Развлечение

***

Леонид бесцельно гулял по знакомым улочкам французской столицы. Москву он покидал, когда там плавился асфальт. Такое пекло. Париж встречал гостей со всего света комфортной температурой воздуха.

Дошел до площади Шатле, купил в одном из многочисленных уличных ларьков бутылку негазированной воды.

Пока ждал сдачи, обернулся к работающему фонтану-стеле. На выступах колоны обосновались воробьи. Брызги верхнего каскада летели на их перышки, и птицам, похоже, это нравилось. Гладкий бордюр фонтана использовался парижанами вместо лавочки.

Внимание Лёни привлекла девушка, чье хорошенькое личико обрамляли шелковистые карамельные пряди. Несмотря на легкий ветерок, ее волосы не растрепались, а лежали ровной линией по плечам.

Короткие джинсовые шорты, рваная бахрома по краям, простенькая белая майка с широкими лямками. Стройные ножки обуты в удобные тряпочные кеды.

Девчонка ела мороженое и от удовольствия прикрыла глаза.

Леонид засмотрелся на нее. Такая естественная. Губы измазаны шоколадом, а ее не заботит. Усмехнулся, припомнив фотографию своей невесты с благотворительного вечера. Та манерно жевала листовой салат. Вряд ли Майя Баренцева позволит себе устроить свой тощий зад на не совсем чистом бордюре фонтана для того, чтобы насладиться вкусом простого эскимо.

Он забыл о сдаче, продавщица окликнула.

Лёня забрал деньги, поблагодарил женщину и отошел от ларька.

Прислонился к шершавому стволу старого каштана. Пил воду и наблюдал за девушкой. Незнакомка очаровала его. Очень нежная. И не скованная. Ему никогда не нравились зажатые скромницы.

Француженка? Арефьев пригляделся к раскрытому проспекту-буклету подле нее. Русские буквы на глянцевых страницах опровергали подобное предположение.

Она заметила чужой взгляд. Уставилась на Лёню. Большие глаза изучали мужчину.

Он отлепился от корявого ствола, направился к ней. Всего несколько шагов и смог увидеть, какого цвета ее глаза. Зеленого.

Назвала свое имя. Маша.

Машенька. У него никогда не было женщины с таким простым и хорошим именем.

Лёня вылил на пальцы немного воды из бутылки и стер шоколад с ее губ.

Мягкие, чувственные губы. Так приятно дотрагиваться. Она не отклонилась, не оттолкнула.

– Ты испачкалась.

– А как тебя зовут, скажешь? – не беспокоилась она о перепачканных губах.

– Алексей.

Не стал называть своего настоящего имени, ни к чему, чтобы девочка начала гуглить в сети.

– Первый раз в Париже? – спросил он.

– Первый, – кивнула Маша. – У друзей моих родителей квартира в районе Сен-Жерменского квартала. Они пустили меня на две недели пожить бесплатно.

– Какое совпадение. Я тоже остановился в апартаментах своих друзей. Но вот в Париже бывал несколько раз. Могу тебе все тут показать.

Лёня боялся, что она откажется, но…

– Было бы здорово, – улыбнулась Маша.

– И твой проспект тебе не понадобится, – кивнул он на раскрытую книжицу.

– Это не проспект, – взяла девушка буклет в руки и передала ему.

– Настоящий Парижанин, – прочел Леонид. – Пройдите заданный туристический маршрут и станьте Настоящим Парижанином. Сделайте фотографии возле обозначенных на маршруте достопримечательностей, показывая ключевой жест. Заполните на сайте заявку участника и приложите фотографии. Если условия выполнены, вы получите сертификат и значок Настоящего Парижанина.

– У меня уже есть две фотографии, – похвасталась девчонка.

– Серьезно? Сертификат и значок? – в притворном изумлении изогнулись брови Арефьева.

– Глупо, да? – рассмеялась Маша.

Мелодично, хрустально рассмеялась и так непосредственно, что и у него затряслись плечи в беззвучном смехе.

– А знаешь, я, пожалуй, тоже присоединюсь к акции Настоящий Парижанин, – решил Леонид. – Ты позволишь пройти весь маршрут с тобой?

– Позволю, – чуть помедлив, ответила она.

– Маша, сколько тебе лет?

– Двадцать три.

