скачать книгу бесплатно
– Говорят, кошек надо чесать, из них искры летят, вот и энергия будет.
– Отличная мысль. Флаг вам в руки, перо в задницу, идите кошков ловить. Как наловите, скажете…
Смеемся.
– Еще, говорят, к коту бутерброд привязать надо маслом вверх, кот на лапы падает, а бутерик на масло, вот и будет вертеться…
– Ладно, посмеялись, хорош уже… Ну что, звездочку с неба достанете?
Пытаюсь отшутиться:
– А почему не луну?
– Что с неё, с луны возьмёшь, ни тепла, ни света… а вот звездочку с неба, это да… ну что, сдюжим?
– Какую звездочку хоть?
– Да… какая вам приглянется. Портал до звездочки обеспечим, не боись…
Чья здесь вина, может, пойму, ты мне ответь…
– А ты не Клим?
– Ну что ты, какой я Клим…
– Вижу объект.
Говорю не столько начальству где-то там, там, сколько самому себе. Чтобы было не страшно. А страшно будет, не сомневайтесь даже. Люди с ума сходят, когда остаются наедине со вселенной. Наедине с собой…
Идет по небу медведица, большая, страшная, мохнатая, нюхает зазевавшиеся звезды, помахивает длинным хвостом. Больше меня, больше дома моего, больше самой земли и погасшего солнца.
Идет-бредет большая медведица, то ли ищет малую, то ли вынюхивает, где ухватить рыбу. Рыбы тоже в небе водятся. Южные рыбы и такие.
Всякие.
Спешу к медведице. Матерая зверюга принюхивается, прислушивается, чует недоброе.
– Нацелен на объект…
Сначала хочу схватить глаз медведицы – тут же понимаю, черта с два я схвачу глаз, глаз, он вон какой, и морда медвежья вон какая, а хватать надо что поближе.
Хвост.
Ну да, хвост. Самый кончик длинного медвежьего хвоста, а хвост у медведицы называется Бенетнаш. Бенет-наш. Будет наш. Только поймать надо…
Навожу цель.
Спускаю ловушку, огромная сеть захватывает звезду.
Жду.
Захватывает, заглатывает звезду огромный портал, ведет Бенетнаш к земле, туда, где было когда-то погасшее солнце.
Оборачивается большая медведица – а хвоста нет.
Что поделать, я, конечно,
Рассуждаю по-земному
И за это ты, Медведица, меня прости….
Что-то темное, мохнатое прячется у порога. Подкарауливает меня. Забиваюсь под одеяло, как маленький, может, не увидит, может, обойдется…
Мохнатое скребется в дверь, грызет стальные засовы, ломится, отдай, отдай мой хвост…
Идет по небу медведица, ищет свой хвост…
– Ну что… какие у нас еще звезды есть?
Шеф спрашивает. Как триста лет назад. Уже другой шеф. А спрашивает всё то же.
Давненько я не ловил звезды, да их и не осталось уже, переловили все, вселенная-то не бочка бездонная.
– Сколько ни есть, все наши.
– Шуточки шутим… ну-ну… не-е, это хорошо, когда человек шуточки шутит, хуже, когда заплачет…
Смотрю на беззвездное небо, такое непривычное, такое жуткое…
– Ну, вот… Большая медведица еще осталась…
– Это которой вы хвост оторвали?
– Ну.
– И где она? Говорят, координаты куда-то чего-то поменялись?
– Есть такое. К земле приближается.
– Так и океюшки, как приблизится, тут-то мы её и сцапаем… сколько там звезд еще… Аилот, Мицар, Фекда…
Почему-то хочется сказать – или она нас. Не говорю.
Вагон трясется на север, машинист по громкой связи объявляет станции.
– Этот-то говорят, живой еще? Который у медведицы хвост оторвал?
– Какое живой, триста лет прошло, не живут столько.
– Да чего не живут, он вроде как в те времена жил, когда бессмертие это было, как его там…
Знаю, что здесь меня никто не узнает.
Зачем-то прикрываю лицо.
Ты созвездие, конечно,
И живёшь своею жизнью
Той, что люди до конца ещё не поняли…
Спешу домой. И вроде бы знаю, что ничего страшного не случится – а всё равно спешу, знаю, она будет искать меня после захода солнца.
Буквально врываюсь в лифт, кто-то шипит за спиной, блин, домой опаздываешь, что ли…
Опаздываю.
Домой.
