скачать книгу бесплатно
– Итак, что мы имеем? – задумчиво проговорил мальчик, опустив подбородок на сложенные на обойме АШК-17 руки. – Станция от захватчиков очищена. Координатор с техспецом смылся. Станция падает, реактор и подходы к маршевым двигателям заблокированы аварийными переборками… Весело.
– Может, просто взорвать эти переборки? – предложила девочка.
– Было бы чем, – вздохнул мальчик. – Мощности ручных гранат не хватит, даже если два десятка разом подорвать, что, вообще-то, возможно только в теории, но никак не на практике.
– А выбить чем-нибудь?
– Чем ты их выбьешь? Там не меньше чем флаером таранить надо…
– Шестьдесят девять минут.
– А далеко он, реакторный отсек этот?
– На нашем этаже пять коридоров, шесть поворотов отсюда, – на полном автомате ответил мальчик, внимательно разглядывая ближайший учебный универсал.
* * *
– Пятьдесят три минуты, – прозвучало очередное сообщение таймера.
– Дети, не пытайтесь повторить это дома… – под нос самому себе сказал Жестянкин, сидящий в кабине универсала, опуская руки на штурвал и запуская двигатели. – Хотя… откуда у вас дома истребитель? – добавил он, поднимая тяжелую машину в воздух.
– Что ж, попробуем впихнуть невпихуемое, – добавил он, медленно подводя на посадочно-маневровых движках нос универсала к центру технического коридора, ведущего вглубь станции.
– Это лишнее, – пробормотал он, глядя, как обламываются и отваливаются крылья об углы коридора в момент «пропихивания» в него истребителя. Даже по диагонали машина без «усовершенствований» не пролезала. А вот с обломанными наполовину крыльями дело постепенно пошло.
– А это тут вообще для красоты было, – пожал плечами мальчик в кабине пилота, видя, как отвалился хвост истребителя, предназначенный для добавления маневренности при полетах в атмосфере, во время буквального втискивания в поворот.
– «Пока что все идет неплохо», – думал оптимист, пролетая мимо пятнадцатого этажа, – все также безразлично бормотал себе под нос мальчик, повторяя маневр «поворот» шестой раз.
Впереди обзору открылся прямой коридор, перекрытый аварийной переборкой.
– Что ж, «спорим, он первый свернет?» – предложил сам себе Жестянкин, включая маршевый движок на разгон вперед, а стыковочные и маневровые движки на тягу назад. Затем начал повышать мощность и тех и других.
– За КДВ!!! – проорал он, ударом кулака вырубая маневровые вместе со стыковочными.
Машина мгновенно сорвалась с места и с разгону протаранила переборку.
– Рожденный ползать летает боком, – заметил мальчик, вылезший из кабины универсала, оглядывая получившуюся композицию.
Из-за того, что в процессе «впихивания» крылья истребителя обломились неровно, машина потеряла устойчивость и центровку. Так что на скорости в том коридоре, из-за наличия атмосферы и искусственной гравитации, универсал стал совершенно неуправляем. Его закрутило вокруг своей оси, словно пулю в стволе, и в переборку истребитель вошел уже вовсе под прямым углом к полу. Но массы машины, помноженной на набранную скорость, хватило, чтобы пробить аварийную переборку. Но не до конца. В итоге универсал в ней и застрял, словно нож в куске фанеры. Повезло, что кабина пилота оказалась с нужной стороны переборки и смогла открыться, не переклинив.
Мальчик отдышался и встал с пола, где отдыхал после того, как выкарабкался-таки из покореженной кабины универсала.
– Сорок одна минута, – прозвучало очередное сообщение таймера.
Найти место подключения и управляющий компьютер отыскать оказалось несложно. Отключить его и восстановить прерванные линии управления реактором и двигателями – тоже задачка не для гениев. Нужно было отцепить провода от компьютера и соединить с такими же в щитке. Даже изолента не потребовалась – там специальные разъемы имелись. Гораздо сложнее – выбраться теперь из блокированного переборками сектора!
