скачать книгу бесплатно
Верблюд энергично мотнул головой. В его глазах ясно читалось: «Умница!»
Я осторожно взял мешочек в руки, удивился его неожиданной тяжести, торопливо потянул тонкий шнурок. Шнурок, разумеется, тут же затянулся еще туже.
Следующую четверть часа я посвятил манипуляциям с завязками и наконец победил. В мешочке обнаружился небольшой кувшин, довольно небрежно вырезанный из цельного куска зеленоватого камня – не то нефрита, не то еще хрен знает чего; такого знатока минералогии, как я, конечно, еще поискать.
Я удивленно посмотрел на верблюда.
– И что я должен делать с этим сувениром? Поставить на книжную полку? Прости, милый, но мои книжные полки слишком далеко отсюда.
Теперь Синдбад наградил меня печальным снисходительным взглядом. «Ты, конечно, редкостный идиот, хозяин, но я тебя все равно почему-то люблю», – говорили его мудрые глаза.
Я снова повертел в руках кувшинчик, пытаясь понять, на кой черт он мне сдался. Потом мне пришло в голову, что в этой непритязательной таре вполне может храниться какое-нибудь волшебное зелье.
Вдохновленный таким предположением, я снова принялся сокрушать свои многострадальные ногти. На этот раз им пришлось извлекать пробку из узкого горлышка сосуда. Сей бессмертный подвиг отнял у меня кучу времени, но в конце концов я справился.
Потом началось черт знает что, в лучших традициях малобюджетных фильмов-сказок времен моего детства. Стоило мне вытащить пробку, как из кувшинчика повалили густые клубы разноцветного дыма. Дым сопровождался мощной волной недвусмысленно скверного запаха. В довершение всех бед магический сосуд стал горячим, как закипающий чайник.
Я обиженно взвыл и разжал пальцы. Кувшин полетел на песок, а я поспешно отправил в рот травмированную конечность – безотказное средство первой помощи, помогает практически от всех бед.
Через несколько секунд я извлек изо рта исцеленные пальцы и с облегчением выругался.
– Не мог бы ты великодушно растолковать мне значение этих удивительных слов, Владыка? – вежливо осведомился чей-то низкий голос. Он звучал откуда-то сверху, так что в первое мгновение я изумленно решил, что консультация потребовалась самому господу богу, который, оказывается, все-таки есть, но почему-то не знает элементарных вещей.
Я поднял голову, и моя нижняя челюсть медленно опустилась на грудь: передо мной стоял полупрозрачный великан. В нем было никак не меньше десяти метров роста. Бритый череп и развевающееся на ветру белоснежное одеяние придавали его облику совершенно особое обаяние.
– Я – твой преданный раб, Владыка, – сообщил великан.
Новый знакомый явно наслаждался моим замешательством; голос его звучал снисходительно, как у взрослого, ввязавшегося в детскую игру.
– Ясно, – вздохнул я, чувствуя себя полным идиотом. – Что-то в последнее время под этим небом развелось множество желающих продолжить свой жизненный путь в качестве моей прислуги. Ну а имя-то у тебя есть?
– Хвала Всевышнему, я не обременен этой обузой, – ответствовал великан.
– Ну-ну, – Я задумчиво разглядывал это чудо природы, пока меня не осенило: – Слушай, ты что, джинн?
– Ну да. А кто же еще?
Я переворошил недра своей памяти, пытаясь припомнить все, что говорилось о джиннах в арабских сказках, каковых я в свое время прочел великое множество – как чувствовал, что пригодится! Не то чтобы я действительно считаю сказки таким уж надежным источником информации, но иного в моем распоряжении все равно не было.
– Если ты джинн, значит способен в считанные секунды устроить мне походный дворец с чистым сортиром, об отсутствии которого я сокрушался несколько минут назад, – с надеждой сказал я.
– Ты несколько преувеличиваешь мое могущество, Владыка. Для того чтобы выполнить твой приказ, мне потребуется не меньше двух минут.
