скачать книгу бесплатно
– А мне стоит?
Обычно Патч профессионально прятал свои эмоции, но тут он поджал губы:
– Нет.
– Если в том, что ты был у нее вчера, нет ничего плохого, почему тебе так сложно объяснить, что ты там делал?
– Мне не сложно, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Я не говорю тебе потому, что то, что я делал у дома Марси, не имеет никакого отношения к нам.
Он что, всерьез так думает? Марси была человеком, который не упускал ни единой возможности обидеть или унизить меня. Все последние одиннадцать лет она издевалась надо мной, распространяла ужасные слухи обо мне, унижала меня публично. Как же он мог всерьез полагать, что это «не имеет к нам отношения»?! Как мог он думать, что я просто приму это, не задавая вопросов? И прежде всего, неужели он не понимает, как я боюсь того, что Марси использует его, чтобы сделать больно мне? Прояви он хоть каплю заинтересованности, она бы ни перед чем не остановилась, чтобы забрать его у меня! Мысль о том, чтобы потерять Патча, была невыносима сама по себе. Но мысль о том, чтобы проиграть его Марси, просто убивала меня.
Не в силах справиться с этим внезапным страхом, я сказала:
– Не возвращайся, пока не будешь готов рассказать мне, что ты делал у ее дома.
Патч нетерпеливо прошел в дом и закрыл за собой дверь.
– Я пришел сюда не спорить. Я хотел рассказать тебе о том, что с Марси сегодня днем случилось несчастье.
Опять Марси? Он что, не видит, как стремительно увеличивается с каждым его словом пропасть между нами? Я пыталась сохранять спокойствие, слушая его, хотя мне хотелось кричать.
– Вот как? – холодно отреагировала я.
– Да. Она оказалась случайно в самом центре драки, когда группа павших ангелов пыталась заставить нефилима присягнуть на верность в мужском туалете игровых автоматов у Бо. Нефилиму еще нет шестнадцати, поэтому они не смогли бы его заставить, но они как следует покуражились. Сильно порезали и сломали ему пару ребер. И тут вошла Марси. Она слишком много выпила и перепутала женский туалет с мужским. Стоявший на шухере падший ангел воткнул в нее нож. Она в больнице, но ее скоро выпишут. Рана поверхностная.
Сердце у меня подпрыгнуло. То, что случилось с Марси, было ужасно, и я очень испугалась за нее, но ни за что на свете не хотела, чтобы Патч это видел. Я скрестила руки на груди:
– Боже, надеюсь, нефилим в порядке!
Я смутно помнила, как Патч однажды рассказывал, что падшие ангелы не могут заставить нефилимов присягнуть на верность, пока им нет шестнадцати. Точно так же он не мог принести меня в жертву, чтобы получить собственное человеческое тело, пока мне не исполнится шестнадцать. Шестнадцатилетие было загадочно магическим, даже критическим возрастом в мире ангелов и нефилимов.
Патч недовольно посмотрел на меня.
– Марси была пьяна, но есть шанс, что она помнит, что видела. Ты, конечно же, знаешь, что падшие ангелы и нефилимы стараются оставаться незаметными, а такие, как Марси, сплетники, – это угроза их секретности. Меньше всего им хотелось бы, чтобы она рассказала всему миру, что видела. Нам куда удобнее и спокойнее работать, когда люди не подозревают о существовании нашего мира. Я знаю падших ангелов, участвовавших в этом. – У него на лице появилось напряженное выражение. – Они сделают все, чтобы заставить Марси замолчать.
Я почувствовала укол страха за Марси, но тут же отогнала его от себя. Это с каких пор Патч так волнуется за Марси? С каких пор он волнуется о ней больше, чем обо мне?
– Я пытаюсь проявить сочувствие, – сказала я, – но похоже, что ты достаточно беспокоишься о нас обеих.
Я резким движением распахнула дверь.
– Может, тебе стоит проведать Марси, убедиться, что ее поверхностная рана нормально заживает?