* * *
– Пятьдесят три минуты, – безэмоционально сообщил голос таймера в рубке управления, который был слышен и на всей остальной станции.
И так же, как на всей остальной станции, в рубке царило напряжение, ожидание и страх. Умирать никому не хотелось. Но и сделать ничего было нельзя. Даже посмотреть, что же именно происходит за пределами рубки, было невозможно: террористы, захватывая станцию, методично уничтожали камеры видеонаблюдения.
Но кое-что люди здесь все же могли. Система слежения за противопожарной обстановкой, другие вспомогательные системы с датчиками различных излучений и контроля искусственной гравитации работали. И по показаниям датчиков примерную картину боевых действий составить можно было. Собственно, этим все находящиеся здесь и занимались.
– «Раптор восемь» запустил двигатель! Идет проверка систем!
– Есть возможность связаться с пилотом? – спросил человек с экрана связи.
– Проверяем.
– Связь с пилотом только из центра управления полетами.
– Есть связь! – воскликнул лейтенант Веснушкин. – Но только односторонняя. На восьмерке неисправная станция стоит, она все время на передачу работает в эфир. Новую уже поставили, а старую не размонтировали до сих пор. Можем услышать, что происходит в кабине.
– Включайте! И включите запись сразу.
– «…Не пытайтесь повторить это дома…» – прозвучал хриплый до неузнаваемости от помех голос. Неприятно скрежещущий. Но интонация в нем еще улавливалась.
– Почему такой странный голос? Можете сделать четче?
– Нет, радиостанция неисправна. Это все, что мы можем выжать!
– «Хотя, откуда у вас дома истребитель?..»
– «Раптор восемь» двинулся!
– «…Попробуем впихнуть невпихуемое…»
– Он движется не наружу! «Раптор восемь» движется вглубь станции!
– Перегрузка поля искусственной гравитации в коридоре А 8/7.
– Да кто этот идиот?! Пытаться летать на универсале по коридору орбитальной станции! Он же в полтора раза шире коридора! – воскликнул майор Феофанов.
– «…это лишнее…»
– Повышение температуры в том же коридоре!
– Задымление в А-8/7. Повышение температуры!
– Он движется по коридору! Поворачивает!
– «…а это вообще для красоты…»
– А может, и не идиот… – шокированно сказал Феофанов.
А в голове Валаньевой появилось подозрение, что одного такого идиота она знает. Малолетнего…
– Перегрузка поля гравитации в коридоре А-9/7.
– Задымление там же!
– Повышение температуры!
– Повреждение кабелей дежурного освещения!
– Повернул в А-5/7!
– Задымление, перегрузка, повышение температуры…
– Свернул в А-4/7!
– Так он же к реактору летит!
– Но сектор блокирован! В А-2/7 опущена переборка!
– «…Пока что все идет неплохо, – думал оптимист, пролетая мимо пятнадцатого этажа…»
– Свернул в А-2/7!
– Перегрузка…
– Остановился.
– Задымление! Резкий рост температуры! Поле гравитации не справляется! Дежурное освещение повреждено!
– Маршевый двигатель «Раптора восемь» вышел на рабочий режим! Мощность повышается! Вышел на режим стартового разгона!
– «…что ж, “спорим, он первый свернет?”»
– Нет, он не идиот! Он псих конченый! Он же на таран идти собрался! – понял наконец Феофанов.
– «…За КДВ!!!!..» – оглушил всех крик пилота.
Оказывается, раньше он едва-едва шептал себе под нос, и лейтенант Веснушкин вывернул громкость на полную. А вот в этот момент пилот заорал во все горло. И акустический удар получился в рубке настолько мощным, что все присутствующие аж пригнулись.
– Связь потеряна!
– Двигатель останавливается!
– Поле гравитации выходит на нормальную мощность!
Это сообщение было крайним. После него повисла тишина.
– Что там? Что там происходит? – спросил человек с монитора связи.
– Ничего. Датчики ничего не показывают.
