Мистер IQ

Когда Коган отстраняется, я машинально облизываю губы, рассматривая его – влажные от моей слюны и красные после поцелуя.

– Ты себе представить не можешь, какие ощущение можешь испытать, если вместо моего пальца в твоём влагалище будет орудовать член… – пошло изрекает он. Когда же я поднимаю глаза и встречаюсь с его, насмешливыми, и перевариваю слова, ко мне приходит полное осознание происходящего.

Я тут же сжимаю ноги вместе, чтобы он перестал лапать меня. Кровь приливает к лицу и биение сердца оглушает. Такой позор уже не смыть…

Ужаснее всего, что меня охватывает не стыд, а порочное чувство заглянуть дальше, узнать, что будет, если Великан продолжит меня там трогать. Когда Коган достаёт руку из моих трусов и облизывает жадно пальцы, я чувствую физическое разочарование. Тело как будто отказывается от меня за то, что я позволила этому прекратиться.

– Вот теперь, Амели, ты как и все будешь думать о сексе…

– Глупости. – хрипло говорю ему. – Я буду думать о душе, чтобы поскорее смыть с себя тебя.

Лицо Великана неприятно искажается, но он не отвечает на мой выпад, погружается в телефон и забывает о моём существовании. А я вот наоборот, начинаю с безумным видом рассматривать его длинные пальцы с рыжими волосками на фалангах, сжимающих телефон. Один из них был во мне.

Был моим первым?

Эта мысль заставляет меня сидеть красной как рак. Усугубляется всё ещё неприятной липкостью между ног, влаги столько, что рубашка прилипает под трусиками к попке. Это нормально вообще? Он не порвал мне ничего? Может быть это кровь?

Глупо еложу и смотрю на себя.

Я целовалась с Альфом, мы часто ласкали друг друга и обнимались. Альф хорошо целовался, иногда грубо, но, наверное, как и все мужчины. Он сильно сжимал мою попу и дико тыкался языком. Это была страсть, ему трудно давалось воздержание.

Коган же целовался чувственно, передавал мне свои эмоции. В поцелуи он не был зверем, а лишь нежным любовником. Таким ласковым, что моя голова отключилась в его объятиях. Слишком контрастно. Демон. Не иначе.

Нужно сбросить наваждение. Коган был просто опытным любовником, скорее всего у него была сотня женщин. Он на них и натренировался. У Альфа же, как и у меня никого не было, не хватало опыта. Это наживное дело. Главное – родство душ.

Выгляжу со стороны я унизительно. У меня на лице застыло физическое желание к Варвару. Как я теперь буду смотреть в глаза Альфу?

Мы останавливаемся у самого дорогого, единственного в своём роде, бутика в нашем городе. Многие шутили, что это магазин Хонхофов, потому что там одевались в основном члены их семьи. Для остальных это было непозволительной роскошью. Брендовые вещи бутика стоили как три – четыре получки местных жителей.

– Мне здесь не нравится. – говорю ему сразу же, но кто бы спрашивал меня. Коган выволок меня наружу, неся на руках в магазин. Я думала лишь о том, чтобы нас никто не увидел. Но здоровенный Великан так и притягивал взгляды людей.

– Добрый… – начала здороваться владелица магазина Сюзанна и запнулась при виде Когана и меня. Женщина потеряла дар речи от кино – картины. Великан в идеальном костюме в стиле Джеймса Бонда и я в белоснежной рубашке и босая у него на руках.

– Здравствуйте. – елейным голосом поздоровался Коган, осматриваясь в магазине. При виде одежды он поморщился. Ему здесь не понравилось. – Нам бы что-нибудь приличное…

– Извините, но я не буду Вас обслуживать. – заявила Сюзанна и скрестила категорично руки на груди. – Выйдите из моего магазина. От тебя такого предательства, Амелия, я не ожидала. Фред пустил тебя в свой дом, отмыл, обогрел, а ты так с его семьёй?

Для всех я теперь была грязной и порочной шлюхой, продавшейся Когану. И всё равно, мне было обидно слышать, что Хонхофы меня практически подобрали на улице.

– Вот как. Прямо-таки отмыл, обогревал лично или сыну позволил? – для Великана это было вызовом. Он усадил меня на диван в центре зала и уже всем корпусом повернулся к Сюзанне, расправляя плечи. Он устрашающе возвышался над стеллажами и вешалками, а женщина и во все на его фоне была крошечной и маленькой. Сюзанна непроизвольно попятилась назад. – Дорогая Сюзанна, я был намерен потратить на свою невесту вот такую сумму… Вы уверены, что хотите отказать нам?