Вот как. Столько же и его невесте. Майя с Машей ровесницы. Предки специально ему такую невесту подобрали молоденькую, чтоб родить наследника могла. Наверняка еще и медицинскую карту девчонки проверили, прежде чем с Баренцевыми сделку заключить. Будет ли ему с Майей также легко и просто, как с зеленоглазой Машенькой? Что-то он в этом сильно сомневался.

– Тебя не смущает мой возраст? – спросил то, что беспокоило.

– А сколько тебе?

– Тридцать шесть.

– Не смущает, – переплелись их взгляды. – Ты мне очень нравишься.

Вот так. Бесхитростно, открыто, без всякого жеманства и излишнего кокетства Маше всего лишь одной искренней фразой удалось сделать то, что еще не удавалось ни одной женщине – сердце Лёни запульсировало в каком-то ином ритме.

Он смотрел на девушку и думал, что правильнее бы было сейчас уйти и больше никогда с ней не встречаться, но Лёня уже не мог уйти и отказаться от этой красивой девочки с фантастическими глазами и локонами цвета карамели. Пусть всего и на две недели, но все четырнадцать дней он ее от себя не отпустит.

– Маша, я собирался в бильярдный клуб. Пойдешь со мной? В клубе и кухня неплохая, можно заодно поужинать.

– Пойду, – поднялась девушка с бордюра. – Только в бильярд я не умею играть. Просто посмотрю.

– А я тебя научу.

– Учи, – не возражала она. – Но прежде я тебя сфотографирую. Колонна этого фонтана – достопримечательность, указанная в маршруте «Настоящего Парижанина».

– Какой жест мне надо показать? – передал он ей свой телефон, предварительно включив значок камеры.

– Большой палец вверх.

Маша сделала несколько снимков и вернула ему телефон. Всего лишь короткое соприкосновение пальцев отозвалось приятным импульсом по всему телу Лёни.

– На такси или пешком? – предложил он ей выбор.

– Пешком.

– Ты даже не спросила, сколько придется добираться, – улыбнулся Леонид.

– А мне все равно, – неожиданно вложила она свою ладошку в его лапищу.

Он легонько сжал ее пальчики и уже не отпускал, до самой улицы де Клиши, где располагался бильярдный клуб.

Пока шли по извилистым улочкам, не разговаривали, но молчание не было тягостным. Их переплетенные руки говорили лучше всяких слов. Лёня ни о чем особо не думал, ему просто нравилось, что девочка идет рядом с ним, нравился легкий аромат ее фруктовых духов и то, как она украдкой то и дело посматривает на него.

В Париже любят бильярд, здесь много местечек, где можно продемонстрировать свое мастерство владения кием. Лёня выбрал клуб на де Клиши, так как там новичкам предоставляли специальный кий с мягким наконечником.

Людей много. И за бильярдными столами, и за обычными обеденными столиками, расставленными вокруг игрового пространства.

Им повезло. Компания студентов как раз сыграла последнюю партию.

– Удар начинается с правильной стойки, – встал Леонид за спиной девушки. – Надо найти удобное положение. Ноги чуть шире плеч. Стой так прочно, чтобы не упасть. Держи основание кия правой рукой, а наконечник положи на кисть левой.

Он направлял, а Маша послушно выполняла его указания.

– Бить кием можно только по белому шару-битку, он немного тяжелее остальных. Попробуй разбить треугольник.

Маша ударила, и кий вылетел у нее из руки.

– Ты слишком сжала кий, и он приподнялся выше. Держи крепче, не позволяй кию уходить в сторону. Первый раз можно ударить прямо и сильно.

Она вновь ударила. Биток закатился в лузу.

– У меня получилось! Получилось! – обернулась к нему девочка. Ее лицо светилось счастьем.

Мужики, что играли за соседним столом и поглядывали на хорошенькую спутницу Арефьева, добродушно засмеялись. Лёня тоже не смог удержать улыбки.

– Почему? Почему вы все смеетесь? – подозрительно спросила Маша.

– Белый шар нельзя закатывать в лузу. Если биток туда попал, игрок проиграл.

– О…, – рассмеялась девочка.

Не обидчива, умеет посмеяться над собой и… так красива, – любовался он ею.

– Представь линию от шара до лузы, в которую будешь бить, представь, что бьешь не в шар, а сквозь него, – практически шептал он ей в ушко.

– Ты двигаешь плечом, а надо двигать рукой под локтем, – учил, когда у нее вновь не получилось.

– Черный шар закатывается последним. Нельзя закатить его раньше других, иначе – проигрыш.

