Поговори со мной

– Хорошо. Тогда в эту субботу. Андрей, ты как смотришь на то, чтобы на выходные отправиться на соревнование по боксу. Это не твоя специфика, но тебя впечатлит именно атмосфера. В столицу на два дня.

– С тобой?

– Нет, – Марат мягко улыбнулся, как всегда с ним, даже за серьёзную оплошность голос ни разу не повысил, спокойно и настойчиво объясняет, в чём тот не прав, – Диму отправлю. Соревнования как раз на выходные проходят, нам с мамой нужно быть в городе.

– Марат, мне кажется, это не самая лучшая идея. – Вступилась я, так как не привыкла отпускать сына одного и надолго. – Я Диме, конечно, доверяю, но…

– Пора вспомнить, что твой сын вырос, Марина, – с нажимом проговорил Марат, – ему пора привыкать самому принимать решения, если ты не хочешь, чтобы он оказался в жизни как выброшенная на сушу рыба. Ему нужно общение, развитие, определиться с выбором профессии.

– Ему всего десять. – Возразила я, а Андрей горло прочистил, предлагая нам двоим замолчать.

– Я уже определился. – И мы оба уставились на сына. – Экономика и финансы. Только не в нашей стране.

– Отличный выбор. – Одобрил Марат.

– Вы с ума сошли? Андрей, откуда вообще такая идея?

– Марат меня на работу брал.

– Марат? – С ударением повысила я голос.

– Это хороший выбор. Тем более аналитическое мышление у парня развито.

– Ладно. Это не тема для обсуждения за ужином, причём ещё очень рано говорить о чем-то конкретном…

– Марина, ты не заметила, что напряглась больше всех? – Усмехнулся на мою попытку исправить положение, Марат.

– Сделаю вид, что я тебя не услышала.

– А я сделаю вид, что не заметил этого.

– Давайте ещё и я сделаю вид, что ничего не говорил и всё станет замечательно. – Обиделся Андрей и из-за стола вышел.

– Это твоё воспитание. – Обвинила Марата я.

– Это нормальное мужское решение. – Спокойно ответил он, но я знаю, ему было приятно услышать от меня такое замечание.

Несмотря на наши недомолвки, с Андреем Марат вёл себя по-особенному. Как наставник. Он действительно очень хороший отец… Вспомнив об отцах, меня перекосило, хорошо, что не видел никто. На душе было неспокойно и вообще, я не хотела этой встречи. Но наши желания и возможности не имеют привычки совпадать. Тем более, если это касается меня. Никогда и ничего не получала просто так, каждый раз как только на горизонте виднелся зелёный свет, случалась какая-нибудь пакость. В этот раз она пришла оттуда, откуда я её и ждала.

Андрей уехал в пятницу вечером, перед этим я сотню раз проверила, все ли документы на месте, всё ли он взял с собой, вложила в карманы несколько телефонов, над чем мои мужчины только посмеялись.

– Ты бы ещё браслет с радиомаячком нацепила. – Смотрел на всё это Марат, упираясь плечом в стену прихожей.

– Марат, молчи.

– А что не так? Ребёнок взрослый, разумный. И он едет не один.

– А я всё равно переживаю. Ты мужчина, и не способен проявлять свои чувства настолько очевидно. Хотя, не сомневаюсь, переживаешь сейчас ничуть не меньше, чем я.

– А ты женщина и готова доказывать это каждый раз. – Марат обнял меня, от Андрей оттащил. – Не волнуйся, мы помним о твоём предназначении.

Поцеловал в шею, отодвигая чуть в сторону, и всё так же удерживая одной рукой, правой – пожал руку Андрею.

– Беги, пока она не опомнилась. – Посоветовал, ухмыляясь, а этот маленький предатель ещё и кивнул понимающе.

– Пока, мам. – На Марата посмотрел, словно что-то сказать хотел, но передумал. – Пока, Марат. – Рукой махнул и дверь за собой закрыл.

