скачать книгу бесплатно
– С его слов и со слов моей матери, Альбины Крамм. Он часто приезжал к нам, когда я был ребенком.
– Вы знаете, чем именно он занимался?
– Он был офицером флюгваффе.
– Что произошло на рейсе «Шварцланд-люфтшифф-райзе» номер 345-21?
– Несчастный случай, герр Шварцрихтер. Лопнул один из тросов и повредил топливную цистерну.
– Но погиб только один человек, верно?
– Насколько я знаю, да.
– Как звали этого человека?
– По документам это был Отто Бернергаусс.
– А на самом деле?
– Не знаю, герр Шварцрихтер.
– Вы же знаете, что вам не рекомендуется лгать?
– Разумеется, герр Шварцрихтер.
– И все равно утверждаете, что не знаете, кто скрывался за фальшивыми документами на имя Отто Беренгаууса?
– Именно так, герр Шварцрихтер.
– Что вы скажете, если я сообщу, что этим человеком был Герхарт пакт Герлихенген?
– Что я удивлен. К тому моменту я не видел отца уже более десяти лет.
– Что вы делали на этом рейсе?
– Возвращался домой со службы.
– Вы очень неожиданно покинули ряды пилотов, герр Крамм.
– Семейные обстоятельства, герр Шварцрихтер. Моя мать тяжело заболела.
– Будете ли вы отрицать, что отбывали срок в тюрьме Вешвиц?
– Нет, герр Шварцрихтер. Я понес заслуженное наказание за поспешное и импульсивное действие.
– Какое?
– Хулиганская выходка, повлекшая порчу имущества.
– Кому принадлежало имущество?
– Фрау пакт Герлихенген.
– Была ли эта выходка связана с судебной тяжбой названной фрау с вашей матерью?
– Да, герр Шварцрихтер.
– Вы знали, что ваш отец работал на разведку Аанерсгросса и был предателем Вейсланда и Шварцланда?
– Я подозревал, но у меня не было доказательств.
– Больше вопросов нет. У вас бурная биография, герр Крамм, но только на обозначенные сегодня пункты я рекомендовал бы вашему потенциальному патрону обратить внимание. Герр штамм Фогельзанг, у вас есть вопросы к герру Крамму?
– Нет, герр Шварцрихтер.
– Вы готовы дать свое согласие на продолжение протокола?
– Да, герр Шварцрихтер, – Шпатц незаметно подмигнул Крамму. Конечно же, у него появились вопросы к бывшему начальнику. Но не потому что он в нем усомнился, а просто захотелось услышать историю с его отцом целиком. И без купюр. Вообще-то Шпатц представлял себе этот допрос как-то иначе. Что будут вопросы о дипломах и лицензиях, о выборе профессии и каких-нибудь подробностях частного сыска. «Интересно, почему он придрался именно к этим эпизодам? – подумал Шпатц. – Наверняка ведь в жизни у Крамма хватало событий сомнительного свойства…»
Впрочем, задавать этот вопрос вслух Шпатц не стал. Может быть, когда-нибудь потом. Когда он перестанет чувствовать себя ступающим по тонкому льду и привыкнет, что статус признанного «вервантского ублюдка» неизмеримо выше, чем статус любого «доверенного лица».
Шпатц вежливо склонил голову, сделал шаг назад и выпустил из своих пальцев тонкую руку в кружевной перчатке.
– Благодарю за танец, герр штамм Фогельзанг, – прощебетала фройляйн.
– Танцевать с вами доставило мне невероятное удовольствие, – Шпатц задержал взгляд ровно настолько, насколько предписано правилами вежливости, затем отвернулся и направился к столу.
– Герр штамм Фогельзанг, я слышала, что вы росли в Сеймсвилле, – затянутые в шелк пальцы другой юной фройляйн коснулись его руки. – Это правда?