С этими словами Коган достал из пиджака пачку банкнот и пренебрежительно бросил их на стол. Я не могла на глаз определить сколько там денег, но что-то мне подсказывало, что очень много.

Глаза Сюзанны лихорадочно заблестели, на неё стало жалко смотреть. Внутри женщины стало бороться благородство и жадность.

– Да ладно, Сюзанна, магазин уже второй месяц в убытке. Ты действительно так предана своему любовнику? – я слежу за происходящим с открытым ртом. Сюзанна тоже не находит, что сказать. – Или мы оставим это в маленьком секретике и у тебя будет шанс не лишиться дохода?

– Что хотите подобрать? – спрашивает она, опуская глаза и стараясь не смотреть на нас. С

– Нам нужно полностью обновить гардероб. – распорядился Коган, заваливаясь на диван. – Пусть Амелия выберет, что-нибудь на свой вкус. Амели. – Великан обернулся и посмотрел на меня серьёзно. – Только помни, скромность украшает девушку, но излишняя – делает из неё мерзкую бабку…

Он так намекает на то, что я похожа на бабку?

Моментально вспыхиваю. Хочется послать его и ничего не выбирать, но здравый смысл заставляет подняться на ноги и пойти выбирать себе вещи. Не ходить же мне на радость ему голой?

Первым делом, надеваю модные сабо. Всегда о таких мечтала.

Альф дарил мне пару раз платья из этого магазина, у меня от них голова шла кругом. Такие шикарные они были. Одно из них я передарила Софи, у неё был праздник в Дублине и ей нужно было красивое платье. Я с удовольствием подарила его сестре, чтобы она была самая красивая там.

Я не торопилась в выборе, а Коган меня не подгонял. Он спокойно расположился на диване и закинул ногу на ногу. К нему подошла Сюзанна и завела тихо разговор, думая, что я их не слышу. Пришлось спрятаться за стеллажами.

– Откуда ты знаешь про меня и Фреда?

– Всегда знал.

– Никто в городе не знает. Я…

– Сюзи, мне так глубоко похер, кто с кем спит, честное слово. Можешь и дальше обеспечивать безбедную жизнь своей семье. И не нужно делать такое лицо. Я всё прекрасно понимаю. У Майки работа только благодаря тому, что ты спишь с Хонхофом, твоя дочь смогла поступить в университет и уехать в Дублин тоже благодаря твоим способностям в постели… Каждый по-своему вытягивает счастливый билетик.

– Ты чудовище, Коган. Самое настоящее чудовище! – из груди Сюзан вырывается хриплый стон. Я замираю, прислушиваясь к разговору. Почему-то мне становится физически неприятно находиться в этом магазине.

– Почему же? Потому что в отличие от всех остальных не делаю вид, что ничего не знаю? – слышу как мужчина усмехается и представляю его лицо в эту минуту. От чего-то я с ним солидарна. Раньше я считала Фреда Хонхофа порядочным семьянином и примером для всех, а он оказался просто бабником.

Больше я не слышу ничего, Коган и Сюзанна начинают говорить совсем тихо. Желая поскорее убраться отсюда, я нагребаю первые попавшиеся шмотки и бросаю их хаотично в корзину. Желания мерить их у меня нет.

Я не была ханжой, но знание, что Сюзанна спит с женатым мужчиной и пользуется его положением вызывала волну отвращения. Это было неправильно. Не получается, займись другим. Семья же это святое.

Знает ли её муж? Как он относится ко всему этому?

– Ты всё? – поинтересовался Коган, когда я поставила корзину на стол перед ним, поджимая губы. – Будешь ходить без белья? Не вижу тут трусиков и лифчиков?

В спешке я забыла совсем про них, не смотрела ничего.

– Выбрать на свой вкус? – спрашивает он и подаётся вперёд. Не желая ничего носить на вкус Когана, я побежала в отдел белья, чтобы схватить пару комплектов. На вешалках висели прозрачное и пошлое бельё, при виде которого я вспыхнула и прикусила до крови нижнюю губу.

В голове вспышкой пронеслась картина как я сижу в машине в этом белье, а Коган аккуратно отодвигает трусики в сторону. Мимолётная фантазия была откровением и полным шоком. О чём я думаю вообще?

– Нет. Нет. –  стала качать головой и идти назад, пока не врезалась в Когана.

