав ходил по сеновалу, брезгуя присесть. «Я что, нянька, чтобы сидеть и присматривать? Эта ещё и не просыпается, как будто специально». Царевич заметил слева небольшое ведёрко с водой, откуда пила Василиса. Рядом с ведром стояла бочка с водой, над поверхностью лежала плошка. «Идея». Мирослав подошёл к бочке, зачерпнул плошку в ней. Катя в этот момент уже открыла глаза. «Что этот индюк тут делает? Не облить ли он меня собирается?» Катя решила притвориться спящей. Мирослав подошёл к ней, чтобы вылить воду над головой. Катя слегка приоткрыла глаза, проанализировала ситуацию и просто столкнула плошку на царевича, вся вода была на нём. Девушка вскочила на ноги и отошла ближе к выходу. А то кто его знает.

– Ты что творишь?

Спросил Мирослав. Катя скрестила руки и усмехнулась.

– Ты же водички хотел? Вот, я тебе её дала. Прости, немного пролилось, но ты в следующий раз будь предусмотрительней.

Мирослав кинул плошку в ведро, к счастью, попал. А затем как бык, пыхтя, подошёл к Кате совсем близко. Она было и испугалась его, однако продолжала стоять. Её взгляд встретился с его таким злым. Расстояние минимальное не смущало. Бесить царевича, так по полной.

– Нарываешься? Не забыла, что я царевич, за такое могу приказать, и тебя высекут.

– Кто-то явно не в духе. Царевич, вы бы поспали, что ли, или вот идите поешьте. На столе еду никто ещё не убирал.

Катя развернулась и вышла из сеновала, направляясь к избе.

– Куда пошла? Приказываю тебе остановиться сейчас же.

Катя помахала ему рукой, продолжая идти. «Буду я ещё приказы выполнять всяких там царевичей». Царевич догнал её и преградил путь.

– Я же сказал остановиться.

– И что?

Царевич запыхтел, у него просто не было слов от такой наглости. Катя могла бы вести с ним более учтиво, но что-то не хочется. Она чуть не потеряла жизнь, толком не пришла в себя, а тут ещё царевич на её пути. «Я же чуть не умерла». Осознала Катя. Пришёл запоздалый ужас и страх за собственную жизнь. Дерзить и спорить сразу перехотелось, а вот куда-нибудь зарыться – очень даже. Мирослав перемену настроения не сразу увидел. Катя попыталась его обойти, но тот баран не пропускал. Она чувствовала, что если сейчас не уйдёт, то разревётся прямо перед ним, а этого совершенно не хочется. Катя постаралась себя держать в руках.

– Ты никуда не пойдёшь, пока я не скажу всё, что хотел.

Катя искала способ, чтобы остаться как можно скорее одной. Она могла бы пойти в хлев или в курятник. Был ещё вариант вернуться на сеновал.

– Да плевать мне на то, что ты хотел мне сказать. Если не против, то я бы побыла одна без тебя.

Катя развернулась и пошла назад к сеновалу, но этот баран вновь перегородил дорогу. Катя топнула ногой, а затем пихнула царевича.

– Я сказал, никуда не пойдёшь!

– Да как же ты достал меня! Неужели непонятно, мне нужно побыть одной. Отвали уже.

У неё начинали трястись руки, она была буквально на пределе. Мирослав только сейчас заметил её состояние. Катя пошла в хлеб к коровам. Мирослав хотел было схватить её за руку, приказать, но что-то внутри дрогнуло. Только сам не осознал, что именно и почему. Он чувствовал себя немного не в своей тарелке.

Катя зашла в хлев, крепко обняв корову. Её очень сильно знобило, внутри от страха за собственную жизнь похолодело. Катя дала слезам волю, чтобы её не услышали, прикрыла рот рукой. Мирослав стоял у входа в хлев. Пускай он не слышит её плача, зато видит. Внутри скреблись кошки. Мирослав сжал руку в кулак, стараясь себя сдержать и не побежать к ней. Он просто ушёл в избу. «Лучше скажу Любе. Она как женщина быстрее приведёт в чувства, чем я». Решил для себя царевич.

А в избе каждый занимался своим делом. Константин и Егор выпивали настойку из лесных ягод, а Люба где-то за ширмой сидела и вышивала крестиком.

– О, Мирослав, она очнулась?

Спросил магистр.

– Да.

Кивнул Мирослав. Люба положила пальцы с иголкой на стол и показалась из-за ширмы.

– Любава. Не могли бы сходить к ней в хлев, ей нужна ваша поддержка.

– Поддержка? Что с ней?

– Ничего такого. Просто она в расстроенных чувствах.

Царевичу было неловко говорить то, что Катя находилась в хлеве и плакала, однако понимал, что должен хоть кого-то к ней прислать.

– Она что, плачет?!

Спросил Константин, вскакивая с места.

– Да.

Ответил Мирослав. Люба выбежала из избы. Константин подошёл к царевичу.

– Ты её обидел чем-то?

– Нет.

– Тогда что?

– Запоздалая реакция на то, что чуть не умерла в реке.

Объяснил Мирослав, надеясь на то, что магистр вернётся за стол. Уж очень грозно выглядит, когда в ярости.

– Ты даже успокоить девицу не можешь. Что же из тебя за человек такой. Клянусь, я подойду к твоему отцу и договорюсь насчёт учёбы. Я сделаю из тебя высококлассного мага.

Твёрдо решил магистр и сел обратно за стол. Царевич помялся немного у порога, а затем сел на скамью. «Я, по его мнению, что должен был сделать сейчас: подойти и обнять её, а затем сказать, что жизнь прекрасна?» Размышлял царевич, а затем, немного подумав, понял, что так оно и есть. Только он разве виноват в том, что никогда не успокаивал людей? Никогда никого не исцелял? Его жизнь заключалась только в охоте и в уроках. Он толком мир не видал, а товарищи никогда не просили его помощи. Вот и вышло так, что не подготовлен к внешнему миру. Мирослав чувствовал себя паршиво.

Любава зашла в хлев. Увидела Катю, обнимающую корову.

– Катюха!

Любаве было больно на неё смотреть. Она подошла к ней, предлагая объятия. Катя прильнула к ней. Пускай она уже и выплакалась, но поддержка близкого человека ей необходима, особенно если это твоя двоюродная бабка. Любава усадила её на стог сена, помогла вытереть оставшиеся слёзы.

– Что произошло? Мирослав как-то обидел?

Катя покачала головой. Любава держала внучку за руки обеими руками. Катя чувствовала тепло и уют, что очень сильно успокаивало.