– Не бойся длинных ударов. Большая траектория не так уж страшна.

Минут через двадцать у Маши стало получаться, соседи даже поаплодировали.

Ему очень, очень понравилось, что она ни с кем не кокетничала, не отвечала флиртом на конкретные подкаты бильярдистов. Она была только с ним, и все улыбки дарила только ему.

– Маша, поужинаем? – заметил он, что девушка после трех сыгранных партий устала.

Меню не слишком разнообразно, но Лёня знал, все немногочисленные блюда тут готовят вкусно.

Думал, она выберет рыбу, но девочка удивила.

– Ростбиф из мяса молодых бычков.

– Почему не рыба? Как же фосфор, йод, калий? Стройность фигуры?

– Ты говоришь, как моя мамочка, – прыснула Маша.

– Скорее уж, как твой отец.

– Ты не мог родить меня в тринадцать лет.

– Согласен. Так почему не рыба?

– Не люблю. Хочу скушать то, что мне нравится, а не то, что полезно. А ты, значит, любитель рыбных блюд?

– Вовсе нет, – поморщился Лёня, вспоминая, как во времена футбольных сборов и подготовок к чемпионатам за питанием футболистов строго следили, постоянно пичкали рыбой, приготовленной на пару.

Он тоже заказал себе ростбиф из мяса молодых бычков.

– Я оплачу свою часть, – полезла девчонка за кошельком, когда им принесли счет.

Лёня накрыл ее руку своей ладонью, не позволяя достать деньги.

– Маш, мой дом через дорогу от клуба.

ГЛАВА 4. РАЗВЛЕЧЕНИЕ

Девушка приняла его приглашение.

Пока она мыла руки, убрал документы и деньги в сейф. На девяносто девять процентов он доверял ей. Не чувствовалось в Маше фальши, но Лёня слишком давно обитал в Лиге чемпионов, привык сомневаться в людях. Слишком много желающих на чужое богатство, слишком много фанаток, готовых на любые ухищрения. А вдруг и Маша из таких? Что, если она первоклассная актриса и притворщица?

Он решил проверить, чтобы исключить один единственный процент недоверия.

Включил плазменную панель. Просторную гостиную с эркерным трехстворчатым окном наполнили звуки футбольного матча.

Бразилия – Нидерланды. Неважно. Важно, что не какая-нибудь трансляция прошедших игр, где Арефьев играл.

Если девочка охотница, начнет демонстрировать свою любовь к футболу. Они все так делали, хотя ни черта не смыслили в футболе.

Маша вернулась в комнату. По ее милому личику вдруг пробежала тень.

Леонид ждал. Что она скажет?

Но девушка молчала. Он забыл предложить ей тапочки, и она стояла на паркетном полу босая, переступая маленькими ступнями с алым лаком на ноготках.

Может быть, ее бросил парень футболист? Какой-нибудь капитан университетской команды?

– Не любишь футбол?

– Не могу сказать, что не люблю. Просто не понимаю смысла, потому никогда не смотрю.

– Я переключу, – взял Лёня пульт с журнального столика из черного агата и металла, купленного им в Италии.

– Не надо, – остановила его Маша. – Ты же у себя дома. Смотри, что хочешь. Я пока душ приму.

Тотчас представил ее в своей ванной. Без шорт, без майки, без белья. Представил, как прозрачная вода рисует дорожки на фарфоровой коже. Маша такая беленькая, никакого загара, даже самого слабенького.

– Ты хочешь в душ со мной, – правильно поняла она его взгляд, потому не спрашивала, а лишь озвучивала очевидное.

– Очень хочу.

– Тогда я оставлю дверь открытой, – прилила кровь к лицу Маши. Она смущалась своей дерзости, тем самым, заводила Лёню еще сильнее.

Немного подождал, давая ей время успокоиться. Снял брюки, рубашку и только после направился вслед.

Они не занимались любовью в душе. Он просто дотрагивался до ее нежной кожи, трогал, гладил прекрасное тело, прикрывая собою от мощного водяного напора, что молотил по его плечам.

Полная грудь, округлые бедра, упругий живот. Все идеально в этой девочке. Для него идеально. И так остро от одних лишь прикосновений.

Маша обвила его крепкую шею своими изящными ручками. Ей пришлось встать на цыпочки, она едва доставала ему до плеча.

