скачать книгу бесплатно
Делопроизводство в Нижнекамчатске было не на высоте. Класть под сукно документы не требовалось, они запросто терялись сами. За исключением папки с особо важными делами, за которые приказчику могли снести голову, всё остальное хранилось грудой без какой-либо систематизации. И копилось годами.
– Вот! – обрадовался приказчик, выуживая большой пакет с имперским гербом и протягивая его мне.
Пакет уже был распечатан, а значит чёртов казнокрад знал содержимое. Я вытащил несколько листов плотной бумаги, заполненных размашистым почерком. Это оказались всего лишь копии, сделанные в Иркутской канцелярии.
Бюрократический аппарат империи действует неторопливо. Только теперь довелось узнать о реакции властей на давнюю заварушку в Калифорнии. Почта, которую мы отправляли после дела с испанцами, всё же дошла до адресатов. И вот теперь, несколько лет спустя, старая история получила неожиданное продолжение.
Нас не обвинили в самоуправстве, развязывании войны с нейтральной державой, что уже выглядело победой. Нас даже не велели допросить с пристрастием, дабы выяснить подробности. На нас неожиданно обрушились милости.
Окунев, Рытов и Кривов как «зейманы», а Комков, как «прикащик», были пожалованы золотыми медалями. Мещанин Тропинин удостоился монаршей благодарности. А мой «племяш», как человек служивый, получил «по особому Высочайшему усмотрению» личное дворянство.
– Так что с тебя, Иван, магарыч, – довольно произнес приказчик.
Это было смешно. Я был ненастоящим. Мой племянник был ещё более ненастоящим. И вот теперь он, то есть я, получил дворянство, которое на фронтире не имело никакого значения. Хорошо, что ни в какую родословную книгу запись о личном статусе не вносили, не то могли бы возникнуть проблемы.
– А медали где? – спохватился я.
Даже в конверт заглянул, хотя судя по весу там и медной монетки не могло заваляться.
– А грамота на дворянства? Чего обмывать-то будем?
– То вам всем в Иркутск надо топать, – развел руками приказчик. – Лежит дожидается, ежели не стащил кто.
– С меня магарыч, – согласился я.
***
Сформировав основной костяк экспедиции, Лёшка созвал военный совет в гостинице «Императрица». В патио (так мы с лёгкой руки Хавьера стали называть атриум) витал запах пряностей. Источником его пока была не кухня, а воображение участников встречи. Лёшка постарался пробудить у всех жажду наживы.
Он развесил на специальных подставках карты и схемы, объявил маршрут, цели похода и проблемы, с которыми предстоит столкнуться. Каждый солдат должен знать свой маневр, считал он, а что лучше живого обсуждения позволит изучить все нюансы?
Гавайские острова сами просились на роль первой станции, разделяя Тихий океан на две части. Тем более, что всё равно следовало спуститься к югу, чтобы поймать пассат. Дальше следовали моря Южного Китая и Голландской Индии, после чего оставалось обогнуть Индокитай. Где-то здесь требовалось сделать ещё одну остановку, так как Яшка настаивал на минимум трёх переходах. После драматического плавания в Китай он тщательнее просчитывал варианты и, несмотря на возросшую скорость шхун, без дополнительной остановки идти не хотел.
– Умнее всего будет сделать остановку в Макао или Кантоне, – предложил я. – Там можно продать часть шкур и получить монету или чай для продажи в Индии. Половину экспедиции окупите, если не всю.
– Лучше бы не заходить в иностранные порты, – высказал пожелание Лёшка. – Ни в Макао, ни в Манилу, ни в Малакку. Мало ли какие проблемы возникнут с властями, да и вообще, экспедиция секретная, незачем предупреждать конкурентов.
– Ты всё равно пройдёшь мимо какого-нибудь из портов. Там всего два пролива и оба контролируют голландцы.
– Пройти мимо совсем другое дело. Кто мы, откуда и куда идём, пусть себе гадают.
Яшка предложил завернуть к знакомым пиратам. Эти уж точно не донесут.
– Мне они нравятся ещё меньше, чем англичане с голландцами, – поморщился Лёшка. – Зачем вводить в лишний соблазн симпатичных китайских парней кучей серебра и мехами?
Вопрос с местом второй стоянки отложили до лучших времен. На тот случай если шхуны потеряют друг друга, рандеву можно было назначить на Винг-Боо. Ну а если паче чаяния пройдут весь океан борт о борт, то там на месте и решат, где лучше остановиться.
– Следующая загвоздка вот в чём, – перешёл Тропинин к основному вопросу. – Наша цель – Банкибазар. Он стоит на реке Хугли, это рукав Ганга. Но путь к цели преграждают владения британцев. Форт-Вильям и большой город Калькутта. Чтобы предъявить права, следует сперва как-то оказаться в Банкибазаре, иначе нас и слушать не станут. Просто погонят пинками обратно в море, а то и потопят. Посему, главное – прорваться к городку. Это вроде игры в царя горы. Заберись наверх, и пусть попробуют оттуда спихнуть.
