93 дня для тебя…

скачать книгу бесплатно


– Ну-ну. Мне-то не ври. Скажи ещё, что вы от зари до зари книги читали да о высоких материях рассуждали.

– Не скажу. Но Антон всегда интересовался моими успехами и помогал чем мог. Ночью даже бутерброды готовил и кофе варил. – Недавно закончившиеся слёзы потекли с новой силой. – У-у-у, ма-ам, он мне раньше кофе в постель, а теперь «забирай свои вещи». Ма-а-ам!

– Тише дочка. Соседей всех перепугаешь воплями. Ну, будет. Знаю, тебе тяжело. Но надо держаться. Ты же у меня вон какая сильная выросла. А ещё умница, красавица. Я тобой очень горжусь. И Пьер тобой гордится. Он всем коллегам рассказывает какая у него падчерица золотая.

– Толку-то. Антон не считает, что я золотая. Небось змеёй подколодной называет теперь. А раньше котёнком называл.

– Значит так. Раз ты не в состоянии взять себя в руки, я вылетаю первым рейсом. Соберём твои вещи, съездим в деканат, попробуем договориться об отсрочке экзаменов. И вернёмся вместе в Париж. Встретишься здесь с друзьями, развеешься, и жизнь наладится. Решено. Давай прощаться. Я побегу собираться.

– А? Что? Куда?

– Не думаю, что возникнут проблемы с билетами. В крайнем случае полечу лоукостером.

– Мам, ты, конечно, приезжай, я тебе всегда рада. Но не поеду с тобой, ты только не обижайся.

Я неловко вытирала влагу под носом и ругала себя последними словами.

– Ну и что тебе делать одной? Мы с Пьером поддержим тебя, с нами всяко полегче будет, а там по тебе никто не скучает.

«А вдруг… Вдруг кто-то всё же скучает…, и мы помиримся».

– У меня есть Танюха.

– Тоже мне. Здесь у тебя друзей побольше, чем одна Танюха.

– Нет, мам. Не поеду. – Угроза переезда к маме моментально приструнила истерику. Рыдания закончились, и голова соображала гораздо быстрее. – Я столько готовилась. Осталось совсем чуть-чуть, закрою бакалавра и приеду.

– Точно? Не обманываешь?

– Как думаешь, Пьер найдёт для меня работу?

– Уже нашёл.

– Шутишь? Когда успел.

– Я же говорю, что он перед друзьями и коллегами без устали хвастает, какая ты молодчина. Так что без работы не останешься.

Последняя новость взбодрила особенно сильно. В родном городе я перебивалась переводами, но хотелось чего-то более глобального и постоянного, и хорошо оплачиваемого.

– Передай ему привет.

Мне пришлось несколько раз клятвенно заверить маму, что непременно прилечу после вручения диплома. И я поставила в памяти о-очень жирную галочку, двойную, нет тройную – больше никогда и ни при каких обстоятельствах не звонить маме, если я в истерике.

Глава 8

Суббота. День 3.

– Доброе утро. Я внизу, откроешь? – предупредила Антона по телефону, а через несколько минут с порога меня окутал плотный кофейный аромат. Во рту скопилась слюна, потому что из-за нервов я не позавтракала. Антон не расщедрился на приветствие, только глянул вскользь и пробурчал:

– Можешь не торопиться. Если что, я на кухне.

Жалкая надежда на то, что он изменит сомнительное в своей принципиальности решение, сдохла тут же. Глаза снова на мокром месте. Со дня нашей ссоры они толком не просыхали, успев выплакать, должно быть глубоководное море. Я понуро поплелась в спальню.

Ну что сказать, он точно не шутил и не передумал… Возле встроенного шкафа рядами теснились пустые картонные коробки.

– Да что ты за человек такой? – воскликнула я и ворвалась на кухню. Лицо полыхало бессильным гневом и несправедливостью. Я прижала ладони к щекам, чтобы остудить, но не помогало.

Антон же смотрел как-то безучастно, немного устало, тёмно-голубые глаза не зажигались при взгляде на меня. Тарелка с крошками возле раковины, на кухонном столе рядом с Антоном одинокая синяя кружка. Он никак не среагировал на моё появление. Словно я пшик, газовое облачко, дунь и нет.

– Ты даже не поленился и коробки притащил, чтобы от меня быстрее избавиться.

Скривив неприятную гримасу, из-за чего уголки губ некрасиво поползли вниз, он хотя бы перестал молчать:

– А куда ты собиралась складывать вещи? Вытаскивала бы из такси десятки пакетов и пёрла по лестнице? Если тебе так удобней, то, пожалуйста. Я хотел как лучше. Доплатишь таксисту, чтобы помог, или можно вызвать грузовое такси.

Ни разу в жизни, даже в разлуке с мамой, когда накатывала отчаянная тоска, что вой на луну казался спасением, я не чувствовала себя более одинокой, чем сейчас, стоя посреди кухни с опущенными руками, а неподалёку сидел Антон. Если бы на завтра назначили апокалипсис, наверно я бы не расстроилась, а вздохнула чуточку облегчённо. Мне, безусловно, жаль всех живых существ, включая простейших амёб, но переживать леденящее одиночество несоизмеримо сложнее. Почему мы с Антоном рассуждали, как лучше перевезти моё барахло, когда должны были говорить совсем о другом. Хотя бы про его нелепое предложение руки и сердца по телефону.

– Если ты хочешь как лучше, тогда поговори со мной. А ты приносишь пустые коробки, которые мало помогают с диалогом. Или «с глаз долой из сердца вон», так, Антон?

