Стая

– Они бьют в барабаны, – вскликнула Стринджер. – Грейвольф бьет в барабаны, а остальные поют. Индейскую песню! С ума сойти.

– Держитесь спокойно, слышишь? Не поддавайтесь на провокации. Я буду через несколько минут.

Вдали он уже различил светлые пятна лодок.

– Леон? А какого, собственно, племени этот наш индеец? Не знаю, чего он затевает, но если вызывает дух предков, то хочется хотя бы знать, кто тут сейчас появится.

– Джек аферист, – сказал Эневек. – Он вообще не индеец.

– Разве? А я думала…

– У него мать полуиндианка, только и всего. Знаешь, как его зовут на самом деле? О’Бэннон. Какой там Грейвольф! Тоже мне, Серый волк!

Возникла пауза, во время которой Эневек на большой скорости приближался к лодкам. До него уже доносились звуки барабана.

– Джек О’Бэннон, – сказала Стринджер, растягивая слова. – Ну и ну. Думаю, я ему сейчас это…

– Ничего не делай. Видишь, я подъезжаю?

– Вижу.

– Дождись меня.

Эневек убрал рацию и повернул от берега в сторону открытого моря. Теперь он отчетливо видел всю сцену. «Голубая акула» и «Леди Уэксхем» покачивались посреди растянутой группы горбачей. Тут и там из воды показывались то хвосты, то дыхательные фонтанчики. Белый корпус «Леди Уэксхем» длиной 22 метра сверкал на солнце. Две маленькие, ветхие рыбацкие лодки, обе ярко-красного цвета, подплыли к «Голубой акуле» с двух сторон, будто хотели взять катер на абордаж. Удары барабана становились громче, к ним примешивалось монотонное пение.

Если Грейвольф и заметил приближение Эневека, то ничем это не показал. Он стоял в своей лодке во весь рост, бил в индейский барабан и пел. Его люди в другой лодке – двое мужчин и женщина – подпевали ему, время от времени разражаясь проклятиями и руганью. При этом они фотографировали пассажиров «Голубой акулы» и забрасывали их чем-то блестящим. Эневек прищурился. Неужели рыбой?! Нет, рыбными отходами. Люди пригибались, некоторые в ответ бросались тем, что попало в них. Эневеку так и хотелось протаранить лодку Грейвольфа и посмотреть, как этот великан плюхнется за борт, но он взял себя в руки. Совсем негоже было устраивать побоище на глазах у туристов. Он подплыл вплотную и крикнул:

– Кончай, Джек! Давай поговорим.

Грейвольф даже не повернулся, продолжая барабанить. Эневек увидел нервные и расстроенные лица туристов. В рации послышался мужской голос:

– Привет, Леон. Рад тебя видеть.

То был шкипер «Леди Уэксхем», которая была метрах в ста от них. Люди на верхней палубе облокотились о перила и смотрели на осажденный катер. Некоторые из них фотографировали.

– У вас все спокойно? – осведомился Эневек.

– Все отлично. Что будем делать с этим дерьмом?

– Еще не знаю, – ответил Эневек. – Попробую обойтись мирными средствами.

– Скажи, когда понадобится наехать.

Красные моторки «морской гвардии» начали толкать «Голубую акулу». Перья шляпы Грейвольфа трепетали на ветру. Позади его лодки поднялся хвост кита и снова скрылся, но на китов в этот момент никто не обращал внимания.

– Эй, Леон! – Эневек заметил, что кто-то из пассажиров «Голубой акулы» машет ему. Он узнал Алису Делавэр. На ней были синие очки, и она подпрыгивала на месте. – Что это за типы? Чего им здесь надо?

Он чуть не поперхнулся. Ведь она ему когда еще уши прожужжала, что последний день на острове? Ну ладно, сейчас не это важно. Он обогнул лодку Грейвольфа и захлопал в ладоши.

