скачать книгу бесплатно
Заартачившийся было конь присмирел, понимая, что уже исчерпал моё терпение, и позволил закинуть обожжённое тело к себе на спину. Более покладистая Элли вообще спорить не стала, подхватив сползающего мужчину и сунув ноги в стремена. Мне же пришлось идти вперёд, зажав в руке поводья и прислушиваясь к постепенно нарастающим голосам.
– Они приближаются, – девушка оглянулась, но в панику не ударилась, полностью положившись на мой опыт, которого, между прочим, именно в этой области не так то уж и много.
– Успеем, – я с трудом переборола трусоватое желание повернуть голову, – здесь рядом есть какие-нибудь строения?
– Есть избушка лесника. Но это дурное место, наши туда не любят ходить. Боятся.
– Это хорошо, что боятся. Дорогу знаешь?
– Да, сверни на ту тропинку.
Я сменила направление, искренне надеясь, что из селян неважные следопыты и хорошие трусы. Иначе нам от них нипочём не спрятаться. Будем верить, что страх перед колдовством охладит их жажду убийства и заставит задуматься о смысле жизни. Если же нет, то об этом никто никогда не узнает и над могилками не поплачет. Все мы люди вольные, никто о нас даже не вспомнит. Но сперва нас надо найти и убить. А я хоть и не воин, но проблем им устроить могу, да таких, что сами рады не будут. Менестрели, между прочим, тоже не дураки, и жизнь им ещё дорога. А на большой дороге немало любителей лёгкой наживы, так что у меня и меч есть, и кинжалов парочка на всякий случай найдётся.
– Лоран, вон та избушка.
– Оставляет желать лучшего, но на временное убежище сгодится.
Альфред недоумённо покосился на заброшенный, сколоченный из кривых досок и палок домик с хлипкой дверью и затянутым бычьим пузырём окном, и тихим ржанием заметил, что у меня не все дома. Меня, между прочим, жилище тоже особо не вдохновляло, особенно подобная решету крыша, но мужчинам привередничать не пристало. Так что волей-неволей пришлось смириться.
– Элли, придержи эту покосившуюся пародию на дверь, а то мне колдуна заносить неудобно. Худой как скелет, а тяжёлый, что даже не верится. И плечи широкие, словно у рыцаря знатного. Тут кровать есть?
– Есть. Как раз за твоей спиной. Давай помогу.
– Иди коня расседлай, тут я и сам справлюсь.
– Хорошо. Сумки в дом занести?
– А как же, – я свалила мужика на жалкое подобие кровати и закутала в плащ, – тащи всё сюда. Уже вечереет, а значит, сегодня мы никуда отсюда не денемся.
– Вот, – девушка сложила мой хлам в угол и неуверенно приблизилась, – Лоран, а ты уверен, что он выживет?
– Элли, я не пророк и даже не знахарь. Я простой менестрель и откуда мне знать, будет ли он жить? Всё, что я могу для него сделать – это спеть.
– Тогда спой.
Я не уверен в том, кто это сказал, но, глядя на едва дышащего колдуна, спорить не решилась. Говорят, что песня помогает как жить, так и умирать, а потому выбирать мелодию мне пришлось очень тщательно.
Спой мне, ветер, о лентах в чужих волосах,
Спой о том, как играл с ними, пряди лаская,
Спой же мне о свободе, как пел о лесах,
И не дай усомниться, что правда святая.
Ты пропой, как по горной цепи в вышине
Плыли тучи, цепляясь краями за пики.
Ты мне спой хоть немного о правой войне
И богов равнодушные, светлые лики.
Ветер-ветер, мой брат, своих крыл не сломаешь,
Ты промчишься по миру, срывая замки,
Ты все видишь, ты все обо всем мире знаешь
И тебя не страшат голубые клинки.
Мне бы крылья твои, я летать разучился,
Но хотелось бы петь в один голос с тобой.
С заточеньем земным я за миг бы простился,
Брат мой ветер, прошу, забери же с собой.
Голос мой забери, забери мои очи,
Чтобы видел и я, что подвластно тебе.
Не пугают меня злые призраки ночи,
Да и как их бояться, коль видел во сне?
Ты играешь, ты манишь свободой и пленом,
Брат мой ветер, не важно, душа уж твоя…
Тьмой наполнишь ты, или полуденным светом,
Или лентою стану – игрой для тебя.