– Согласен. С выбором не густо, но на первое время купить стоит что-нибудь. – он разговаривал со мной как ни в чём не бывало. – Не люблю кружево и рюши, возьми что-нибудь однотонное и прозрачное. На твоей белой коже будет смотреться шикарно.

– Хорошо. – зло соглашаюсь я и беру ярко-красный комплект с бахромой, Самый кружевной и яркий из всех. После него выбираю чёрный с замысловатым узором и золотыми броскими нитями. Пусть у него в глазах рябит. – Эти самое оно!

Сюзанна упаковала вещи быстро.

– Сдачи не нужно. – бросил ей Коган, когда она собиралась достать из пачки лишь нужную сумму. Женщина не успевает ответить, мы выходим на улицу, и Великан начинает задорно смеяться. – Ты знаешь, глядя на красный комплект, я сразу представил тебя в нём на сиденье моей машины… Но ты бы никогда не купила его, пришлось применить хитрость! Ты такая предсказуемая, Амели!

Не знаю, что меня злит больше, вот это «Амели» или его манера манипулировать мной. Я от злости даже несколько раз топаю в новых туфлях, мечтая, чтобы на месте асфальта был распластанный и бездыханный Коган. У моих ног.

Глава 6. Торги.

Я переодеваюсь в машине в длинную юбку в мелкий цветочек и белую водолазку. Ткань кофты так приятно обволакивает тело, что я на несколько минут обнимаю сама себя. У меня даже немного приподнимается самооценка.

К счастью, Коган и водитель вышли из машины. Следующей остановкой становится дом моих родителей, нужно было переодеться в что-то поприличнее, чем рубашка Великана.

– Распусти волосы. – приказывает повелительно Коган, вольготно располагаясь в машине.

– Зачем? – машинально касаюсь тугого пучка. Мои рыжие волосы непослушно вились в хаотичные волны, слегка напоминающие кудри. Было некрасиво. Волосы напоминали гнездо. Волосы приходилось укладывать, чтобы они принимали благородную огранку.

– Чтобы ты не напоминала мне мою училку, которую так хотел трахнуть в школе. – язвит Коган, пошло ухмыляясь.

– Снова провокация? – спрашиваю его, дерзко выпячивая подбородок.

– Пре-ду-преж-де-ние. – растягивает по слогам Коган, подаваясь вперёд и нависая надо мной как коршун. Мужчина нагло накрывает пучок своей огромной ладонью и срывает заколку, заставляя волосы рассыпаться покрывалом. – Так лучше.

У меня не находится слов, теряюсь от его напора. Пиджак собирается в местах сгиба рук, очерчивая мышцы.

– Чего ты добиваешься? – спрашиваю у Когана, когда мы подъезжаем к дому. Мужчина был хорошо осведомлён о каждом в нашем городке. У меня складывается впечатление, что он много лет готовил своё возвращение.

– Ты не поймёшь. – отвечает уклончиво Великан, но мне хочется понять его и разгадать тайну. Для чего-то же он вернулся в наш маленький городок.

– Постараюсь. – Решаю изменить тактику и попробовать примириться с чудовищем. – Ты невыносим, но тобою движет лишь месть. Может быть, если ты отпустишь её тебе станет легче, ты сможешь жить уже так, как захочешь…

В ответ Коган лишь смеётся, но в этот раз холодно. Так устрашающе, что я боюсь и слово добавить. Зловещий смех леденит душу, я непроизвольно сжимаю пальцы на ногах.

– В отличие от Вас всех – я, итак, живу как хочу. – заявляет он уверено, и я почему-то не сомневаюсь в правдивости его слов.

Дома нас встречает семья в полном сборе. Мама с папой надели то же, что и на мою помолвку с Альфом – всё самое лучшее и новое. Зара и Софи в нарядных платьях, вид у них напряжённый и напуганный, сестры недоверчиво смотрят на мой внешний вид. Выгляжу я сегодня необычно.

Откидываю назад волосы, чтобы не привлекать так сильно внимание своими ужасными волосами.

Брайн и Финн гневно сжимают кулаки, готовые в любую минуту набить морду Когану, который совратил их младшую сестрёнку. Братья всегда очень переживали за меня как за младшенькую.

– О’Лири. – усмехается Коган, рассматривая мою семью. – Давайте пройдём в дом?

Становится неприятно, когда он начинает вести себя по-хозяйски с моей семьёй. Он не боится ни братьев, ни отца, что, наверное, не удивительно при наличии пистолета и парочки охранников.

Коган проходит в гостиную и вальяжно садится за стол, я остаюсь стоять со своей семьёй. Рядом с ними мне спокойнее.