– О’кей, Джек. Спасибо. Вы отличные музыканты. А теперь скажи наконец, чего ты хочешь.

Грейвольф запел еще громче. Монотонные наплывы, архаичные звуки, жалобные и вместе с тем агрессивные.

– Джек, черт возьми!

Внезапно воцарилась тишина. Громила опустил барабан и повернулся к Эневеку.

– Ты что-то сказал?

– Скажи своим людям, чтобы прекращали. Потом поговорим, но скажи им, чтобы убирались.

Лицо Грейвольфа исказилось.

– Никто не двинется с места, – крикнул он.

– Что значит весь этот театр? Чего ты хочешь?

– Я хотел тебе все это объяснить в аквариуме, но ты не удостоил меня вниманием.

– Я был занят.

– А теперь занят я.

Люди Грейвольфа засмеялись и заулюлюкали. Эневек попытался удержать себя в руках.

– Я делаю тебе предложение, Джек, – сказал он, с трудом овладев собой. – Ты сейчас уберешься отсюда, а вечером мы встретимся у нас на станции, и ты скажешь мне все, что мы, на твой взгляд, должны сделать.

– Вы должны исчезнуть. Вот что вы должны сделать.

– Но почему? В чем мы провинились?

Совсем рядом с лодкой из воды поднялись два темных острова, как обветренные каменные глыбы, в бороздах и наростах. Серые киты. Можно было сделать фантастические снимки, но Грейвольф загубил всю поездку.

– Убирайтесь отсюда, – крикнул Грейвольф. Он повернулся к пассажирам «Голубой акулы» и заклинающим жестом воздел руки. – Убирайтесь и больше не путайтесь в ногах у природы. Живите с ней в гармонии вместо того, чтобы пялиться на нее. Моторы отравляют воду и воздух. Вы раните винтами морских животных. Вы раздражаете их ради того, чтобы сделать снимок. Вы убиваете их шумом. Здесь мир китов. Убирайтесь. Человеку здесь не место.

Эневек сомневался, что сам Грейвольф верил в то, что говорил, но его люди восторженно захлопали.

– Джек! Можно я напомню тебе, что все это делается именно ради защиты китов? Мы проводим исследования! Наблюдения китов открывают людям новый угол зрения. Мешая нашей работе, ты тем самым саботируешь интересы животных.

– Ты будешь нам рассказывать, какие интересы у китов? – язвительно ответил Грейвольф. – Ты что, заглядывал им в душу, исследователь?

– Джек, оставь это свое индейство. Чего ты хочешь?

Грейвольф некоторое время помолчал. Его люди прекратили фотографировать пассажиров «Голубой акулы» и забрасывать их отбросами. Все смотрели на своего предводителя.

– Мы хотим публичности, – сказал он.

– Ну и где ты тут видишь публичность? – Эневек сделал широкий жест рукой. – Всего несколько человек в лодках. Прошу тебя, Джек, мы вполне могли бы подискутировать, но тогда давай уж действительно обратимся к общественному мнению. Давай обменяемся доводами, и кому не повезет, тот потерпит поражение.

– Смешно, – сказал Грейвольф. – Так может говорить только белый человек.

– Ах, черт! – Эневек потерял терпение. – Да я меньше белый человек, чем ты, О’Бэннон, давай уже померяемся силой где положено.

Грейвольф уставился на него так, будто получил удар в лицо. Потом ощерился в широкой ухмылке и указал в сторону «Леди Уэксхем».

– Как ты думаешь, почему те люди на вашем корабле так старательно все фотографируют и снимают на видео?

– Они снимают твой дурацкий спектакль.

– Хорошо, – засмеялся Грейвольф. – Очень хорошо.

Эневек разом все понял. Среди туристов на «Леди Уэксхем» были и журналисты. Грейвольф пригласил их поприсутствовать на представлении.

Проклятая свинья.

У него на языке уже вертелся ответ, но его остановил пораженный вид Грейвольфа. Эневек проследил за его взглядом и замер.

