Клятва демона и священника

–Нет! Нет, Глава, пожалуйста, выслушайте меня. Это не то, чем кажется! Он…

Закончить ему не дали. Холодный взгляд голубых глаз обратился к священнику. Кажется, было еще применено заклятье тишины: рот открывался, но и писка не было слышно. Режевский дернулся пару раз, но куда ему, с запечатанными каналами, тягаться против двух сильных священнослужителей.

–Брат Никлас, ты меня разочаровал. С тобой будет отдельный разговор.

Священники по приказу главного запечатали Дайна и унесли в особое помещение, что давно не использовалось. Сил на это ушло много. Парня заковали цепями и подвесили. Облили святой водой и начертили на всякий случай магический круг под ним, чтобы уж наверняка сдержать этого демона.

Дайн пришел в сознание через пару часов. Тихо. Только и слышно, как капает вода где-то в уголках старого помещения. Голова кружится, а пошевелиться нет сил. Перед ним маячил Главный Священник. Дайн усмехнулся, но его сейчас больше беспокоило другое.

– Никлас… Он в порядке?

Дайна не волновал больше никто и ничто кроме Режевского. Единственного, кто протянул руку помощи и не отвернулся. Хотя красноволосый не знает, что тот теперь думает.

Глава церкви обернулся, складывая руки на груди и подходя ближе.

– Удивлен, что первое, о чем ты решил спросить это Брат Никлас. Неужели так хорошо сдружились? Или ты ему просто мозги промыл, а, демон? – мужчина обошел подвешенного со всех сторон, что-то подмечая для себя. – Хотя, зная этого юнца и его слишком открытое сердце, там даже промывка не нужна.

Церковник облокотился на стену, совершенно не боясь испачкать белоснежное одеяние.

– Ввести, – скомандовал он.

Железная дверь отворилась, и вошли двое, пихая вперед Режевского. Грязная одежда, растрепанные волосы, что постоянно лезли в лицо, и тонкая полоска металла на шее, с какими-то завуалированными символами – сдерживающий ошейник, но в принципе целый.

– Нам повезло, что его энергетические каналы оказались заблокированы, однако рисковать мы не могли.

Глава подошел к Никласу, приподнимая одним пальцем его за подбородок.

– Полюбуйся, какая красивая вещица. Скоро и на тебе появится, – еле заметная ухмылка коснулась губ главы. – Я же правильно понимаю, что он тебе дорог?

При виде Никласа, да еще и в таком состоянии, Ришфельд дернулся вперед, чтобы высвободиться, но это бесполезно. Звериный оскал и блеск серебристых глаз выдавали, что Дайн был в ярости.

– Отпусти его! Тебе нужен только я и моя кровь. Никлас тут ни при чем. Я надену хоть сотню этих ошейников, только освободи его!

Парень и не надеялся, что его кто-то послушает. Церковь всегда была такой. Лишь Режевский отличался от остальных. Дайн еще раз дернулся. Снова и снова. Впервые он так сильно желал помочь кому-то. Он был готов продать себя, лишь бы спасти, сидящего перед ним, сломленного и приклонившего колени.

–Никлас! Пожалуйста, скажи что-нибудь. Хоть слова ненависти и призрения… Умоляю!

Но в ответ тишина. Дайн поник, а на глаза наворачивались слезы. Мало того, что в бою досталось телу, так еще и душу сейчас рвут на части.

– Я сделаю все, что ты пожелаешь, только… умоляю тебя, дай ему уйти. Можешь использовать меня как пожелаешь, только выполни мою просьбу…

"Никлас, ты спас меня однажды, и не раз. А теперь ты влип в такую историю по моей вине. Если бы я тогда не пошел за тобой, если бы сразу ушел, а не стал тебе помогать, возможно, сейчас все было бы по-другому. Прости меня…"

Блондин покачал головой, ободряющее улыбнувшись, будто говоря: «Все будет хорошо». После допроса, на котором Режевский ровным счетом ничего не сказал, на нем вновь применили заклятие молчания. Ну, а толку от него, что так не говорит, что так, с магией хотя бы безопасно.

Никлас дернулся, с призрением глядя на церковника. Всю жизнь он верил, что церковь служит во благо всего живого, помогает всем, кто нуждается в этой помощи. На деле оказалось, что она заботиться только о себе.

– Интересно, – усмехнулся мужчина. – Знаешь, даже несмотря на предательство, я хотел даровать ему свободу, но теперь… – Глава отпустил подбородок Никласа, подходя ближе к демону. – Передумал, – прошептал он.