Патч перехватил мою руку и закрыл дверь ногой.
– То, что происходит, важнее тебя, меня и Марси. – Он помедлил, будто хотел сказать еще больше, но в последнюю секунду передумал.
– Ты, я и Марси? С каких это пор ты вставляешь нас троих в одно предложение? С каких пор она имеет для тебя значение? – со злостью сказала я.
Он обхватил свой затылок руками, словно понимая, что каждое слово, которое он скажет, может быть обращено против него.
– Просто расскажи мне, о чем ты думаешь! – закричала я. – Просто возьми и скажи! Неужели мало того, что я не знаю ничего о твоих истинных чувствах, не говоря уж о мыслях?
Патч оглянулся, словно не понимая, с кем я говорю.
– Просто взять и сказать? – с некоторым удивлением спросил он. Может быть, даже с раздражением. – Интересно, а что я пытаюсь сделать? Я мог бы попытаться, если бы ты успокоилась. Но сейчас ты впадешь в истерику независимо от того, что я скажу.
Я почувствовала, как глаза у меня сужаются.
– У меня есть право сердиться. Ты ведь молчишь о том, что делал у Марси вчера вечером.
Патч воздел руки к небу. «Опять начинается!» – вот что означал этот жест.
– Два месяца назад, – начала я, стараясь добавить гордости в свой голос, чтобы скрыть дрожь, – Ви, моя мама – все! – предупреждали меня, что ты из тех парней, которые воспринимают девушек в качестве очередного завоевания. Они говорили, я всего лишь очередной приз на твоей полке, очередная глупая девчонка, которую ты соблазняешь для того, чтобы потешить собственное самолюбие. Они говорили, что в ту же секунду, как я полюблю тебя, ты меня бросишь и уйдешь, – я с трудом сглотнула. – Мне нужно знать, что они ошибались.
Против моей воли в голове у меня всплыли воспоминания о прошлой ночи, унизительная сцена до ужаса отчетливо встала перед глазами. Я призналась ему в любви, и он ничего не ответил. Просто молча ушел. У его молчания могла быть сотня причин, и ни одна из них мне не нравилась.
Патч недоверчиво покачал головой.
– А ты точно хочешь, чтобы я сказал, что они ошибались? Потому что у меня такое ощущение, что ты не поверишь мне, что бы я ни сказал. – Он посмотрел на меня в упор.
– Для тебя наши отношения хоть что-нибудь значат? – не могла не спросить я. Особенно после вчерашнего вечера, когда все вдруг начало стремительно рушиться. Я вдруг поняла, что действительно не имею ни малейшего понятия о том, как Патч ко мне относится. Я думала, что много значила для него, думала, что я для него все. Но что, если я ошибалась? Что, если я всего лишь видела то, что хотела видеть? Что, если я сильно преувеличивала его чувства?
Я выдержала его взгляд, не отводя глаз. Я больше не собиралась облегчать ему задачу и давать ему еще один шанс уклониться от ответа. Мне нужно было знать.
– Ты меня любишь?
«Я не могу ответить», – сказал он. Сказал, хотя губы его не шевельнулись. Этим даром – телепатией – обладали все ангелы, но я не могла понять, почему он решил использовать его именно сейчас.
– Я зайду завтра. Приятного тебе вечера, – коротко бросил он, направившись к двери.
– Ты притворяешься, когда мы целуемся?
Патч резко остановился. Снова недоверчиво покачал головой.
– Притворяюсь?
– Когда я прикасаюсь к тебе, ты что-нибудь чувствуешь? Хоть какое-то желание? Ты испытываешь что-нибудь подобное тому, что чувствую я?
Патч молча смотрел на меня.
– Нора… – начал он.
– Мне нужен прямой ответ.