– Катя, мы обсудили всё, что требовалось. Я отлично понимаю твоё желание прогнать одну и ту же тему по десятому или сотому разу. Но я привык понимать с первого. Мне всё ясно. Осталось дождаться, когда до тебя тоже дойдёт. Только просветление ты встретишь у себя.

Обидные слёзы как по команде вновь заструились. Я не плакала, не истерила, словно какой-то невидимый кран поворачивался, и два ручейка текли без моего участия. Антон не скрывал досады. Он бросал на меня короткие взгляды и сразу отворачивался. Рассматривал кружку с недопитым кофе, смотрел в окно, даже чёрно-белую плитку на кухонном полу он разглядывал дольше, чем меня.

– Давай без мелодрам. Никто не умер, чтобы устраивать концерты.

– Эгоистичный придурок.

От обиды хотелось не плакать, а разгромить к чертям его супердорогой, супермощный компьютер – лишить его самого дорого и важного, чем он действительно дорожил. Чтобы хоть на краткий миг ревнивый чурбан прочувствовал, какой могла быть настоящая боль, а не ущемлённое самолюбие…

Мне казалось, что сердце разорвёт на клочки. Так много всего внутри и в душе?, и в голове. Но оно всё толкалось, перекрикивало друг дружку, что я никак не могла вычленить что-то одно. Приходилось то вертеться на месте, то сновать из комнаты в комнату. В коридоре я схватила с комода маленькую статуэтку Эйфелевой башни, долго рассматривала, вертя в руках и так и этак, поставила обратно, затем принялась методично обыскивать нижние ящики, ворошить какую-то мелочь вроде средств по уходу за обувью, или старые мамины записные книжки, одну из них я пролистала, зачитывая неизвестные номера телефонов, множество иностранных имён и парочку рецептов, один из которых шарлотка.

Я не раскладывала привезённые от Антона вещи. Так и ходила по квартире между коробок. Да и зачем?

Мама права, прежде всего мне нужно было получить диплом, а дальше…

День 5.

В понедельник я приехала к Антону пораньше, чтобы встретить после работы. На удивление он пришёл вовремя. Разумеется, я не надеялась на стопроцентный успех, но надежда такая вещь… заставить замолчать очень трудно. Сегодня мне пришлось потратить много часов на медитацию в стиле пофигиста, чтобы приструнить собственную надежду (поводок пришлось укорачивать втрое). Антон едва не прошёл мимо, вернее прошёл, потому что писал в телефоне сообщение, пока направлялся к подъезду, а я сидела на скамейке нахохлившимся воробьём.

Рукава белой рубашки закатаны до локтей, одна кисть сжимала телефон, вторая – в кармане светлых брюк, запястье сверкнуло браслетом часов. Когда-то его руки стискивали мою талию, чтобы притянуть ближе, провести носом вдоль виска, а затем нежно, или даже невесомо поцеловать, едва-едва касаясь губами, растянуть томительное удовольствие и не бросаться в страсть с обрыва…

Мне пришлось его окликнуть, иначе он бы так и прошёл, не замечая, не вспоминая, не сожалея.

– Антон, привет.

Он резко обернулся, удивился, но брови сдвинулись к переносице, и удивление исчезло.

– Что ты здесь делаешь?

– Тебя жду.

– Зачем?

– Давай поговорим.

– Кать, о чём нам говорить, когда всё сказано?

– О том, что случилось.

– Иди домой.

– Антон, я не хочу домой. Я хочу быть с тобой.

В ответ пустота. Молчание и пустота. Ни слов прощания, ничего. Светлая фигура напоследок мелькнула в тёмном проёме подъезда. Дверь плавно закрывалась на моих глазах, возводя нерушимую стену, очерчивая границы. Он там, я здесь. Одна короткая встреча, одно-единственное мгновение оказалось способно раскидать нас по враждующим лагерям. В голове мельтешила мысль резко стартануть и юркнуть в подъезд, пока дверь не захлопнулась, чтобы повторить попытку. Но посидев какое-то время на лавочке с грузом неуверенности и поразмыслив, я вернулась домой.

День 6 и последующие.

На другой день после лекций в институте, поездки в библиотеку, штудирования конспектов, когда я посмотрела на часы, то поняла, что опоздала. К возвращению Антона с работы я уже не успевала. Тут, как назло, один из постоянных клиентов подкинул заказ. Промучившись сомнениями, я решила посидеть вечер или ночь – как пойдёт – над работой, деньги на продукты и такси нужны всегда. Мама отправила мне перевод в тот же день, когда я съехала от Антона. Но пользоваться родительской добротой после того, как сама с пеной у рта отстаивала самостоятельность – низко.

Зато следующим днём я приехала пораньше, посидела на лавочке, пообщалась с бабульками-соседками.

– Ключи, что ли, забыла, девонька?

– Нет, поругались.

– А чего тогда ты здесь сидишь, а не он под твоими окнами? – удивилась одна из них.

– Он обиделся, поэтому сижу я.

– Ну и нравы. Ты ж девка молодая, хорошенькая, другого бы нашла.

– Не хочу никого искать, – вздохнула тяжело над своей горемычной долей. Другого не хотелось. Хотелось его, своего, родного, Антошеньку, красивого, умного, доброго, нежного. Который не пил, не курил, не выражался при дамах некультурно, умел красиво ухаживать, занимался спортом (слишком, на мой взгляд, занимался). Сплавы на байдарках – на любителя развлечение. Я точно не из счастливчиков. Серьёзный, ответственный, к детям и животным относился положительно. Отрицательно – к социальным сетям, пустой болтовне и глупости. Золото, а не мужик. Прямо готовый такой жених. Ага, был женихом, моим…