Элли упала первой. Я не понимала, что происходит, но продолжала петь. Я знала, что должна петь, что мне нельзя останавливаться, что если замолчу хотя бы на мгновение, то… тоже упаду. И я пела. Пела, пока были силы, пока лютня не выскользнула их ослабевших рук и не упала на грязный пол. Только тогда я замолчала. А последние слова повисли в сгустившемся воздухе, словно их обрубили мечом.
Последним, что я увидела, был затянутый паутиной потолок…
2 заповедь менестреля: «Героические подвиги – развлечение рыцарей»
Мне было плохо.
Гневно ныл опустошённый желудок. Тихо поскуливала голова. Першило и напоминало о себе пересохшее горло. И что самое обидное, я превосходно знала, кому обязана неутешительным состоянием. Мне было знакомо заклинание, после которого жертвы чувствовали себя именно так. Заклинание регенерации. Оно черпает силы из жертвы жестокого произвола и помогает хозяину залечивать собственные раны. В общем, один раз на себе испытаешь и будешь от магов шарахаться, как чёрт от ладана. Пора воскрешать позабытые жизненные уроки, а то могу не дожить до лучших времён.
– Элли, – я смогла перекатиться на спину и ужаснулась собственному скрипучему голосу, – ты здесь?
– Лоран?
Меня обдало порывом воздуха, и грубо сколоченный потолок заслонила встрёпанная русая голова. Встревоженные серые глаза в одно мгновение изучили мою, думается, бледную физиономию и просветлели.
– Наконец-то ты очнулся. А то мы с господином Эваном начали волноваться.
– Прости за то, что так тебя напугал. А с этим самым «господином Эваном» мы ещё поговорим по поводу эксплуатации моей жизненной энергии. Ох…
– Что с тобой? Тебе плохо?
– По крайней мере не хорошо. Прости. Подай воды напиться.
Пока она бегала за флягой, я успела бегло ощупать себя на предмет одежды. Слава Творцу, никто и не подумал меня раздевать, а значит, за легенду можно не трястись. Защитный каркас, скрывающий хоть и небольшую, но всё-таки имеющуюся грудь, цел, пуговицы на рубашке тоже, камзол хоть и помят, но вроде бы в порядке, лютня на расстоянии вытянутой руки. Всё хорошо, можно не паниковать.
– Вот, – подоспевшая Элли помогла мне приподняться и приложила к губам флягу, – пей. Уже легче?
– Определённо. Дай ещё… Что-то моё тело категорически не хочет оживать. Спасибо. Сколько я проспал?
– Два дня.
И ответила мне не Элли.
Длинная узкая тень, наискось перечеркнувшая светлый прямоугольник дверного проёма, появилась столь же неожиданно, сколь и не вовремя. Как я водой не подавилась. Но вопреки ожиданиям голос оказался сильным и достаточно приятным. Возможно, немного глуше и грубее, чем у Грегуара, но тоже весьма и весьма. Но так как я решила принципиально обидеться, пришедший колдун не был удостоен даже взглядом.
– Достойный отдых, – задумчиво определила я и осторожно поинтересовалась, обращаясь, как и прежде к Элли, – а у нас есть что-нибудь поесть? Что-то меня мутит от голода.
Надменное молчание со стороны двери подтвердило гонористый характер недожженного мага.
– Вот, – девушка засуетилась. – Есть немного поджаренного мяса, правда, без приправ. Ты поешь, а то даже щёки запали.
Я что-то проворчала в оправдание, с натугой проглатывая едва прожёванные куски. Прилипший к позвоночнику живот принимал их хоть и жадно, но с определённой долей неохоты. После третьего куска завтрак решил самостоятельно вернуться во внешний мир, и лишь огромными усилиями мне удалось удержать его от столь опрометчивого шага. Стало ещё хуже. Поэтому я жестом отказалась от четвертого куска и, отвернувшись носом к стене, приготовилась встретить немилосердную боль. Последнее, что удалось запомнить из событий того утра, это чьи-то сильные руки, бесцеремонно перевернувшие меня обратно на спину и отобравшие прижатую к груди лютню.
Дальше было легче. Не знаю, чем и в каком количестве меня отпаивали, но эффект оно возымело под вечер. Думаю, что готовил колдун, хотя я его в тот день больше не видела. Мы оба хранили гордое молчание и демонстративно не интересовались друг другом. Я полдня провалялась в кровати, мучимая коликами в животе и головной болью. А он бродил невесть где и делал вид, что ничем нам не обязан.
