скачать книгу бесплатно
– Даю тебе пять минут. Иначе все расскажу я.
Он вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь. В этой незнакомой жизни папа курит на лестничной клетке, а потом долго намывает руки, будто хочет смыть с себя не только запах.
Мама вздохнула. Походила по кругу, заламывая руки. Потом села на диван.
– Аня, я не знаю как это сказать. Я не знаю как такое вообще говорить. Об этом не пишут в книгах по психологии… В общем, я…
Я подъехала к ней и посмотрела в ее напряженное лицо. Она будто постарела на двадцать лет, а не на те пять лет, что меня не было рядом.
– Аня, когда ты впала в кому, мы все очень страдали. Нам было тяжело: папе, Филиппу, мне. Мы… каждый из нас пытался справиться с этим по своему. Принять твою болезнь.
– И?
– А потом, потом мы с папой стали отдаляться друг от друга. Нам было непросто.
– Вам и сейчас непросто.
– Мы мало общались, мы все горевали. Мы боялись за тебя, волновались за Филиппа. Мы постоянно бегали между работой и больницей. Все наши разговоры сводились к тому, кто что прочитал про кому. И мы не заметили, как из семьи мы превратились в группу людей, замороченных на медицине…
– Я могу вас понять.
– Послушай. Для отношений между мужчиной и женщиной это очень плохо. Мы больше не были с твоим папой вместе. Мы отдалились. И я… Я встретила другого мужчину.
– Что?
– Да. Так бывает. Мы с твоим папой развелись и я вышла замуж.
– Чтоооооо?
– Аня, я понимаю, это сложно понять…
– Как… как ты вообще так просто это говоришь?
– Ну, я не хотела. Вот так. Но твой отец настоял, чтобы я все рассказала.
– Ах, теперь он – мой ОТЕЦ! А ты кто? Где ты живешь?
– Со своим мужем. Я должна рассказать…
– Я не хочу ничего знать про него. И знакомиться с ним. И не говори про него. Ни слова!
– Хорошо. Не буду. Но ты должна знать…
– Ничего! Я не хочу ничего знать про тебя и твоего мужика!
– Аня, у тебя есть сестра. Эмма.
Горло онемело. Я смотрела на свою мать вытаращенными глазами.
– Ты должна знать. Ты можешь не признавать моего мужа, но сестру… Эмме два года. Я не думала, что так все обернется…
– Ты не думала? Ты вообще не думала. Ни обо мне, ни о папе, ни о Филиппе! Только о себе!
Мама усмехнулась. И быстро стерла слезы, выскочившие из глаз.
– Да кольцо переодевала для кого все это время? Боялась, что ты заметишь, что оно другое. И вдруг тебе станет плохо.
Я глубоко дышала. Ярость плавилась в солнечном сплетении густым медом и обволакивала пространство вокруг.
– Не то что этот, – мама махнула головой в сторону коридора, – кольцо после развода выкинул, а, когда ты очнулась, не захотел другое купить и носить. Сказал: «пусть Аника все про тебя знает».
Я закрыла уши, прошептав:
– Ты. Мне. Отвратительна.
– Потому что ему плевать на твое здоровье. Жалости хочет. Но не получит. Слышишь, Аника?!
Мама снова пришла в себя. Тон голоса вновь отдавал учительскими нотками. Даже сквозь плотно прижатые ладони к ушным раковинам, я слышала каждое слово матери.
Она похлопала меня по коленке. Я этого не почувствовала, но увидела. Встала со словами:
– Меня Эмма ждет. Фух, хоть можно не скрывать теперь. Позвоню Давиду. Я люблю тебя, моя непутевая Аника.
Мама поцеловала меня в макушку и вышла. Папа вернулся ровно через минуту после того, как его бывшая жена перешагнула порог квартиры.
– Все наладится. Мы будем хорошо и дружно жить, – неуверенно бросил папа и побежал в ванную.
Я засекла время. Он выключил кран через четырнадцать минут. Вода все смоет, папа?
Глава 3
Мама съехала с квартиры. Вернее, съехала она еще раньше, перед разводом. Но, как только я очнулась, мама придумала вернуться в квартиру и сымитировать семью с картинки на майонезе. По ее словам она хотела рассказать, только позже, когда у меня будут силы услышать правду. Но какая вера ее словам теперь? После разоблачения плести можно что угодно уже.
Теперь мама не скрывает и ночует только у себя дома. Приезжает по субботам, когда Давид выходной и может побыть с Эммой. Раньше по субботам мама забирала к себе Филиппа. Сейчас мы делим мамино время на двоих. Его это бесит. Мне нравится.
– Ты все неправильно делаешь, – брат легонько толкает маму локтем. Она стоит на коленях рядом с маленьким столиком, где они пятнадцать минут назад рассыпали кинетический песок и возились с ним, пока я читала книгу, лежа на кровати.
– Почему? – искренне удивилась мама.
– Ты лепишь какую-то свою башенку, не так, как на картинке, – обиженно пробурчал под нос Филипп.