– Ничего страшного. Две минуты я как-нибудь потерплю. Да, кстати, дворец – это совершенно не обязательно! Даже нежелательно. Не хотелось бы всю ночь скитаться по его бесконечным коридорам. Меня вполне устроит маленький домик со всеми удобствами, огромной кроватью, набитым холодильником и запущенным садом… Впрочем, нет, сад – это лишнее. Если он мне понравится, я, пожалуй, начну подумывать о том, чтобы остаться и спокойно встретить там старость, которой еще поди дождись.
– Ничего страшного, – отмахнулся Джинн. – Мои создания недолговечны, как полуденные облака, поэтому тебе не удастся встретить старость в доме, который я для тебя построю. Провести там грядущую ночь – это пожалуйста.
– Собственно, так даже лучше, – вздохнул я.
– Печаль не к лицу тебе, Владыка, – укоризненно сказал Джинн. – Твое дело – легкой походкой идти навстречу своей судьбе. А мое дело – скрашивать твой путь маленькими радостями.
– Давай, скрашивай. Хорошая у тебя работа, ничего не скажешь.
– Во всяком случае, она не внушает мне отвращения, – спокойно согласился он.
Умолкнув, Джинн окончательно утратил четкость очертаний, проплыл облачком белесого тумана и исчез. Приступил, надо понимать, к выполнению задания. Я задумчиво водил пальцем по песку, почти машинально чертил схематическую рожицу: неровный круг лица, точки-глаза, короткие черточки вместо бровей и носа, кривая линия рта.
Рожица получилась неожиданно жуткая. Я передернул плечами и попытался стереть это сногсшибательное произведение изобразительного искусства. Бесполезно – вихрь сверкающих песчинок взметнулся из-под моей ладони, но рисунок остался таким же четким, как был, – можно подумать, что я высек эту проклятую рожицу в камне. Я виновато посмотрел на Синдбада.
– Видишь, что получается, милый? И заметь, я сам не понимаю, как оно у меня получается. И главное, на фига мне это нужно? Самая бесполезная разновидность могущества, ты не находишь?
Синдбад меланхолично помотал своей трогательной башкой. Это можно было расценивать как согласие. Верблюд казался мне вполне подходящим собеседником. Во всяком случае, у него не было никаких шансов попросить меня заткнуться.
– Твое повеление исполнено, Владыка, – объявил Джинн. – Не желаешь ли обернуться, дабы одобрить мою работу?
– Желаю, – кивнул я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.
Действительность превосходила все ожидания. В нескольких шагах от меня проходила граница между горячим песком и густой сочной травой. В центре аккуратно очерченного овала лужайки стоял небольшой двухэтажный домик, выглядевший жилищем моей мечты. Обзавестись идеальной недвижимостью в теплых краях накануне конца света – такое могло случиться только со мной.
Часа через два я лежал в постели, чистый, сытый и вполне довольный жизнью. В спальне было прохладно и темно. Джинн куда-то подевался, верблюд, надо думать, слонялся по саду, так что я остался один. Закрыл глаза и с наслаждением уставился на разноцветные пятна, мельтешащие под моими веками. В глубине этих пятен скрывались сладкие сновидения. Оставалось только сосредоточиться на чем-то одном и дать безобидному ночному наваждению увлечь меня до утра.
Этот неземной кайф продолжался минут пять, не больше. Потом откуда-то издалека раздался вкрадчивый голос Джинна.
– Не соизволит ли Владыка пожертвовать безмятежностью своих мускулов? В твоем доме творятся удивительные вещи, которые могут доставить тебе некоторое удовольствие.
– Знаешь, – проворчал я, неохотно открывая глаза, – я бы все же предпочел не жертвовать безмятежностью мускулов, поскольку в настоящий момент мне может доставить удовольствие только возможность спокойно заснуть.
Можно было не утруждать себя, поднимая веки: темнота оставалась непроницаемой, и даже разноцветные пятна несостоявшихся сновидений по-прежнему мельтешили перед моим одуревшим взором. Я потянулся до хруста в суставах и поинтересовался:
– А какого рода «странные вещи» творятся в моем доме?
– Здесь бродит женщина, Владыка, – интимным тоном заслуженного работника Квартала Красных Фонарей доложил Джинн.