– Я так понимаю, что сразу перейдём к делу? – Коган закуривает прямо в нашем доме, опасно щурясь и показывая отцу жестом, чтобы он сел напротив него. – Вот бумаги, о которых я говорил. На первых – чеки за уплату долга вашего сына. Теперь он официально свободен и гарды Ирландии не имеют ничего против него.

Это была хорошая бы новость, если бы цена за эту свободу была бы ни я.

– Дальше. Я выкупил все ваши долги. – У меня подкашиваются ноги, и я сажусь на ближайший стул. Чёрт. Коган. Кто же ты такой? Точную сумму долга я не знала, но она была неподъёмной, очень большой. – Теперь вся земля и пастбище принадлежит Амелии. Она сама решит, что с ней делать.

– В смысле? – спросил отец, ударяя кулаком по столу гневно. Он покраснел от негодования. – Это моя земля и моих сыновей. Почему она должна принадлежать девчонке? Наследников всего должен быть сын…

– Если дочь захочет, перепишет её на Вас. – спокойно отвечает Коган. По тому, как он опускает глаза и делает затяжку, я догадываюсь, что он пытается подавить смех.  – А пока я подарил её своей невесте…

Чувствую, как поднимается давление. Все взгляды в комнате прикованы ко мне и нет в них ничего хорошего. Папа смотрит на меня как на предательницу, как на продажную девку. Мама прожигает во мне дыру, она глубоко разочарована мной, я это вижу. Зара и Софи морщатся. От меня не укрывается как Зара рассматривает жадно Когана. Она с удовольствием хотела бы оказаться на моём месте.

Стыдно признаться, но мне было приятно оказаться в одежде, подчеркивающей достоинства моей фигуры, и выглядеть впервые в своей жизни презентабельнее Зары. Родители всегда вкладывались в неё, считая, что смогут продать её подороже, надеялись на Софи, потому что она была умная. На меня у них никогда не доходили руки.

Братья были растеряны и не знали, как себя вести с гостем.

Наверное, все ждали, что я скажу какое-то своё мнение, но у меня язык прилип к нёбу и я не успевала за скоростью происходящего. Я была всё той же Амелией, что они все хотят от меня? Уверенность не передаётся воздушно кабельным путём. Я не заразилась ей от Когана.

– Мы договорились, я отдаю Вам дочь, а Вы мне землю. – упрямо повторяет отец, и я закрываю пылающее от стыда лицо дрожащими руками. Папа отдал Когану меня за землю? Убийце дочь?

Конечно, где-то я понимала своего отца. Он ирландец, отец пятерых детей, ему было необходимо думать обо всех своих детях. Если такой ценой он мог обеспечить будущее четверых, нужно было соглашаться, но всё равно, сердцу было невыносимо больно.

Глаза Когана хитро блеснули. Он напоминал Дьявола, соблазняющего жертву на продажу души.

– Я перебил цену Хонхофов, они Вам предлагали всего лишь оплату штрафа, погашения залога за дом… Я оплатил дом, штраф и оставил землю у О’Лири. Договор был такой. – в груди окончательно прострелило и я потеряла связь с разумом. Вскочила на ноги и стала сжимать разжимать кулаки от шока;

– Залог за дом? – повторила я громко. Родители Альфа обещали оплатить залог? Наш дом был в залоге?

Папа посмотрел на меня хмуро, мазнул уничтожающе глазами, но мне было всё равно.

– Какая разница, ты же любила своего Альфа. Какая тебе разница, что там хотели его родители. – буркнуло недовольно родитель.

– А Коган? Его я тоже люблю и какая разница, что он там предлагает за меня? – голос срывался, по щекам снова стали течь слёзы. Я ненавидела себя за слабость. – Вы хоть чуточку переживаете, что со мной будет?

– Амелия, прекрати цирк. – оборвала строго мама. – Сядь.

Родители себя вели как будто я одна из коров в их стаде и за мной пришёл более щедрый покупатель.

– Иди ко мне. – просит ласково Коган и протягивает руки. Я не знаю, что он задумал, но повинуюсь, как загипнотизированная смотрю на пальцы, что ласкали меня утром. Он прав, теперь я постоянно думаю о них. Великан сажает меня коленку и говорит в самое ухо. – Я предлагаю тебе выбраться из этого порочного круга и принадлежать самой себе, распоряжаться своей жизнью. Земля твоя, жизнь твоя… Беги отсюда, девочка.