Прямо перед кораблем из воды катапультировался горбач. Для прыжка такого массивного тела требовался толчок неимоверной силы. На какой-то миг животное словно бы встало на хвостовой плавник, оказавшись выше рубки «Леди Уэксхем». Непропорционально длинные боковые плавники топорщились в стороны, словно крылья, и казалось, что кит силится взлететь. С корабля донеслось многоголосое «Ах!».

Потом могучее тело медленно завалилось набок и рухнуло в закипевшие волны.

Люди на верхней палубе отпрянули. Часть «Леди Уэксхем» скрылась за пенной стеной. Из этой стены возникло что-то массивное, темное: выпрыгнул другой кит, окруженный сверкающим ореолом брызг, он оказался еще ближе к кораблю, и Эневек еще до криков ужаса знал, что этот прыжок кончится плохо.

Кит ударился в «Леди Уэксхем» так мощно, что пароход закачался. Послышался треск ломающегося борта. Люди на верхней палубе попадали на пол. Вокруг корабля бурлила и пенилась вода, потом сбоку подплыли еще несколько китов, и снова два темных тела рванулись вверх и всей своей тяжестью обрушились на корпус корабля.

– Это месть, – вскричал Грейвольф пресекающимся голосом. – Месть природы!

Длина «Леди Уэксхем» была 22 метра. Корабль был допущен к плаванию министерством транспорта и отвечал требованиям безопасности, включая штормовое море, валы метровой высоты, а также случайные столкновения с китом. Даже такие моменты были учтены в конструкции корабля.

Но только не нападение.

Эневек слышал, как на корабле заработали машины. Под тяжестью ударов корабль опасно накренился. На обеих палубах царила неописуемая паника. Все окна нижней были разбиты. Люди бегали, натыкаясь друг на друга. «Леди Уэксхем» тронулась с места, но отошла недалеко. Снова из воды катапультировался кит и ударил о борт со стороны мостика. Этой атаки тоже оказалось недостаточно, чтобы перевернуть корабль, но он зашатался гораздо сильнее, и вниз посыпались обломки.

Мысли Эневека понеслись во весь опор. Видимо, корпус был уже во многих местах проломлен. Что-то надо делать. Может быть, как-то отвлечь китов.

Он потянулся рукой к рычагу газа.

В ту же секунду воздух разорвал многоголосый крик. Но исходил он не с белого парохода, а сзади, и Эневек резко обернулся.

То, что он увидел, было совершенно нереально. Прямо над лодкой защитников природы отвесно стояло тело огромного горбача. Он казался почти невесомым, существо монументальной красоты, изборожденная морда устремлена к облакам, и он все еще продолжал подъем, на десять, на двенадцать метров выше лодки. Какое-то время он просто висел в небе, медленно поворачиваясь, и его метровые плавники, казалось, махали людям.

Взгляд Эневека скользнул вдоль тела колосса. Ему не приходилось видеть ничего более устрашающего и в то же время великолепного, тем более в такой близи. Все – Джек Грейвольф, люди на катере, он сам – запрокинули головы и смотрели на то, что должно было обрушиться на них.

– О боже, – прошептал он.

Тело кита клонилось, словно в замедленном кадре. Его тень легла на красную лодку защитников природы, протянулась через нос «Голубой акулы», она росла в длину по мере того, как тело великана опрокидывалось…

Эневек выжал газ до упора. Его лодка рывком рванулась вперед. Но и рулевой Грейвольфа произвел блиц-старт. Ветхая рыбацкая лодка ринулась на Эневека. От удара его отбросило назад, он успел увидеть, как рулевой Грейвольфа падает за борт, а сам Грейвольф – на дно лодки. На его глазах девять тонн массы горбача погребли под собой вторую рыбацкую лодку, вдавили ее вместе с экипажем под воду и обрушились на нос «Голубой акулы». Пена вздымалась гигантскими фонтанами. Корма катера задралась, пассажиры в оранжевых одеяниях кувыркались в воздухе. «Голубая акула» немного побалансировала на носу, сделала пируэт и опрокинулась набок. Эневек сжался. Его лодка пронеслась под опрокидывающимся катером, ударилась обо что-то массивное под водой и перепрыгнула через препятствие. Он с трудом завладел рулем, круто развернулся и затормозил.