– Какая женщина? И откуда она взялась? Твой маленький подарок, так, что ли? Можешь завернуть ее в бумагу и спрятать в ящик стола, пока не требуется.
– Нет, Владыка. Это не мой подарок. Я бы не стал предлагать тебе то, чего ты не просишь. Она сама пришла. Бродит по коридорам, ищет тебя. Мне кажется, она просто хочет твоей любви. Это чрезвычайно распутная женщина: некоторые ее фантазии даже меня повергли в смущение, а ведь я многое повидал на своем веку. И она довольно красива, насколько я могу судить о человеческой внешности. Я подумал, возможно, тебе будет приятен ее визит.
– Вряд ли, – буркнул я. – Во всяком случае, не сейчас. Я хочу только одного – спать. Желательно – пару-тройку суток. Может быть, после этого я сумею по достоинству оценить воображение нашей гостьи. Слушай, а откуда она вообще здесь взялась? Мы же находимся в самом сердце пустыни, я ничего не перепутал?
– Ну, она просто пришла, – неопределенно объяснил Джинн. Немного помолчал и добавил: – Поначалу я сомневался, что она обыкновенная живая женщина. Но недвусмысленные намерения твоей гостьи убедили меня в ее человеческой природе.
– А где она, собственно?
– Бродит по коридорам. Если хочешь, я могу привести ее к тебе.
– Ну что делать, приведи, – кивнул я. – И будь настороже. Вряд ли она обыкновенная женщина. Откуда бы ей взяться в пустыне? И с какой стати ей вдруг приспичило срочно заняться со мной любовью? В такой ситуации логично ожидать какой-нибудь пакости.
Дальнейшие события показали, что я вполне могу претендовать на почетное звание величайшего пророка всех времен.
Уже в тот момент, когда на пороге появилась миниатюрная черноволосая барышня с огромными глазами и четко очерченными скулами, я понял, что дело пахнет керосином. Она меня не очаровала – тут наши с Джинном вкусы явно не совпали. Но дело было не в ее внешности. Загадочная система сигнализации, каковой по милости щедрой природы снабжен мой организм, сработала немедленно: под ребрами визгливо взвыли сирены тревоги. Внешний мир звучал в унисон с внутренним. Спальня встретила незнакомку грохотом падающей мебели. Я еще не успел сообразить, что происходит, а между мной и загадочной незнакомкой встал мой героический щит. Он был готов охранять меня даже сейчас – так мило с его стороны! Многострадальные джинсы, к поясу которых был приторочен волшебный талисман, волочились за ним по полу. Штаны с видимым удовольствием принимали посильное участие в мероприятии по защите меня, любимого, от женских чар – переворачивали все стулья, которые попадались на их пути.
Пока я упивался незамысловатой, но эффектной режиссурой текущей сцены, моя гостья присела на корточки на пороге и тихонько запела какую-то монотонную песенку на каком-то незнакомом языке – если это вообще был язык, а не случайный набор звуков. Все бы ничего, но мотив мне решительно не нравился.
– Я не люблю эстраду, дорогая, – заметил я. – Нельзя сказать, что вы нашли кратчайший путь к моему сердцу.
Она не обратила на мои слова никакого внимания. Тянула и тянула свой тоскливый мотивчик. Я довольно поздно сообразил, в чем дело: мой верный щит начал медленно опускаться на пол, плавно покачиваясь под звуки ее серенады.
– А теперь я тебя поцелую, – объявила она, делая шаг по направлению ко мне.
Щит уже лежал на земле и не проявлял никаких признаков жизни. Честно говоря, я совершенно растерялся. Стоял, полуголый, бессмысленный и беззащитный, хлопал ресницами, а она шла ко мне, спокойно и неторопливо, словно ей действительно был нужен только поцелуй.
Ее губы оказались горьковато-солеными, как морская вода. От неожиданности я поморщился, хотел было отстраниться, но не успел.
К моему животу прикоснулось что-то холодное; миг спустя прикосновение стало обжигающе горячим, и я понял, что в мое тело вонзился кинжал, такой острый, что я не ощутил боли, только лед и пламя, мертвецкий холод металла и невыносимый жар, испепеливший все, что до сих пор было мною.