Лёня редко целовал женщин, но ее поцеловал. И еще. И уже не смог остановиться. Как остановишься, когда она так жарко отвечает, когда он сам так хочет этого и продолжает целовать, вжимая, прижимая девушку к своему торсу.

Он все-таки заставил себя оторваться от ее губ, выключить кран. Он возьмет ее не здесь, где так мало места, где невозможно сделать все то, что так хочется сделать с девчонкой.

Сам вытер Машу большим махровым полотенцем. Подтолкнул к выходу. Но она не сделала и шагу, как будто боялась сделать этот шаг, как будто не сама еще совсем недавно согласилась пойти с ним, как будто это не она сейчас страстно обнимала его.

Тогда Лёня подхватил свою добычу на руки. Пока нес к широкой удобной кровати, целовал лицо красавицы, шею, плечи, и Маша вновь расслабилась, прижалась к нему.

Такая трепетная, беззащитная, и в то же время горячая, чувственная. У него мутилось сознание от подобного коктейля.

Отнес девушку не в гостиную. В свою спальню. Какое приятное зрелище – полностью обнаженная Маша в его постели.

Ее кожа на фоне его такая белая. Он много времени проводит на тренировочном поле, отсюда загар. А она, похоже, бережет себя от солнечных лучей.

Придавил ее своим весом, и внезапно щелкнул звук включения стереосистемы, воспроизводя запись альбома певицы Анастейши – последнего диска, который слушал Леонид.

В глазах Маши заплясали смешинки. Он и не заметил, что уложил ее прямо на пульт от музыкального центра.

– Не самые романтичные песни у Анастейши, – извлек Лёня серебристый пульт из-под округлых девичьих ягодиц.

– Но слова Beautiful Messed Up World мне нравятся. Не выключай, пожалуйста, – попросила она.

«Жизнь, как музыка. Я не хочу делать тише.

Нужно жить на полную громкость, ха.

А любовь – это карусель, которая кружит нас

В этом прекрасном, но испорченном мире», – пела известная поп-дива, а Лёня уже не мог ждать, уже не мог ни на что отвлекаться, кроме как на желанную, распластанную под ним девушку.

Маша такая сговорчивая, подчинялась всем его движениям, мощным, возможно, даже болезненным для нее. Выгибалась навстречу, реагировала.

Она не была невинной, но и не была слишком искушенной, и эта ее неопытность вытворяла с сердечным ритмом Лёни что-то невообразимое, никогда не испытываемое ранее. В нем билась страсть – сильная, тяжелая.

Он сам себя не узнавал, как сильно хотел ее, как крепко держал ее, соединяясь с нею раз за разом. И целовал. Жадно целовал. И Маше нравилось. Девочка ласково гладила его спину, проводила язычком по его губам и так откликалась на его неуемное возбуждение, что Лёня не желал останавливаться, не мог насытиться, не желал отпускать.

После она почти сразу уснула. А он еще долго сидел в плетеном кресле-качалке, закинув руки за голову и рассматривая Машу в неярком свете ночника.

Арефьев дал ей свою длинную футболку, и теперь девушка перевернулась на бок, футболка сбилась на талии, полностью открывая ноги и шелковые кремовые трусики.

Он был обескуражен своим мгновенным и неослабевающим влечением к ней, обескуражен невероятной совместимостью между ними.

Машу как будто вылепили специально для него. Она даже пахла иначе, чем все его прежние женщины. Не дорогим парфюмом, желанием и грехом, а сливочной ириской, конфетой, которую хочется съесть. Может быть, так пахнет для мужчины особенная женщина? Своим, неповторимым ароматом?

Она такая нежная, и он испытывает нежность к ней. Совсем новое чувство для Леонида.

Всего лишь развлечение, – с грустью билось в голове. Всего лишь развлечение. Я должен помнить об этом. А что, если…? Почему он сразу не подумал о такой возможности? Что, если она из богатой, предпринимательской среды, той самой, которая ведет свою родословную с царских времен? Ведь тогда ему не придется жениться на худосочной Баранцевой, он сможет ввести в семью Машу.

Неожиданная мысль не давала покоя. Не утерпел, разбудил девочку. Она сонно улыбнулась ему.

– Маша, кто твои родители?

– Рабочие. Крутят на станках полимерную пленку. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так. Спи, – поцеловал он ее в лоб, укладываясь рядом.

Проснулся рано, уже выработанная тренерская привычка. Аккуратно снял ногу Маши со своего бедра, поцеловал спящую девушку в плечико, приоткрытое съехавшей вниз хлопковой футболкой.