– Включаю фантазию, сынок! И тебе не помешало бы! Зачем нам повторять образец? – спросила мама, взяв крышку от коробки с песком в руки. – Давай сделаем свой замок, а?
Филипп аккуратно забрал коробку у мамы из рук и поставил на противоположный край стола, прислонив к стене.
– Нет, – без эмоционально произнес брат, продолжая лепить часовню.
Мама вздохнула, стряхнула с коленей крошки песка и встала. Заметив меня, подошла и села на кровать.
– Что читаешь?
– Так, ничего особенного…
Мама не удовлетворилась этим ответом и ухватилась за угол обложки.
– Так-так, «Счастья хватит на всех». Современная?
– Не классика, да.
– Откуда взяла? – настойчиво расспрашивала мама.
– По интернету заказала.
– Почему именно эту книгу?
– А, так это Юлю Волкодав. Я ее ролики смотрела на ютубе еще до комы. Она тогда тоже книжки писала, только никто ее не издавал. А сейчас видишь как, – я помахала перед мамой книгой, – поднялась!
Мама ухмыльнулась. Было видно, что хочет что-то сказать, но сдерживается. В конце концов, она перевела тему:
– А папа твой где? Когда я прихожу, его всегда нет.
– Откуда мне знать, он не отчитывается, – вяло ответила я. Не хотелось вообще участвовать в этом диалоге, но Филипп был слишком увлечен песком, а мама пришла ради нашего совместного общения. На сколько я это понимала. И общалась я тоже так, как могла, иногда лениво отпуская замечания из-за книжки.
Мама встала и устало сказала:
– Пойду что ли рогалики с повидлом сделаю…
Филипп вскинул руки вверх.
– Ура! Рогалики! С яблочным джемом!
– Да, тем самым, – ответила мама усталым голосом, посмотрев время на телефоне. – Испеку рогалики и чай попьем.
Она вышла. Филипп продолжил строить замок. А я подумала, как она, наверное, устала жить на два дома. Сейчас она приготовит еду нам, а потом поскачет в метро, пересядет на кольцевую, а там до Курского вокзала. Откуда ходят электрички в квартиру, которую они взяли вместе с Давидом в ипотеку.
Когда она приедет домой, будет уже темно. Давид будет усталый и вымотанный дочкой. Эмма будет без остановки плакать – соскучилась по мамочке.
А в той квартире все тоже – готовка и чай, чтобы только накормить всех, напоить, слово доброе сказать, а потом уложить. А после этого можно и самой – лечь головой на подушку, чтобы через минуту забыться во сне, где опять готовка, уборка и так по кругу.
Я вздрогнула. Реальный мир пугал. Прогладила книжную страницу и продолжила чтение.
***
Костя приходил через день и делал мне массаж. Особенно старался над ногами, но я ничего не чувствовала.
Вот и сейчас он усиленно мнет пятку правой ноги, а я смотрю в потолок, на небо, и мечтаю оказаться в докомном мире.
– Как адаптация? – спросил медбрат.
– Нормально, – безучастно ответила я.
– Точно? – усомнился Костя.
– Ага.
Медбрат перешел выше и начал тереть икру. Я это поняла по его движениям, а не ощущениям.
– Занимаешься с психологом?
– Да, она классная, – усмехнулась я.
– Музыку разрешает слушать?
– Откуда знаешь?
– У нее методы такие. Мне другие пациенты рассказывают. С теми, кто не открывается, она пробует формат «я твой друг». А по тебе не похоже, что ты первому встречному все про себя выложишь.
– Хм… не люблю тех, кто сплетничает. Ай, – Костя неожиданно для меня начал массировать кисть.
– Они просто делятся со мной. Больше им сказать некому. Кто поймет больных детей?
Я удивленно посмотрела на медбрата. В книжках наподобие «Марианны» автор написала бы про такие глаза ореховые.
– Их родители, например, – вяло поспорила я.
Костя рассмеялся.
– Родители так боятся за своих детей, что отпрыски этот страх кожей чувствуют. Они лучше умрут от боли, чем огорчат маму или папу своим признанием.
Костя подобрался к ключице. Стало больно и приятно.
– Моим родителям все равно. Они живут своей жизнью. У мамы вообще другая семья. И новая дочь. Эмма.
– Ммм, – так Костя пресекал отклонения от разговора от основной темы, моего здоровья.
Я закрыла глаза. Мои глаза поменяли цвет. Необычно. Удивительно. Сколько процентов людей на земле столкнулись с изменением цвета глаз? А с комой?
– Тук-тук, – сказал папа за дверью. Он никогда не стучал, но всегда озвучивал стук. Мне это нравилось, потому что мама врывалась в комнату, считая, что все пространство принадлежит ей, а двери – эту шутка какая-то.
– Войдите, – после паузы сказал Константин, на дождавшись, когда я отвечу.
Судя по звуку, папа вошел. Костя массировал шею.
– Привет, Костик! – радостно воскликнул папа.
– Добрый день, Александр Владимирович!
– Ой, сколько раз я тебе говорил – для тебя просто Александр. Никаких отчеств.