Да мне было на него уже наплевать, ну, вытащила из огня, ну, спрятала от разгневанной толпы селян. Подумаешь, с кем не бывает? Одно обидно, когда силу из меня тянул, хоть бы предупредил для начала. Да и «спасибо» мог сказать, я не привередливая. Чего ерепениться?
В общем, плюнула я на попытки полюбовно с ним договориться и после скудного обеда начала готовиться к продолжению путешествия. Отдохнувший Альфред, успевший натерпеться страха от вынужденного соседства с колдуном, обрадовался своей приболевшей хозяйке поискренней любого человека. Был бы собакой ещё и облизал бы, а так только мордой потёрся и посмотрел укоризненно.
Но от одной мысли, что меня ждёт в гости баронесса, ушедшая головная боль поспешно вернулась и, кажется, обосновалась надолго. Увы, тянуть время можно сколько угодно, да толку от того не будет. Ехать придётся. И лучше всего сейчас умыться, причесаться, привести одежду в порядок и явиться с наиболее возможным шиком. Пусть думает, что я ловелас, бездельник и пьяница. Сплетни на воротнике не виснут, а костёр штука неприятная, особенно если сжигают на нём тебя.
Река, которую я облюбовала под приведение себя в порядок, протекала недалеко от домушки лесника и была на удивление буйной. Элли сказала, что дальше она успокаивается, но на длительные пробежки дураков нет. Поэтому я осторожно спустилась по скользким камням к воде и начала смывать с себя трёхдневный слой грязи. Пускай я и выгляжу как мужчина, но терпеть не могу, когда от меня так же пахнет. Точнее воняет потом, пивом и луком. Незабываемый букет ароматов. Один раз принюхаешься и поневоле станешь избегать мужчин.
Только я вознамерилась снять камзол и осмотреть его на предмет ожогов и прорех, как тонкий слух предупредил меня о чьём-то приближении. Человек шел не скрываясь, но шум бегущей и пенящейся у берегов воды настолько хорошо маскировал его шаги, что не будь я менестрелем, публичного скандала было бы неизбежать. А так успела вовремя передумать и с достоинством обернуться.
Внешность многострадального колдуна впечатляла и угнетала одновременно. На целую голову выше меня, широкоплечий, с длинными руками и хорошо сложенной фигурой, в латах или камзоле он выглядел бы настоящим рыцарем. Но, увы, при всём этом несчастный колдун был худ, бледен и облачён в непонятный балахон с дырками, где повезёт. Даже мой плащ, в который тот постоянно кутался, не мог скрыть проступающие под кожей кости, вызывая не уважение, а что-то напоминающее жалость. Глядя на него, я начала отчётливо представлять все прелести темниц и твёрдо решила никогда туда не наведываться. А так колдун как колдун, на вид лет сорок, волосы ярко-рыжие и длинные, что даже завидно. У меня раньше ещё длиннее были, но это, по крайней мере, понятно. Но вот чтобы у мужчины, да до самого пояса, да ещё такие яркие. Колдун сам по себе далеко не красавец, и Бог его в этом вопросе обошёл несколько стороной, но было в нём что-то властное, что-то рыцарское. Вот только глаза страшные, чёрные с красноватым отсветом, словно гляжу я в самую тёмную из ночей, и вдалеке пляшет дьявольский костёр. Никогда раньше таких не видела, серые, карие и даже тёмно-карие встречались, но такие изначально-чёрные нет. Даже сейчас при свете дня мне стало не по себе и захотелось убежать. Нет, это не страх, это что-то намного хуже.
К тому же он мне определённо кое-кого напоминает…
Глядели мы с ним друг на друга достаточно долго, то ли компенсируя все два дня, то ли проверяя на выдержку. Но мне у воды было прохладнее и язык развязался у первой. Тем более что взгляд его мне не понравился, он был каким-то усталым и вместе с тем укоризненным.
– Знаешь, Эван, – я демонстративно не встала, – если бы меня ранили, а ты спас, я был бы несказанно благодарен. Но как же мне относиться к тебе сейчас? После того, как я по твоей милости потерял целых два дня и мучался жестокой головной болью. Знаешь, это несколько притупляет чувство благодарности.
– Я не просил тебя меня спасать, менестрель. Твой поступок нельзя охарактеризовать иначе, кроме как глупый.
– И не надоело тебе меня дураком обзывать, колдун?