Пара голубых глаз устремилась к блондину, прожигая насквозь, усмешка так и не сходила с лица.

– Мне нужна твоя полная покорность.

– Что ты хочешь этим сказать?

Двое за спиной Режевского толкнули его в спину, отчего, не удержавшись, он повалился вперед, успевая выставить перед собой руки, дабы не встретиться носом с землей. Никлас рвано выдохнул сквозь сжатые зубы, у него должно получиться, просто обязано.

– Знаешь, если наносить телесные повреждения демону, то он в любом случае выживет, а вот у человека есть придел, – Глава хватает Никласа за волосы, заставляя принять его сидячее положение. – Что скажешь? Хочешь проверить?

Пока все взгляды устремлены к лицу Дайна, блондин аккуратно достает из своего рукава тот самый пузырек, медальон у него забрали еще на улице, а вот бутылек он успел спрятать, подкидывая его ближе к юноше. Надежды мало, но попробовать стоит. Может, когда здесь никого не будет, Ришфельд сможет как-нибудь им воспользоваться, если, конечно, священники не заметят его раньше.

Поймать пузырек Дайн никак не смог бы, а вот попробовать использовать его сейчас можно. Но ещё слишком рано. Парень тихо произнес, так, чтобы его услышала только мышь в полной тишине.

– Vacuum. (Пустота)

Бутылек исчез ещё только находившись в воздухе. А Дайн не отводил взгляда от Никласа. На собственную жизнь сейчас было плевать. Все же демоны намного крепче людей. А этот человек сейчас беспомощен. Но при этом пытается как-то помочь демону, своему природному врагу.

– Я уже сказал, ты можешь делать со мной все, что пожелаешь, только дай уйти ему!

– Если я дам ему уйти сейчас, то потеряю всякий контроль над тобой, – Глава перебирает белоснежный волосы Никласа, поглаживая его по голове, будто мать дитя. – Держать его подле себя будет безопасней, тебе так не кажется?

Режевский закусывает губу, он уже из последних сил держится, чтобы не вырваться и не попытаться прописать церковнику по лицу. Прикрыв глаза, мужчина глубоко вдыхает и медленно выдыхает.

– Глава. Глава! – дверь со скрипом отворяется и показывается лекарь. – Вы очень нужны наверху.

Голубоглазый кривится.

– Заковать Никласа, вы двое остаетесь около двери. Чтобы глядели в оба, понятно?

Священнослужители почти синхронно кивают, выполняя приказ церковника.

– Я убью тебя! Спалю церковь и уничтожу всё и всех, кто встанет на моем пути! – крикнул парень ему вдогонку и блеснул глазами и удлиняющимися когтями. Дверь закрылась со скрипом. Дайн дернул рукой что было сил, но она лишь болезненно отозвалась в плече болью.

– Черт! Я вытащу тебя… чего бы мне это не стоило!

Ришфельд начал испускать темную энергию, которая понемногу заполняла помещение. Затих, повесив голову. Сперва на его лице читалось безразличие, но чуть позже его искривила улыбка. Дьявольская улыбка до ушей и громкий безумный смех.

– Какие же вы идиоты.

Кровь парня потекла к двери, вне законов физики, управляемая демонической силой. Она покрыла дверь и ту, словно от кислоты разъело до основания. Дайн вдруг произнес сладким и чарующим голосом, обращаясь к священникам у двери:

– Ребят, отпустите меня. Если вы это сделаете, я дам вам то, чего вы хотите. Это тело намного лучше любой девушки. И ваш Глава не узнает об этом. Ну же… мне так холодно…

Священники повелись и подверглись умениям инкуба. Они подошли к Дайну вплотную и начали обнимать его. Парень ждал и терпел, пока они не снимут достаточно цепей, чтобы воспользоваться силой. Пришлось даже терпеть поцелуй, но это мелочь. Наконец, все оковы спали. Дайн улыбнулся и пронзил их, достав сердца. Одно он тут же съел, восполняя силы, и повернулся к Режевскому. Какое-то время демон просто смотрел на него. В руке с длинными демоническими когтями все продолжало лежать второе сердце.

Удивительно, но Никласа почти не пугал такой Дайн. Демонический. Полный злобы и жажды крови. Конечно, страх, что был взращён церковью, что был одним из главных стимулов к избавлению мира от демонов, никуда не делся, но его заглушало что-то другое. Что-то, что давало надежду заставляя доверять и верить.