Народ оживился. Сразу же набросал несколько тактических вариантов, каждый из которых страдал существенными изъянами. Молодой Лёшкин приказчик Храмцов, которого он собирался оставить в Индии на хозяйстве, предложил высадить десант в устье реки и пробираться до места сушей.
– Такую сушу ещё поискать, – возразил я. – Тропики, болота, заросли; змеи, тигры, маугли. А если рисовыми полями топать, то другая забота – увидят, загонят в какую-нибудь дыру, окружат и прихлопнут. Лично я с большей охотой пересёк бы пешком всю Сибирь, чем кусок южной Бенгалии. Но головы на кону ваши и решать вам.
– Тогда тайно на малых лодках, – не сдавался Храмцов.
– А куда мы денем шхуны? – возмутился Яшка. – Без прикрытия они станут легкой добычей.
– Укроем где-нибудь в прибрежных зарослях.
– А пушки и припасы на себе потащите?
Яшка наотрез отказался оставаться на берегу и предложил прорываться нахрапом, самым коротким путём – по Хугли.
– Воспользуемся приливом. Он ведь поднимается до Калькутты?
– И даже выше, – кивнул я.
Этот вариант отверг Лёшка.
– Там у британцев крепость с пушками, куча кораблей на рейде. А «индийцы» вооружены получше других купцов. Они только рады будут в стрельбе поупражняться.
– Проскочим тайно, – предложил Яшка. – Под покровом ночи.
– Кабы мы знали акваторию, фарватер… – махнул рукой Лёшка. – А так сядем на мель или на скрытую батарею нарвёмся.
Мы долго спорили, перебирая раз за разом уже прозвучавшие варианты, и упирались в непреодолимые трудности. Пока вдруг Ныркова не осенила довольно странная и неожиданная идея.
– Волоком! – сказал он, рассматривая карты. – Тут в дельте много проток. Мы поднимемся по соседнему рукаву и перетащим шхуны. В Сибири всю жизнь переносами пользовались.
– Волоком? – Тропинин замер, точно пёс, почуявший след. – Второстепенные речки не охраняются, верно. Силёнок у англичан не хватит, все пути перекрыть. Но как протащить волоком шхуны?
– Не лодки, конечно, – признал Нырков. – Но попробовать можно.
– Буйволов разве что местных нанять. Катки какие-нибудь соорудить, – размышлял вслух Лёшка, присматриваясь к карте.
– На карту можешь не смотреть. Эти протоки каждый год могут менять русло. Особенно после ураганов и сезона дождей.
– Вот же! – воскликнул Лёшка. – Сезон дождей!
– Я так и сказал, – нахмурился я.
– Нет, я о том, что идти нам следует в сезон дождей. Тогда волок вообще может и не понадобиться. Там такие разливы возникают, что и по рисовым полям можно будет пройти. Разве что изредка на мелководье тянуть придётся.
Он вновь подскочил к карте и принялся водить пальцем по водным путям.
– Поднимемся вверх по протоке вот здесь или здесь. Затем перейдём на Хугли и спустимся до Банкибазара. В этом случае даже встретив заслон британцев, наша флотилия будет идти вниз по течению, что увеличит шансы прорваться. Тем более, укрепления в верховьях наверняка не столь сильны, как в Калькутте, да и не ждут нас там. А как доберёмся до голландцев или датчан, с ними сговоримся. Ну а если уж не получится по половодью обойти, испробуем другие варианты.
Несмотря на безумие идеи серьезных возражений не последовало. На фронтире люди привычны корабли на себе таскать.
– Когда в Индии сезон дождей? – спросил Яшка.
– Летом. Вроде бы, – сказал я. – И в начале осени.
– Значит, к концу августа мы должны быть на месте, – прикинул Тропинин. – Чтобы с запасом.
– Тогда следует выходить где-то в начале мая, – сказал Яшка. – А пока время есть, сходим в Калифорнию, чтобы проверить команды и корабли в настоящем плавании.
На том и порешили.
Итак, Яшка с Софроном пошли на шхунах в Калифорнию, Лёшка занялся подготовкой припасов и снаряжения. Во мне же (не иначе как по причине обретения дворянства) пробудилась страсть к коллекционированию. Я отправился в Париж позировать для исторического полотна и ожидать смерти великого философа.
А потом произошла историческая встреча с Куком.
Глава пятая. Луидоров и пиастров звон
После встречи с Куком и возвращения Яшки из Калифорнии всё завертелось.