Неописуемое зрелище развернулось перед ним. От лодки защитников природы остались лишь обломки. «Голубая акула» плавала вверх дном. Пассажиры болтались в воде, крича и безумно молотя руками, иные из них были неподвижны. Их костюмы автоматически накачались воздухом, превратившись в спасательные жилеты, поэтому утонуть они не могли, но Эневек догадывался, что некоторые погибли от удара, нанесенного весом кита. Чуть дальше он увидел «Леди Уэксхем», которая с отчетливым креном набирала ход, а вокруг нее кишели спины и хвосты китов. Новый внезапный толчок потряс корабль, и он еще сильнее залег набок. Осторожно, чтобы никого не задеть, Эневек провел свою лодку между плавающими телами, отправив по рации на частоте 98 короткое сообщение с координатами бедствия.

– Крушение, – выдохнул он. – Есть погибшие.

Все лодки в округе должны были услышать этот сигнал. У него не было времени объяснять, что произошло. Дюжина пассажиров была за бортом «Голубой акулы», с ними Стринджер и ее ассистент. Плюс трое защитников окружающей среды. Всего семнадцать человек, но на поверхности воды их было явно меньше.

– Леон!

Это была Стринджер! Она плыла к нему. Эневек подхватил ее и втащил на борт. Кашляя и стеная, она упала на дно. В некотором отдалении он увидел спинные мечи нескольких косаток. Животные на полном ходу мчались к месту действия, из воды поднимались их черные головы и спины.

Их целеустремленность не понравилась Эневеку.

Там плавала Алиса Делавэр. Она поддерживала над водой голову молодого человека, костюм которого почему-то не надулся, как у остальных. Эневек направил лодку навстречу студентке. Рядом с ним приподнялась со дна Стринджер. Общими усилиями они сперва вытащили наверх юношу без сознания, а потом девушку. Делавэр пожала Эневеку обе руки, но тут же свесилась за борт, помогая Стринджер вытаскивать остальных. Другие подплывали сами, протягивали руки, и им помогали подняться на борт. Лодка была меньше «Голубой акулы» и уже переполнилась. Эневек продолжал обыскивать поверхность воды.

– Вон еще один! – крикнула Стринджер.

Тело человека бездвижно болталось в воде лицом вниз, с виду это был мужчина, широкоплечий и без спецкостюма. Один из защитников природы.

– Скорее!

Эневек нагнулся через борт. Стринджер была рядом. Они подхватили мужчину под руки и потянули его вверх.

Он оказался легким.

Чересчур легким.

Голова мужчины запрокинулась назад, и они увидели мертвые глаза. Эневек вдруг понял, почему тело двигалось так легко. Оно заканчивалось у пояса. Ноги и таз отсутствовали. Из оборванного торса болтались клочки мяса, обрывки кишок, с них стекала вода.

Стринджер вскрикнула и выпустила ношу. Мертвый откинулся, выскользнул из рук Эневека и бултыхнулся назад в воду.

Справа и слева от них уже рассекали воду косатки. Их было как минимум десять, а то и больше. Удар потряс лодку. Эневек прыгнул к рулю, дал газ и помчался прочь. Перед ним из воды поднялись три могучие спины, и он обогнул их головокружительным виражом. Животные опять ушли под воду. С другой стороны показались еще два кита, они направлялись к лодке. Эневек снова сделал крутой вираж. Он слышал крики и плач. Он и сам испытывал чудовищный страх. Ужас пронизывал его, как электрический ток, вызывая дурноту, но другая его часть уверенно управляла лодкой, которая в безумном слаломе лавировала между черно-белыми телами, снова и снова пытавшимися отрезать им путь.