– Absorbet (Поглотить), – произнес демон.

Из стены показалась огромная челюсть с зубами и тянулась она к Никласу. Однако вместо того, чтобы сожрать священника, она укусила шею, разрывая ошейник. Но зубы все же задел и Никласа. Дайн подошел ближе, присел к нему и настороженно протянул руку.

Так как его кровь на руках смешалась с чужой, он не смог бы быстро и легко залечить рану, как в прошлый раз. Из воздуха, прямо ему в руку упал тот самый бутылек. Парень приподнял голову Режевского, насильно заставляя того проглотить все содержимое. И сразу же отстранился. Никлас понял по металлическому привкусу, что это была кровь. Но чья? И зачем Дайн заставил его это выпить?

– Прости, но ты должен выбираться один. Моя кровь не даст никому прикоснуться к тебе в течении пары часов, а заодно немного восстановит твои резервы магии.

Даже крохи восстановленных энергетических каналов хватило, чтобы золотые искорки обвили цепи на руках, заставляя их рассыпаться в мелкую крошку. Удивленный и шокированный Режевский прикоснулся к своим губам, во все глаза глядя на юношу. На языке еще оставался металлический привкус крови.

Дайн упал на колено и откашлялся, выплевывая кровь. То, что происходило в камере минутами ранее… Сложно передать словами. Никлас настолько сильно сжал кулаки, что на ладони остались следы полумесяцев. Хотелось зажмуриться, отвернуться. Лишь бы не видеть всего, что вытворял Ришфельд. А некоторые моменты хотелось стереть из памяти навсегда.

Блондин подошел ближе к демону, опускаясь перед ним на колени и аккуратно приподнимая его за голову. Длинным рукавом своей рясы он вытер уголки губ от остатков крови, предпочитая не задумываться чья она. Никлас покачал головой, слабая улыбка озарила его лицо.

– Я никуда не пойду без тебя, – прошептал он, без надежды услышать собственный голос, но, похоже, кровь Дайна не только частично восстановила его силы, а еще и сняла заклятие молчания. – Я не брошу тебя, – сказал он уже громче.

Руки Режевского обвились вокруг красноволосого, неловко прижимая к себе. Некогда белоснежные рукава укрыли парня, точно крылья.

Демон не верил в то, что услышал. Дайн вцепился в его одежду, прижимаясь все сильнее. В этих объятиях было так тепло и спокойно. Никто не причинит в них боли и страданий. Не хотелось вылезать из этого прекрасного, по его мнению, места, но пришлось.

– Я не могу себя контролировать сейчас. Если ты останешься рядом, то можешь погибнуть от моей руки, а я этого не хочу, – со слезами на глазах усмехнулся. – Эту силу сложно держать в узде. А сейчас и подавно. Я потерял вещь, что блокировала всю эту тьму.

Парень взял блондина за руки и поднял их немного. Развернул ладонями вверх и что-то тихо пробормотал. Сгусток энергии отделился от его тела и лег в руки священника, приняв вид маленького зверька – черного птенца. Он дышал и иногда дергался. Одним словом был живым.

– Это осколок моей души. Отражение моей сути. Я хочу, чтобы ты защитил меня таким образом. Если я умру здесь или где-то еще, так и не вернувшись к тебе, то смогу переродиться и вернуться с помощью этого осколка. Можешь считать, что это мое сердце.

Никлас со всей осторожностью, на которую только был способен, держал птенца.

– Знаешь, – блондин улыбнулся, легонько поглаживая пернатого по голове. – Я ошибся, назвав тебя диким котенком, – улыбка не сходила с лица мужчины. Даже осознавая всю опасность ситуации, в которой они оказались, он умилялся частичке души. – Ты дикий птенчик, – подавив смешок, Никлас спрятал маленькую птицу за пазуху.

Дайн поднялся, поднимая вместе с собой и Никласа.

"Даже если я останусь, они начнут гоняться за ним. Но если я пойду с ним, он будет в опасности еще и из-за демонов. Может можно еще чуть-чуть побыть эгоистом?"

В глазах поплыло, и парень отошел назад, закрывая лицо руками. Разделение души ослабило его ровно на отданную часть. Сейчас безумию поддаться намного проще. Ришфельд сдерживается. Пока есть еще время, он хватает священника за руку и бежит по коридорам.