– Мне показалось, он хочет называть меня папой, но не знает можно ли.

Обнимая меня двумя руками, Марат покачивался из стороны в сторону, губами к шее прижался, играя, чуть прикусил кожу на ней.

– Ты думаешь? – Притаилась я, на самом деле не раз замечала это за сыном, только боялась, что Марат не поймёт. Дура, конечно, но всё же.

– Отец это тот, кто заботится о тебе. Мне кажется, я справляюсь с этой ролью и вполне заслужил такое звание. – Обиделся он и прикусил кожу на шее сильнее.

– Тогда в чём проблема?

– Не хочу давить на него. Он сам должен это решить для себя. Нужно ли в таком возрасте обзаводиться ещё одним родителем.

– Ты ерунду говоришь, он уже принял это решение, когда к тебе переехать согласился. Тянется к тебе, хочет твоего внимания и похвалы. Ты для него авторитет.

– Главное, чтобы не криминальный. – Вздохнул Марат. – Как насчёт того, чтобы провести романтический ужин в одной постели?

Я засмеялась, осмыслив его предложение, и шею под поцелуй подставила.

– Я выбираю «романтический» и «в постели». И давай без холодильника.

Широкие ладони спустились с талии, прошлись по бёдрам и на обратном пути зависли на ягодицах. Лёгкое платье незаметно подбиралось всё выше, пока руки не коснулись обнажённого тела.

– Я тоже предлагаю начать с основного. – Мурлыкнул в волосы и как Муху-Цокотуху потащил меня мой Паучок в уголок.

Вечер субботы обещался быть сложным, и не только потому, что перед нами с Маратом стояла задача максимум: помириться с его друзьями. Это ещё и мой первый выход в свет в качестве его спутницы. Много людей, много дружественных, и не очень, улыбок. Понятно, что не моё, но это необходимая часть жизни, от которой не спрятаться.

– Мы не задержимся долго, но поприветствовать некоторых людей нужно. – Шепнул мне Марат, как заметил немного уставшую улыбку.

– Я Люды с Гришей не вижу.

– Обычно они пропускают официальную часть. Им интересен живой разговор, а не фальшивые улыбки и ужимки.

– Добрый вечер! – Прозвучало прямо над ухом и я резко дёрнулась, узнавая голос. – Напугал? – Мягко рассмеялся Милютин. Тут же Марату руку пожал.

– Привет, познакомься, это Марина, моя будущая жена. – Представил он меня Милютину. – Марина, а это Андрей, мой хороший знакомый, его жена, Катерина. – Она мне улыбнулась, только я не поняла, то ли не узнала, то ли предпочла сделать вид, что не узнала.

– А мы знакомы. – Выдала вдруг эта Катерина, с нечитаемым взглядом. – Мы сына устраиваем в гимназию, где твоя Марина преподаёт. Нам рекомендовали её как хорошего специалиста. – Вежливо добавила она, но меня от этого тона покоробило, я кивнула, соглашаясь.

– Спешу огорчить, больше не преподаёт. Марина делает выбор в пользу семьи.

Марат чуть сжал ладонь, которой удерживал меня за талию, видимо, чтобы и я хоть звук произнесла.

– Никогда не понимала этот выбор женщин. А потом удивляются, почему остаются у разбитого корыта… – Пофилософствовала она, а в голосе некое отвращение или зависть. В любом случае, что-то скользкое и холодное.

– Не каждая женщина видит себя в карьере, некоторым нужно нечто большее.

– Больше, чем уважение и признание других? Не знаю, я на это никогда не решусь.

– С Маратом я могу себе позволить расслабиться и забыть об обязанностях посторонним людям. Это тоже важно, найти своего человека. Возможно, в этом и заключается суть принятия такого сложного решения. Не думаю, что смогла бы отказаться от работы, будь на месте Марата кто-то другой, да и вряд ли захотела бы.

Катерина фыркнула, а я предпочла пропустить её взгляды и мысли мимо себя. Как говориться, не стоит гадать, что же о тебе подумают другие, ведь что-нибудь они подумают в любом случае.