– Да, прекрасная фройляйн! – Шпатц взял девушку за руку и уверенно повлек за собой. К столу. Ему нужно было немедленно промочить горло. На самом деле, прием оказался не таким уж утомительным, как Шпатц опасался. Он представлял, как все будут чинно сидеть за столом, отпуская реплики, полные двойных смыслов. И у всех будут одинаковые выражения лиц, по которым неясно, одобряет собеседник сказанное тобой или его распирает от ненависти. Но, к счастью, ничего подобного не случилось. В малой гостиной накрыли фуршетный стол с легкими закусками. Старшее поколение оккупировало угол для игры в карты, а Шпатца отдали на растерзание пятерым фройляйн, каждая из которых изо всех сил старалась быть очаровательнее и привлекательнее всех остальных. Когда заиграла музыка, и начались танцы, Шпатц и вовсе расслабился. Танцевать он умел и любил, благодаря воспитанию своей матери.
– Фройляйн штамм Карлхоффер, – седой мужчина с невыразительным лицом и в сером костюме подошел к Шпатцу и включился в разговор, прежде, чем девушка успела задать свой вопрос. – Вы не будете против, если я ненадолго похищу вашего кавалера?
Если девушка и была против, то вслух она возражать не стала. Пожилой герр не был вервантом, но никто никогда не стал бы указывать ему на это. Менно Рикерт, бессменный анвальт Хагана штамм Фогельзанга взглядом указал Шпатцу на балконную дверь.
– Я понимаю ваше желание приблизить к себе хорошо знакомого человека, – у этого Рикерта голос тоже был невыразительным, как и вся внешность. Трудно было сказать, кем именно приходился этому человеку покойный Руди. Сыном? Племянником? Братом? Внешность обоих была настолько незапоминающейся, что было сложно понять даже, похожи они или нет. – Любой бы на вашем месте поступил так же.
– Но не одобряете? – Шпатц посмотрел вниз. Под балконом был идеально подстриженный газон. Никаких кустов, где мог бы кто-то спрятаться.
– Одобряю, – анвальт кивнул. – Хорошо, что такой человек у вас есть.
– Так о чем тогда этот разговор? Я думал, что эти многочисленные бюрократические проволочки, не позволяющие герру Крамму обрести, наконец, полномочия…
– О чем вы говорите, герр штамм Фогельзанг? – Рикерт особенно выделил слово «штамм». – Никакой бюрократии еще даже не начиналось. Напротив, путь герра Крамма, можно сказать, выстлан розами. Впрочем, если вы хотите, я могу хоть завтра подписать все документы. Надеюсь, вы понимаете, что дело не в этом, да?
– Герр Крамм в Вейсланде такой же новичок, как и я? – почему-то этот Рикерт не раздражал Шпатца. С Руди хотелось спорить или говорить глупости, что угодно, лишь бы увидеть на невыразительном лице какие-нибудь эмоции. Менно вел себя почти в точности так же, но ощущения от общения с ним были совершенно другие.
– Вы начинаете понимать, герр Шпатц, – Менно облокотился на перила. На самом деле Шпатц ждал подобного разговора. Судя по тому, что он успел увидеть и услышать, высший свет Вейсланда был полон интриг, борьбы за сферы влияния и прочих крупных и мелких дрязг, тщательно закамуфлированных под патриотизм и служебное рвение. Сложности местной иерархии Шпатцу пока были недоступны. Правда, насчет размера собственной фигуры на этом шахматном поле он не питал особых иллюзий. Цепь трагических событий вознесла его на головокружительную высоту, но сумеет ли он этим воспользоваться?
– Герр Рикерт, я прекрасно все это понимаю, – Шпатц повернулся к перилам спиной и посмотрел на ярко освещенную гостиную. – Я оказался в Пелльнице в очень плохое время для светских игрищ. В общем-то, мне понятно, почему меня никто не подозревает в причастности к… ко всем этим событиям, только мне все равно неуютно. Будто я как вор пробрался в дом и уселся в хозяйское кресло, пока никто не видит.
– А кто вам сказал, что вас не подозревают? – на лице Рикерта появился слабый намек на улыбку.