Священники недоуменно смотрели в их сторону, сперва провожая взглядами, а потом кидаясь в погоню следом. За спиной Дайна появились крылья, вырываясь из плоти. Этот вид демонов скорее напоминает гаргулий, гарпий или простых падших. Черные, облитые кровью с редкими проблесками чего-то огненного. Дайн решил воспользоваться ими, раз уж есть возможность. Да и быстрее получится.

– Лови!

Кинул Никласу одно из перьев и взлетел вверх, пробивая себе путь через каменные стены.

Перо, что он дал блондину могло, как защитить его от физического контакта, так и от магии. А приятным бонусом было то, что, пока перо не сгорело само по себе, оно давало способность левитировать. Но только если владелец пера добровольно отдал его использующему.

Кровь слетела с крыльев во время быстрого подъема. Теперь, их можно было разглядеть. Перья переливались черными и огненно-красными оттенками. Никлас и Дайн летели чуть выше облаков. Парень продолжал крепко держать того за руку, боясь отпустить.

"Перо должно скоро сгореть" – подумал красноволосый, сжимая руку крепче.

Ришфельд опустился на землю, где-то в старых застройках. А точнее, на заброшенной стройке. Уже стемнело, поэтому их не должны были увидеть обычные смертные. Дайн опустил осторожно священника на этаж, а сам пролетел на один выше и упал там, раскинув руки и ноги в стороны.

М-да, столько событий за один день Режевский никогда не переживал: снятие печати, сражение, заключение, допрос, сила демона, побег на крыльях. Для полноты картины метеорита не хватает. Блондин покачал головой: «Не-не-не», слишком большое счастье, он как-нибудь обойдется.

Режевский огляделся. Плюс-минус он понимал, где находится Дайн, но возникала проблема – как в кромешной тьме найти проход и при этом не напороться на какую-нибудь арматуру.

Приподняв руку, Никлас призвал к своим энергетическим каналам, вокруг пальцев замерцали уже родные искорки. Свет они давали ничтожный, но теперь можно было хоть что-то видеть. Все же лучше, чем ничего.

Несколько долгих минут побродив по изрисованным коридорам и лестницам, мужчина нашел Ришфельда.

– Тебе от меня так просто не избавиться, – проговорил он, усмехнувшись.

Подошел ближе, присаживаясь на корточках около демона, слабо освещая его лицо.

– Что будем делать дальше?

– Все то, что я делал ранее. Сражаться и убегать. Я очень устал и, кажется, что вот-вот сойду с ума. Кровь не останавливается.

Дотронулся до раны на животе, а потом прошелся рукой по всему телу, где были порезы, царапины или синяки.

– Я не умею даже в форме демона исцеляться, как нормальные представители демонической расы. Фениксы живут… и быстро умирают. Печально, да?

Дайн дернул крыльями, сворачивая их поудобнее, чтобы не надавить рукой. Поднял руку вверх, будто желал ухватиться за небесную пелену или достать звезду.

Никлас сел на холодный и грязный бетон, совершенно ни о чем не волнуясь. Как бы невзначай, он шарит рукой около парня, наконец, находя его, сжимает, словно говоря, что все будет хорошо.

– Должен же быть другой способ, как сдержать твою силу, – Режевский устремляет свой взгляд к звездам, что усыпали темное полотно. – Фениксы прекрасные и благородные птицы. Они олицетворяют жизнь и веру, умея возрождаться из пепла, – шепчет блондин, улыбаясь, хотя его улыбка видна разве что небу.

– Однако, при том, что фениксы благородны и что-то там символизируют, нас все равно не считали людьми или хорошими существами. Я давно уже не видел кого-то из своего рода. Как видишь, даже феникс не бессмертен. Что касается способа, если он и есть, я его не знаю. Кстати, я не спросил тебя про высоту. Тебе не было страшно? Все же мы летели в темноте. Я сам давно не летал…

Немного помедлив, мужчина произносит, почесав затылок:

– Чего-чего, а высоты я не боюсь… с тобой не страшно.

Дайн улыбнулся, опустил руку и прикрыл глаза.

– Спасибо, Никлас, что не бросил меня.

Перевернулся на бок и укрылся крылом, свернувшись.

Священник осторожно высвобождает руку, аккуратно дотрагиваясь до перьев, будто спрашивая разрешения. Парень поворачивается лицом к нему, чтобы посмотреть и что он там делает с его перьями. Улыбается и выдыхает.

– Только не обожгись.

Подвинул крыло так, чтобы Никласу было удобнее его коснуться.