– Марина, а у вас есть дети? – Вдруг спросила Катерина, а меня как разряд тока прошиб. Я на Милютина глянула, а у него у самого глаза заблестели.

– У нас сын. – Ответил за меня Марат и я ему была безмерно благодарна, что и выразила своим тяжёлым облегчённым вздохом.

– Как забавно, – не унималась она и я поняла: что-то знает; по глазам вижу, – ещё несколько месяцев назад, м-м… когда мы собрались вместе в последний раз, Андрей, ты не помнишь?

– Около года. – Подсказал Марат и она улыбнулась своей змеиной улыбкой.

– Да, да, год. Только тогда ты был холост и одинок.

– Да, а теперь у меня взрослый сын и я этому безумно рад.

– Поздравляю. – Выдавил из себя Милютин и словно позеленел. – Извините, нам пора.

Оттащил свою жену в сторону, хотя той, казалось, ещё было что сказать.

– Ты ей не понравилась. – Констатировал Марат и сам же рассмеялся. – Мне показалось ещё пара фраз и она тебе в волосы вцепится. Ты её знала раньше?

– Не знала. А это важно, понравилась я ей или нет? Она имеет для тебя какой-то вес?

– Не особо. – Цокнул он языком, взял два бокала вина, один мне подал, из другого пригубил сам. – Отец её, тот важная шишка, но она на него влияния не имеет.

– А её муж? Мне показалось, что он в семье на вторых ролях, хотя когда в гимназию приходили, один он и говорил.

– Скажем так, парень удачно устроился. Тесть ему карьеру делает, продвигает, знакомит с нужными людьми. Но не потому, что хочет, а лишь из-за дочери. Такое тоже бывает. Просто на людях, Катя держать себя старается, а сейчас… даже не знаю, может, выпила лишнего, вот и разошлась. Не обращай на них внимания.

Я нервно улыбнулась его словам, на самом деле, позиция этой Катерины мне, отчасти, понятна. Не очень красивая, но дочь влиятельного человека, выбрала себе мужа. Естественно, она ревнует его ко всем подряд, по крайней мере, я на это надеюсь, особенно если учесть внимание Милютина к моей скромной персоне при первой встрече. Он же, вполне привлекательный, для кого-то даже красивый. И мне нравился какое-то время, чисто внешне, и не зря было такое разграничение, как выяснилось. Наверняка ходок, наверняка не верен, наверняка она чувствует такое его отношение.

– О чём задумалась? – Шепнул Марат, прижимаясь губами к моему уху? Я неловко улыбнулась, действительно немного улетела.

– Я в туалет отойду. Хорошо?

Марат горестно вздохнул.

– Если я скажу «нет», тебя это остановит?

– Даже если и так, то ненадолго. Не скучай.

Ласково улыбнувшись, провела ладонью по груди, поправила булавку на галстуке, зафиксировала довольное выражение лица любимого и только тогда смогла отойти. Немного освежив макияж, вернулась в зал, Марата не видела, а вот Милютин собственной величественной персоной, словно только меня и ждал.

– Надо поговорить.

– Мне не надо. – Сказала, как отрезала я, не дожидаясь продолжения прелюдии. Попыталась обойти стороной, но он меня придержал за локоть.

– Мы всё равно поговорим, вопрос только где, когда и на каких ролях. И тогда ты мне всё объяснишь.

– Я тебе ничего не должна и, уж тем более, что-либо объяснять.

Милютина в сторону оттолкнула, только он просто так не сдался, в спину мне бросил:

– Я ведь могу и права предъявить.

Я обернулась, глядя на него во все глаза.

– Ты это о чём?

– О своём сыне, милая. Я ведь всё правильно понял?

– У тебя больная фантазия. – Выплюнула со злостью и сдала свою нервозность с потрохами. Милютин за это зацепился и улыбнулся. Жёстко. Так Марат улыбался, когда решение какое-то принимал.