Справа послышался грохот. Эневек рефлекторно повернул голову и увидел, как «Леди Уэксхем» поднимается в облаке пены и опрокидывается.

Позднее он вспоминал, что этот момент, отвлекший его внимание, и определил их судьбу. Ему не надо было оборачиваться. Может, и удалось бы уйти. Тогда бы он заметил серую спину в наростах, заметил, как кит ныряет, как поднимается из воды его хвост – прямо на пути лодки.

А так он не успел.

Хвост нанес им боковой удар. Вообще-то этого мало, чтобы выбить надувную лодку из колеи, но она плыла слишком быстро, в слишком крутом вираже, и все ее пассажиры попадали в воду. Удар настиг лодку в тот момент, когда она оказалась в состоянии фатальной неустойчивости. Ее подняло, на мгновение она зависла в воздухе, потом рухнула набок и перевернулась.

Эневека вышвырнуло за борт.

Он летел по воздуху, потом сквозь пену и зеленую воду. Колючий холод пронизал его до костей, он потерял ориентацию, чувство верха и низа. Он захлебнулся ледяной водой, его охватила паника, он бил ногами, греб руками, пробил головой поверхность воды и со стоном хватал воздух, кашляя и отплевываясь. Ни лодки, ни пассажиров не было видно. В поле его зрения попал далекий берег. Он танцевал, поднимаясь и опускаясь. Эневека подняла волна, и он наконец увидел остальных. Здесь были далеко не все, осталось, может, полдюжины. Он заметил Делавэр, немного подальше – Стринджер. Между ними черные мечи косаток. Они носились среди группы плавающих, и вдруг один человек исчез под водой и больше не всплыл.

Пожилая женщина увидела, как мужчину утащило под воду, и подняла крик. Она колотила руками по воде, в глазах стоял дикий ужас.

– Где лодка? – кричала она.

Где же лодка? Вплавь им до берега не добраться. На лодке хотя бы можно было переждать. Даже если она опрокинута, на нее можно влезть и надеяться, что киты ее больше не атакуют. Но лодки не было, а женщина кричала, отчаянно взывая о помощи.

Эневек поплыл к ней. Она заметила его приближение и протянула к нему руки.

– Пожалуйста, – молила она, – помогите мне. Я утону!

– Вы не утонете. – Эневек приближался к ней размашистыми саженками. – На вас спасательный жилет.

Но женщина, казалось, не слышала его.

– Да помогите же мне! Пожалуйста, о Боже, не дай мне умереть! Я не хочу умирать!

– Не бойтесь, я…

Внезапно ее глаза расширились. Крик закончился бульканьем – что-то утянуло ее под воду.

Что-то проехало по ногам Эневека.

Его охватил слепой страх. Он выпрыгнул из воды, окинул взглядом волны и увидел катер. Он плавал вверх дном. Лишь несколько гребков отделяло группу терпящих бедствие от спасительного островка. Лишь несколько метров – и три черные живые торпеды, которые неслись к ним с той стороны.

Он следил за приближением косаток как парализованный. В нем все протестовало: никогда косатки на воле не нападали на людей. По отношению к человеку они держались с любопытством, дружелюбно или равнодушно. Киты не нападали на корабли. Все, что здесь произошло, было неправдоподобно. Эневек чувствовал себя настолько растерянным, что хоть и слышал шум, но не сразу взял в толк: к ним приближался грохот моторной лодки, потом на него нахлынула волна, и что-то красное отгородило его от китов. Его схватили и затащили на борт.

Грейвольф больше не обращал на него внимания. Он направил лодку к оставшимся пловцам, нагнулся и схватил протянутые руки Алисы Делавэр. Без труда вытащил ее из воды и усадил на скамью. Эневек перегнулся через борт, схватил стонущего мужчину, затащил его в лодку. Потом стал осматривать поверхность воды, ища Стринджер.