Коган предлагал сыграть мне роль его невесты, чтобы он мог отомстить Альфу. Взамен, он помог бы мне уехать из родного городка и начать жизнь с чистого листа. В этом было что-то заманчивое. Я бы хотела попробовать жить свободно, но что там меня ждало?

Родители любили меня, хоть и по-своему. Здесь у меня была семья, какая ни какая. И самое главное, Альф. Он не виноват в корыстных целях моего отца.

– Оставьте нас. – приказывает он моей семье, и они сразу же повинуются, покидая комнату. Голос Когана очень повелительный и не терпит неповиновения.

Я отрицательно закачала головой, не давая себе отчёт, что сижу на коленях у Когана как маленькая девочка, а он ласково гладит меня по спине. Мне было хорошо, так я чувствовала себя защищённой.

– Твой выбор. – говорит Коган и пододвигает ко мне бумаги. – А могла бы быть свободна, Амелия.

– Что это? – спрашиваю его, всё ещё не понимая, что происходит.

– Договор переоформления земли на твоего отца и брачный договор. Согласно брачному договору, все вышеперечисленные договора умеют юридическую силу только, пока ты выполняешь отведённую для тебя роль. В каждом из них есть пункт, что они действуют только в том случае, если ты Амелия станешь моей женой.

– То есть? – не понимаю логики. Зачем предлагать мне свободу и все блага, а затем посадить на цепь. – Ни о каком замужестве не было речи.

– Ты беспросветная дура, как и многие здесь женщины, я не могу тебе доверять. – поясняет великан и мне становится обидно за весь род женский. – Поэтому хочу, чтобы ты подписала брачный договор. Если ты нарушишь его, то твоя семья будет должна мне деньги за штраф, неустойку дома и землю. Так я буду уверен, что ты не всадишь мне нож в спину.

– Я могу его не подписывать?

– Конечно. Только твой брат отправится в тюрьму, а семья – побираться на улицу. – жестоко расправляется со мной Коган. Великан напоминает мне Дьявола, что вернулся в наш городок, чтобы расправиться с каждым, кто бросил в него камень десять лет назад.

Его слова резко контрастируют с теми, что он говорил пару минут назад. Я совсем не ожидала такой перемены и теперь хлопала глазами как дурочка. А на что я надеялась?

– Мне только стало казаться, что ты не такое чудовище каким показываешь себя… – пробормотала я глухо. Я не пыталась растопить его ледяное сердце, лишь озвучивала свои мысли.

– Очень зря, пупсик. Ты даже не представляешь на что я способен и сколько во мне жестокости. – Говорит Великан очень непринужденно об этом, и я начинаю ему верить. – Подписывай. И не хлопай так глазками, твоя наивная головка не позволит мне так поступить со своей семьёй. Ты слишком добрая.

Мне кажется, что последнее звучит как оскорбление.

– Если я его подпишу, что тогда? – голос осип. Я непроизвольно сжимала пальцами краешек стола. Перед глазами проносилась вся моя жизнь: та, что была у меня и та, о которой мечтала вечерами.

Я так часто представляла нашу размеренную и счастливую жизнь с Альфом, что не могла поверить, что этому не суждено произойти. Коган поломал всё. Он растоптал мою будущее, не оставляя надежды.

– Ты станешь моей невестой и будешь обязана вести себя соответствующим образом. В твои обязанности будет входить сопровождать меня на мероприятиях, целовать и играть роль счастливой девочки. С Альфиком тебе разрешено общаться только при мне.

– Мне будет нужно спать с тобой? – спрашиваю его прямо и слишком бурно. Коган слегка наклоняет голову, в глубине его глаз опасно вспыхивает пламя, его языки ошпаривают меня. Дёргаюсь и жалею, что поторопилась с вопросом.

– Прости, милая, но я за секс после свадьбы. Мой член не игрушка для девочек, он достанется только той, что коснётся моего сердечка – жене. – он кладёт руку на грудь и говорит так, что я в какой-то момент даже начинаю ему верить. – Ну, а так как ты, любимая и единственная моя невеста и будущая жена, то я с удовольствием буду трахаться с тобой каждый божий день до потери пульса.

На последних словах Коган прижался носом к затылку и шумно вдохнул мой запах, одновременно с этим он стиснул мои бёдра своими лапищами. Я поперхнулась собственной слюной, издавая позорный вскрик:

– Ох!

Получалось очень пошло. Двусмысленно. Казалось, что мы тискаемся, но это было не так.