– Всё ещё будешь отказываться?

Я промолчала и он расценил это как согласие, мимо меня прошёл, слегка толкнув плечом, отправился куда-то вглубь дома, в котором мы находились. В тишине коридора нашёл свободное помещение и приглашающим жестом предложил войти. Я только плечи расправила, не собиралась прогибаться под него.

– Что ты от меня хочешь? – Спросила, не дожидаясь, пока он на меня налюбуется. Похотливый взгляд, неприятный, липкий, после которого помыться хочется.

– Узнать как жизнь.

Милютин подошёл ближе, поправил прядь волос, а я тысячу раз за одно мгновение успела пожалеть, что отказалась от причёски и предпочла аккуратные локоны. От руки его отшатнулась, но не тут то было, жёсткий захват за волосы и в следующую секунду этот урод впивается в меня горькими от алкоголя и табака губами. Зарычав, я его оттолкнула, ударила по лицу, только потом вкус собственной крови во рту почувствовала, поморщилась.

– Что же ты, родная. Неужели не соскучилась?

Он попытался приблизиться, но я не дала – отступилась, угрожающе выставляя перед собой клатч. Угрозы в нём, разумеется, никакой не было, оттого Милютин и рассмеялся заливисто, а мне всё равно что! Хоть ногти, и то в помощь.

– Оставь меня в покое.

– С чего бы? Мне кажется, ты хорошо устроилась. Юрченко отличный выбор, я рад за тебя.

– Я тоже за себя рада, а теперь дай мне пройти.

– Не-а. – Качнул он головой. Безумно улыбнулся. – Знала бы ты, – он сделал пару шагов в мою сторону, а потом снова рассмеялся, когда я отступила, подпирая стену, – как я устал от всего этого фарса. Как мне хочется быть собой…

– Насильником и моральным уродом? – Задыхаясь от паники, прохрипела я, и от звука своего скрипучего голоса испугалась ещё больше.

– Что ты… тебе же понравилось, я помню. Ты даже не отбивалась толком. Так, для приличия ножкой пару раз брыкнулась.

Он подошёл вплотную и свободно провёл своей лапой по бедру. Приступ тошноты заполнил мой рот слюной.

– Он убьёт тебя.

– Глупенькая, – Милютин провёл по моему лицу влажной от пота ладонью, сжал подбородок, наслаждался таким положением дел. – Ты ему ничего не скажешь. Он знаешь, какой ревнивый… жуть! И тебя первую с землёй сравняет. Хотя, о чём это я… наверняка уже не раз испытала на себе его гнев. Так ведь?

– Ты больной. Отпусти меня.

– Обязательно. Только возьму то, что мне причитается по праву первой ночи. Знаешь, говорят, женщины вспоминают своего первого мужчину всю жизнь. И я тебе только немножечко напомню.

Дальше было нечто смутно напоминающее борьбу. Не знаю, что происходило на самом деле: то ли я действительно от страха обладала большей, чем обычно силой, то ли Милютин был пьян и плохо контролировал своё тело, а, может, вообще играл со мной, включая охотничьи инстинкты, но борьба эта затянулась. То тут, то там, я ощущала на теле жадные поцелуи-укусы, болезненные, оставляющие после себя следы, его руки выкручивали мои запястья, коленом он пытался раздвинуть мои ноги, двигаясь всё выше. А я отбивалась. Краем глаза заметила, как дверь в комнату приоткрылась и четко очерченный мужской силуэт застыл в темноте коридора, попыталась позвать на помощь, только этот урод шею мне так сдавил, что и пикнуть не могла, только сипела. Вдруг испугалась, что это кто-то из его людей, процесс контролирует, затряслась от страха. Милютин подталкивал меня к какому-то столу, спиной к себе развернул, над полом подбрасывая, толкнул на этот стол и платье задрал. Ненавижу, как я его ненавижу! Не простила, всю жизнь думала, что переступила, забыла, сейчас понимаю, что всё внутри. Ту боль вспомнила, что причинил мне, те мучения, которые пережила в себе, перетерпела. Те унижения, которым меня потом мать и соседи подвергали. Не знаю, откуда силы нашлись, когда заметила на столе что-то вроде статуэтки, на вид довольно увесистой. Его рука уже в моих трусиках шарила, царапая кожу, видимо, он немного расслабился и хватку потерял, в этот момент мне и удалось развернуться, чтобы ударить его. Раз, другой. Если спросить куда била, даже под следствием сказать не смогу, но он жив был.