– Вон она!

Она вынырнула между двух гребней волн, таща за собой полубессознательную женщину. Косатки приближались к ним с обеих сторон. Их черные лоснящиеся головы рассекали воду. В полуоткрытых пастях поблескивали зубы. Еще секунда – и они догонят Стринджер и ту, которую она спасала. Но Грейвольф уже направлял лодку им навстречу.

Эневек попытался дотянуться до Стринджер.

– Сначала женщину, – крикнула она.

Грейвольф пришел ему на помощь. Вдвоем они заволокли женщину на борт. Стринджер между тем пыталась выбраться своими силами, но это ей не удавалось. За ней поднырнули киты.

– Леон?

Она протянула руки, во взгляде ее был ужас.

Из глубины на невероятной скорости что-то неслось вверх. Раскрылись челюсти, мелькнули ряды зубов в розовой пасти и сомкнулись под самой поверхностью воды. Стринджер вскрикнула и начала колотить кулаком по морде косатки.

– Отстань! – кричала она. – Отцепись, тварь!

Эневек ухватился за ее куртку. Стринджер подняла к нему глаза. В них стоял смертный ужас.

– Сьюзен! Дай руку!

Косатка перехватила Стринджер поперек и тащила на себя с невероятной силой. Пронзительный вопль исторгся из горла Стринджер, она перестала бить косатку по морде и только кричала. Потом бешеным рывком ее дернуло вниз. Голова девушки ушла под воду, он видел только ее руки, ее дрожащие пальцы, но не мог до них дотянуться. Косатка неумолимо утягивала ее вниз. Еще секунду под водой виднелась ее куртка, оранжевое пятно, разбитое волнами на осколки, потом и пятно поблекло и исчезло.

Эневек непонимающе смотрел в воду. Из глубины поднималось что-то сверкающее. Облако воздушных пузырьков. Вода вокруг окрасилась красным.

– Нет, – прошептал он.

Грейвольф схватил его за плечо и оттащил от борта.

– Больше никого нет, – сказал он. – Сматываемся.

Эневек был как оглушенный. Лодка, гудя, набирала скорость. Он покачнулся и сел. Женщина, которую спасла Стринджер, лежала на боковой скамье и скулила. Делавэр дрожащим голосом успокаивала ее. Мужчина, которого она вытащила из воды, смотрел перед собой невидящим взором. Издали доносился беспорядочный шум. Эневек оглянулся и увидел, что белый корабль окружен плавниками и спинами китов. Судя по всему, «Леди Уэксхем» потеряла ход и кренилась все больше.

– Надо вернуться, – крикнул он. – Они не справятся.

Грейвольф на полных оборотах гнал лодку к берегу. Он сказал, не оборачиваясь:

– Забудь об этом.

Эневек выдернул рацию из держателя и вызвал «Леди Уэксхем». В приемнике только трещало и шумело. Шкипер «Леди» не отзывался.

– Мы должны им помочь, Джек! Черт возьми, поворачивай назад…

– Я же сказал, забудь об этом! С моей лодкой там нечего делать. Самим бы выжить.

Самое страшное было то, что он говорил правду.

– Ушли в Викторию? – кричал в трубку Шумейкер. – Какого черта им надо в Виктории? Что значит «на вызове»? В Виктории своя береговая охрана. У нас здесь пассажиры в воде, тонет корабль, женщина-шкипер погибла, и мы должны потерпеть?

Он слушал ответ, широкими шагами меряя зал ожидания станции. Потом резко остановился.