Впрочем, я пришел в себя очень быстро, да и настроение было вполне ироническое.
«Ну вот, выходит, теперь у меня осталось шестьсот шестьдесят четыре жизни, – насмешливо думал я. – Всего-то!» Для свежеиспеченного покойника я совсем неплохо управлялся с арифметикой.
Кровожадная красавица так и не успела толком насладиться победой: я вцепился в ее запястья и с изумлением услышал тихий хруст тоненьких косточек. Вот уж не думал, что способен на такое зверство. Она отчаянно заверещала. Крик вышел высокий, визгливый, раздирающий на части нервы и барабанные перепонки. Тонкий длинный нож выскользнул из пальцев и бесшумно упал на ковер.
– Что ж, любовь моя, рассказывай, кто ты такая и с какой стати тебе приспичило меня убивать? – спросил я.
Девица молчала. Через несколько секунд ее губы разомкнулись, но никакой информации я так и не получил, только еще один протяжный вопль.
– Продолжайте, леди, – подбодрил ее я. – Тоже ничего себе развлечение. У вас здорово получается, а спать мне уже, кажется, расхотелось.
Она снова открыла рот, но не смогла издать ни звука. Маленькое тело внезапно обмякло и начало оседать на пол. Я почувствовал раздражение: сейчас эта стерва грохнется в обморок, потом, чего доброго, впадет в кому, и я уже никогда ничего не узнаю! Такая перспектива меня совершенно не устраивала.
– Джинн, ты здесь? – позвал я.
– Здесь, Владыка.
– А какого черта, в таком случае, ты не защищаешь мою жизнь? Она же меня убила, эта маленькая засранка!
– Но ты не приказывал мне защищать твою жизнь, Владыка. Я не вмешиваюсь в твои дела, а только исполняю приказания. Откуда мне знать, может быть, тебе нравится умирать?
– Мне не нравится умирать, – сухо сказал я. – Учти это на будущее, ладно? А теперь помоги мне разобраться с нашей гостьей. Мне нужно, чтобы она пришла в себя. Хочу задать ей пару-тройку вопросов, а там поглядим. Можешь помочь?
– Надеюсь, что так.
Столб синеватого тумана окутал неподвижное тело женщины – Джинн, надо понимать, принялся за работу. Я присел на краешек кровати, опустил голову на руки и чуть не заплакал от обиды: все шло так хорошо, я уютно устроился в этом замечательном доме и как раз собирался немного отдохнуть, а тут пришла эта маленькая сучка и все испортила! Впрочем, я с самого начала мог бы понять, что такая роскошь, как несколько спокойных дней в уютном домике с садом, мне больше не светит – никогда.
От попыток смириться с этим незамысловатым фактом меня отвлек бархатный голос Джинна.
– Твоя гостья оставила это тело, Владыка, – сообщил он.
– Что, умерла?
Я не слишком огорчился, скорее удивился – с чего бы это ей умирать? Потерять сознание – это я еще понимаю…
– Не умерла, а оставила это тело, – повторил Джинн. – Я виноват, Владыка: не сообразил, что это существо не может быть человеком. Недопустимое легкомыслие! Я, безусловно, заслуживаю гневного порицания. Это был дух, вселившийся в первое попавшееся женское тело. Весьма могущественный дух, принадлежащий к неизвестной мне породе существ. Женщина, которой принадлежало это тело, умерла в тот момент, когда дух овладел ею. А сейчас дух ускользнул, и тело вернулось в свое естественное состояние.
– Ты можешь его поймать? – нетерпеливо спросил я.
– Можно попробовать.
– Попробуй. И прихвати с собой это мертвое тело. Конец света или нет, а спать в одной комнате с трупом – это как-то слишком.
Последние слова были адресованы потолку, поскольку призрачный силуэт Джинна уже исчез в темноте. Мертвая женщина тоже куда-то подевалась, и это было к лучшему. Я с удивлением обнаружил, что спать мне все-таки хочется. Наверное, воскрешение из мертвых – в высшей степени утомительная процедура.
Меня разбудило невесомое прикосновение Джинна. Судя по всему, мне удалось проспать совсем немного: так скверно я себя давно не чувствовал!