– Сука. – Прошипел, пополам сгибаясь.

Я в сторону метнулась, потом к дверям, в руках по-прежнему сжимала свою защиту. До спасительного выхода два шага оставалось, когда о человеке том вспомнила, который смотрел, как меня пытаются изнасиловать. Смотрел и ничего не сделал. Ступать в коридор было страшнее, чем показалось изначально, но Милютин что-то выкрикнул вслед и это как толчок подействовало, я выскочила, сразу замахиваясь. Только не вышло ничего: меня уже ждали. И вскрикнуть не успела, как статуэтку эту из моих рук выкрутили и другой рукой рот зажили. Я дёрнулась изо всех сил, из рук мужчины выскользнула и на пол рухнула, больно ударяясь обеими коленками. Марат стоял напротив, в одной руке сжимая статуэтку, отобранную у меня, в другой сигарету. Мне показалось, что я умерла в тот момент.

Он стоял и смотрел, не пытаясь помочь, поднять, не говоря ни слова. Изучал, разглядывал, а меня трясло и колотило так, что зуб на зуб не попадал и вместо слов наружу вырвалась тихая истерика. Я просто заплакала, за то, что было, за то, что произошло сейчас. Марат меня на ноги без особых усилий поставил, только уже всё равно было, что и как, почему. Я не могла в себя прийти, успокоиться. Не сразу поняла, что он в ту комнату вошёл. Послышался глухой удар, вернулся с мой сумочкой в руках, мне её всунул, посмотрел так странно, как на чужую.

– Помнишь, я спросил у тебя, будешь ли ты сопротивляться, если тебя другой нагнуть попытается?

Всё кругом идёт перед глазами, я даже его слов не понимала.

– Теперь я знаю, что ты насмерть стоишь.

Сказал, а потом в чьи-то руки толкнул.

– Дома поговорим. – Зло процедил сквозь зубы, а дальше какой-то амбал потащил меня на улицу. Через второй выход, у дверей уже стояла машина. Даже не наша машина. Огромный чёрный автомобиль с тонированными стёклами. Как тряпичную куклу меня швырнули на заднее сидение, спереди сел тот, кто привёл меня, рядом с ним – водитель, парнишка примерно такой же комплекции. Я особо не вглядывалась, да мне и ни к чему, слова Марата припомнила и даже уловила смысл. По приезду на место, небрежно вытащив за одну руку, эти двое сопроводили меня до квартиры, втолкнули через дверь так, что я едва в стену напротив не влетела, и снаружи заперли на замок, который изнутри не открыть. Со мной хотят поговорить – поняла я и села на пол, подпирая стену.

Марата не было долго. Настолько долго, что я и в себя прийти успела, и в душ сходила. Да что там, я даже вещи свои собрала! Всё понятно стало. Это он стоял в стороне и смотрел. Это он так проверял меня. Очередной раз. Потому что ни на секунду не поверил моим словам и признаниям. Ноги вытер и дальше пошёл. Не осуждаю. Просто он такой человек. Часа в три ночи хлопнула входная дверь. На первом этаже включился свет, послышались шаги, потом они стихли, видимо, кто-то осматривался. Я же, недвижимо сидела на кровати в спальне второго этажа. Не было желания даже моргать, наверно, мышцы это на автомате выполняли, не подчиняясь импульсам из мозга. Мне было всё равно кто пришёл и что сейчас будет. Просто нет сил на эмоции. Я растоптана. Меня практически нет.