Разговор с британскими офицерами ещё больше убедил нас в том, что заходить в Кантон по пути в Индию не стоит. Мореплаватели подчинялись смене муссонов. Корабли прибывали в Китай как правило с июля по сентябрь, а с ноября по январь покидали дельту Кантонской реки. Это было вызвано особенностями длительного переходи через Индийский океан, когда летний муссон становился попутным. И хотя для экспедиции Тропинина этих ограничений не существовало – она шла с востока и к тому же на шхунах, которые меньше зависели от торговых ветров, некоторые другие соображения делали заход в Кантон неудобным.
Дело в том, что торговая инфраструктура, а тем более китайская бюрократия могли ориентироваться на заданный европейцами ритм. Лёшка мог элементарно попасть в мёртвый сезон, в своеобразную пересменку. Один из офицеров Кука вскользь упомянул, будто всех иностранцев выдворяют из Кантона, когда нет торгов. А сколько времени потребовало бы налаживание контактов и получение разрешений? Особенно в первый раз.
– Были бы у нас налаженные связи мы смогли бы все просчитать заранее, – сетовал Лешка. – А так мы рискуем не успеть к окончанию сезона дождей. Что крайне нежелательно. Лучше я проведу в Индии дольше времени, и отправлюсь в Кантон вместе с европейцами. А если дело с факторией не выгорит то как раз успею запрыгнуть на отходящий поезд.
– Шкуры могут и не пролежать целый год, – заметил я. – В такой-то жаре.
– Зависит от выделки. Сырые мы брать не будем. Но, конечно, надо будет присматривать. Проветривать, чтобы не сопрели, отгонять всяких жучков, бабочек.
– Но если не толкать меха в Кантоне, то тебе понадобится куда больше наличной монеты.
– Вот с этим проблема, – признал Лёшка. – Придется у Бичевина попросить.
– Попроси. Я тоже помогу чем смогу. А остановку вместо Макао можно сделать где-нибудь в Микронезии. Если наткнешься на что-нибудь подходящее. Вообще там полно островов, но мелких, а карты до конца восемнадцатого века грешат неточностями.
– Попробуем разыскать, – сказал Лёшка. – Знаешь, а ведь многие из них были открыты русскими моряками. Литке, Коцебу, Крузенштерн…
– Типичные русские фамилии, – фыркнул я по привычке. – Ничего странного. Они двигались по тому же пути.
– Историю не объедешь! – провозгласил Тропинин. – Те острова, что будут открыты русскими, будут открыты русскими!
Он прикинул, что уложится в тридцать тысяч рублей. Своих у него скопилось не больше тысячи серебром – всё что осталось от проданной Яшкой шхуны. Остальное предстояло собрать мне или попросить в долг у Бичевина.
Такую сумму из оборота быстро не выведешь. Тем более, что Тропин хотел монету британскую. А крон, шиллингов и шестипенсовиков у меня тем более в запасе лежало немного. Так что в ход пошли рубли, флорины и пиастры.
– Думаю, там в ходу любая серебряная монета, – сказал я, выдавая товарищу под расписку несколько увесистых бочонков.
– Вот о чем я мечтал в детстве, – промурлыкал Лёшка, загребая ладонью из бочонка и прислушиваясь к звону падающих монет. – Абордаж испанских галеонов, набег на Картахену, остров Сокровищ…
– Смотри, чтобы и эти бочонки не оказались в пиратских кладах, – сказал я
– Нас голыми руками не возьмёшь, – усмехнулся он.
Войско, которое «не возьмёшь голыми руками», формально числилось рабочей милицией судостроительного завода и других индустриальных проектов Тропинина. Ополчение предназначалось для отражения внезапного нападения индейцев или европейских пиратов. Костяк составляли несколько сержантов, которым Лёшка платил особо, но рядовых набирал из простых рабочих и тренировал в свободное от работы время. Это было тем более удобно, что заводы из-за недостатка спроса часто вставали, и людей следовало чем-то занять. На деле же, как мне показалось, Лёшке просто захотелось обзавестись собственной маленькой армией, поиграть в полководца. Он даже назвал парней мушкетёрами Эскимальта в пику моим гвардейцам. Намёки я пропускал мимо ушей, но шепнул Ватагину, чтобы его туземцы не поддавались на провокации. Так что спорили они больше на футбольном поле, ибо бойцы Тропинина составляли основу его команды «Арсенал», а бойцы Ватагина играли в «Гвардии».
Во всяком случае обошлось без голубых плащей. А вот в армейскую амуницию Тропинин ввёл кое-какие новшества. Он разработал униформу и камуфляж (красить ткань пришлось крепким чаем за неимением нормальных красителей). Придумал разгрузочные жилеты со множеством карманов и газырями. В жару жилеты одевали на голое тело и, вкупе с широкополыми шляпами, униформа придавала мушкетёрам вид рейнджеров из американских боевиков. Для полноты картины не хватало помповых ружей и жевательной резинки. Впрочем, некоторые из них жевали табак. А что до ружей, то Тропинин, как и обещал, вооружил наши войска винтовками.