– Герр Рикерт, я слишком незначительная персона, – Шпатц развел руками. – Наверняка вы изучали мое дело. У меня нет и никогда не было возможностей устроить покушение на территории Сеймсвилля. Не говоря уж о крушении люфтшиффа…
– Разумеется, я читал ваше дело, – Менно посмотрел Шпатцу в глаза. – Не надо переживать. Я не служу в разведке и не собираюсь устраивать вам допросы с пристрастием. Просто хочу показать вам иную логику рассуждений. Ваша жизнь выглядит безупречно, вы правы. Вы в меру незаконопослушны, в меру амбициозны, в меру распущены. Полная идеальность привлекала бы куда больше внимания. Разглядывая же вас, герр Шпатц, невольно проникаешься симпатией. Такой живой, свойский парень. Да, у вас, – Рикерт сделал паузу, выделив слово, – у вас нет возможностей устроить покушение. Но вы можете быть всего лишь кусочком головоломки. Видимой частью. Неожиданным подарком судьбы для семьи Фогельзангов, понесшей сразу две тяжелых утраты.
– Возможно, Адлер еще жив… – сказал Шпатц.
– Возможно, – Менно кивнул. – Вы понимаете, к чему я клоню?
– Вы думаете, что на самом деле я на кого-то работаю?
– Я как раз так не думаю, – уголки губ анвальта снова дрогнули, обозначив намек на улыбку. – Я просто привожу пример рассуждений, которые однажды обязательно прозвучат вслух. Если еще не прозвучали.
– Вряд ли я могу что-то поделать с этим.. – Шпатц продолжал смотреть в гостиную, куда только что вошел Сигард. Блистательно одетый и с надменным лицом.
– Можете, герр Шпатц, – взгляд бесцветных глаз Рикерта снова уперся в лицо Шпатца. – Просто для этого вам понадобятся… друзья. Которые помогут вам занять свое место и смогут укоротить злые языки, способные вам повредить.
– Вы предлагаете мне свое покровительство? – прямо спросил Шпатц?
– Вы, должно быть, шутите, герр штамм Фогельзанг, – Рикерт не отводил глаз. – Покровительство здесь можете предлагать только вы. Я же предлагаю вам негласное сотрудничество. Вашим анвальтом будет герр Крамм, как вы и хотели. А я… я просто буду находиться в тени и помогать вам информацией и советами.
«А ведь он волнуется, – подумал Шпатц. – Старый интриган действительно переживает о результатах этого разговора»
– Я должен прямо сейчас дать согласие? – спросил Шпатц.
– Вы можете вообще не давать формального согласия, – Рикерт отвел взгляд первым. – Я в любом случае постараюсь вам помочь всеми доступными мне способами.
– А какая вам от этого выгода? – на самом деле, Шпатц понимал, что выгода есть, и еще какая. Убийство Хагана, которому Менно Рикерт долгие годы служил, может поставить крест не только на карьере этого человека, но и отправить в небытие все его бюро. Верванты нередко суеверны. Кому захочется пользоваться услугами анвальта, приносящего неудачу? Но Шпатцу хотелось узнать, что именно ответит Рикерт.
– В моем положении не выбирают, герр штамм Фогельзанг, – жестко сказал он.
– Кстати, а на кого работал Руди Рикерт? – спросил Шпатц.
– Теперь уже сложно сказать, – анвальт посмотрел вниз с балкона. – Дедрик думал, что на него, Хаган считал иначе. Вы его знали, верно?
– Скажем так, я с ним встречался, – Шпатц помолчал. – Вряд ли я могу о нем хоть что-то рассказать.
Вряд ли Менно Рикерт, кем бы он не приходился Руди по степени родства, знал, что Шпатц был свидетелем убийства анвальта Дедрика. Было любопытно, какая версия произошедшего на Тульпен-штрассе в ходу здесь, в Пелльнице, но задавать этот вопрос он не решился. Как и выяснять, кем приходится Руди его собеседник.
– Герр Шпатц, а какие у вас планы? – вдруг сменил тему разговора пожилой анвальт.
– Планы, герр Рикерт?
– Да, – Рикерт посмотрел Шпатцу в глаза. – Когда вы покинули Сеймсвилль, вы должны были как-то себе представлять свое будущее здесь. Но тогда вы плохо себе представляли, что вас ждет. Сейчас – другое дело, Вы набрались опыта, обзавелись друзьями и недругами. Так какие у вас дальнейшие планы?