– Эмоционально – да, – произнес он спустя мгновение:
– Но не физически, верно? Какие же между нами могут быть отношения, если я даже не представляю, что это значит для тебя? Может, мои чувства совсем другие, и их даже нельзя сравнивать с твоими? Потому что выглядит это именно так. И это ужасно, – добавила я. – Я не хочу, чтобы ты целовал меня потому, потому что так надо. Я не хочу, чтобы ты притворялся, что для тебя это что-то значит, когда все это только игра!
– Только игра? Ты вообще себя слышишь? – Он прислонился затылком к стене и снова рассмеялся, а потом искоса посмотрел на меня. – Ты закончила с претензиями?
– Ты думаешь, это смешно? – Новая волна ярости накатила на меня изнутри.
– Совсем наоборот. – Прежде чем я успела что-либо ответить, он повернулся к двери. – Позвони мне, когда будешь готова поговорить разумно.
– Что это значит?
– Это значит, что ты сумасшедшая. Просто невыносимая.
– Я сумасшедшая?
Он взял меня за подбородок и быстро, довольно грубо поцеловал:
– И я, должно быть, тоже сумасшедший, раз терплю это.
Я вырвалась и с негодованием вытерла губы:
– Из-за меня ты не стал человеком, и вот что я получаю? Парня, который тусуется у Марси и не говорит мне, почему. Парня, который сбегает при первом намеке на ссору. Примерь-ка вот это: ты – подонок!
«Подонок? – телепатически ответил он, холодным и резким тоном. – Я пытаюсь соблюдать правила. Я не должен был влюбляться в тебя. Мы оба знаем, что дело – не в Марси. Дело в том, что я чувствую к тебе. Я обязан сдерживаться. Я иду по краю. Именно с моей влюбленности начались все неприятности. Я не могу быть с тобой так, как хочу».
– Почему? Почему тогда ты не стал человеком для меня, если знал, что все равно не сможешь быть со мной? – спросила я дрожащим голосом, ладони мне щипал выступивший пот. – Чего ты ждешь от наших отношений? В чем смысл, – тут мой голос прервался, и я сглотнула, хотя и очень старалась говорить ровно и спокойно, – нас?
А чего я ждала от отношений с Патчем? Ведь я должна была думать о том, куда наши отношения движутся и что будет дальше. И я, конечно же, думала. Но мне было настолько страшно от этих мыслей, что я изо всех сил притворялась, что мы сможем избежать неизбежного. Я притворялась, что у нас с Патчем все получится, потому что в глубине души понимала: что угодно… что угодно с ним для меня было лучше, чем без него.
«Ангел».
Я подняла глаза, когда он мысленно обратился ко мне.
«Быть рядом с тобой на любом уровне лучше, чем ничего. Я не хочу потерять тебя».
Он помедлил, и впервые за все время, что я знала его, в его глазах мелькнула тревога.
«Но я уже пал однажды. Если я дам архангелам повод хотя бы только предположить, что я люблю тебя, они отправят меня в ад. Навсегда».
Эта новость просто сбила меня с ног.
– Что?!
«Я ангел-хранитель, или по крайней мере так считается, но архангелы не доверяют мне. У меня нет ни привилегий, ни права на личную жизнь. Вчера вечером двое зажали меня вечером для разговора, и я ушел с ощущением, что они очень хотят, чтобы я вновь допустил оплошность. Почему-то они затаили на меня злобу и только и ищут повода от меня избавиться. У меня испытательный срок. И если я завалю его, история закончится очень плохо».
Я смотрела на него и думала, что он наверняка преувеличивает, думала, что все просто не может, не может быть так плохо, но один взгляд на его лицо сказал мне, что он никогда не был так серьезен.
– И что же теперь будет? – вслух спросила я.
Вместо ответа Патч вздохнул. Правда была в том, что это все плохо закончится. Что бы мы ни делали, как бы ни старались остановить время и сделать вид, что ничего не происходит – очень скоро все должно будет измениться. Что будет, когда я закончу школу и уеду в колледж? Что будет, если я уеду вслед за работой своей мечты на другой конец страны? Что будет, когда мне придет пора выходить замуж и заводить детей? Я только все усложняю, влюбляясь в Патча все больше с каждым днем. Хочу ли я продолжать все это, зная, что в конечном итоге все все равно закончится крахом?