– Пока я слаб, мне не так нужно что-то, что будет сдерживать меня. Но когда сила начнет снова восполняться… ну, ты понял. И вообще, обо мне ты знаешь уже много, а вот я о тебе почти ничего. Неужели ты и правда так верил в церковь и их "чистые" помыслы?

Режевский улыбается, начиная поглаживать крыло уже более уверенно. Под пальцами ощущается мягкость и тепло. Никлас придвигает ноги к груди, обхватывает свободной рукой и устраивает на них голову.

– Верил и продолжаю верить… в свои идеалы. Я искренне считал, что церковь, то немногое, что им соответствует, но…, – священник замолкает. Он усмехнулся, тряхнув головой, отчего непослушные пряди закрыли обзор. – Признаю, я был глуп и слеп, все это стоило разглядеть раньше. Если хочешь что-то спросить, то спрашивай. Я не умею рассказывать о себе, но на вопросы отвечу.

– Ну, для начала. Что с твоей семьей? Живы? Если да, то почему ты не рядом с ними? – Дайн не был уверен, что стоит задавать этот вопрос. Он может стать неловким, но ему очень хотелось знать. – Потом… как ты вообще попал в церковь? Чем любишь заниматься в свободное время? Хотел бы быть обычным человеком? И… – сделал паузу. – Хотя нет.

Блондин вздохнул, начиная свой рассказ.

– Лет до 12 я и был обычным человеком. У меня были прекрасные отец и мать, а еще, сестра, на три года старше меня. Тогда я и понятия не имел про церковь и ее занятия, что уж говорить про демонов. Все изменилось в Рождество, – Никлас выдохнул, он, будто переживал эти события заново. – Мы приехали к дальним родственникам, и под конец застолья, когда все уже собирались расходиться по комнатам… Сестра стала одержима. Я только сейчас понимаю, что у нее были все симптомы, пока мы ехали, но тогда все сослались на обычное недомогание. Когда стрелка остановилась на 12, кроме меня, все уже были мертвы. Соседи, обеспокоенные ужасным шумом, вызвали полицию, однако вместо нее приехали церковники вместе с Главным. Они приняли решение забрать меня под свою опеку, так как я видел слишком много…

Пока священник рассказывал о себе, поглаживая его крылья, так нежно, парень уснул. Наконец-то он мог поспать чуть больше пары часов. Но завтрашний день будет еще более выматывающий, чем сегодняшний. Придется много прятаться и успеть позвонить в ВУЗ, чтобы взять академический. Главное не попасться Регису, священникам и другим демонам.

Режевский прервался, рассматривая заснувшего демона. Больше он не стал грузить юношу своей историей. Устраиваясь рядом на бетоне, мужчина улыбнулся.

– Все будет хорошо… Спокойной ночи, Дайн. Рано или поздно ты увидишь фениксов снова, – обещает Режевский, будто уверен в этом на все сто.

Глава 4

Утро выдалось прохладным. Еще бы, поспи всю ночь на открытом 14 этаже, где со всех сторон дует ветер. Дайн проснулся и посмотрел вокруг. Судя по положению солнца и времени года, он решил, что сейчас примерно около 10 утра. Внизу уже шумели люди и автомобили. Рядом с Ришфельдом лежал и Никлас.

"Наверно замерз"

Лег обратно и укрыл того крылом. Проблемой было то, как ему перемещаться теперь по городу. И телефона с собой нет. Парень решил попросить помощи у друга. Вот только он и представить не мог, как тот отреагирует на все это. Но его мысли прервал кое-кто другой. Дайн услышал шаги.

Стук мужских каблуков по бетону и размеренный шаг. Ришфельд поднял голову и насторожился. На этаже показался элегантно одетый мужчина в строгом белом костюме, а за его спиной цокала высокими сапогами на каблучках в пошловатом наряде вчерашняя девчонка с хвостиками.

– Доброе утро, Дайн Ришфельд. Я рад, наконец, получить тебя в свою коллекцию. Тебя было так сложно найти. Селун, будь так любезна, дай мне "то самое".

– Да, мастер.

Девушка передала что-то мужчине. Тот присел и потянулся рукой к Ришфельду. Дайн перехватил его руку, оскалившись.

– Убери свои грязные руки подальше от меня!

–Дайн-Дайн-Дайн… Тебе следует принять мою помощь сейчас, если не хочешь закончить как твои предки.

Парень присмирел. Этот элегантный красавчик, которому на вид не больше 35, дотронулся до его волос, заплел их обратно в косу и завязал той самой резинкой-крепежом. Ришфельд удивился и поднял на того голову.