Глава 19

Когда подняла взгляд, Марат уже стоял напротив, смотрел прямо в глаза. Сделал несколько шагов, ногой подтащил банкетку, присел на неё. Свет первого этажа частично попадал на него, отражался в глазах, освещал половину лица. Помолчав некоторое время, на протяжении которого я с безвольной улыбкой смотрела в его глаза, Марат задрал вверх подбородок.

– Не спишь?

Я не удостоила его ответом. Ухмыльнулась. Он закурил. Он всегда курит. Сделав пару затяжек, стиснул зубы.

– Отвечай коротко и внятно, что тебя с ним связывает, и не вздумай юлить, знаешь ведь, обман за версту чувствую.

– Он изнасиловал меня, когда мне было пятнадцать. От него я родила Андрея. На этом всё.

Несколько секунд Марат просто переваривал информацию, видимо, Милютин поведал ему несколько иную душещипательную историю, а мне всё равно.

– Потом что?

– Никому об этом не рассказала, мать, да и все остальные, заклеймили меня шлюхой.

– Почему родила от него? Обычно после такого не рожают.

– Потому что это мой ребёнок. – Сдерживая слёзы тихо выговорила я. – Мой! И никто его у меня не отберёт! Никто!

– От меня тоже поэтому рожать решила? – Хмыкнул грустно. – Принципиальная позиция?

– Я не буду отвечать на этот вопрос. Потому что уже всё сказала и не раз.

Марат вздохнул, мне показалось, с облегчением.

– Ты никогда не говоришь о своей матери. Что с ней?

– Умерла.

– От пьянства?

Не знаю, с чего он это взял, но силы ответить нашла.

– У неё опухоль головного мозга была, оттого и вспышки неконтролируемой агрессии появлялись. Первое время, когда уехала, я ей деньги отправляла, а потом переводы стали назад приходить. Чуть позже узнала, что её больше нет.

Нет чувств, нет эмоций, даже слёз нет. Я смотрю на мужчину, которому несколько часов назад признавалась в любви и ничего не чувствую.

– Что это? – Кивнул он на мой чемодан в углу.

Я перевела плавающий, немного невменяемый взгляд в ту сторону, пожала плечами.

– Я ухожу от тебя.

– С чего взяла, что у тебя это получится? – На удивление спокойно уточнил Марат.

– Я не спрашиваю у тебя. Я ставлю тебя перед фактом: я от тебя ухожу. Можешь не волноваться, беру только то, с чем пришла.

– Причины есть?

– Есть. – Равнодушно ответила, задумавшись.

– Озвучь, будь так добра.

Он шумно втянул в себя воздух, погладил колени ладонями, вскинул на меня пытливый взгляд. По-прежнему спокойно. Иначе со мной нельзя. Иначе я взорвусь, сломаюсь, кажется, он это уже понимает.

– Я не буду больше перед тобой оправдываться. Я ухожу. Тебе нет места в моей жизни.

– Я тебя не отпускаю. – Бросил с вызовом, потом взгляд в пол опустил. – У нас всё хорошо.

– Нас нет, Марат. НАС – нет! – Повторила твёрже. – Есть я, ты и твои сомнения на мой счёт. И я в этом любовном треугольнике больше не участвую.

Сказала, а сама с места не могу сдвинуться. Хочется провалиться и больше не видеть, не слышать и не чувствовать.

– Прости, дорогая, но это мы с тобой уже обсуждали. Ты не уйдёшь от меня никогда. Я люблю тебя и хотя бы поэтому не отпущу.

Мне нечего было ему ответить. Я разобьюсь о бетонную стену его непонимания.

– Марина, ложись спать.

Как послушная игрушка тут же на кровать рухнула. Этих слов я ждала? Его признаний? Надеялась, что будет иначе? Не знаю. Но слова как якорь прибивают меня ко дну и этот якорь не позволяет бессмысленно плыть на поверхности. Я держусь за него, потому что он хочет меня удержать.