Быстро ополоснулся в душе, оделся и отправился в кондитерскую через улицу. Дома совсем не было еды, а гостью надо накормить завтраком.

Лёня наткнулся на закрытые двери, кондитерская открывалась только через полчаса.

Тогда он отправился в пункт проката автомобилей, тот работал круглосуточно. Надо было поменять арендованную машину высокого класса на какую-нибудь попроще. С удовольствием покатал бы Машу на крутой тачке, но лучше придерживаться легенды – для нее он обычный мужик со скромным доходом.

Когда вернулся домой, умытая и одетая Машенька причесывалась.

– Алёш, я пойду к себе. Мне надо переодеться. И вот, извини, пришлось воспользоваться твоей расческой.

– Мне не жалко, – откровенно любовался он девочкой. Прекрасна в своей естественности, никакой косметики, припухшие губы наглядно демонстрируют силу мужской страсти. – Маш, давай, позавтракаем, а потом я отвезу тебя, куда скажешь. Соберешь свои вещи и переберешься ко мне.

Она очень внимательно глядела на него своими чудными зелеными глазищами.

– Маш, я от тебя все равно не отстану и перевезу сюда. И я не знаю, что ты любишь на завтрак, поэтому купил всяко разного, – занес Лёня два бумажных пакета на кухню.

– Кашу люблю. Пшенную. С изюмом и курагой, – послушно шла она за ним. Ему понравилось, что девушка не затеяла спора по поводу переезда.

– Ну, извини, – криво улыбнулся Леонид. – Кашу я варить не умею. А вот булочка с курагой и изюмом найдется, – выложил на стол содержимое пакетов. – Чай или кофе?

– Чай, – выбрала Маша и добавила: – Кашу я умею варить.

Вот как, девочка умеет готовить, а его невеста, скорее всего, даже не знает, чем отличается сковородка от кастрюли.

– Что у нас сегодня в планах по твоему туристическому маршруту? – залил Лёня воды и включил электрический чайник.

ГЛАВА 5. ПЧЁЛКА

– Квартал часов у Центра Помпиду, – ответила Майя на вопрос Алексея. – Там должны быть установлены часы с фигуркой человечка с копьем и щитом в руках. Часы бьют каждый час, и когда бьют, человечек сражается с драконом, птицей и крабом.

– Я знаю, где это, – поставил он перед ней пузатую чашку с горячим чаем. – Дракон, птица и краб символизируют землю, воздух, море.

Когда Майя сегодня проснулась, Алеши в квартире не было. Ушел купить чего-нибудь к завтраку? – предположила, заглянув в пустой холодильник.

Кушать хотелось очень. Ночь забрала у нее столько калорий, что требовалось их восполнить. Он о чем-то спрашивал ее ночью, но она совсем не могла вспомнить о чем.

Квартира его друзей выглядела более современной, чем у ее семьи, более просторной. Не трогала ничего, просто осмотрелась.

Бежевые подвесные светильники в стиле модерн. Их фишка, помимо стильного дизайна, пылевлагозащита. Ее мама заказывала точно такие же для гостиной в московском доме. Потрясающий журнальный столик из агата и письменный рабочий стол из ясеня с полуглянцевым кофейным лаком свидетельствовали о хорошем вкусе кого-то из хозяев.

Наверное, Алексей женат. Отсутствие обручального кольца на безымянном пальце не обязательно означает отсутствие супруги. И, скорее всего, у него есть дети. Вряд ли у такого потрясающего мужчины нет семьи. Но так даже лучше. Они прекрасно проведут время вместе и расстанутся навсегда. Алексей вернется к жене, а она выйдет замуж за дурацкого крутого футболиста и навсегда запомнит свое парижское развлечение.

Будет ли она страдать потом? Безусловно. Ведь ничего подобного с ней еще не случалось. Никогда она не влюблялась вот так мгновенно, никогда раньше не проводила ночь с незнакомцем. Да и не было у нее таких ночей, о которых вспоминают до гробовой доски. Один-единственный парень, с которым они давно разбежались, не оставил по себе ярких грез.

Теперь же такая волшебная ночь появилась и у Майи. Алексей подарил ей звездное небо, подарил такую сладость, что она до сих пор горит и жаждет продолжения.

И как созвучно ее настроению оказалась болтовня пчелки и бабочки, которую случайным выбором страниц предложила ей книга пророчеств, давно скачанная в память телефона.