Больше всего Шпатцу хотелось развести руками и с обезоруживающей улыбкой сказать, что он не знает. Что не думал над этим, что он хочет просто жить, флиртовать с симпатичными фройляйн, пить по выходным замечательно вкусное черное пиво и обсуждать свежие новости с кем-нибудь вроде Нойхоффа и Мозера. Это было всего лишь отчасти правдой, и часть эта была не той, о которой спрашивал Рикерт. Шпатц отвернулся от гостиной, где его кузен Сигард шептал что-то на ухо фройляйн штамм Карлхоффер, облокотился на перила и посмотрел на далекие огни флюгплаца.
– Я солгу, если скажу, что не думал об этом, – сказал он. – Вы же хотите сейчас, чтобы я был с вами откровенным? Хорошо… Я всегда считал себя кем-то вроде «друга героя». Номером вторым. И всегда был в этом хорош. Я пунктуален, обязателен, в меру амбициозен и не склонен рваться к чему-то недоступному. Когда погибла моя мать, мне пришлось спешно бежать из Сеймсвилля. И никаких планов, кроме как спасти свою жизнь, у меня в тот момент не было. Мое происхождение открыло мне границу Шварцланда, и я снова попытался вернуть свою жизнь в комфортное состояние. Работать, быть хорошим приятелем, чтить законы и уважать обычаи. И мне это нравилось. Я посещал стадшуле, набирался знаний и опыта. Думал ли я, что мне пора бы занять место, согласно своему происхождению? Думал, да. Но это меня пугало. Я откладывал эти планы на когда-нибудь потом. Когда закончу полный курс, когда изучу досконально вервантский этикет, все эти расписания приемов и правила переписки. Но потом началась война, и вот я здесь. Гораздо раньше, чем я планировал. Если продолжать анализировать мой стиль жизни и поведение, то я должен сейчас приложить все усилия, чтобы врасти теперь в это общество. Стать его частью, обзавестись друзьями, подчиниться матримониальным планам фрау Бригит и взять в жены одну из этих очаровательных фройляйн. Разумеется, ту, которую она выберет. Стать вервантом. Настоящим, знаете, таким. Образцовым средним представителем высшей аристократии Вейсланда. Но…
– Но? – Рикерт слушал очень внимательно. Не перебивая, не показывая ни жестом, ни выражением лица своих эмоций.
– Но мне кажется, что так не получится, – Шпатц грустно улыбнулся и посмотрел на анвальта. – Что-то мне подсказывает, что моя система планирования немного ущербна. И не работает. Возможно, мне стоило бы ее пересмотреть. Я ответил на ваш вопрос?
– Я услышал вас, герр Шпатц, – Рикерт кивнул. – Вот моя карточка. Нам пора заканчивать беседу, фрау Бригит уже несколько раз бросала в нашу сторону неодобрительные взгляды. Возвращайтесь к гостям. Или, точнее, к гостьям. Надеюсь встретиться с вами в ближайшие несколько дней.
– С удовольствием, герр Рикерт, – Шпатц убрал карточку во внутренний карман. Вежливо кивнул и вернулся в гостиную.
Шпатц спустился к завтраку вовремя. Вчера вечером его в спальне не ожидала очередная фройляйн, с энтузиазмом и рвением стремящаяся заполучить в свое лоно ребенка Фогельзанга. Возможно, вчерашние переговоры фрау Бригит о браке возымели успех, и из уважения к семье будущей супруги она решила прервать на время проект по увеличению количества будущих Фогельзангов, а может быть просто кандидатка приболела и не смогла оправдать возложенные на нее обязанности. Впрочем, Шпатц был скорее рад этому обстоятельству и не стал ломать голову над возможными причинами. Он просто лег в постель и безмятежно проспал много часов подряд. И к завтраку спустился в превосходном настроении. Которое, правда, слегка испортилось, когда он увидел за столом Сигарда.
– Доброе утро, фрау Бригит, доброе утро, герр Сигард, – тетя подставила щеку, он склонился и, как полагалось по этикету, едва коснулся кожи губами. Сигард сделал вид, что не видит Шпатца.