– Селун принесла мне сувенир вчера. Я и не ожидал, что ты не только милашка, так еще и такие цацки носишь.

Он приблизился и провел рукой по щеке красноволосого.

"Что происходит? Так жарко…"

Дайн ощущал жар. Тело начало дрожать, зато крылья и все признаки демона исчезли.

"Надо разбудить Никласа… Никлас!"

Парень потянулся к нему рукой и слегка коснулся. Тот был теплый. Очень теплый. Однако, элегантный мужчина встал и закинул парня на плечо, как мешок картошки, замечая, как он тянется к другому.

– Отпусти! Поставь меня на землю!

– Даже не проси.

Сил не хватало даже чтобы хоть как-то ударить красавчика. Оставалось висеть, как кукла и ждать, веря в Никласа и что с ним они ничего не сделают.

Утро добрым не бывает. У Никласа уж точно. Блондин за ночь весь продрог, сил, что у него было слишком мало, чтобы согреться. Еле как разлепив глаза, он сразу же вскакивает, еще сонный, пытаясь как-то анализировать ситуацию. Взгляд бегает от не очень прилично одетой девушки, изящного мужчины к… повисшему, как мешок с картошкой, Дайну.

– Вы кто такие? Зачем вам Дайн? – Никлас взвешивает все шансы. Победить их в одиночку у него точно не получится, обхитрить, скорее всего, тоже, а вести переговоры просто бесполезно. – Куда бы вы его не потащили, я иду с вами.

Мужчина развернулся и усмехнулся.

– Вот, скажи мне, где ты находишь таких личностей? Эй, малыш бывший священник, успокойся. Мы, как и он, – указал на парня. – Демоны. Дайн ценная фигура, поэтому он мне и нужен. А что на счет тебя…

– Маркус, не трогай его! Он не такой и не подойдет для твоего бизнеса.

Дайн вмешался в тот момент, когда мужчина с особым внимание рассматривал Режевского.

– Как жаль, ведь он такой симпатичный. Почему бы ему не попробовать поработать? К тому же он сам сказал, что пойдет куда угодно за тобой.

Маркус многозначно улыбнулся и махнул головой, мол, идем за нами. Группа спустилась вниз, где уже стояла машина. Мужчина посадил Дайна в машину и сел рядом. Девушка же села впереди, рядом с водителем.

– Присаживайся, святоша. Тут много места.

Места и правда была много. Ришфельд заметно нервничал, а Маркус продолжал улыбаться, глядя на него.

Когда священник сел в машину, двери закрылись, и машина тронулась.

– Ты следил? – спросил Дайн и повернулся к окну.

– Конечно. Ты же так наследил. Даже воспользовался силой моего рода. А такое я не упущу. – стал серьезнее. – Лучше поговорим о другом. Демоны ищут тебя, а церковь вас обоих. А что еще хуже, у них медальон Филаэля, что ты им так любезно вернул прямо в руки. О Курте пока что молчок. Он не показывался на глаза последние пару часов, но ходит слух, что он что-то ищет, спустя столько лет заточения. Возможно, чтобы отомстить. Знаешь, что это может быть?

– Он ищет сильных людей. Сам еще не полностью вернул свою силу, поэтому ему нужна подпитка из человеческой. К тому же он может собирать своих солдат. Больше ничего не знаю.

– Да, это мало чем помогает. Впрочем, какое-то время побудете у меня. Держи. – Маркус передал Дайну его пистолет и охотничий нож. – Остальное получишь на месте.

Парень кивнул и забрал свои вещи, уложив их туда, где им и место.

Никлас заметно нервничал, находится в замкнутом пространстве в окружении нескольких сильных демонов, чувствуя их ауру. Это довольно… угнетающе. Перебирая складки на своей уже изрядно поношенной рясе, он все-таки решается. Блондин так, чтобы никто не заметил, начинает выводить на своей ладони букву за буквой. Искорки играючи кружат, поблескивая после каждого выведенного символа.

«Дайн», – пишет священник. «Кто они? И куда нас везут?»

Снаружи слышится хлопок. Машину резко заносит, но водитель вовремя успевает затормозить. Еще несколько хлопков, по заднему стеклу ползет паутинка, с каждым разом становясь все больше и больше. Наконец, стекло не выдерживает, разлетаясь во все стороны.

Мужчина оборачивается, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Короткие черные волосы, собранные в хвост, облегающий костюм, который на удивление ей идет гораздо больше, пистолеты и ножи. Кара… Та самая священница, что помогла спасти Дайна.