Захлопываю дверь, перевожу дух, может, хотя бы сегодня обойдется…
Что-то массивное, мохнатое скребет дверь…
Померещилось.
Нет, не померещилось. Скребет, царапает, бьется в дверь массивным телом.
На всякий случай заряжаю двустволку от медведей.
Может, поможет…
– Ну что… справитесь?
Смотрю на громадину медведицы высоко в небе. Я был неправ, от такой двустволка не поможет, от такой я вообще не знаю, что поможет…
– Куда я денусь…
– Ну, давайте… – мягкий говорок шефа успокаивает – действуйте.
Действую. Как учили. Теперь уже целюсь не в хвост, – в переднюю лапу, может, сработает…
Выпускаю сеть.
Вижу, как звезды стремительно движутся – хоть убейте, не может звезда так двигаться, а вот нате же вам. Мощный удар лапы разрывает сеть, медведица спешит к земле…
– Чего у вас там? – голос шефа срывается на фальцет.
– У кого у нас?
– У вас… с медведицей вашей?
– Да не моя она!
– Ага, не ваша, а чего творится вообще?
Связь обрывается. Резко. Безжалостно. Гаснут огни, гаснет тепло, гаснет свет, кто-то как будто вытягивает энергию от земли, больше, больше…
Мертвый холод подступает отовсюду.
Что-то происходит, что-то страшное, что-то за пределами моего понимания, золотое сияние вспыхивает в небе, пустое место на хвосте медведицы ощеривается пламенем, загорается новая звезда.
Медведица взмахивает хвостом.
Зарываюсь в плед, еще пытаюсь сохранить остатки тепла, медведица уходит по небу, нюхает звезды.
Чья здесь вина, может, пойму, ты мне ответь…
2014 г.
Где была, Алина?
– Ты где гуляла-то?
Алина опускает глаза, отец хмурится. Виновата, виновата, ничего не скажешь, на часах третий час, ночь на дворе, нате вам, Алина явилась. Отец уходит к себе, какой-то постаревший, уставший, весь уходит в свой комп, старенький, допотопный, его еще при Наполеоне, чего доброго, делали…
Алине совестно, идет к отцу, обвивает тонкими ручонками, отец все еще хмурится, но уже так, для вида, наконец, гладит Алину по блеклым волосам.
– Где была-то?
Алина неопределенно машет рукой, мол, всего не перескажешь. И верно, не перескажешь, вроде бы всего-то хотела до соседнего маркета дойти, там распродажа, сумочки такие висят… И как всегда, занесло Алину черт знает куда, сначала над городом полетала, а как не полетать, потом увидела – не то цапли, не то еще какие-то пернатые к югу летят, с ними полетела, до какой-то там Африки, мегаполис какой-то нашла на берегу океана, пляжи, опять же – маркеты, сумочки… люди ходят, говорят не по-нашему, будто давятся словами…
Потом туда-сюда, домой возвращаться неохота, поднялась Алина над землей. Здорово так, можно себя супергероем почувствовать, хоть сейчас в Голливуд. Выше, выше, за облака, за полярные сияния, где небо все темнее, и звезды все ярче…
А где звезды, там и другие миры, и обидно так, миров много, а не полетаешь. А как летать, вот так упорхнешь куда-нибудь к Ригелю или Капелле, потом еще куда, еще куда, оглянешься – а где Земля, а где Солнце, а-у-уу, а потеряла… а нету.
Было уже такое, разок было, заплутала в космосе, ух и напугалась тогда Алина, ох и плакала. Хорошо, услышали… Ну, не услышали, почувствовали ее страх… блестящие какие-то, бесформенные, серебристые с синевой… с погасшей звезды поднялись, окружили Алину, та только и твердит – Земля, Земля, показали ей, где эта земля несчастная, Землю оттуда и не видно было… и Солнце…
Вот теперь повадилась Алина к ним в гости летать. А что, они ей рады. Они всем рады. Добрые. У них раньше великая цивилизация была, потом погибла, они последние выжившие…
Так что много где Алина была, правильно отец сердится, волнуется. А что волноваться, что с Алиной может страшного случиться…
Уже ничего.
Помнит Алина свой первый полет…
Когда она еще не умела летать…
– Завтракать будешь?
Это мама так, просто спрашивает, знает же, не будет Алина завтракать. У Алины другие дела на утро, давненько хотела Алина забраться в какую-нибудь пирамиду… посмотреть… как там Хеопсы всякие…
– Алечка, ты хоть дома с нами побудь…