«Я проснулась и вылезла из своего кокона. Не могу вам описать, Майя, свою радость, когда после мрака темницы я вновь увидела солнце! Какое это было счастье! У меня даже дух захватило. – Как я вас понимаю, – сказала Майя, – Я испытала такую же радость, когда первый раз вылетела из нашего душного улья на волю и вдохнула аромат цветов.»

Майя счастливо улыбалась до самого возвращения Алексея. Он пришел с бумажными пакетами, украшенными логотипом парижской кондитерской.

После завтрака Лёша отвез ее домой. Взял машину в прокате. Не слишком новая модель, но и не старушка. Наверное, Алексей предприниматель средней руки, который зарабатывает достаточно, чтобы провести приятный отпуск в Париже. Или заведует каким-нибудь аналитическим отделом в крупной фирме. Ей интересно. Очень. Но она не станет спрашивать. Чем больше личных подробностей, тем осязаемей его образ будет для нее после.

Она переодевалась, густо намазывалась солнцезащитным кремом, собирала вещи, а он все это время смотрел французскую комедию с Пьер Ришаром в главной роли. Футбольных матчей не включал, заметил, что ей неприятно.

– Маша, давай, после Помпиду в Диснейленд сгоняем, – неожиданно предложил Алексей. – Там здорово.

Он спрашивал про парк развлечений, а в его глазах такой ураган. И ей не показалось, ураган возник при взгляде на ее ноги, едва прикрытые серой клетчатой юбкой. Она любила одеваться чуточку провокационно. Ничего вульгарного, просто чуточку волнующе. Алексея так точно взволновала, только и успела, что согласиться ехать, как его руки уже скользили под ее кофточкой вверх по спине к затылку. И целовал он ее вновь так жадно, что у Майи дрожали коленки.

Как же хорошо, что Лолка не смогла поехать, как замечательно, что родители, чувствуя свою вину перед дочерью, разрешили лететь одной. Если бы все сложилось иначе, она бы не повстречала Лёшу и никогда бы не узнала – каково это – так страстно, каково это – настолько безумно, не узнала бы насколько сильным случается магнетизм и притяжение между мужчиной и женщиной.

Майя бывала в Диснейленде и каждый раз радовалась, словно маленький ребенок, потому было не сложно притвориться, что она тут впервые.

При входе всем желающим предлагали сделать памятные костюмированные фотографии.

– Тебе пойдет костюм пчёлки, – обнял Алексей ее за талию.

– Почему ты так решил? – напряглась Майя. Неужели узнал, кто она такая на самом деле?

– Потому что костюм пчёлки тут самый красивый, – пояснил Лёша, выбирая для себя образ Скрудж Макдака.

В Диснейленде пробыли до самого закрытия парка. Майя наелась сладкой ваты, и теперь ей все время хотелось пить. Лёша купил специально для нее полуторалитровую бутылку воды, но не обратил внимания на то, что она газированная и, когда сели в автомобиль и уже выезжали с паркинга, Майя так неаккуратно отвинтила пластиковую крышечку, что газировка полилась на ее футболку и его брюки. Алёша даже не чертыхнулся, рассмеялся только.

– Маша, на заправке тебе придется самой выйти, чтобы расплатиться за бензин. Иначе, боюсь, заправщики решат, будто я не дотерпел до туалета.

Она смеялась вслед за ним и думала о том, как же ей легко с этим взрослым мужчиной, как просто и хорошо все получается между ними, и как жаль, что так не может быть всегда.

На следующий день катались на речном кораблике с открытой палубой по Сене. Несмотря на предгрозовое небо и поднявшийся ветер, кораблики, нагруженные туристами, продолжали активно курсировать по заданным маршрутам.

Пассажирам раздали клетчатые пледы, но Майя не захотела укрываться от водяных брызг и ветряных порывов. Тогда Лёша обнял ее, прижал к своему боку, чтобы она не замерзла.

Кораблик шустро плыл, на борту транслировалась французская запись с рассказом о достопримечательностях славного города, а Майя с Алексеем целовались и не замечали, как помощница капитана фотографирует парочку.

Сюрприз поджидал на берегу. Довольные речной прогулкой туристы преодолевали трап и натыкались на высокий стенд, заполненный фотографиями, обрамленными в симпатичные магниты-штурвалы. Центральное место на стенде занимали памятные сувениры с изображениями целующихся Майи и Алексея.