Мы оба вновь недовольно замолчали, сверля друг друга взглядами и поджав губы. Эван отвернулся первым.
– Куда направился?
– У вас своя дорога, у меня своя, и, надеюсь, пути наши больше не пересекутся.
– Тогда лёгкой дороги, Эван.
– И вам удачного пути, Лоран. Позаботься о девочке.
И вновь удручённо запахнувшись в неприметный серый плащ, колдун направился вдоль берега, стараясь держаться подальше от камней и поближе к деревьям. Походка его оставляла желать лучшего, но, судя по гордо выпрямленной спине, упрямства ему Бог отвалил на троих. Так уж и быть, не буду ему больше мешать, нам самим пора.
– Лоран! Лоран! – по камням скатилась ловкая, словно белочка, Элли. – А куда направился господин Эван?
– Своей дорогой. Знаешь, малышка, мы все здесь слишком задержались и нам пора.
– Да, конечно. Но всё-таки жаль, что он не пойдёт с нами.
Я удивлённо вскинула бровь и со здоровой долей недоумения поняла, что девушку посетила первая любовь. Симптомы налицо, точнее, на лице: нездоровый румянец, блестящие глаза, подозрительно широкая улыбка. И что она в нём нашла? Там без слёз не взглянешь. Ага, покраснела, когда поняла, что я всё вижу.
– Ой, Лоран, посмотри. Что это с ним?
– Проклятый колдун.
Я проглотила рвущиеся с языка эпитеты, так как они мало подходили слуху юной девушки и, торопливо поднявшись, направилась к упавшему магу. Что его подвело, упрямство или ноги, определять не берусь, но что работы он нам добавил – это точно. Тащи его теперь через весь лес, надрывайся. Чтоб ему пусто было, этому колдуну.
Высказавшись вслух примерно в таком ключе, я перекинула безвольную руку через свою шею и, покряхтывая, выпрямилась. То, что мужчины тяжёлые, я раньше слышала, но на собственном опыте проверять пока не приходилось и, надеюсь, больше не придётся. Если бы не Элли, примостившаяся с другого бока колдуна, я его вряд ли бы смогла даже поднять. Всё-таки он не в пример меня больше, и, сравнивая нас, я отчётливо начала недоумевать, как же все верят, что я парень. Невысокая, с тонкой талией, с узкими плечами, без усов и с нежной кожей, меня исправно принимали за парнишку-менестреля, не обращая внимания, что я почти не пью вино и не подмигиваю кокетничающим дамам. Хотя по сравнению с тем же Эваном я пигалица, недокормыш и мелочь пузатая, девушек во мне что-то привлекало и периодические побеги с моей стороны были не редкостью. Но то ли никто, ничего не замечал, то ли в их головах уложиться не могло, что я – девушка, но мне всё сходило с рук, добавляя шарма.
Я не смогла понять, что меня насторожило. То ли шорох, то ли скрип, то ли чей-то стон. Альфреда не слышно, птиц почему-то тоже и вообще над лесом повисла такая тишина, что я поневоле остановилась и прислушалась.
– Лоран, что-то случилось?
Элли постаралась спросить меня как можно тише, но этого было достаточно.
Воздух шевельнулся, словно качнулся под чьим-то напором, и мои обострившиеся чувства уловили неторопливое приближение чего-то большого, могучего и почти бесшумного. Оно приближалось медленно, но верно, с каждым мгновением сокращая небольшое расстояние. А предчувствие предупредило, что нам весьма не поздоровится, когда оно нас поймает.
– К реке, – одними губами определила я, – мне с таким противником не справиться.
Девушка понимающе кивнула, и, развернувшись, мы как можно бесшумнее начали отступать в утверждённом направлении. Проще и логичнее всего было оставить колдуна и удрать в разные стороны поодиночке, но, во-первых, у меня теплятся остатки совести, а, во-вторых, запятнать себя предательством, ещё не встретившись с противником? Нет, увольте. Зато незадачливому магу теперь придется рассказывать нам все события последних дней. Чего ему, разумется, хочется меньше всего на свете.
– В воду, – достигнув каменистых берегов, нам не было нужды скрываться, – там оно нас преследовать не станет.
– С чего ты решил? – Элли как и мне в ледяную воду лезть не хотелось, осень на носу, почти поздняя.
– По берегу, да с таким грузом мы от него не удерём, и преследует оно нас похоже только по запаху и звуку. Река защитит нас и от того, и от другого.