Сделав несколько шагов в сторону лестницы, Марат остановился, не обернулся ко мне, а только чуть в сторону повернул голову.

– Я хочу купить дом. Большой и красивый. Для тебя. Чтобы входя в нашу спальню, ты не думала о том, о чём думаешь, приходя в эту квартиру.

После этих слов быстрым и уверенным шагом спустился вниз по лестнице, а я осталась осмысливать его слова.

Я не спала, я тихо лежала в постели в неизменной позе: с опущенными с кровати ногами и широко раскинутыми в сторону руками. Всё переосмыслила, мозги перезагрузила. Никуда я не уйду. Мне некуда идти. Без него меня уже нет. И в один момент вдохнула, как первый раз в жизни, когда больно от того, как лёгкие расправляются, когда кричать от этой боли хочется. Ожила, встала, осмотрелась. Тусклый свет струился из-под двери кабинета на первом этаже. Без стука вошла в приоткрытую комнату, Марат сидел за столом и о чём-то сосредоточенно думал, сложив ладони лодочкой у лица, локтями при этом опирался о столешницу. Когда почувствовал моё присутствие, вздохнул, устало потёр виски, но продолжал смотреть в одну точку. Я присела на край дивана у самой двери, минуту молчала, смотрела на него и пыталась понять, о чём думает. Но только рот открыла, чтобы сказать что-то, как Марат посмотрел мне в глаза, я вздрогнула от той боли, которая в них читалась.

– Не будь таким. – Прошептала. Хотелось прикоснуться к нему, успокоить, прижаться и долго-долго не отпускать.

– Каким?

– Чужим.

Он усмехнулся, а потом голову назад закинул, тяжело выдохнул.

– Ты обвинила меня в том, что я тебе не доверяю, но что я имею взамен?

– Я верю тебе.

– Серьёзно? Веришь? – Резко сел ровно, руки перед собой на стол сложил, провёл языком за щекой, пожевал губами, размял шею. Вся эта подготовка к разговору выглядела весьма угрожающе.

– Верю. – Повторила упрямо, а он губы растянул, а потом и оскалился.

– Тогда скажи мне дорогая, почему ты из гимназии уволилась? Потому что я тебя об этом просил или потому что ты его испугалась? Что ты сделала, когда он подошёл к тебе, ведь не просто пошла с ним, он тебе пригрозил, так?

Я молча сглатывала ком, который никак не желал поддаться, не смогла выдержать его обвиняющий взгляд и опустила глаза к полу.

– Почему не сказала мне, своему мужчине, своему будущему мужу? Или ты считаешь, что я не смогу тебя защитить? Так ты мне доверяешь?! Сколько раз я тебя спрашивал о твоём первом мужчине, об отце Андрея, что ты мне говорила? Что не хочешь обсуждать эту тему и теперь говоришь о каком-то доверии? Так не бывает Марина! Ты не хотела впускать меня в свою жизнь, а предложила скраешку потоптаться, а мне этого мало! Я не этого от тебя ждал!

Он швырнул на стол ручку, которую до этого в пальцах крутил. Секунду переждал и одним движением со стола всё смёл, демонстрируя протест.

– Я видел, как вы с ним шептались в коридоре. То есть, я сразу понял, будто что-то не так, когда они подошли к нам. Ты как каменная стала, и сердце колотилось как у раненой птички, а когда Катя про ребёнка спросила… Чёрт, Марина, почему ты мне сразу всего не сказала?! – Ударил он ладонью по столу и на меня посмотрел, дожидаясь ответа.

– Такой вариант, как то, что я просто не хотела, чтобы ты это знал, рассматривается? – Я, наконец, смогла оторвать свой взгляд от светлого ковра и зацепиться им за серые глаза напротив. – Что мне просто больно и неприятно это вспоминать? – С неприкрытым обвинением, постепенно повышая градус разговора, начала я. –Ч то я не хочу, чтобы ты вот так на меня смотрел?! – Сорвалась на откровенный крик.