Правда с созданием пресловутого унитарного патрона и магазином дело у него продвигалось туго. Не хватало точных инструментов, качественной латуни, стали, чистых химикатов для производства гремучей ртути и бездымного пороха. Пришлось прибегнуть к паллиативу, сделав нарезы в стволах фабричных ружей. Заряжались они по-прежнему с дула, но полой пулей, которую при выстреле распирало и вдавливало в нарезы. Пулю, правда, пришлось облегчить, чтобы не разорвало ствол, но это только повысило эффективность стрельбы. Скорострельность, дальность и точность выросли вместе с Лёшкиным авторитетом, хотя мне он признался, что идею позаимствовал из популярной телепередачи. Я же в свою очередь был рад экономии свинца, который на нашем берегу не добывали.
Частная армия занималась маневрами, отрабатывая высадку десанта и взятие крепости. Прохаживаясь по площадке Старого форта, Тропинин наблюдал за бойцами с умеренным азартом опытного полководца. Я с кружкой хереса в руке наблюдал за наблюдающим. На мой взгляд, с такими силами можно было колонизировать разве что необитаемый островок. Или разогнать пингвинов с какого-нибудь айсберга в Антарктиде. Да и то с минимальными шансами на успех. Но излишний энтузиазм беспокоил меня.
Как вскоре выяснилось не меня одного.
– Сколько ты собираешься взять людей? – спросил Яшка, возникнув у Тропинина за плечом.
– Как можно больше! – ответил тот.
Его парни, используя обычные шесты, перепрыгивали через широкую полосу воды с палубы учебной шхуны на пирс. Выглядело это здорово, но вряд ли могло иметь тактическое применение.
– Так не пойдет, – сказал Яшка.
– Объясни, – Тропинин отвлекся, наконец, от маневров и повернулся к капитану.
– Мы чуть не подохли от жажды когда шли в Кантон. Хорошо дождь пошел, набрали немного с парусов. А ведь нас по шесть человек на борт только и было.
– Допустим, – кивнул Лёшка. – Но мы же прибавили парусов, как ты и просил.
– Положим, два месяца мы не увидим суши, – начал загибать пальцы Яшка. – Пусть будет три, чтобы с запасом, мало ли что, а лучше сто дней для ровного счета. Сколько пресной воды выпьет за это время каждый человек на борту? Сколько её понадобится для других нужд? Сколько может испортиться, вытечь? Сколько каждый съест продовольствия? И если мы возьмем кур или поросят, им тоже потребуется вода и пища, прежде чем они сами ей станут?
– И каковы цифры? – нахмурился Лёшка.
– Допустим, по нашему опыту, ведра пресной воды едва хватает одному человеку на два дня. Это будет пятьдесят вёдер, то есть примерно половину ласта по весу. А ещё в половину от того еды нужно будет взять. Не считая самого человека, его гамака, личных вещей и прочего. Скажем, грубо – ласт на человека. Шестеро команды и десять пассажиров – вот тебе шестнадцать ластов или примерно тысяча пудов. А их, тысяч-то, всего четыре у нас теперь, после переделки, учитывая пушки и балласта. Четверть груза долой, как ни крути!
Яшка вздохнул и показал рукой на маневры.
– Или можно взять на борт вчетверо больше людей, и тогда не останется места ни для чего остального. Решать тебе.
– Армию мы все равно не перевезем, – потер заросший подбородок Тропинин. – А двадцать бойцов или около сотни, разница невелика. Британцев там тысячи, а индийцев сотни тысяч. Другое дело всякие там пираты или сухопутные разбойники.
– Против них у нас будут пушки, – заверил Яшка. – Картечь должна справиться с любым туземным пиратом.
Умерив аппетит в количестве людей, Тропинин стал отдавать должное их качеству.
В колониальный поход он отобрал из мушкетёров лучшую десятку. Но помимо войск Тропинину требовались специалисты. Писать, считать, переводить, торговать. А все специалисты давно были при деле. Так что пришлось отгонять Лёшку уже от моих ветеранов, которых он возжелал «вербануть». Это оказалось делом не простым. Едва я отстоял одного, как Тропинин принимался вертеться вокруг другого, соблазняя обещанием «тряхнуть стариной» и сокровищами.
– Прекрати вредительство! – возмутился я. – Вербуй себе коряков, алеутов, индейцев.
– Но они же большей частью неграмотны и вряд ли выдержат тамошний климат!
– Тогда набери по дороге гавайцев, они привычны к тропической жаре.