– Прости, что нарушаю гармоничное течение твоего отдыха, Владыка, – высокопарно начал он.
– Ладно, чего там, – вздохнул я. – Ты поймал убийцу?
– Сначала поймал, потом упустил, – вздохнул Джинн. – Это существо не из тех, кого можно подолгу удерживать в плену. У него есть особый дар уходить, как вода сквозь пальцы. Но я не зря потратил время. Теперь я знаю ее настоящее имя.
– Именно «ее»?
– Да. Этот дух обладает женской природой, – кивнул Джинн. – Имей в виду, это очень важно для нас – знать ее имя, Владыка. В моем распоряжении есть одно заклинание, достаточно могущественное, чтобы подчинить кого угодно. Правда, когда речь идет о достойном противнике, оно действует очень недолго. И я употребил всю свою силу, чтобы узнать ее имя. Такого рода знание нередко дает власть, достаточную, чтобы оградить себя от беспокойства, причиняемого существами вроде нашей гостьи.
– Правда? – заинтересовался я. – И как же ее зовут, эту барышню? Мне, пожалуй, следует это знать. Все-таки мы целовались.
– Ее имя Уиштосиуатль, – Джинн произнес эту абракадабру очень отчетливо, почти по слогам, чтобы я как следует усвоил информацию.
В недрах моей памяти вяло заворочались полумертвые знания, почерпнутые по случаю когда-то много лет назад. А через несколько секунд меня по-настоящему осенило. Я подскочил на постели и победоносно уставился на Джинна.
– Слушай, а ты можешь добыть для меня книгу, если я скажу тебе ее название?
– Разумеется, Владыка, – голос Джинна звучал почти обиженно. – Было бы странно, если бы я не мог добыть для тебя какую-то книгу – от дешевой брошюрки до редкого свитка из давно сгоревшей Александрийской библиотеки. Это очень легко.
– Тогда добудь мне энциклопедию «Мифы народов мира», – попросил я. – Это такой толстый двухтомник в черном переплете[3 - Вот ведь. А первое издание было в бордовом переплете. (Примеч. ред.)]. А еще стакан апельсинового сока и хороший кофе со сливками – если уж я все равно проснулся.
Через несколько минут я маленькими глотками пил прохладный кисловатый сок и листал толстенный том энциклопедии.
– Вот! – торжественно объявил я. – Так оно и есть! Том второй, страница пятьсот сорок шесть. Читаем: «Уиштосиуатль, в мифологии ацтеков богиня соли и соленых вод… Ага, то-то она была такая соленая! Старшая сестра бога дождя Тлалока. Один из источников называет ее женой бога смерти Миктлантекутли. Считалась покровительницей распутства», – на этом месте я ухмыльнулся.
– Если когда-нибудь встретишь бога смерти Миктлантекутли, непременно сообщи ему о недостойном поведении его супруги. Срам какой, об этом уже в книжках пишут! – весело сказал я Джинну.
– Хорошо, при случае я непременно сообщу ему, Владыка, – пообещал Джинн. Это только подлило масла в огонь моего веселья.
– Ладно, – отсмеявшись, вздохнул я. – Значит, индейские боги вышли на тропу войны. Надо же!.. Впрочем, волноваться будем, когда у меня в запасе останется последняя дюжина жизней. А что касается кофе, можешь вылить его в ближайший унитаз, радость моя. Я передумал. Лучше попробую поспать. Когда еще доведется.
– Тебе следует наслаждаться отдыхом в те редкие минуты, когда обстоятельства этому не препятствуют, – важно подтвердил Джинн.
На рассвете я покинул почти пустую прохладную пещеру, выдолбленную когда-то целую вечность назад в твердом теле столовой горы. Афина гостеприимно предложила мне считать эту нору своей – в невыносимо жаркую летнюю ночь почти три года назад, когда меня впервые посетило желание покинуть Асгард и проведать наших будущих союзников. Она сразу поняла, что я останусь с ними надолго – прежде, чем я сам принял окончательное решение. Теперь-то я знаю, что задержусь здесь не просто «надолго», а навсегда. По крайней мере, до самого конца.