– Герр Шпатц, я заметила, что вы вчера долго говорили с Менно Рикертом, – Бригит взяла в руку серебряную ложечку и легонько стукнула макушку стоявшего перед ней на подставке яйца.
– Да, фрау Бригит, – Шпатц кивнул слуге, и тот наполнил его стакан яблочным соком.
– Постарайтесь с ним подружиться, – тонкие губы Бригит сложились в подобие улыбки. – Если кто в Пелльнице и может давать действительно дельные советы, так это он.
– Ты считаешь, что наш племенной бык нуждается в советах старика Рикерта? – Сигард щелкнул пальцами. – Убери это. И принеси мне нормальный завтрак.
Слуга бесшумно взял тарелку с фаршированным грибами омлетом и вышел.
– Сигард, если ты продолжишь питаться одними булочками, то скоро станешь похож на Ранфорца штамм Шпигельбергера! – сказала Бригит.
– Ранфорц – Камрад кайзера, – красивые губы Сигарда капризно скривились. – Если ты считаешь, что быть на него похожим – это плохо, то мне давно пора написать на тебя донос.
– Вряд ли он заслужил свое положение объемом талии, – Бригит поджала губы, взяла со стола стакан с водой и сделала крохотный глоток. Настолько аккуратно, что на стакане не осталось даже крошечного следа ее помады.
– Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, чем хочу питаться, – слуга поставил перед Сигардом тарелку с круглыми свежими булочками и аккуратными розочками сливочного масла. – Следи лучше за питанием своего нового птенчика, а то как бы его ствол не начал стрелять вхолостую.
Шпатц сделал вид, что увлечен содержимым своей тарелки. Его как раз полностью устраивало утреннее меню. Как, впрочем, и вечернее. Омлет был восхитительно-воздушным, соус – нежным и густым. Он украдкой глянул на Бригит. Интересно, что за мысли сейчас скрывались за невозмутимой маской ее лица? «Почему, когда людям раздавали мозги, забыли отсыпать моему сыну хоть немножечко?» Шпатц фыркнул, стараясь не рассмеяться своим мыслям. Бригит вопросительно посмотрела на него.
– Извините, немного поторопился, – Шпатц выпрямил спину и посмотрел на стоящего рядом с дверью батлера Хардина. – Герр Хардинг, может быть, вы почитаете нам свежие газеты, пока мы завтракаем?
– Как пожелаете, герр штамм Фогельзанг, – батлер вежливо поклонился и взял со столика номер «Фолькишер-беобахтер» и нацепил на кончик носа очки для чтения. Шпатц еще раз посмотрел на фрау Бригит и мысленно себя поздравил. Раздраженная невозмутимость на ее лице сменилась одобрительной невозмутимостью. И тут же поздравил себя еще раз. Кажется, он научился наконец-то различать разные оттенки невозмутимости. Сигард открыл рот, чтобы что-то сказать, но Бригит повелительно накрыла его ладонь своей, и он промолчал.
– Читайте сначала заголовки, герр Хардинг, – сказала Бригит.
– Хорошо, фрау штамм Фогельзанг, – Хардинг пробежал глазами по первой странице. – Успешный налет с воздуха практически стер с лица земли Хатскилле.
– Это вовсе не новость, бомбили уже четверо суток, – сказал Сигард. «Хатскилле – городок островерхих крыш, – подумал Шпатц. – Мы с отцом несколько раз бывали там по рабочим делам. Там был милый рыбный ресторан…»
– Сражение за переправу через Угерби затянулось, – прочитал Хардинг и вопросительно посмотрел на сидящих за столом Фогельзангов. Бригит пожала плечами, Сигард старательно намазывал маслом очередную булочку. «Раз такая формулировка, значит мы практически проиграли», – подумал Шпатц и замер. Странное было ощущение. По другую сторону линии фронта была страна, в которой он родился и вырос. Но «мы» он подумал про Вейсланд и Шварцланд. Пожалуй, в первый раз настолько отчетливо и без сомнений.
– Близ Сарагонды замечено движение войск Чандора, – батлер снова поднял глаза.
– Сарагонда? – переспросила Бригит. – Это же та, что на границе Вейсланда и Чандора, да?