– Подписывай, Амелия, сейчас же или я возьму тебя прямо на этом столе… – Коган рвано дышит мне в затылок, обдавая жаром. Могу поклясться, что у мужчины стал расти бугор в штанах. – В нашу прошлую встречу здесь, вчера, когда я пил чай, а ты подметала, я представлял, как беру тебя сзади. Медленно поднимаю твоё платье и вхожу в тугую попку, готовую меня принять. В моей фантазии ты дрожала от желания точно так же, как сегодня утром в машине…

Великан задирал юбку и пробирался выше и выше к предательски пульсирующей точке.

Я боялась, что он трахнет меня прямо тут. Это было в его стиле.

Действуя как в дурмане и не особо задумываясь о последствиях, я поставила подпись в нужной графе, чтобы закончить сексуальную пытку. Никогда раньше я не думала, что можно так возбуждаться от мужчины, который тебе противен. Всему виной воздержание.

Мой поступок был необдуманным, но как можно было меня в этом винить? Я была обычной девушкой, которая практически вчера окончила школу. За всю свою жизнь я не принимала ни одного значимого решения!

– Всё! Всё! Видишь? – вскакиваю на ноги и избавляюсь от опутывающих рук. – Только обещай мне, что не сделаешь ничего Альфу. Не убьёшь его и не тронешь его семью?

Коган устало зевает.

– Ничего не обещаю. – отмахивает он от меня и уже громко добавляет: Матушка, батюшка. Можете поздравить, скоро мы станем одной семьёй!

Конечно, это никакая не помолвка. Заключение сделки. Продавец передал товар покупателю и с радостью получил вознаграждение взамен. Я чувствую себя дорогим товаром, который купил Дьявол. Забиваюсь в угол и не хочу ни с кем говорить. Я пожертвовала своей любовью ради семьи. Наверное, я дура, как сказал Коган.

– Рада? – спрашивает меня Зара, стискивая руками хрустальный и тяжёлый бокал с вином. Сестра внимательно всматривается в меня. – Выглядишь хорошо. Лучше, чем на своей помолвке.

– Что? – удивляюсь её заключению.

– Ну, ты румяная такая. Глаза блестят. Коган умеет осчастливить. – Зара делает пошлый намёк, и я жутко краснею из-за него. Бросаю взгляд на своё отражение в стеклянном стеллаже. Они видели как он меня тискает?

– Ты серьёзно? – не могу поверить, что слышу такое от сестры. – Ты сама видела, как он уносил меня из дома точно варвар. Как ты можешь говорить, что он меня осчастливливает?

– Амелия. – Зара кривится. Вижу, что сестра раздражена.  – Я видела, как ты сидела на ручках у него и млела от его близости. Коган приодел тебя, приобул, натянул на тебя статус. Ты хоть немного стала симпатичнее! На что ты жалуешься? Что стала невестой состоятельного человека?

– Я стала невестой убийцы. – глухо напоминаю ей.

– И что? – сестра говорит очень тихо. – Какая разница кто твой муж и чем он занимается, если он делает тебя счастливой? Коган разве ударил тебя, оскорбил? Унизил при всех?

Сглатываю и качаю головой, а сестра разводит руки в сторону.

– Ты извини меня, Амелия, но глядя на твоего Когана я покрываюсь липкой влагой, от него исходит сила и сексуальность. Хочется оказаться за его широкой спиной и не ведать земных бед, а от твоего Альфа и его этой «Амелии»… – Зара парадирует голос Альфа, закатывая глаза. – меня тошнит. Если тебе так не нравится Коган, отдай его мне.

– Я бы с радостью. – искренне говорю ей, злясь. – Забирай.

– Не будь дурой. – Сестра больно щипает и шипит на меня. Пока никто не видит, она небольно, но весьма унизительно, хлопает меня ладонью по щеке. – Таких мужчин не упускают, Амелия. Такие, как Коган летают свободными птицами и редко с кем-то окольцовываются. Лучше выбрось свои детские сказки и наивные слюни и слушать своего будущего мужа.

– Зара. – я перехватываю руку сестры, успевшую поставить на мне ни один синяк. – Даже если бы Коган мне не был противен, и я не любила бы Альфа, он делает это всё, чтобы отомстить Хонхофам! Я ему даром не нужна.

– Так сделай так, чтобы помимо мести он и тебя желал! – мы упираемся друг в друга, сталкиваемся лицом к лицу. Глаза сестры горят адским пламенем, выжигая на мне её слова. – Он твой счастливый билет, Амелия, вырваться из этого дерьма!