– Что значит «как только смогут»? Да мне плевать! Тогда пусть пошлют кого-нибудь другого. Что? Послушайте, вы…

Голос в трубке поднял такой крик, что стало слышно даже Эневеку, хотя Шумейкер стоял в нескольких метрах от него. На станции царил переполох. Прибыл лично сам Дэви – станция принадлежала ему. Он и Шумейкер непрерывно говорили в какие-нибудь трубки и аппараты, раздавали указания или растерянно что-то выслушивали. Шумейкер опустил трубку и покачал головой.

За последние четверть часа – после того, как Грейвольф пригнал в Тофино свою древнюю лодку – зал ожидания их станции непрерывно наполнялся людьми. Весть о нападении китов разнеслась по всем окрестностям. Один за другим прибывали шкиперы, работающие у Дэви. Радиочастоты были безнадежно перегружены. Похвальба рыбаков, которые оказались поблизости и взяли курс к месту бедствия, – «Ха, мелюзга, не могли удрать от китов!» – постепенно стихала. Те, кто хотел помочь, сами тут же становились мишенью для атаки. Волна нападений, кажется, прокатилась по всему побережью. Повсюду разверзся ад, и никто не мог сказать, что на самом деле произошло.

– Береговой охране некого послать, – прохрипел Шумейкер. – Все уехали в Викторию и Уклюлет. Говорят, что много лодок терпят бедствие.

– Что? И там тоже?

– Кажется, много погибших.

– Вот, только что пришло сообщение из Уклюлета, – крикнул Дэви. Он стоял за стойкой и крутил настройку своего коротковолнового приемника. – Траулер. Они получили ваш сигнал бедствия и хотели прийти на помощь, но на них тоже напали. Они удирают.

– Кто на них напал?

– Больше нет связи. Они исчезли.

– А что «Леди Уэксхем»?

– Ничего. «Тофино эйр» послали два гидроплана. Только что было сообщение.

– И что? – не дыша, крикнул Шумейкер. – Они видят «Леди»?

– Они только что поднялись в воздух, Том.

– А почему не взяли нас?

– Дурацкий вопрос…

– Черт возьми, но это же наши лодки! Почему мы не в этих поганых самолетах? – Шумейкер бегал туда и сюда, как раненый зверь. – Что с «Леди Уэксхем»?

– Надо подождать.

– Подождать? Мы не можем ждать! Я поеду туда.

– Что значит, ты поедешь?

– Ну, стоит же на причале «Черт-рыба»!

– Ты с ума сошел? – воскликнул один из шкиперов. – Ты что, не слышал, что рассказывает Леон? Это дело береговой охраны.

– Да нет же больше никакой, на фиг, береговой охраны! – орал Шумейкер.

– Прекратить! – Дэви поднял руки, бросив в сторону Шумейкера предостерегающий взгляд. – Том, я не хочу подвергать опасности других людей.

– Ты не хочешь подвергать опасности свою лодку, – накинулся на него Шумейкер.

– Подождем, что скажут летчики. Потом решим, как быть.

– Само это решение уже неверно!

Дэви ничего не ответил. Он вертел ручки настройки, пытаясь установить связь с пилотами гидропланов, а Эневек уговаривал людей освободить помещение и не создавать давку. Он чувствовал дрожь в коленях и головокружение. Наверное, последствия шока. Он бы сейчас многое отдал за возможность прилечь и закрыть глаза, но тогда бы он снова увидел, как косатка утаскивает Сьюзен на глубину.

Женщина, обязанная Стринджер своей жизнью, в полуобмороке лежала на скамье у входа. Эневек смотрел на нее с ненавистью и ничего не мог с собой поделать. Если бы не она, Стринджер была бы жива. Неподалеку сидел спасенный мужчина и тихо плакал. Кажется, он потерял дочь, которая была с ним на «Голубой акуле». Над ним хлопотала Алиса Делавэр. Сама едва избежавшая смерти, она держалась с удивительным самообладанием. Вроде бы где-то в пути был вертолет, который должен переправить спасенных в ближайший госпиталь, но в такой ситуации ни на что и ни на кого не приходилось рассчитывать.