На одно короткое мгновение мне показалось, что я нашла ответ: я просто откажусь от своих мечтаний! Это несложно. Я закрыла глаза и отпустила свои мечты, как шары с длинными тонкими веревочками. Мне не нужны эти мечты. Я даже не уверена, что они сбудутся. И даже если сбудутся, я не хочу провести остаток жизни одна, терзаясь пониманием, что все, все, чего я достигла, не имеет никакого значения без Патча.
А потом я с ужасом осознала, что ни один из нас не может принести в жертву все, что у него есть. Моя жизнь должна идти вперед, и я никак не могу остановить этого. А Патч навсегда останется ангелом, он продолжит путь, по которому шел до того, как пал.
– Неужели мы ничего не можем поделать? – спросила я с отчаянием в голосе.
– Я работаю над этим.
Другими словами, ничего. Мы оба оказались в ловушке: наше будущее не было общим… и не только архангелы были тому виной.
– Нам надо расстаться, – тихо сказала я.
Я знала, что это несправедливо, и я хочу защитить себя. Что еще я могла сделать? И я не могла дать Патчу шанса отговорить меня. Я должна была выбрать лучшее для нас обоих. Нельзя держаться за то, что с каждым днем становится все более ненадежным и призрачным. И я не должна показать Патчу, как мне на самом деле больно – это еще больше все усложнит. И самое главное, я не хотела быть причиной, по которой Патч потеряет все, ради чего так старался. Если архангелы действительно ищут повод изгнать его навсегда, я только упрощаю им жизнь.
Патч смотрел на меня, будто не веря, что я говорю серьезно.
– Расстаться? Ты хочешь расстаться? Ты устроила мне целое побоище, пытаясь вырвать из меня объяснения моего поведения, а теперь, когда моя очередь спрашивать, я должен просто проглотить твое решение и уйти?
Я обхватила себя руками и отвернулась.
– Ты не можешь заставить меня поддерживать отношения, которых я не хочу.
Он взглянул на меня:
– Можем мы об этом поговорить?
– Если ты хочешь поговорить, расскажи, что ты делал у Марси вчера.
Но Патч был прав. Дело не в Марси. Дело было в том, что я была напугана и расстроена нашей судьбой, и тем, как поворачивались обстоятельства.
Патч провел руками по лицу и коротко, невесело рассмеялся.
– Если бы я была у Риксона вчера вечером, ты бы интересовался, что происходит! – бросила я ему в лицо.
– Нет, – ответил он опасно низким голосом. – Я тебе доверяю.
Испугавшись, что растеряю всю свою решительность, если не начну действовать немедленно, я толкнула его в грудь ладонями так, что ему пришлось сделать шаг назад.
– Уходи, – сказала я звенящим от слез голосом. – У меня есть жизнь. Есть много чего, что не имеет никакого отношения к тебе. Колледж, будущая работа. Я не собираюсь потерять это все ради того, что никогда не случится.
Патч отшатнулся.
– Ты действительно этого хочешь?
– Я хочу знать, что когда целую своего парня, он это чувствует!
Не успела я произнести эти слова, как тут же пожалела о них. Я не хотела делать ему больно, просто хотела, чтобы это кончилось как можно быстрее, прежде чем я совсем расклеюсь и разрыдаюсь. Но я зашла слишком далеко. Патч окаменел. Мы стояли лицом к лицу, оба тяжело дыша.
Потом он выскочил на улицу, резко захлопнув за собой дверь.
Я прижалась к захлопнувшейся двери всем телом. Слезы жгли глаза изнутри, но плакать я не могла. Ярость и ненависть клокотали у меня в душе, заслоняя все остальные чувства и не давая слезам пролиться, но каким-то краешком сознания я понимала, что пройдет совсем немного времени, и я пойму, что натворила. И мое сердце расколется на миллионы маленьких осколков.