И лишь когда таймер выдал сообщение: «Тридцать одна минута», раздался оглушительный доклад. Оглушительный не по громкости, а по смыслу.
– Есть пинг от маршевых двигателей! Есть пинг реактора! – дальше помещение заполнил звук восторженных криков, аплодисментов и оваций.
Впрочем, ненадолго. Дальше пошла работа в обычном режиме.
– Начинаем высадку на станцию! Откройте доступ на все палубы! Через пятьдесят минут первые партии будут у вас, – прозвучал приказ СИБовского полковника.
– Есть, – козырнул Феофанов.
– А почему сразу нельзя было десант с резаками высадить на станцию? А не ждать таких превозмоганий?! – влез майор Феофанов.
– Не дурнее вас, майор! – резко ответил полковник. – Операция по высадке на станцию десанта начала готовиться еще при живом Кондоре! О готовности доложили три минуты назад. Будут у вас через пятьдесят минут! Вопросы есть?!
– Никак нет, – отвел взгляд Феофанов.
И тут неожиданный доклад отвлек всех от обсуждения этого неприятного вопроса.
– Фиксирую запуск двигателей на «Рапторе восемь»! – прозвучал внезапный доклад, заставивший всех обернуться на говорившего.
– Маршевый двигатель набирает мощность! Фиксирую перегрев! Фиксирую перегрузку всех систем «Раптора восемь»! – И в этот момент пол под ногами дрогнул, оповещая о далеком мощном взрыве.
– Обрыв связи с «Раптором восемь»… Мы его потеряли, товарищ капитан…
– Что с реактором?!
– Реактор не задет. Работает в штатном режиме. Связь устойчивая…
«Черное Солнце»
Глава 14
– …в итоге пятьдесят три боевика убиты Кашимом. Двенадцать – дежурной сменой станции. Пятеро скончались от полученных ранений. Троим удалось уйти. Живыми взять не удалось никого. Информации по «Черному Солнцу» ноль. Четырнадцать человек личного состава, из них семь кадровых офицеров и семь кадетов, убито при захвате. Потеряно два учебных истребителя. Взрывом разрушен технический коридор с аварийной переборкой. Это из минусов, – отчитывался мужчина в невзрачном костюме с планшетом, стоящий перед дубовым письменным столом. – Из плюсов: Новопитер все еще существует, планетарного масштаба катастрофа предотвращена, станция не расстреляна силами ПКО и вообще почти не пострадала. О чепэ в СМИ практически ничего не просочилось. Три матерых наемника, за которыми не первый год наша контора охотится, уничтожены лично Кашимом. За них и награда была назначена… И главный вопрос: как быть с Кашимом?
– Нда уж, есть над чем подумать… – вздохнул мужчина, сидящий за дубовым столом. – По уму бы объявить, что агент Кашим погиб при проведении операции в результате взрыва истребителя, дать пацану новый позывной и закрыть дело…
– Что нам мешает именно так и поступить?
– То, что весь ход операции был записан и задокументирован, со свидетелями и участниками сейчас работают следователи из Центра. Дело взято на контроль лично императором. И уже по предварительным даже результатам вынесено решение о награждении Кашима Звездой Героя, – ответил мужчина, сидящий за дубовым столом.
– Награждение посмертно еще никто не отменял, – пожал плечами мужчина с планшетом.
– Награждать-то будут не безликого Кашима, а вполне конкретного человека. И от нас уже требуют раскрытия его личности для оформления наградного листка. Кашим-то, может, и мертв, а кадет Жестянкин живее всех живых, делает большие глаза и хлопает ресницами на вопросы следователей. И уже внесен во все списки людей, находившихся на станции.
– Можно назвать Кашимом любого другого человека, – пожал плечами мужчина с планшетом. – Просто ткнуть пальцем в любую фамилию из списка…
– Дело на контроле у императора! Рыть будут так, что каждую нитку в резинке от трусов под микроскопом посмотрят. Не прокатит в этот раз «ткнуть пальцем».
– А чем плох вариант с раскрытием реального Кашима?
